Волшебник думал, что ему будет проще сдерживаться, но одно её присутствие заставляло руки чесаться в желании придушить наглую девку. Мерлин, дай сил вытерпеть это, пока он отсюда не выберется.

— Только потому что оказался в безвыходной ситуации, — продолжала она глумиться. Том на это ласково улыбнулся.

— Даже не представляю, как тебе исхитриться, чтобы вытащить меня отсюда.

— А зачем? Решение вырисовывается само собой. Даже не нужно далеко уходить, ведь авроры уже здесь и готовы проводить тебя в новое место обитания, стоит только намекнуть.

— Конечно, если ты собираешься составить мне долгую компанию в этом увлекательном путешествии.

Девушка сверила его ненавистным взглядом, пока накладывала на палату заглушающие чары. Они одаривали друг друга искусственными тошнотворными улыбками в сердцах мечтая поколотить.

Гермиона сдалась первой. Тяжело вздохнув, она отвернулась к стене. Сегодня на ней снова была черная кофта, которая явно ведьме велика и широкие светлые штаны. Тому абсолютно не понятна мода этого времени. Разве девушки не должны как-то стремиться подчёркивать свои достоинства? Хотя он не удивился бы, что только лишь она - безнадёжный случай.

— Как ты здесь вообще оказался? Что им сказал?

— Не важно, — маг не собирался тешить её самолюбие. — Я назвал только наши имена. Аврор смотрел палочку в какой-то базе и ничего не узнал.

— Не удивительно. Она появилась недавно.

— Так как теперь поступим?

— Пойду договариваться с Джонатаном, — ведьма повернулась к нему и с прищуром прошипела, — если выкинешь ещё раз что-то подобное, можешь не рассчитывать на мою помощь.

— Конечно, — улыбка с лица мужчины резко сползла, стоило двери закрыться. — Как будто у тебя есть выбор.

Он сам не мог объяснить откуда взялась его беспочвенная уверенность в способности девушки повлиять на решение аврора, но идя на поводу шестого чувства, к которому он привык прислушиваться, Том с лёгким нетерпением ожидал положительного вердикта.

— Я обещаю, что позабочусь о нём, как о самой себе. Вам абсолютно не стоит переживать на этот счёт, — уверяла целителя Грейнджер за пределами его палаты. Том навострил уши.

— Позвольте, мисс, мистеру Смиту нужен отдых и наблюдение медицинских сотрудников. Известно ли вам, что он получил серьёзную травму головы и теперь лишён некоторых своих воспоминаний?

— Очень досадно слышать, что первые дни его пребывания в Лондоне оказались такими жестокими, но ему будет лучше рядом с человеком, которого он знает и которому доверяет. Я возьму на себя обеспечение Криса всем необходимым, в том числе покоем и безопасностью.

— Пожалуй, лучше мы спросим у него лично, — с этими словами собеседники вошли и внимательно посмотрели на объект обсуждения: Гермиона с фальшивым сожалением, а мистер Уайт с видом человека, уверенного в собственной правоте.

— Мистер Смит, Гермиона хочет забрать вас под свою ответственность. Я эту идею абсолютно не разделяю, но решение за вами. Прежде чем дать ответ, вы должны знать, что повреждённая память требует особого внимания. Если на этапе восстановления что-то потревожит вашу только что исцеленную голову, вы рискуете навсегда лишиться возможности вспомнить то, что забыли. Кроме того степень забвения может оказаться глубже, чем мы предполагаем. Я вынужден настаивать на продолжении вашего пребывания в больнице. Мы проведем дополнительные тесты и гарантируем вам положительный результат через некоторое время.

Том, который на самом деле уже чувствовал себя гораздо лучше, но в стремлении поскорее удалиться на приличное расстояние от шастающих поблизости авроров, одновременно не вызывая подозрений, должен был пойти на какой-то компромисс.

— Честно говоря, я с детства не переношу больницы. Может быть можно было бы проходить лечение, не находясь здесь постоянно? Скажем, если бы я посещал вас в определенные дни, — естественно он не собирался.

Было ощутимо разочарование мистера Уайта, плечи которого в миг ссутулились, а и без того тонкие губы поджатыми стали и вовсе невидимы.

— Можно, хотя я этого, опять же не одобряю. Я так понимаю, вы твердо решили уйти.

— Мне бы очень этого хотелось.

— Что ж, тогда я ещё раз вас осмотрю напоследок и выпишу необходимые зелья, — сказал целитель, тяжело вздыхая, и приблизился, чтобы в очередной раз повторить диагностику. — В будущем, если вы почувствуете приближение панической атаки: станет сложно дышать, накатит неконтролируемый страх — закройте глаза и медленно дышите под счёт: один — вздох, два — выдох и так до десяти. Не переживайте, вы такой не один: в последнее время к нам часто попадают волшебники, впервые испытавшие на себе, что это такое. Постарайтесь не нервничать больше.

Том учтиво согласился, мысленно же кляня лекаря за то, что тот — такой порядочный специалист. Он намеренно не смотрел на Грейнджер, однако краем глаза мог различить её слегка приподнявшиеся уголки рта.

***

Волшебник не планировал так скоро возвращаться в этот дом. В отличие от прошлого визита, сейчас он действительно был приглашен. Гермиона решила не устраивать экскурсию, ведя гостя через холл в знакомую гостиную с непонятным черным прямоугольником, который ещё в прошлый раз вызывал в нём недоумение, а затем на кухню.

По размеру её жилище не сравнится с его собственным поместьем, но мужчина и не планировал здесь оставаться, отчего удостоил бесхитростное убранство лишь беглым взглядом. Внутри слышался аромат свежеприготовленной еды, который только усиливался с каждым его шагом. Это стало настоящей пыткой для пустого желудка, но дать понять об этом той, кого он собирается проклясть, было ниже его достоинства. Хотя Том не уверен, что смог бы отказаться от ужина, предложи она сама.

— Смею предположить, что ты чертовски голоден, поэтому предлагаю быстро пробежаться по основным вопросам, пока мы будем есть.

Что ж, он готов немного смягчить и отложить свой план возмездия.

— Я не против.

— Я сказала Джо, что ты мой близкий друг детства. Сбежал из Америки от бандитов, которые расправились с твоей семьёй, требуя вернуть их деньги. Сейчас у тебя статус беженца нелегала. Обычно такие проходят процедуру допроса в аврорате и тщательную проверку действительности предоставленной информации, но я договорилась с Блумберли. Он скоро пришлёт протокол, — говорила она, накладывая по тарелкам невероятно аппетитного вида еду.

К разочарованию Тома и его урчащего живота блюдо было поставлено не перед ним, а в черный гудящий ящик, где зачем-то крутилось вокруг своей оси под лампочкой.

— Как ты смогла убедить аврора?

— Скажем, он был мне должен, — отмахнулась Грейнджер. — Чтобы никто не застал нас врасплох неожиданными вопросами, нужно проработать детали. Допустим, я с семьёй часто ездила в Бостон к своей тётушке. Там и познакомились. Родственница умерла, а мы продолжили созваниваться. В последнее время ты мне много писал о своих опасениях, а когда стало слишком опасно, пробрался на борт грузового судна и прибыл в Британию. Я тебя встретила, дала укрытие...

