— Бен, как ты относишься к родителям?

Сноук неотрывно смотрел на меня своими голубыми глазами. Я пожал плечами и заерзал на сиденье. Он уже задавал мне этот вопрос, на который у меня никогда не было ответа. Недавно мне исполнилось восемнадцать, друзей так и не завелось. Я еще раз пожал плечами, нервничая совсем чуть-чуть, но избегая взгляда психиатра. Отец с матерью были хорошими, правда. Я их любил.

— Никак, — пробормотал я.

— Ох, — Сноук никогда не вел записей, только смотрел. Он отложил ручку, убрал блокнот и сделал приглашающий жест рукой. — Пересядь, Бен. Это поможет.

Я встал с кресла и нервозно побрел по кабинету. Сноук растянул губы в улыбке и придержал меня, усаживая поудобнее, спиной к его твердой холодной груди, и я почувствовал его дыхание на шее. Что-то твердое упиралось мне в задницу, но он говорил, что это нормально. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

Сноук сжал мои бедра, подвигав моим телом.

— Хороший мальчик. Скажи, что ты чувствуешь.

— Я… я не знаю. — Я ухватился за его бедра, чувствуя, как слезятся глаза. — Я хочу к Лее.

— Ш-ш… Мамочки здесь нет, Бенни. Поговори со мной.

— Бен.

О-о-о… Рей! Я моргнул и рывком сел в постели — она стояла в дверях, одетая в черные леггинсы и футболку «Бренд Нью». И выглядела какой-то печальной. Она вынула кляп, и я размял челюсть с улыбкой. Фух, всего лишь кошмар…

— Ты плакал во сне, — сказала вдруг Рей.

Я пожал плечами, руки были все еще связаны за спиной.

— Со мной случается иногда.

Ее мягкие карие глаза задумчиво оглядели меня, она подошла ближе. Я не переставал улыбаться и зашевелился, едва она коснулась щеки прохладной ладонью, а потом поцеловала меня в лоб. Рей наклонилась, и я довольно замурлыкал, почти как кошка.

— Пойдем, — вздохнула она.

Рей освободила мои руки, и я последовал за ней по дому к кухне, где она толкнула меня к низкому столу, а сама отошла к дымящейся кастрюле на плите. А ведь я мог схватить ее… но нет, не мог. Прошлая ночь была огромной ошибкой, и я хотел, чтобы вторая половинка моей души любила меня.

Я глядел на нее, вспоминая, как сперма пропитывала ее трусики. Рей поглядывала на меня через плечо и улыбалась — я улыбался в ответ. Я одолел ее. Я мог подмять ее под себя и трахнуть через эти тонкие трусишки. Рей такая узкая, влажная и теплая… и она будет улыбаться, плача. Я находился мучительно близко. Я чувствовал ее, пусть и немного, ведь я пометил ее своим семенем. Она моя.

Рей вздохнула, подавая мне тарелку с супом.

— Прости меня за вчерашнее, Бенни. Я напилась.

— Да… да все в порядке! — Я наблюдал, как она садится за стол, и сунул руки между бедер, не давая себе ее коснуться. — Извини за… ну, ты помнишь, — покраснел я. — Сожалею. Я люблю тебя.

Она дернула плечом и поднесла к губам ложку, невозмутимо прокручивая что-то на ноутбуке.

— Пустяки. Я привыкла к мужчинам, которые пытаются меня изнасиловать.

Мы оба надолго замолчали. Рей скрестила длинные загорелые ноги под стулом и расправилась с супом в два счета. Я пытался соблюдать приличия, ел медленно, но косился на нее — Рей что-то внимательно изучала на экране. Как она прекрасна! Хотел бы я показать ей, как сильно ее люблю… Она просто… она должна понять! Я не насиловал ее. Я неплохой человек. Я не творю подобные мерзости. Но раз она так подумала…

Я поерзал на маленьком стуле.

— Мне очень жаль, Рей. Я не хотел делать что-то против твоей воли.

Она отмахнулась.

— Хватит. Чем же ты болеешь?..

Сноук размеренно двигал моим телом у себя на коленях, пока я читал книгу. Он тихонько застонал мне в ухо, но я старался не обращать внимания. Только сглотнул, пальцы мои дрожали. Он вцепился мне в бедра железной хваткой, и я чувствовал…

— Ты такой мягкий, — проворковал он. — Такой эмоциональный. Поговори со мной.

