14 февраля — дата, которая всегда была важна для Гермионы. День, когда она поняла, что влюблена в Драко, день, когда он поцеловал ее впервые, день, когда они стали парой. Она вспоминала каждый год, каждый прошедший февраль, словно это были моменты ее собственной истории, спрятанной в книжке сказок.
И она думала, что для Драко это тоже важно. Их день.
Гермионе были важны их отношения, памятные даты, перемены в жизни, ведь все это — часть их истории, которую они создают вместе. Это был день, который принадлежал только им двоим и никому больше. Самый важный и трепетный.
Они прошли такой долгий путь принятия друг друга, собственных демонов и страхов. Каждый поддерживал по-своему, но самое главное, что один из них всегда был рядом.
Шел третий год, как Гермиона состояла в отношениях с Драко Малфоем. Все случилось на последнем курсе обучения в Хогвартсе, после войны. Они оба вернулись, чтобы окончить школу. И поначалу все было так же: между ними ощущалось напряжение, со стороны Драко — неприязнь, а у Гермионы — отчуждение.
Но чем больше они случайно сталкивались в коридорах стен Хогвартса, тем больше их чувства перерастали в скрытую страсть с примесью гнева друг на друга. Они перекидывались колкими фразами, в каждой из которых скрывались невысказанные чувства. Боль после войны. И позже она смогла увидеть в нем не только своего врага, но и человека, который мог ее понять лучше всех остальных, чей мир был так же полностью перевернут войной.
А потом случился взрыв.
Они оказались снова один на один в пустом коридоре. Он неожиданно притянул ее к себе и, словно хотя сбросить с себя груз ненависти, грубо поцеловал. В его поцелуе не было нежности или ласки, только неистовая страсть и неудержимая жажда владеть ею. Драко вложил в поцелуй все, что чувствовал к ней — ненависть, страх, желание, отчаяние, превратив их в бурлящий коктейль из эмоций, который выплеснулся, заставляя ее дрожать и терять голову.
В тот день, после поцелуя, Гермиона осознала, что никогда по-настоящему не была к нему равнодушна, не испытывала сильной ненависти. Она не любила Малфоя, но и не ненавидела. Грейнджер просто не понимала его, не знала, как отнестись к его сложности и противоречивости. Он был чем-то запретным и ей хотелось изучить Драко, будто он был очередным проектом по Нумерологии.
В этом поцелуе она увидела не врага, а человека, которого она не знала. Человека, которого она всегда пыталась отбросить от себя, словно таракана, но, несмотря на все, Малфой притягивал ее как магнит.
Их отношения были нестабильными, похожими на американские горки. И рано или поздно они упадут с той самой огромной высоты. И падение окажется очень болезненным.
Но они изучали друг друга, определяли границы дозволенного, чтобы впредь не переходить их. Пытались выстроить здоровые отношения, основанные на доверии и понимании, основы которых были еще очень хрупкими.
Малфой был романтичным, сколько бы лично ни отрицал этого с недовольным лицом. Он вечно придумывал что-то новое и каждый раз удивлял ее.
Первым подарком от Драко было лимитированное коллекционное издание «Хогвартс: История», выпущенное в первом тираже и подписанное лично автором в то время.
Тогда челюсть Грейнджер настолько упала, что ему пришлось закрыть ей рот поцелуем, пока она была в шоке.
Все это время, оказывается, оба любили читать «Историю Хогвартса», а Малфой намеренно умолчал об этом, за что получил нагоняй от девушки. Но она была в восторге.
На ее вопрос, где Драко нашел книгу, он лишь ответил:
— Нашел на третьем курсе у себя в библиотеке Малфой-мэнора, — самодовольно произнес он с горящими глазами. — Тут есть дополнительные главы, которых нет в отредактированной версии.
Дальше в ход пошли дорогие подарки, которые советовала купить Пэнси, учитывая чопорный вкус Гермионы.
Она не могла остановить Малфоя, дарящего изобилие подарков.
В их отношениях был диссонанс: он, выросший в роскоши, пытался купить ее любовь, а Гермиона, воспитанная на простых ценностях, не могла отказаться от того, что он ей дарил.
Он хотел быть с ней, хотел ее любить, но не знал, как это сделать.
В один день Гермиона не выдержала.
— Я люблю тебя не за твои подарки, Драко. Тебе не нужно доказывать мою любовь каждый день, присылая мне дорогие вещи.
— Разве это плохо? Дарить тебе подарки?