Наконец перед ним всё же появилась прекрасная поджаренная курица с румяной корочкой и ароматный картофель. Это стоило того, чтобы послушать рассуждения девушки. Том не смог удержаться и, не дожидаясь хозяйки, надкусил долгожданный кусочек.

Сначала он было не почувствовал, вкушая скорее свою фантазию. Скрежет соли на зубах всё-таки вернул его к реальности. Этот вкус... Молодой человек искренне не понимал, как можно было испортить что-то такое примитивное. По сравнению с его трапезой даже еда в приюте могла показаться угощением султана. Очевидно желудок был не в себе, раз считал съедобным то, что в него попадало. К сожалению, выбирать действительно не приходилось.

— Завтра ты должен будешь пойти в министерство. Сначала наведаешься в миграционный отдел, отдашь протокол, — продолжала она наставническим тоном. — Возможно надо будет отвечать на вопросы. Уверена, ты сможешь сориентироваться. Затем поднимешься выше на этаж в отдел занятости. Изначально покажи себя любителем секретов и артефактов. Тебе во что бы то ни стало нужно получить направление на трудоустройство в отдел тайн...

— Это ещё зачем? — перебил мужчина.

Гермиона так и застыла, не донеся кусок до рта.

— Что именно?

— Я намерен вернуться в своё время. Для чего устраиваться на работу, если я здесь не задержусь? Лучше расскажи про свой эксперимент с артефактами.

— Забудь, это невозможно. То, что произошло, твоё возвращение — чистая случайность от неудачной комбинации артефактов. Конечно, не с точки зрения самой силы ритуала, она-то способна перекидывать людей во времени, как мы видим, но с точки зрения поиска нужных составляющих.

Теперь настал черед Тома недоумевать. Он надеялся, что неправильно истолковал ее слова:

— Ты же не хочешь сказать, что моё нахождение здесь — результат ошибочной комбинации? — Гермиона слегка покраснела, услышав намек на свою погрешность, и отложила вилку.

— Эта магия, её силы и последствия ещё не изучены, чтобы можно было хоть как-то предсказывать результат.

— Но от чего-то ты же отталкивалась, перед тем как его проводить. Чего ты добивалась?

— Я хотела достать остаточную магию из случайных обезвреженных артефактов, переданных мне отделом тайн. Результатом работы должны были стать порошки, но они начали между собой взаимодействовать, и появился ты.

— То есть иными словами ты взялась проводить ритуал о котором практически ничего не знала, — Том начал медленно подниматься, — с какими-то артефактами, которые видела впервые и удивляешься, что всё пошло не по плану? Ты совсем идиотка? Какой тут может быть план, когда ты не разобралась даже во вводных? — всё его нутро только и ожидало любого момента, даже крошечного повода, выплеснуть скопившуюся желчь.

— Не смей оскорблять меня, — Гермиона поднялась следом, тыча в него указательным пальцем, — ты понятия не имеешь в каком мире оказался и с чем нам приходится сталкиваться. Если бы у меня было время, был выбор, я бы незамедлительно выбросила твоё кольцо в мусорный бак, сразу как только увидела, но к сожалению, пришлось работать с этим недокрестражем.

— Я не желаю слушать твоих жалких попыток оправдаться. Каким бы ни было время, нельзя действовать на авось. И что ещё значит: «порошки начали взаимодействовать»? Они не имеют разума для самовольных действий. Ты что-то натворила.

Девушка только открыла рот, желая оправдаться, но слова никак не шли.

— Что ты сделала? — прорычал Том.

— Это что, допрос? Какое право ты имеешь так со мной разговаривать?

— Мне абсолютно плевать каким образом, но ты сделаешь всё, чтобы помочь мне вернуться обратно.

— И не подумаю, — её голос звоном стоял в ушах Тома, — ты принес столько бед и страданий магическому обществу, что с моей стороны будет преступлением оказание такому человеку содействия в возвращении, чтобы всё повторилось вновь!

— Это не тебе решать! — кричал ей в ответ мужчина, с грохотом опуская руки на стол. — Ты уже наделала предостаточно глупостей и ещё имеешь наглость противиться моему законному перемещению в своё собственное время, несмотря на то, что только из-за твоих ошибок я нахожусь здесь. Да кто ты такая, чтобы распоряжаться моей жизнью?

— А я тебе скажу кто. Я та, кто достаточно натерпелась горя в своё время от твоего тиранического режима, а некоторые последствия и до сих пор не могу исправить. Та, кто вела с тобой войну по другую сторону, и ты не имеешь право обвинять меня в несправедливости. Ты осуждаешь меня в своём возвращении, но я открою тебе глаза на правду: именно ты сделал крестраж с одним лишь намерением — вернуться сюда после своей смерти, а теперь когда всё произошло не так, как сам рассчитывал, ищешь на ком сорвать гнев от собственной тупости.

— Не дури мне голову. Крестражи так не работают...

— Ты сам являешься доказательством обратного! Сколько книг раскрывают этот темный артефакт? Описывались ли там хоть какие-то исследования? Конечно нет! Это создано подпольно какими-то преступниками...

— В них всё предельно чётко описано... — они уже даже не дослушивали друг друга, в кипящей ярости, пытаясь перекричать.

— О, не сомневаюсь, что там подробно описано множество способов убийств, но что психопатам до последствий...

— Ты вернёшь меня обратно, иначе... — Том понизил голос до устрашающего.

— Иначе что? — девушка смотрела с вызовом, и всё в её взгляде побуждало волшебника закончить словесный этап и перейти к физическим убеждениям — момент, ради которого он сюда явился.

Мужчина выставил руку, чтобы придушить эту выскочку, но у той оказалась хорошая реакция, ведьма отскочила назад. Далее случилось то, чего он сам не ожидал: взгляд её потемнел, в два прыжка она оказалась на столе и ударила его кулаком в нос.

— Ты хотел напасть на меня!

Мужчина почувствовал, как непроизвольные слезы начали застилать глаза, а место удара заныло. Он уже забыл ощущение боли, нанесённой кулаком, да и вообще любой ущерб, полученный в поединке, если не считать случай с люстрой, но это другое. На этом она не остановилась. Девушка, запрыгнув на него, повалила на пол и дала тяжелую пощечину. Кожу словно обожгло кипятком — это стало последней каплей.

— Я убью тебя, — процедил он холодным тоном, имея в виду именно то, что сказал. Кажется, это охладило пыл ведьмы. Теперь в её зрачках застыл страх.

Том скинул с себя оцепеневшее тело, мгновенно направив палочку. Несколько электрических снарядов пролетели мимо — эта тварь увернулась. Он пытался ещё с десяток раз, но девушка то отпрыгивала, то уклонялась, изредка выставляя щит и попеременно кидая свои простенькие проклятия.