В мозгу щелкнуло, как всегда, и я уставился на Рей. Она оглянулась, продолжая хомячить что-то, затем застучала по клавиатуре. Я пытался разобраться в трудных воспоминаниях, выискивая, что именно Сноук сказал моей матери, но все скомкалось в нелепую кашу. Заправленную суперклеем. Если я вытащу что-то одно, оно потянет за собой другое. Я зажмурился и толкнулся туда, где мне еще было восемнадцать.

— Устраивайся поудобнее, Бен.

Окружение размыто. Я в доме Сноука — по просьбе матери, которой предстояло уехать на выходные, и она хотела, чтобы за мной присмотрели. С возрастом я становился хуже — более требовательным, склонным к вспышкам агрессии — и одновременно оставался застенчивым и беспокойным. Я сидел на диване в скромной гостиной, засунув потные руки в карманы толстовки, черные волосы спадали мне на лицо. Оно было липким и грязным.

Сноук вскоре вернулся — в золотистом халате — и предложил пива. Я удивленно моргнул, но его голубые глаза были дружелюбными, так что я взял бутылку. Я расправил плечи, и он сел рядом, со вздохом расчесав мне волосы длинными узловатыми пальцами. Кожу покалывало: не то от наслаждения долгожданными прикосновениями, не то от ненависти — я знал, чего он хочет.

— Ты такой большой, — промурлыкал Сноук.

Я не ответил. Он убрал прядь волос мне за ухо и наклонился, целуя в щеку. Сухие губы опустились ниже, на шею и…

Я задыхался, дрожа, весь в его слюне и в собственной сперме. Он заворковал, что нам нужно в ванну, и раздел меня прямо там, бормоча о том, как я…

— Мне кажется, расстройство личности, — промямлил я.

Рей кивнула и снова забыла про меня. Я обмяк на стуле, ожидая, когда она вновь обратится ко мне. Рей представляла собой единственный свет в моей жизни, я не хотел ее расстраивать. Я знал, что она любит меня, просто хочет, чтобы я успокоился, но принуждать ее я не мог. Я заломил руки, наблюдая сквозь пелену волос, как она облизывает ложку, не отрываясь от ноутбука.

Время шло. Рей хмурилась пару раз и посматривала на меня, отчего я мгновенно светлел. Она поджала губы и кивнула своим мыслям.

— Я думаю, у тебя пограничное расстройство личности, — объявила она.

В голове щелкнуло. Думать не пришлось.

— Ага, так сказал доктор. Я просто забыл.

Мне приходилось постоянно выталкивать болезненные, тошнотворные воспоминания, иначе я злился. В моем сознание было множество пробелов: мелочи, которые я терял из-за мыслей, вращавшихся, как бачок в стиральной машине, очищая их от грязи, пытаясь смыть кусочки, от которых хотелось самому себе выцарапать глаза.

— Может, поэтому ты всегда плачешь, как ребенок, — нахмурилась Рей. — Ешь, Бен.

Да… Мать говорила так, я всегда чувствовал пустоту, поэтому боялся оставаться один, и мои эмоции представляли из себя разрозненное месиво. Тарелку я опустошил быстро, и Рей собрала посуду, чтобы убрать ее в посудомойку. Я смотрел ей в спину, и пальцы снова задергались. Так близко. Так… мучительно… близко…

Она оперлась о стойку и взглянула на меня, сложив руки на груди.

— Думаю, это многое объясняет. Нельзя на тебя злиться, ведь ты на самом деле сумасшедший. — Она наклонилась голову и прищурилась. — Если еще раз нападешь на меня, я вышвырну тебя вон.

— Никогда! — я затряс головой, борясь с желанием схватить ее. — Больше никогда. Никогда.

— О’кей. Как скажешь.

Меня охватывал ужас от мысли, что Рей заставит нас расстаться, но я не мог перестать думать о том, как брошу ее на постель и силой прижму член к ее трусикам — снова. Эти мысли преследовали меня и раньше, но я не придавал им значения. Но когда Рей говорила, расхаживала рядом и покачивала бедрами, эти мысли вернулись, хоть я и знал, насколько они неправильные, однако продолжал думать о ее безвольном теле в моей власти. Ведь я крупнее, чем она.

Она молча разглядывала меня, размышляя, а затем улыбнулась.

— А чего ты хочешь от меня, Бен?

— Все, — выпалил я без раздумий.

— Это правда?

Я нетерпеливо кивнул.

— Да, я лю…

— Ты любишь меня, ага, я слышала. — Рей открыла ближайший ящик и вытащила странной формы ключ. — Я тут подумала, стоит взять тебя с собой. Дать подышать свежим воздухом.

