Однажды в Склифе — что за придурь их нового главного! — устроили вечеринку на Хэллоуин…

— Игорь Яковлевич, честное слово, простите, но отделению экстренной хирургии, конечно, нечем больше заняться, как наряжаться в вампиров и зомби. А если нас пациенты увидят — с зубами, когтями, — они разрыв сердца получат, — Павлова всеми силами пыталась избавиться от этой затеи. — Мало им Фаины в её обычном виде… — добавила уже вполголоса.

— Я вас услышал, Ирина Алексеевна, — покивал Полонский, по-начальственному откинувшись в своём кресле. — Но и вы тоже поймите: это праздник, чудесный шанс провести время с любимым коллективом. Вот я совершенно уверен, что всем будет весело.

— Весело, да, разумеется, — она предвидела, во что вот-вот превратится их отделение, она сама во что — или в кого — превратится.

— И вовсе не нужно вампиров, оденьтесь… ну Бабой-Ягой, я не знаю, — сказал напоследок Полонский. — Вот мой вам совет. Ну а что, это даже по-своему… мило.

***

— Какая же ты у меня, Ирка…

— Только попробуй сказать, что красивая, — она метнула в супруга испепеляющий взгляд. — Он ещё издевается.

— …своеобразная, — кое-как выкрутился Кривицкий. — Ну правда, Егорова, ты сногсшибательна в этой вот… сети, — нет, он не мог сейчас сдержать улыбки, грозящей перерасти в неконтролируемый приступ смеха.

— Ты знаешь, Кривицкий, катись-ка ты к чёрту, — похоже, характер её героини влиял на неё, или, может, у них он всегда был один. — Я должна носить этот нос, я должна носить эти водоросли, я должна терпеть от вас эти шуточки! Уже предчувствую, что скажет Брагин.

— Егорова, я тебе вот что скажу…

— Не хочу слушать. У тебя вообще только лицо зелёное.

— Что не менее идиотски, — он встал рядом с ней перед зеркалом. Та ещё парочка: Баба-Яга с Водяным, смехотворно зелёное существо под руку со старухой, кошмарной, как то болото, откуда они оба вылезли. — Но я люблю тебя в любом обличье, — он чмокнул её в крючковатый нос, пока она не опомнилась.

— Пошли за мной, старый чёрт, — прошамкала по-старушечьи, когда за окном совершенно стемнело.

Ночь Хэллоуина стягивала в Склиф всякую нечисть…