Ему стала понятна данная тактика. Грейнджер быстра, но она не сможет постоянно поддерживать темп. Он заставил её пронестись по комнате, убегая от маленьких молний, специально запускаемых в верхнюю часть тела, но когда ведьма остановилась, чтобы выставить защиту, Том направил режущее проклятье ей в ногу. Она упала, мыча от боли.

— Кажется маленькой пташке подрезали крылья.

Гермиона смотрела полным ненависти взглядом. Теперь у неё не было выбора: придется или сражаться в полную силу, или проиграть. Три кислотных заклинания были направлены в разные стороны его тела, но легко отбиты. Тому не нужно было скакать подобно антилопе, чтобы остаться невредимым, его магическая энергия била через край. Поток плотного горячего воздуха не смог пройти через магическую преграду, но волшебник не заметил, что это была лишь уловка. Настенная полка со всем содержимым прилетела в его в спину.

Пока он пытался встать, девушка старалась быстро исцелиться. Волшебник пресек эту попытку направив частично парализующее проклятие ей в руку. Она не растерялась, вскочила на ноги и начала орудовать другой.

Комната светилась всевозможными цветами, всё кругом громыхало. В какой-то момент свет с треском отключился, но из-за пальбы не стало намного темнее. Том уже не видел ничего вокруг, кроме своей главной цели, пребывая во всеобъемлющей ярости, сжигающей его от кончиков пальцев до самого мозга.

Грейнджер оказалась неожиданно сильным противником, но не неуязвимым. Их сражение ощущалось чересчур долгим, даже нескончаемым. Рукав мешковатой кофты полностью оторвался, окровавленные брюки были изрезаны. Её движения стали более тяжёлыми, проклятья агрессивными. У Тома болел нос, а его новая одежда годилась теперь разве что для розжига костра, кожа на груди и ребрах горела, но ему было плевать из-за чего.

В борьбу вступили всевозможные окружающие предметы и мебель. Волшебник отбивался от вилок с ножами, параллельно кидая противень с едой на ведьму.

— Это был мой ужин, придурок! — оскорбленно закричала она.

— Он всё равно отвратителен.

Она с большей яростью начала закидывать его темными проклятиями.

— Ты слишком избалован для сироты!

Этого он уже не мог стерпеть. Его бешенство подпитывало льющую через край магию, и он выплеснул эту энергию наружу. Ударная волна отбросила ведьму к перевёрнутому дивану. Пользуясь её замешательством, Том в два широких скачка пересёк комнату и повалил девушку на спину, сразу выхватывая древко, чтобы откинуть его подальше, но эта сумасшедшая не собиралась сдаваться. Мужчина почувствовал, как в тонкую кожу под глазом вцепились острые ногти. Он отнял от себя чужую руку и пригвоздил её над головой противника.

Вот и всё. Маг готов был разразиться смехом триумфа. Гермиона лежала под ним, истекая кровью и тяжело дыша. Она даже не пыталась противостоять, принимая своё поражение. Том напитывался ощущением победы, он чувствовал её неповторимый запах, ощущал вкус на кончике языка, видел в свирепом упрямом взгляде жертвы. Он получал удовольствие от напряжённого ожидания ведьмы своего смертельного приговора.

Мужчина вздохнул ртом и не оставил незамеченным то, как при этом вздрогнули веки девушки. На глаза бросилась её уродливая татуировка, покрывавшая голое предплечье: «я грязнокровка», которая могла бы подтвердить её отношение к противоборствующему лагерю, если бы это и так ясно не прослеживалось в её поведении. Он подумал, что девушка действительно на всю голову больная.

— Даже не будешь просить о пощаде? — елейно пропел Том.

— В этом нет никакого смысла: ты — безжалостное чудовище.

Ему было всё равно плачет она, кричит или молчит. Он в любом случае сделает это — прикончит её.

— Я, конечно, не ангел, но по-моему ты преувеличиваешь, — озвучил мужчина, скалясь.

Глухой смех и её слегка помешанный вид, заставили его насторожиться. Хотя он по-прежнему не переживал, что ведьма выберется.

— Преувеличиваю? Ты убил сотни волшебников, натравил упырей и головорезов на школьников. Том, ты запустил убивающим проклятьем в младенца, перед этим расправившись с его родителями, — она говорила так, будто доводит что-то элементарное до ребенка. — И чем, по-твоему, ты занимаешься сейчас? Хочешь убить меня, так сделай это.

— Я не делал ничего такого.

— Пока нет.

Волшебник задумался. Он однажды убил ребенка, но тогда сам был не старше. Повторил бы Том этот опыт сейчас, будучи взрослым? Даже мысль о подобном вызвала омерзение.

— Почему я должен тебе верить?

Гермиона усмехнулась. Честно говоря, вся радость от победы куда-то испарилась. Не долго продолжалась его эйфория.

— Не верь. Мне всё равно.

Он сомневался. Предположим, если от детей будет зависеть его жизнь, тогда... Мужчина уже не дал категорического нет, но всё в нём препятствовало согласию сделать подобное. В конце концов такими методами он никогда не станет тем, кем собирается. Если всё так, как она рассказывает... Не может быть. Это — чушь. Ну а всё-таки...

Ведьма попыталась высвободить руку, но он прижал её сильнее.

Мерлин, он сейчас что, действительно собирается убить единственного человека в мире, который его знает? Вместо того, чтобы выведать у неё о своей жизни, чтобы самому не совершить те же ошибки, когда вернётся обратно? Он что сумасшедший? Ни в коем разе нельзя этого делать. Во всяком случае пока. Досадное открытие окончательно растоптало его приподнятое настроение.

— Не выводи меня больше, — процедил мужчина сквозь зубы, затем встал и вышел.

Холод темной ночи охватил его тело, но Том не хотел использовать согревающие чары, желая получить глоток свежего воздуха и привести мысли в порядок. Он вынужден здесь задержаться, играть роль другого человека, притворяться. Волшебник не мог сказать, что до этого вся его жизнь была прозрачна, как стекло, но это совершенно иной уровень.

А что если Грейнджер права и действительно невозможно вернуться обратно? Ему придется остаться тут безымянным персонажем, а всё, чего он добился, все его цели и мечты канут в лету. Ещё и эпидемия. Может быть времени на поиск остается даже меньше, чем он мог подумать, и это ещё в случае, если сам останется здоров.

Столько вопросов и сомнений уже наполняли разум Тома, а сколько их ещё возникнет? Сможет ли он влиться в нынешнее общество? На сколько изменились люди и их нравы? Что поменялось в повседневной жизни? Этот мир для него стал чужим, а сам он ощущал себя в нём самозванцем.

Темнота прозрачной вуалью обволакивала двор, стирая границу между небом и землей. Ещё недавно он точно так же рассматривал ночное небо, усыпанное миллиардами звёзд, светивших только лишь для него, указывая путь к успеху. Отчего же сейчас эти самые спутники высокомерно сияли постоянством, насмехаясь над ничтожностью его проблем, заставляя чувствовать собственную жизнь одинокой всеми забытой пылинкой в бесконечном пространстве?