— Нет, но это не главное в отношениях, понимаешь? Есть множество способов показать свою любовь, Драко, — сказала серьезно она, поглаживая его светлые пряди, а потом мягко коснулась его губ, накрыв поверх своими.
— Тогда, что мне делать? — спросил Малфой, пока его ресницы трепетали, смотря на свою любовь.
— Просто будь самим собой.
Тогда Малфой успокоился. Он действительно переживал, что может потерять ее. Услышав такие нужные слова, которые въелись в его голову, сердце Драко перестало тревожно биться.
Сейчас они оба работали в Министерстве.
Он — в отделе по разработке новых методов поимки преступников. Драко никогда не рассказывал подробностей о своей работе. Он говорил, что занимается «экспериментами», которые должны сделать работу авроров более эффективной. Идеи поступают от Министерства и Аврората. Все подобные эксперименты направлены на поимку опасных преступников и нестабильных личностей, представляющих угрозу для магического сообщества.
Гермиона же работала с бумажной волокитой, ненавидя эту часть больше всего. Хотя ее работа заключалась в исследовании артефактов из разных частей мира, попадающих в Министерство тем или иным способом. Ее работа была совсем безобидной и не предусматривала никаких рисков. А все потенциально опасные артефакты, подвергнутые темной магии, направлялись в соседний отдел для дальнейшего обезвреживания.
Ее работа была спокойной и безопасной, даже скучной. Но она любила исследовать историю магии, узнавать о новых артефактах, которые попадали в Министерство.
Но в последние полгода все начало резко и стремительно рушиться в отношениях с Драко. И Гермиона не понимала в чем причина.
Отношения стали хрупкими, как стеклянный шар, который может разбиться в любую минуту. Она чувствовала холод в глазах Драко, Гермиона не понимала, что происходит, что его мучает.
Пропасть между ними возрастала, и Грейнджер пыталась отчаянно дотянуться до руки Малфоя.
Их отношения остыли.
Не было той страсти, которую она чувствовала раньше. Драко стал более отстраненным. Он все реже смотрел на нее с любовью и все чаще — с отчуждением. Гермиона стала бояться, что он уйдет от нее. Ей казалось, что он все дальше и дальше отдаляется, закрываясь внутри себя.
Она стала реже его видеть.
Просыпаясь утром, Гермиона видела пустую постель, а засыпая — вторая половина кровати все так же пустовала. Он всегда возвращался позднее нее. График выходных едва ли совпадал. Был всего лишь один день, когда они оба были в поместье Малфой-мэнора.
На все вопросы Грейнджер он успокаивал ее и говорил, что все в порядке. Но с каждым разом Гермиона все меньше верила в правдивость и искренность его слов.
И это разрывало ей сердце изнутри. От чувства безысходности. От той ситуации, в которой они оказались.
Слишком безысходной. Словно на тонущем корабле.
Гермиона отчаянно искала решение проблемы, но не понимала саму ее суть.
Возможно, после окончания Хогвартса работа их разъединила? Постепенно и медленно. Им не хватало времени друг на друга.
Но любовь не проходит так просто. Так не бывает. Гермиона отказывалась верить в это и больше всего боялась, что Малфой больше ее не любит. Страшилась того, что он завел себе любовницу, изменял ей, пока Грейнджер ничего не подозревала.
Тревожные мысли не покидали ее каждый день. Они все чаще преследовали Гермиону, укореняясь в разуме.
Драко давно не водил ее на свидания, не дарил цветов и просто не гулял с ней в саду мэнора или по вечернему Лондону.
Будто больше не был заинтересован в ней.
Она не помнила даже, когда в последний раз у них был секс.
Гермиона хотела чувствовать себя любимой, желала видеть в его глазах тот же огонь, который был раньше. Но она видела только холод и безразличие.
Видимо, только она пыталась спасти их отношения из той ямы, в которой они оказались.
Но даже так ее ждало разочарование. В день, в их день, Гермиона ждала его, готовилась и надеялась, что Драко придумал еще один вариант ее впечатлить.
Каждое четырнадцатое февраля он делал незабываемым для нее, ему удавалось удивлять. И Грейнджер верила, до последнего верила, что сегодняшний день не окажется исключением.
Как же сильно она ошибалась.
Когда камин вспыхнул ядовито-зеленым пламенем, а языки плясали вокруг высокой мужской фигуры в мантии, Гермиона с надеждой смотрела на него.
Но все, что она увидела, так это уставшего и вымотанного Малфоя после работы в Министерстве.