Наружу? С ней? Я удивленно заморгал и встал чересчур резко, стоило ей подойти. Она подняла бровь, и я поспешно сел обратно, повернув голову, давай ей возможность расстегнуть ошейник. Он со щелчком упал в ее ладонь, и я понял, что совершенно свободен. Я мог выйти из этого дома и никогда сюда не возвращаться. Я мог рассказать полиции о том, что видел, и поступить правильно.

Вместо этого я схватил Рей за бедра и притянул к себе, утыкаясь носом ей в живот, и поднял глаза со счастливой улыбкой — это вызвало у нее смех. Она погладила мои волосы, заглядывая в глаза.

— Раньше я никому не была нужна… — как-то странно пробормотала она. Ее пальцы скользнули мне под подбородок, мягко сжав кожу. — Это… это довольно мило. Что бы ты сделал, если бы я исчезла?

В груди стеснилось.

— Покончил бы с собой.

— Господи, Бен… Хватит сходить с ума.

Она отвела меня из кухни в девчачью спальню и нарядила в черную толстовку и джинсы, в которых я явился в ее дом. Я почистил зубы, сполоснул волосы, и сердце застучало при мысли, что мы выйдем на улицу вдвоем! Рей дала мне еще одну голубую таблетку, которую я с радостью проглотил, даже без воды.

— Ты должен выслушать меня, Бен, — строго сказала она. — Делай только то, что я скажу.

— Конечно. Что угодно. — Я свесил руки по бокам и тяжело сглотнул. — Ты прекрасно выглядишь.

Рей одернула подол футболки и оглядела себя, пожимая плечами.

— Думаю, да. Пора бы заглянуть в прачечную, а то пока это все, что мне сейчас доступно. Тебе тоже нужно больше одежды… Давай сходим на шоппинг!

Ух… Торговые центры — это точно не мое любимое место. Там столько людей, такая толпа… Я вечно дергался, находясь в людных местах, поэтому привык носить то, что покупала мне мать, но сейчас это был не вариант. Рей, вероятно, заметила мою тревогу, потому что выпятила губу и коснулась моей щеки.

— Что, у тебя и социофобия заодно? — засмеялась она, вообще-то жестоко. — Ты ходячая катастрофа! Ну же, пойдем.

У Рей была машина, так что идти пешком нам не пришлось. Всю дорогу она болтала по телефону с Роуз, а я смотрел на пролетающие мимо дома. Я купался в совершеннейшем счастье. Никогда не думал, что буду чувствовать себя настолько счастливым, но вот он я, сижу рядом со своей половинкой, мы едем вместе в торговый центр. Жизнь здорово изменилась. В последний раз я был так счастлив, когда мать застукала меня в постели со Сноуком. Справедливости ради, тогда были двоякие чувства. Но мне понравилось, потому что она из-за этого заорала.

В торговом центре оказалось немноголюдно, и я испытал некоторое облегчение. Рей уверенно шла вперед, и я задержал дыхание, схватив ее за подол майки. Она раздраженно фыркнула и переплела свои пальцы с моими, за руку потащив меня по магазинам и помогая примерять одежду. Интересно, откуда у нее столько денег? Но, конечно, спрашивать о подобном невежливо, так что я продолжал благодарить ее и неловко целовать в щеку. Но она улыбалась, так что, похоже, ей это нравилось.

Мы взяли пиццу на фуд-корте, выбрав столик в стороне, и, пообедав, я снова крепко сжал руки. Рей со скучающим видом копалась в телефоне.

— Наверное, мне нужно найти работу, — выдавил я.

Она глянула на меня и подняла брови.

— Тебе? — Ее удивление перешло в смех. — Как? Ты по торговому центру самостоятельно пройти не можешь, не держась за мою руку.

Я покраснел.

— …Знаю, но мне не нравится брать твои деньги.

Рей возвела глаза к потолку и впихнула в себя третий кусок пиццы. Она накупила мне столько всего, но это выглядело неправильным. Вообще-то именно я должен заботиться о ней. Из нас двоих я должен олицетворять сильнейшего.

— Ну, раз я решила оставить тебя, мне надлежит заботиться о тебе, разве не так? — Она собрала наши подносы и пожала плечами. — Ты очень неустойчивый, Бен. Тебе не место в обществе.

— Ладно, — пробормотал я.

— Бен?!

Знакомый голос заставил меня оживиться. Я обернулся — и увидел мать. Лея стояла в нескольких шагах от меня с пакетом из «Сефоры» на руке и с телефоном у уха. Привычный для нее образ. Она повесила трубку, взбудораженная встречей, и тут Рей встала, обошла вокруг столика и встала передо мной, словно загораживая меня.