Забвение — то, что всегда присутствовало в его жизни, и то, чего он так боялся для себя, становясь свидетелем очередной жертвы туберкулёза в приюте или вычитывая в сводке новостей, а после, как и все, делая вид, что ничего не произошло. Крестраж должен был переиграть смерть, избавляя его от неминуемой участи быть забытым, но вместо этого всё извратил, стёр его жизнь до состояния чистого, никому не известного, никем не узнанного листа. Он ощущал себя так одиноко, как никогда прежде.

В ночном сумраке волшебник услышал тихую поступь. Гермиона остановилась в нескольких метрах от него и закурила. Сам Том не имел вредной привычки, но тот человек остался где-то в прошлом. Кристофер же подошёл к девушке, не спрашивая разрешение, достал из кармана её кофты полупустую пачку и зажал терпкую сигарету губами. Она не возразила. Они стояли в молчании, погруженные каждый в свои мысли.

— Я хочу знать всё до самых мельчайших деталей о твоём эксперименте.

— Хорошо, — в её уставшем голосе не было и намека на недавний конфликт.

Душевая комната, прилегающая к холлу на первом этаже, явно не была рассчитана на двух взрослых посетителей, однако следуя за Гермионой по пятам (к слову, по личной инициативе: а что ещё оставалось, ведь после вечерней перепалки между их взаимодействием образовался Северный океан) он набрёл на зеркало, которое сейчас оказалось очень кстати. Низкий рост девушки позволял им одновременно заниматься заживлением своих видимых в отражении ссадин, но из-за тесного пространства, приходилось ограничиваться в движениях, чтобы её не задеть.

Чувствовал ли он себя виноватым каждый раз, когда его взгляд ненароком обращался к чужим кровоточащим ранам? Определенно нет, потому что возвращаясь обратно, маг наблюдал картину ничуть не лучше. Вид его лица напоминал овощное рагу и, признаться, таким он видел себя впервые.

Самая пострадавшая часть тела — нос, и его Том оставил напоследок: здесь точно не обошлось без перелома, но он не имел представления, как это исправить. В то же время мужчина знал, что если вправит его как-то неправильно, тот останется кривым, чего ни в коем случае нельзя допустить.

Ведьма же, закончив со всем остальным, мучилась со своей парализованной рукой, испытывая разные целительские заклинания. Естественно, ничего не срабатывало, потому что с данным недугом справится только контрзаклятие. Девушка упрямо не желала обращаться за помощью. Как оказалось, Гермиона достаточно принципиальна, о чём так же свидетельствовали её потуги при настройке электрического щитка в полной темноте одной рукой, пока Том не вмешался, наколдовав люмос (не потому что ему стало жаль, а чтобы не простоять во дворе до утра). Вот и сейчас она отказывалась принимать очевидный факт того, что нуждается в его помощи.

В целях экономии своего времени он вызвался на подмогу:

— Давай я.

— Ничего не надо, — нервозность её голоса говорила об обратном.

— Ты не сможешь это исправить, если не знаешь контрзаклинание.

— Тогда просто скажи его, а дальше я сама.

Том закатил глаза от её бессмысленного упрямства.

— Давай ты в другой раз будешь изображать ослицу?

Пресекая попытку ведьмы извергнуть нелепые аргументы, он взял её руку и начал выводить палочкой рисунок, не касаясь кожи.

— Есть какие-то ощущения? — спросил он спустя несколько повторений?

— Покалывания в пальцах, — сказала Гермиона куда-то в сторону.

— Скоро чувствительность полностью восстановится.

Закончив, Том отодвинул девушку плечом, чтобы приблизиться к зеркалу. Он всматривался в отражение, решая с чего ему начать.

— Я вправлю твой нос, — уверенно заявила она.

— Нет уж, спасибо. Как–нибудь справлюсь, — естественно никто не сможет сделать лучше, чем он сам, особенно когда речь идёт о его внешности.

— Я лучше умру, чем буду у тебя в долгу.

Том настороженно опустил взгляд на своё сжатое её побелевшими пальцами предплечье, а затем заглянул в горящие решимостью глаза.

— Ты знаешь, как это делать?

— У меня большой опыт.

Немного посомневавшись, он решил, что возможно это всё-таки лучший вариант из двух, но мысли, что ведьма специально сделает что-то не так из прихоти, не покидали его.

— Сядь на пол и облокотись о стену, — скомандовала она.

Том так и сделал, вынужденно подогнув ноги в коленях. Гермиона опустилась рядом. Она направляла его лицо, невесомо касаясь подбородка, и внимательно рассматривала сломанный нос с разных ракурсов. Мужчина чувствовал себя некомфортно от такого чрезмерно близкого контакта, он отвел взгляд в сторону.

— Ты подозрительно долго смотришь.

— Не разговаривай. Перелом со смещением: важно подобрать правильный угол, чтобы кость встала на место.

Ведьма начала примерять палочку, а найдя нужную позицию, не предупредив, направила заклинание. Острая боль пронеслась по лицу, и мужчина с глухим стоном ударился затылком о стену. К счастью, его страдания скоро закончились. Удовлетворившись результатом Гермиона вышла, Том же, переживая за свою внешность поднялся к зеркалу. Залечив синяки и убрав отек, он наконец смог с облегчением выдохнуть.

Пройдя в гостиную, мужчина остановился за застывшей ведьмой, осматривая результат их битвы. Не имея привычки сквернословия, он подумал: «Всё вверх дном», хотя напрашивалось другое очевидное определение. Настенные полки, столовые приборы, еда, фотографии, сувениры и чёрт знает что ещё — всё битое валялось на грязном полу, местами окропленное багровыми пятнами. Кое-где следы от проклятий на стенах и мебели, перевернутый диван отъехал в другой конец комнаты и являл взору выжженную дыру размером с блюдце.

— Ну что, доволен? — Гермиона развернулась к нему, расставив руки. Во взгляде её помимо гнева читалась обида, и Тому в какой-то степени стало даже немного совестно, ведь он сам совсем недавно был в поместье и прекрасно понимал, что она чувствует.

— Будто я один это натворил, — мужчина поспешил защититься.

Она прошла к размазанной по полу горстке того, что было их ужином.

— Я уже несколько дней не ела нормальную еду. Теперь заново готовить. Ну зачем ты это сделал?

— Лучше бы спасибо сказала. Считай, я спас тебя от отравления.

— Ты съел всю порцию! — она шипела, тыча в него пальцем, пока мужчина не оттолкнул от себя чужую руку.

— Я вообще ничего не ел уже...

— Три дня.

— Три дня! — повторил он. — Мне бы и дворовая собака подошла.

— Значит так, ты наводишь порядок в этой комнате, а я буду готовить новый ужин. — сказала она командным тоном, скрестив руки на груди.

— У меня другая идея: я готовлю, а ты убираешь, — с этими словами молодой человек направился на кухню, не желая слушать возражения, но Гермиона шла за ним по пятам.

— Нет! Ты не сможешь. Тут маггловская техника, электрическая плита!

