Русалочье озеро

— Деда, а деда, расскажи про русалок! — попросил Димич, когда вся семья собралась за ужином.

Дед степенно огладил усы, готовясь к рассказу. Отец чуть нахмурил брови, а мать привычно закатила глаза.

— Мал он еще слушать про русалок, — фыркнула она и поставила на стол большой горшок с теплым рагу. Из горшка приятно пахло мясом и овощами, и на несколько минут семья отвлеклась — накладывала в миски густое ароматное рагу, а мать добавляла каждому по толстому ломтю хлеба.

— Да ничего и не мал, он уже подмастерье у мастера Эрванта, еще лет десять поработает и глядишь сам мастером станет, — задумчиво ответил дед, пробуя готовку невестки. Было хорошо и вкусно, не придраться.

— Ну расскажи, чего тебе стоит. Меня все друзья уже задразнили этими русалками, мол, дед всем им рассказал, а родному внуку — нет, — пожаловался Димич.

— Ладно, слушай, — дед на время отложил ложку. — Было это в те далекие времена, когда я был едва постарше тебя на пару лет. И случилась со мной такая оказия — послала меня матушка в лес по грибы, а я возьми и заблудись. До ночи плутал, голос сорвал, пытаясь до людей дозваться, а все никак. Только в еще большую глушь заходил, все дальше и дальше. И вот вижу я среди веток деревьев в темноте мелькает огонек. Я туда и направился, думал, что жилье чье-то нашлось или хоть охотничья сторожка, всяко лучше, чем в темноте со зверьем ночевать да бояться…

Дед вздохнул и погрузился в воспоминания. Не дом и не сторожка стояли на его пути, а лишь луна, большая и бледная, поднималась над широким лесным озером. Медленно и величаво она вставала над лесом, освещала тонкую тропинку и неподвижную озерную гладь. А вот когда лунная дорожка упала на воду и осветила ее, то случилось нечто волшебное. Вода прямо под лунным отражением заколыхалась, а потом из нее вышла девушка. Да такая красивая, коих еще свет не видывал. Стройная, с крутыми бедрами, круглой упругой грудью, с тонкими плечами и аккуратным личиком. Ее мокрые волосы спадали на плечи аж до бедер, а в руках она держала ком водорослей. За минуту из этого кома возникло платье, девушка накинула его на плечи и расправила. Платье получилось короткое, едва прикрывало все ее прелести. И пока она крутилась на берегу, из воды выходили все новые и новые девушки. Кто-то тоже делал платья из водорослей, кто-то рвал тонкие веточки и траву и сплетал из них себе красивые одежды, а некоторые и вовсе оставались обнаженными.

Девушки эти были до того хороши, что бедный парнишка и думать забыл обо всем. Он замер за большой корягой на берегу и остался наблюдать за тем, как они дружно танцуют, собравшись в кружок. То сходятся, то расходятся, то меняются местами. Одна, обнаженная, стояла по щиколотку в воде и играла на флейте, да так красиво и ладно, что от музыки этой ноги сами просились в пляс, а сердце выпрыгивало из груди. Девушки смеялись, обнимались, играли в догонялки, а еще целовались…

Все это походило на сказочный волшебный сон. Русалки резвились под лунным светом так, будто у них была лишь одна эта ночь, так, словно после уже никогда они не выйдут на белый свет. Некоторые танцевали уже исступленно, двигались рывками. Ритм музыки тоже изменился, стал более быстрым, рваным, жгучим. А русалки все танцевали и танцевали. Одни уставали и уходили в воду, другие выходили и украшали себя то листьями, то раковинами. Третьи валялись на песчаном берегу и ласкались, как большие грациозные кошки.

Парень наблюдал за ними во все глаза, но выйти боялся и лишь надеялся, что все эти красавицы его не заметят. Вспомнил, как будто на зло потерял оберег, сделанный родной бабкой-шептуньей, как старики поговаривали, будто бы неподалеку от их селения есть волшебное озеро, но ходить туда и смотреть запрещали. Вспомнил и байки о русалках, которые заманивают парней в воду и топят, тем и живут, то и едят. Потому-то и оставался на месте. Будь у него амулет, то, может, и проскочил бы мимо или хоть дорогу спросить бы не побоялся, а так… оставалось лишь ждать.

Когда луна пошла на убыль, ее свет стал слабее и более приглушенным, а еще сверху откуда-то набежала тучка, русалки медленно пошли в воду. Они снова исчезали под озерной гладью прямехонько под лунной дорожкой, будто бы она была их лестницей в мир людей. Но одна девушка осталась на берегу, огляделась и нашла парня за корягой, сильно уж он высунулся. Но не стала кричать или ругать, подошла ближе, неловко коснулась его лба ладонью и сказала: «Спи. Детей не трогаю».

Парень и уснул. Проснулся он поздним утром. Отдохнувшим и полным сил настолько, насколько это можно было представить после целого дня блужданий по лесу. И оказалось, что вышел он каким-то неведомым образом в аккурат с другой стороны своей деревеньки. Как он там очутился, кто его туда перенес — сплошная загадка. Может, и русалка, а может, и кто другой, посильнее. Не выглядела та красавица способной парня перетащить через половину леса.

— Ну вот так все и было, — вздохнул дед, с тоской вспоминая молодость и былые деньки. — Мне, конечно, не поверили, подняли на смех, сказали, что я просто заблудился, не дошел до деревни всего ничего и уснул. Мало кто поверил, кроме бабки моей, она русалочьи чары почуяла и дала мне новый оберег, вот до сих пор ношу, — он достал из-за пазухи замусоленный мешочек с пластинкой какого-то дерева внутри.

Димич смотрел на него во все глаза.

— А я могу попасть на это озеро? — любопытно спросил он.

— Да нет там уже никакого озера, глупости это, сынок. Топь там, самая настоящая, глубокая и опасная. Сколько народу уж сгинуло — не пересчитать. Даже если оно и было, то давно уже превратилось в болото. Так что лучше и не пытаться.

— И все же… лунной ночью это всегда озеро, — мечтательно вздохнул дед.

Он не стал говорить своим домочадцам, что с тех пор каждую ночь снилось ему это озеро и та русалка. Он уж и жизнь прожил — вырос, женился, детей родили, а там вот и внук уже появился, а все снилось и снилось ему озеро и красивая статная девушка, которая каждую ночь целовала его в лоб и говорила: «Спи».