— Приветик! — произнесла она изменившимся голосом. — Должно быть, вы — мама Бена. — Она протянула руку и одновременно взгромоздилась мне на колени под изумленный взгляд мамы. — Я Рей — его девушка.

Мама прикрыла рот ладонью.

— Ох, как приятно с вами познакомиться! Мой брат Люк сообщил, что Бен исчез несколько дней назад, и я так беспокоилась — но это просто фантастика! — Она долго трясла руку Рей, потом наклонилась и обняла ее.

Я не видел мать несколько месяцев. Иногда она заезжала, чтобы убедиться, что я еще жив, но словно не замечала вечно пьяного брата. Она начала болтать с Рей, и я воспользовался возможностью обхватить руками эту тонкую талию, прислониться щекой к макушке Рей и вздыхать от счастья. Она такая маленькая, ее так и хочется обнимать! А еще она сказала, что она — моя девушка, значит, теперь мы официально вместе. Теперь она действительно моя.

Мои мысли лениво возвратились к ее кровати — милой кровати. Я представил, что работаю с девяти до пяти, пять дней в неделю, и, возвращаясь домой, нахожу ее на кухне в одном фартуке. Она поворачивается и широко улыбается мне, в ее округлившемся животике наш первенец, и она смеется, когда я ослабляю галстук и толкаю ее к столу. На кухне пахнет куриным супом с лапшой, кастрюлька побулькивает, а я нагибаю Рей над столом и принимаюсь трахать ее сзади, ласково поглаживая живот. Она безумно возбуждена, потому что беременна, и ей всегда мало…

Рей поерзала на моих коленях, возвращая меня к реальности, и я вдруг осознал, что возбудился. Я сглотнул и потерся о ее шею, а в ответ она сжала мое бедро, будто давая понять, что знает. Мама по-прежнему оживленно говорила.

— …Никогда не думала, что он будет жить с девушкой! — Лея глянула на меня через плечо Рей. — Надеюсь, ты ведешь себя прилично, Бен, и убираешь за собой.

— Да, — пробормотал я.

— Хороший мальчик, — довольно вздохнула она. — Ну что ж, звоните мне, если что-нибудь понадобится. Было очень приятно познакомиться с тобой, Рей.

— Мне тоже! — прощебетала Рей.

Мама ушла. Мы остались одни в уголке фуд-корта, и я кашлянул. Рей подвинулась и прильнула к моей груди. Так тихо и мирно. И никто нас не видел.

— О чем задумался? — промурлыкала она.

Я потерся носом о ее волосы, слегка смущенный.

— О тебе.

Она захихикала, хватаясь за мои бедра обеими руками.

— Ты такой забавный, Бенни. Продолжай.

Не уверен, было ли это приглашением, но хотелось бы, чтобы так. Я поцеловал ее в шею и приподнял бедра, прижимая ее задницу к себе. Это отчасти напомнило мне о Сноуке, проделавшего то же самое со мной, но теперь контроль находился в моих руках. Рей мурлыкала себе под нос и, похоже, не возражала, так что я отдался фантазии и крепко держал ее у себя на коленях.

Малышка спала в своей колыбельке, а мы были в нашей постели. Рей свернулась калачиком рядом со мной, пальчиками перебирая мои волосы, и напевала какую-то песенку, пока я сосал ее грудь, набухшую от молока. Оно было сладким, как вся она, и мои пальцы орудовали в ее белых трусиках, наглаживая влажные складки. Ее дыхание осеклось, и она заскулила от нахлынувшего оргазма. Я сильнее затянулся соском, чувствуя, как ее ручка сжимает мой член и, захрипев, бурно излился ей в руку.

Кажется, я перестал дышать, подавляя стон, и кончил прямо в штаны, прижимая к себе Рей. Она хихикала, целуя мою щеку, пока я тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Черт… Черт, я люблю ее!.. Всей душой.

— Хочу сделать тебе ребенка, — признался я шепотом.

Она медленно улыбнулась, гладя меня по голове, не замечая проходивших мимо людей.

— Неужели?

— Да. Пожалуйста…

— Может быть, но не сегодня, Бенджи. Поехали домой… тебе нужно в душ.

Мы встали. К счастью, пятно надежно скрывали плотные джинсы. Я снова взял Рей за руку — она послала мне улыбку и прислонилась к моему плечу. Я люблю ее. И сделаю ей ребенка, нравится ей это или нет.