— Открою тебе секрет, — он резко развернулся, отчего девушка влетела в его грудь, но поспешила отскочить назад, — я умею пользоваться электроплитой — их изобрели ещё до моего рождения.

— И что, ты хочешь сказать, что умеешь готовить? — прозвучало с насмешкой.

— Уж точно получше твоего.

Том принялся поочередно раскрывать полки, осматривая их содержимое. К счастью, еды оказалось достаточно, чтобы приготовить ужин на двоих. Гермиона что-то ворчала за его спиной, но не получив никакой реакции, вернулась в зал, кинув несколько оскорблений напоследок.

— Ослица, — всё, чем он мог ответить.

Сама кухня не то, чтобы сильно отличалась от привычных ему, хотя на столах действительно присутствовали какие-то незнакомые предметы. Черный короб с дверцей, как он понял, служил для разогрева еды, о других вещах ему предстояло скоро узнать.

Он решил не заморачиваться и приготовил что-то вроде пасты с фаршем, помидорами и зеленью. Всё лучше, чем то, что было.

— Сойдёт, — только и сказала Гермиона, доедая свою порцию. Не то, чтобы он нуждался в её похвалах.

По его просьбе она в мельчайших деталях рассказала о своём эксперименте. Волшебник, уже лишенный всякого желания открытой конфронтации, безэмоционально внимал долгому рассказу, хотя всё ещё поражался её глупости. У него в голове не укладывалось, как можно было решиться работать с артефактами, предварительно не разузнав о них ничего. Она же прекрасно знала, что собирается работать с ИХ остаточной магией. Обернись всё по-другому, это и вовсе могло бы лишить её жизни. Признание о разлитом кофе вызывало в нём удручающее разочарование в её умственных способностях.

Том знал, что возможности магии на самом деле безграничны, отчего не сильно удивился открытию остаточной силы. Что его смущало, так это песок времени. Со слов ведьмы, его было достаточно много и, он думал, именно этот ингредиент сыграл особо важную роль в перемещении. В пятидесятых годах подобное было очень сложно достать, но сейчас, по утверждениям Гермионы, вероятность и вовсе близилась к нулю.

Девушка спустила волшебнику книгу, с которой работала, и артефакты. К величайшему сожалению, он не смог узнать все предметы. Том с грустью покрутил в пальцах деформированное кольцо, идентичное тому, что надето сейчас на его пальце. От копии не исходило больше необъяснимого притяжения и приятных вибраций, она была пустой.

— А где камень? — спросил он с тоской в голосе.

— Не знаю.

От мужчины не укрылось, как выпрямилась спина его собеседницы. Он пока не понял, повезло ему или нет, что Гермиона отвратительная лгунья. Из соображений не обострять конфликт, мужчина решил что выведает эту информацию позже.

— Это шкатулка-ищейка, — волшебник указал пальцем на названый артефакт, — работает как акцио, только с большей силой. Ковер-самобранка может добывать тебе только еду, шкатулка же не имеет ограничений. В моём времени они уже были запрещены — шкатулка не создавала вызываемые предметы, а только лишь находила и перемещала их: закон Гэмпа.

— Значит суть шкатулки — найти, — воодушевленно произнесла девушка, — а смысл кольца в твоём воскрешении.

— Вообще-то крестраж не воскрешает. Он просто не даёт окончательно покинуть этот мир.

— Ну ты же не просто так решил спрятать душу в предмет. Значит изначально его создавал с намерением вернуться.

— Я не согласен. Ты подтасовываешь факты. Как раз то, что он хранил мою душу и создавался исключительно для этого, могло стать решающим фактором, почему магия выдернула именно меня из прошлого.

Гермиона задумчиво свела брови.

— А что с брошью и ошейником? Узнаешь?

Том ещё раз пригляделся и попытался выискать знакомые воспоминания в чертогах разума.

— Эти вижу впервые.

Он взялся листать тонкую книгу в синем твердом переплете. На развороте черными чернилами были выведены цифры, напоминающие порядковый номер. Что до содержания, то слог автора выглядел непрофессионально, указывая на отсутствие его принадлежности к какому-то учёному сообществу. Книга была относительно новой, но слегка расшатанной, как обычно, случается при многоразовом отворачивании корешка. Открытия, о которых в ней говорилось, ещё не существовали в годы его основной жизни. В целом — ничего примечательного, хотя он, конечно, и изучит всё досконально, когда, наконец, останется один.

— Как думаешь, я замечу какие-то изменения в своих воспоминаниях? — спросила девушка неуверенно.

— О чём ты?

— То что ты здесь, а не занимаешься тем, чем планировал, должно как-то повлиять на будущее. Я об этом.

— В твоём времени уже ничего не изменится, только в моём будущем, потому что его ещё по сути не существует, — сказал Том уверенно.

— С чего это ты так решил?

— Я читал об этом.

— Ну а я путешествовала с маховиком времени, и тогда моё будущее поменялось.

Том с недоверием посмотрел на собеседницу, хотя и почувствовал небольшой укол зависти от того, что ей представилась возможность испытать маховик на себе. Однако подумав, он решил, что эта теория так же имеет место быть.

— Если исходить из этой версии, то всё, что сейчас происходит на самом деле было всегда. Ты ведь не знала, что так будет, как и я — мы проживаем петлю.

— Объясни.

— Я сейчас здесь, но так же был и в твоём прошлом, значит моё возвращение неминуемо. В моей версии будущего другая ты так же переместит другого меня из прошлого, когда я настоящий уже умру и всё повторится.

— Ты уже получил здесь достаточно информации, чтобы как-то исправить своё будущее. Может быть твоё прошлое, то есть настоящее, постоянно меняется?

— С чего бы ему тогда становиться негативным? У меня другой вариант: может я всё забываю, когда отправляюсь обратно. Хотя если я об этом подумал сейчас, то и в прошлый раз написал бы себе какую-то записку. Стоит над этим подумать. В любом случае в нынешнем времени не должно происходить каких-то изменений.

— Сколько тебе лет, и из какого года ты переместился? — неожиданный вопрос удивил его.

— 1954 год. Мне двадцать семь. Тебе это зачем?

— А затем, что не известно никакой информации, чем ты занимался в пятидесятых. Может быть следующие три года ты был здесь, а потом переместился обратно?

Том слегка побледнел от перспективы остаться в этом времени на несколько лет.

— Надеюсь, что нет. Ты не в курсе был ли министром магии Абраксас Малфой?

— Точно не был, — этот ответ успокоил волшебника. В таком случае, он мог бы дальше изучать магию, что вполне сходится с историей.

Их размышления прервал скромный стук в окно. Гермиона молча достала из шкафа что-то похожее на печенье и прошла в зал. Обратно она вернулась со сложенным в четверть пергаментом.

— Блумберли прислал протокол твоего допроса, — девушка положила бумагу перед ним, садясь на своё место.

Том прочитал ранее услышанный из уст собеседницы текст. В самом низу, подкреплённая аврорской подписью и печатью была выведена кривым почерком строка:

«В ходе проверки предоставленной информации нарушений не выявлено.»