В этот день Гермиона ждала. Она ждала от него какого-то жеста, какого-то знака внимания. Той самой яркой и жгучей любви в его глазах.
Но глаза Малфоя были двумя льдинами, через которые невозможно было пробиться.
— С праздником, Драко, — натянуто говорит Гермиона, пряча свое разочарование и улыбаясь ему.
Она запихнет свою гордость куда подальше, если это означает спасение их отношений. Гермиона не будет закатывать истерику или ссору только потому, что он не сделал ей подарок.
Грейнджер видела, как он был вымотан, и не имела полного права поступать так подло.
— И тебя, Грейнджер, — произносит усталым низким голосом Малфой, подходя ближе и целуя ее в щеку.
Его поцелуй кажется пустым, не несущим в себе чувств ласки и тепла, как было прежде. Это разбивает Гермионе сердце.
— Я чертовски устал и хочу принять душ, — бормочет Драко, обходя девушку, поднимаясь по лестнице, ведущей на второй этаж поместья. — Подожди меня в спальне, — бросает напоследок он, прежде чем скрыться за одной из стен.
Когда Малфой пропадает с поля зрения, она разочарованно вздыхает, сдерживая слезы на лице.
Драко должен был помнить, насколько ей важны были памятные даты, особенно связанные с их отношениями. Было проще некуда совместить День святого Валентина и то, когда они начали отношения. Такую дату невозможно забыть.
Но Малфой не забыл. Просто поздравил в ответ, поцеловал и пропал из виду, будто избегал.
И от знания этого было еще больнее. Сердце неприятно сжималось от тоски по былым временам и то, каким был Драко раньше рядом с ней.
Он почти боготворил ее. А сейчас всего этого нет.
Зайдя в их общую просторную спальню, сделанную в темных оттенках, Гермиона заперла дверь, садясь на край кровати.
Короткий всхлип вырвался из ее груди. И еще один. Пока все это не переросло в тихий плач.
Локти упирались в колени, а руки придерживали и прятали лицо, пока Гермиона рыдала. С отчаянием и болью, которая скопилась в ней за последние полгода.
На ней было летнее темно-голубое платье, на которое Малфой не обратил внимания. Не заметил, как она послушно уложила свои кудряшки, которые падали ей на плечи, и как горели глаза Гермионы.
Она не понимала, что делала не так. Все рушилось прямо на ее глазах, и Грейнджер была бессильна, словно это стихийное бедствие от которого не сбежать.
Гермиона теряла Драко, человека, который был ей слишком дорог, чтобы лишиться его.
Если он захочет с ней расстаться, ее хрупкое сердце, с трещинами, которые образовались за полгода, не выдержит.
Она слышит, как дергается ручка и стук в дверь.
— Гермиона? Открой дверь, — доносится голос по ту сторону стены.
Ей не хочется открывать дверь. Грейнджер не хочет, чтобы он видел ее в таком жалком состоянии.
И не хочется объяснять, почему она плачет. Ведь причина стоит по ту сторону двери.
Стук становится более настойчивым, что ее сердце сжимается.
— Грейнджер!
Она подавляет всхлип внутри себя, неуверенно вставая с края кровати, подходя к двери, смотря на дергающуюся ручку. В ее глазах сомнение, не решимость. Будто на той стороне кроется самый главный кошмар, монстр, которого Гермиона боится.
— Тебе все равно? — вырывается неожиданно из нее, а ее голос пропитан невысказанной грустью. — Тебе плевать на меня, Драко?
Шум резко прекращается, и наступает долгая, тягучая тишина, которая длится вечность. Тишина, таящая в себе болезненное ожидание.
— С чего ты взяла? — спрашивает почти ледяным тоном Малфой, который приглушен из-за двери, но даже так Гермиона слышит холод в нем.
Он способен превратить даже самое жаркое место на Земле в вечную зиму.
Ее сердце пропускает еще один болезненный удар. Драко не видит проблемы.
— Разве это не очевидно? — отвечает с истерическими нотками Гермиона.
Она действительно близка к тому, чтобы ее поглотила истерика, но держится из последних сил.
— Мы будто снова стали незнакомцами за последние полгода, — признается Грейнджер, выкладывая то, что уже давно тяготит ее душу. — Я столько раз пыталась восстановить отношения, но тебе будто все равно.
И снова эта тишина, давящая ей на виски. Уничтожающая ее внутри, потому что Гермионе кажется, что это конец.
Конец их отношениям.
Больше не будет никаких «их».