Гермиона, делая вид, что ей всё безразлично теребила кутикулу, и Том тяжело вздохнул. Он не был идиотом полагать, что в одиночку сможет раздобыть сведения о маховиках, не говоря уже о самом артефакте. Кроме того, ему нужен хоть какой-то источник информации на первое время. Этой точкой опоры и станет столь неприятная ему компания.

— Предлагаю уговор, — она с интересом подняла глаза, — я не высовываюсь, и следую твоим инструкциям, а ты помогаешь мне вернуться в прошлое.

— Как мы уже выяснили, этого всё равно не избежать. В таком случае я всячески постараюсь ускорить процесс, чтобы побыстрее от тебя избавиться.

— Премного благодарен, — он одарил её фальшивой улыбкой.

— В таком случае, предлагаю сходить в душ, переодеться и проработать насущные вопросы твоего завтрашнего посещения министерства, — она начала медленно подниматься.

— Я, конечно, и сам страшно желаю наконец отмыться, но, пожалуй, отложу этот вопрос, пока не уйду отсюда. Так что давай скорее начнем обсуждение.

— Куда уйдешь? — всполошились девушка. Том этого не понял.

— Разберусь.

— Нет уж, скажи мне, куда ты собираешься отправляться, — она вернулась на своё место, сложив руки в замок на столе и с укором вперилась в него взглядом. Желтоватый свет лился сверху на лицо девушки, придавая ему более суровое выражение игрой теней.

— Да хоть куда. В своё же поместье, например. — Мужчина надеялся, что не открыл ей какую-то свою тайну.

— Ты с ума сошел? — она импульсивно вскинула руки.

— Успокойся. Это не значит, что я собираюсь разгуливать по открытой территории.

— Ни в коем случае. Если тебя заметят, сразу поймут. Никто никогда не приближается к этому месту, оно считается проклятым. Кроме того всё ещё существуют люди, способные узнать твоё лицо.

— Не это, так другое. Поселюсь в отеле.

— Ты останешься здесь. — уверенно заявила она. — Да, именно так. Я тебе не доверяю, чтобы пускать разгуливать по Лондону. Ты обязательно что-то натворишь.

— Я не собираюсь у тебя спрашивать. Ты себя-то слышишь вообще? Кто дал тебе право решать? — он опешил от такого заявления.

Гермиона постаралась взять себя в руки, предвидя надвигающийся конфликт:

— Послушай, — начала она размеренно, — ты ничего не знаешь об этом мире, мы ничего не знаем о последствиях эксперимента на твой организм, повсюду есть риск заразиться или столкнуться с любопытными взглядами. Помимо этого нам вместе придется работать над вопросом твоего возвращения. Я, конечно, и сама не горю желанием делить свой кров с убийцей, но так мы хоть не будем переживать, что ты угодишь в какую-то историю. И ещё, у тебя что, есть деньги? Если ты думаешь, что сможешь спокойно использовать на людях империус, то ошибаешься — сейчас это легко обнаружить. Мы живём с магглами, нужно быть предельно осторожными в том, что говорим и делаем.

Магглы — ещё одна вещь, с которой ему предстоит мириться. В словах Гермионы была своя правда — это действительно удобно, но Тома не устраивало, что он и его действия будут находиться под её критикующие оком, не говоря уже о том, что её компания по своей сути была ему неприятна. Жить здесь с ней — значит трепать себе нервы каждый божий день. Он прикрыл лицо руками. Почему это должна была быть именно она, упрямая вспыльчивая выскочка, возомнившая себя судьей преступлений, которые он даже не совершал? Он уже предвидел постоянные нотации и нравоучения, а после как это всё непременно будет выливаться в словесные перепалки и бойню. И ему нельзя ничего с ней сделать, потому что девушка его единственный союзник в поиске способа возвращения домой в свой мир. Одно лишь было ему утешением — кажется ведьма не глупа, хотя и слишком темпераментна, что, вероятно, и является причиной совершенных ею ошибок.

Её взгляд, напряжённая поза, поджатые губы — всё говорило о недоверии. Он прекрасно понимал, что это предложение только ради его контроля, но он привычен к самостоятельности, поэтому с первой зарплаты обязательно найдет другое жилье, а пока немного потерпит её присутствие. Тут ведь оплачивают работу?

— Принесу домашние вещи, твой душ на первом этаже. — сказала Гермиона, ставя точку в его внутренней борьбе.

— Я не давал своего согласия.

— Если бы ты хотел спорить, то уже давно бы начал.

— Я уйду при первой же возможности, — сказал Том, но она уже не слушала.

Теплый душ подействовал на него, как настоящий эликсир жизни. В кухню он вошёл заметно посвежевшим и даже восполнившим силы для дальнейших дискуссий.

— Чья это одежда?

Гермиона выдала ему темно-серый комплект, состоящий из футболки и шорт, на несколько размеров больше, чем ему полагалось, отчего и без того похудевшее в путешествиях тело казалось несуразно тощим. К слову, он терпеть не мог носить чужую одежду из-за воспоминаний о тяжелом детстве, от которых до сих пор не мог избавиться.

— Это моего друга. — ведьма обернулась, — Мерлин, я и не думала, что ты такой худой.

Сама же она стояла в широких атласных ярко-розового цвета рубашке и штанах с нелепыми надписями «princess», по всей их поверхности. Её непослушные кудри были собраны небрежным пучком на макушке, но резинка явно уступала их буйной натуре, отчего несколько прядей уже выпали, обрамляя лицо, а остальные стремились к ним присоединитьс. Том поморщился: то ли он слишком привык к идеалам богачей, стремящихся даже перед сном выглядеть безупречно, то ли сейчас люди относились к этому проще. Он не смог удержаться от комментария:

— Это что, шутка? Совершенно тебе не идёт.

— Заткнись, — прошипела девушка.

Они по несколько раз обсудили куда ему идти, что говорить, а что абсолютно точно упоминать не стоит. Он был уверен в своих возможностях добиться должности в отделе тайн и возлагал на эту работу большие надежды, так как несомненно сможет подобраться ближе к маховикам и всему, что с ними связано. К тому же он прекрасно осознавал, что и Гермиона имеет свои виды на подобную перспективу, хотя она и не озвучивала это вслух.

— Ни у кого ничего не спрашивай. Только у меня. Задавай абсолютно любые вопросы, даже самые глупые: всё, что приходит в твою голову. Лучше их услышу я, чем кто-нибудь другой.

— Как передается вирус? — Мужчина сразу вспомнил, что хотел узнать.

— По воздуху.

— Чем он опасен?

— Больной теряет все двигательные функции. Он не умирает, просто всегда лежит, хотя может слышать и осознавать происходящее. Без посторонней помощи ему не выжить.

«Пожалуй, такая перспектива даже хуже смерти.» — подумал он и немного сконфузился от того, что сам может угодить в подобную ловушку.

— И как мне себя обезопасить?

— Есть вакцина. У магов и немагов, да, теперь используй только это слово, она отличается, но суть одна. Иммунитет с ней тоже борется, поэтому в конечном итоге вакцина прекратит работать, но это не сразу. Хотя, я заметила, что у тебя какие-то проблемы со снотворным — оно почти не работает. Будем надеяться, что в этом случае твой организм не станет так сопротивляться.

Том ещё больше напрягся. Он прекрасно знал о такой своей особенности, до этого считая, что быстрая регенерация и обмен веществ приносят больше пользы чем вреда. Сейчас он уже не был в этом так уверен.

— Прививку тебе поставят скорее всего уже завтра, — успокоила его ведьма, прочитав по лицу об опасениях.

— Что это такое? — он указал на предмет с рычагами, стоящий на кухонном столе, желая отвлечься.

— Кофемашина.

На этом его мозг опустел. Том был уверен, что хотел ещё о чём-то узнать, но всё поглотилось нежелательными опасениями.

— Ну же, сосредоточься. В министерстве есть люди, которые знают твоё лицо.

— Кто?

— Например, министр. Старайся завтра сделать всё быстро, чтобы тебя никто не увидел.

— Ты будешь здесь, когда я вернусь?

— Нет, я приду вечером. У тебя будет ключ, — это порадовало волшебника. Чем меньше она будет мозолить ему глаза, тем лучше.

— Непростительные запрещены! — девушка сказала это с таким видом, будто он жить не может без того, чтобы кого-то не проклясть.

— Я уже понял. Прекрати общаться со мной как с психом.

— Ты и есть псих.

— Ты предложила остаться здесь. Кто из нас больший псих?

Им пришлось переждать, пока разжигающийся пожар потухнет. Они не договаривались об этой стратегии своего взаимодействия, но к обоюдному удовольствию, пришли к ней самостоятельно. Возможно, временное пребывание здесь будет не таким уж несносным.

Сзади девушки что-то запиликало, и она поспешила обернуться. В её руках оказался маленький светящийся предмет.

— Я такое уже видел. Что это?

— Это сотовый телефон, — равнодушно ответила ведьма, смотря на яркий квадратик. Когда она, наконец, подняла свой взгляд на ожидающего более подробных объяснений мужчину, поспешила добавить. — В твоём времени должны были быть телефоны на проводах. Так магглы созваниваются и отправляют друг другу сообщения, — она немного подумала, подбирая слова, — записки. Вот, смотри.

Гермиона поднесла к его лицу телефон, и Том смог разглядеть в том самом ярком квадрате текст:

«Собрание завтра в 7:30 в конференц-зале.»

— Это быстрее совиной почты, поэтому все волшебники перешли на данный вид связи. Тебе тоже нужно будет купить такой. С него можно звонить. Например, я смогу разговаривать с тобой из любого уголка планеты.

Это удивительное изобретение поразило волшебника гораздо больше, чем остаточная магия артефактов. Том ненавидел магглов, но их разработки заслуживали уважения.

— Я грязнокровка, так ведь? — уточнил он у девушки, и та отчего-то напряглась.

— Не сомневаюсь, что тебя это злит, но так и есть. Придётся смириться, — сказала она, поднимая свой подбородок, что, как он уже понял, означало готовность к дискуссии.

— Спустись уже со своего высокоморального пьедестала. Мне нет дела до фиктивного состояния крови. Тем более, я сделал вывод, что волшебникам сейчас всё равно на происхождение, иначе ты бы не вырисовывала эту надпись на своём предплечье. Кстати, она ужасна.

Том не смог расшифровать эмоции на её лице. То ли она презирала его, то ли была удивлена, но он слишком устал, чтобы думать над её душевным состоянием. Между тем стрелка настенных часов медленно, но верно приближалась к отметке три, а завтра планируется напряжённый день с решением о важнейшей составляющей его дальнейшего здесь пребывания.

— Где я буду спать? — спросил он вставая и подтягиваясь.

— На диване в зале. Я положила постельное белье, сам справишься.

На этом их разговор был окончен. Гермиона поднялась и, не говоря ни слова больше, оставила в пустой кухне. Он что сказал что-то не так? А, впрочем, плевать.

Стоило голове Тома прикоснуться к мягкой подушке, как сон тут же овладел его телом. Сновидения так и не явились к нему этой ночью. От того ли это, что мозг был перенасыщен информацией и впечатлениями или от того, что просто не успел, он не знал. Казалось, что между тем как веки его закрылись и гневными восклицаниями женского голоса прошло лишь мгновение.

Гермиона разбудила мужчину в ужасную рань перед тем как уйти на работу. Она не могла приблизиться к нему из-за защитного барьера, что он установил вокруг своего спального места, поэтому недовольно кричала, чтобы выдернуть из блаженного отдыха и взять его кровь на проверку. В сознательном возрасте, волшебник никому не позволял соприкасаться со своей кровью, зная какая сила кроется даже в одной капле, и как этим можно воспользоваться, но девушка была убедительна, грозясь сделать это силой, если он не пойдет на встречу, а постель в то же время так и манила своим теплом и грёзами. Взамен ведьма обещала попытаться раздобыть информацию по маховикам, что окончательно побудило его согласиться.

В назначенное время, а именно в десять часов утра Том вошёл в небольшой, но аккуратный кабинет миграционного отдела. Его стены полностью закрывали шкафы, плотно заполненные разноцветными папками различной толщины, а в самом углу за деревянным офисным столом восседала молодая сотрудница. На ее подбородке была спущена светло голубая медицинская маска, и это напомнило гостю о своей сложенной в переднем кармане мантии. Он надел ее по подобию девушки, зафиксировав ниже лица.

— Слушаю вас, — сказала она бесцветным голосом, не отрывая глаз от лежащих на столе бумаг.

— Доброе утро, мне нужно оформить документы на гражданство, — Том придал своему голосу доброжелательности.

— У вас есть протокол допроса из аврората?

— Да.

— Тогда садитесь.

Волшебник решительно прошел к единственному свободному стулу и с идеальной осанкой опустился, оказываясь напротив миловидной блондинки. Та в свою очередь подняла свой светлый взгляд, и мимолётно заправив выбившуюся прядь за ухо, скромно улыбнувшись, неуверенно произнесла:

— Можно мне это? — она указала тонким пальцем на свёрнутый протокол в руках Тома.

— Конечно.

Девушка выглядела моложе его самого. Молочная ровная кожа её лица слегка покрылась румянцем, отчего хозяйка казалась ещё совсем юной. Изящными, хотя и немного нервозными движениями она ещё несколько раз подправила прическу, пока вчитывалась в документ, но в этом не было необходимости, ведь её прямые шелковистые волосы и так оставались на положенном месте.

— Так значит, вы прибыли к нам из Америки, мистер Смит? Но зачем? — спросила она мягко, можно сказать с личным интересом, хотя это, вероятно, и является небольшой проверкой, о которой упоминала Гермиона.

— Жизнь там стала небезопасной. К счастью в Лондоне у меня есть друг, который предложил свою помощь, поэтому я здесь, — сказал он спокойно, глядя в серые глаза.

— Да, Гермиона Грейнджер, я поняла. Вам очень повезло иметь близкие отношения с такой отзывчивой и уважаемой девушкой. К сожалению, я видела её лишь пару раз, но слышала много хорошего.

Том слегка улыбнулся, услышав междустрочный подтекст в её определении «близкие отношения», и поспешил внести ясность.

— Мы дружим с детства, но я почти ничего не знаю о её жизни здесь.

— Вот как, — она вдумчиво сощурила глаза, — чем бы вы хотели заняться в будущем?

— Я знаю, что у вас, так же как и в США идёт распределение людей по рабочим местам. Готов заниматься, чем скажут, но конечно, мне хотелось бы быть ближе к магии, к изучению её секретов, мисс Клум, — он незаметно прочитал её имя на небольшой табличке на столе.

— Прошу, зовите меня Сьюзи. Не люблю все эти формальности.

— Конечно, Сьюзи.

— Вы можете немного прогуляться, пока я создаю ваши документы или же подождать здесь. Это недолго.

— Лучше я проведу время в вашей приятной компании.

От него не укрылось, как расцвело улыбкой лицо девушки, хотя она и попыталась это скрыть, склонившись ниже над бумагами. Том имел привычку смущать милых дам комплиментами, даже если это происходило скорее автоматически в качестве вежливого жеста, а его внешность только усиливала эффект сказанных слов, о чём ему было прекрасно известно.

— Чем вы занимались в Америке, Крис? Можно мне вас так называть?

— Нужно. Ничем интересным: ставил защиту на дома, создавал артефакты по заказам.

— А говорите ничего интересного, — она подняла свой взгляд. — Мне бы очень хотелось услышать об этом поподробнее. Жаль, что оформление документов занимает так мало времени.

— Может быть как-нибудь расскажу вам несколько историй.

— Я это запомню, — Сьюзи шуточно пригрозила пальцем, отчего их разговор перешёл в какую-то плоскость нерешительного флирта. Что ж, Тому это только на руку. Девушка шепотом продолжила. — Скажу вам по секрету, в отделе тайн недавно появилось вакантное место. У вас есть все шансы туда попасть.

— Правда? — сыграл он неподдельное удивление, — Я не знаю, конечно, что это такое, но название мне по душе.

— Да, я уверена, что там вам понравится. Напишу рекомендацию в отдел трудоустройства.

«Эта девушка, настоящая находка,» —думал Том, — «она сможет послужить мне отличным источником информации. Нужно обязательно завязать непринужденное общение в будущем».

После того, как документы были готовы, Сьюзи попросила его номер телефона, что бы это ни значило. У Тома пока не было сотового, а значит и номера тоже. Ведьма, воодушевившись, наказала ему зайти к ней сразу, как только он приобретет телефон, чтобы дописать данные в журнал. Получив свою идентификационную карту и поставив несколько подписей, он с победным ощущением и приподнятым настроением покинул кабинет.

Следующим пунктом назначения стал отдел занятости. В помещении подобно предыдущему, но полностью пропитанном спиртовыми парами его ожидала не очень приветливая тучная женщина с маленькими очками половинками на приплюснутом носу странной формы, отчего её лицо выглядело неприлично вытянутым в ширину. Опустив приветствия, она выдернула из его рук документы и сразу принялась командовать:

— Маску наденьте!

Том натянул на лицо указанный предмет, хотя его собеседница не потрудилась сделать того же.

— Чем занимались?

— Созданием артефактов и защитной магией частных владений, — сухо повторил он свой ответ.

— Средний школьный балл.

— Не знаю даже...

— Балл, — с напором потребовала она.

— Средний.

— Так, а это что? — Она поднесла к глазам записку, написанную рукой мисс Клум с той самой рекомендацией и недовольно закатила глаза, — как будто сама не разберусь куда вас отправить, — пробурчала ведьма себе под нос.

Тому был прекрасно знаком этот тип людей, которые получив в руки ломоть власти почитали себя богами и вершителями человеческих судеб, от недостатка собственной значимости, самоутверждаясь за счёт других. Такой чертой обладали все сестры в его приюте и некоторые министерские сотрудники, с которыми ему приходилось сталкиваться в своём времени. Обычно в их собственных жизнях всё складывалось печально, отчего они выплескивали скопившуюся желчь на окружающих. Том ненавидел такой сорт людей, потому что в отличие от тех, которые просто не могли взять судьбу в свои руки и лишь словесно поносили власть, непогоду, судьбу — словом всё то, что считали недосягаемым, эти же готовы были сгноить простых людей, на которых имели хоть какое-то влияние, и которые, как правило, не имели к ним абсолютно никакого отношения. К счастью, он понимал как с этим работать.

— Что там написано? — мужчина нагло выдернул из пухлых пальцев бумагу и возмутился. — Мерлин, да она издевается. Ни в коем случае, сыт по горло этими артефактами: с утра до ночи одни секреты, уже ничего не вижу кроме них. Отправьте лучше к магглам, пригожусь где-нибудь на кухне. Может так хоть готовить научусь.

— Боюсь, что мисс Клум права, — её фальшивой гримасе сожаления ужаснулись бы даже нищие у стен Тауэра, — мы вынуждены отталкиваться исключительно от ваших навыков и, кроме того, в отдел тайн срочно нужен сотрудник — слишком много работы.

— Помилуйте, мне это уже надоело.

— Ничем не могу вам помочь, — Том жадно пожирал глазами её движения руки, которая вот-вот напишет направление в желанный отдел.

Дверь с грохотом ударилась о стену кабинета, и две пары глаз уставились на ворвавшегося внутрь, словно торнадо, высокого крупного мужчину в черной как смоль длинной кожаной мантии. Мгновенно он преодолел расстояние до злополучной сотрудницы и, уперевшись кулаками о стол, заявил голосом, не терпящим никаких возражений:

— Срочно новых сотрудников мне.

— Где же я их возьму? Как появятся подходящие, сразу к вам, — женщина плавилась как воск на своем стуле под грозным взглядом собеседника.

— Я не могу ждать! — рявкнул он и кивнул на сидящего, даже не посмотрев. — Этот что?

Том начал переживать за свою судьбу невыразимца, ощущая даже на коже необузданный напор незваного посетителя.

— Этот вам не подходит, — заявила сотрудница, непонятно откуда набравшись смелости, — он необходим в другом отделе.

Игнорируя восклицания, мужчина повернулся к ней спиной и осмотрел с ног до головы фигуру волшебника, отчего тот почувствовал себя товаром на рынке.

— Тощий, но сойдёт, — оценил он нелестно. — Вставай. Иди за мной.

— Я вам не позволю... — начала женщина, но была резко перебита.

— В аврорате не хватает сотрудников. Может быть вы сами хотите обезвредить акромантулов? Нет? Тогда не лезьте, — заключил он, и проследовал к выходу.

— Что смотришь? Иди, — вставила она своё последнее слово, адресованное уже Тому.