Вряд ли Гермиона переживет это. Это убьет ее и превратит в тело. В оболочку.
— Открой чертову дверь, и я выбью это из твоей глупой головы, — его голос похож на рычание, пропитанное настоящей злостью.
Другой эмоцией, отличной от равнодушия и холода.
Грейнджер даже на секунду успевает действительно испугаться из-за угрозы Драко.
Сопротивляться Малфою было сложно. Она открывает дверь из своего убежища, видя то, что он одет в черный костюм.
Но ведь Драко шел в душ.
Он тут же резко, без слов, хватает ее за локоть, и Гермиона чувствует, как все кружится вокруг. Со звуком хлопка они оказываются на задней территории Малфой-мэнора, где расположен сад.
Они часто вместе бывали здесь. Гермиона любила частенько прогуливаться здесь в конце весны и в течение лета.
На небе пылает яркий алый закат с примесью розового, ветер омывает лицо Гермионы, пока ее взгляд бегает по окружающему пространству вокруг.
Драко все еще держит ее за локоть и наблюдает за реакцией девушки.
Сад выглядит иначе.
Она застывает, когда замечает изменения. Ее сердце сжимается.
Красивая дорожка из пылающих белых свеч ведет прямо в небольшую деревянную беседку, усыпанную красными розами. Внутри горит теплый свет, и Гермиона замечает накрытый стол, где посередине стоит бутылка вина.
Кажется, она перестает дышать. Но последний кислород из легких выбивает вставший напротив Малфой, отчего-то выглядя немного нервным.
Это редкая сторона, которую можно увидеть в нем.
Волосы Драко идеально уложены, и черный костюм идеально сидит на нем. Он действительно подготовился.
Но то, что дальше сам Драко Малфой встает перед ней на одно колено, кажется нереальным.
Она видит маленькую красную бархатную коробочку, которую Малфой медленно открывает, и оттуда виднеется изящное кольцо с вставленным посередине красным опалом.
— Ты выйдешь за меня, Гермиона Джин Грейнджер?
В его серых глазах Гермиона снова видит тот огонь, любовь и страсть, когда он смотрит на нее. Его взгляд излучает тепло, родное и нежное. В нем хочется утонуть.
Кажется, весь мир перестал существовать. Остались только они вдвоем.
Она никогда не думала, что этот момент настанет. Что Драко решится сделать ей предложение, особенно за те полгода холода.
— Я знаю, что наши отношения немного испортились. Это моя вина. Все это время я был погружен в работу и думал об этом дне, — говорит Малфой, разрушая затянувшуюся тишину. Его голос звучит для нее как успокаивающая колыбельная. — Я думал, что слишком тороплю события, ведь три года — не такой большой срок, и боялся, что ты откажешь. Но я больше не могу терпеть, Гермиона. Я хочу тебя всю для меня. Не только как мою девушку, а как жену, как мать моих будущих детей.
В этот момент Гермиона не выдерживает и всхлипывает от его слов. Ее переполняют разные чувства. Но самое главное из них — счастье.
Все, о чем она боялась, оказалось лишь пустым миражом. Все страхи, накопленные за полгода, тут же растворились.
Грейнджер видит, как его взгляд тает и становится еще более теплым от всхлипов, которые она не может прервать, пока те вырываются из груди.
— Гермиона… мне нужен ответ, — мягко произносит Драко, выглядя обеспокоенным.
Он все еще стоит перед ней на одном колене и держит кольцо в ожидании. Малфой боится быть отвергнутым.
Она смотрела на него, на его протянутую руку с кольцом. Гермиона видела в его глазах мольбу. Он так хотел, чтобы она сказала «да».
Но как она может сказать ему нет?
После всего, через что они прошли вместе, такого слова, как «нет», не существует для них двоих.
— Да, — она выдыхает. — Я выйду за тебя, Драко Малфой, — говорит Гермиона и смеется сквозь слезы.
Малфой надевает на ее палец тонкое изящное кольцо, не отрывая взгляда от девушки. Он поднимается и кружит Гермиону вокруг себя, пока она продолжает счастливо смеяться со слезами на глазах.
— Теперь я могу называть тебя Гермиона Малфой? — ехидно спрашивает он.
— Грейнджер-Малфой.
Малфой закатывает глаза, но улыбка не покидает его лица. Сейчас весь мир не существует для них, только они вдвоем. Всегда только они.
— Ты прекрасна, — шепчет Драко ей в губы. — Ты лучшее, что со мной случилось. Я люблю тебя.
На глазах Гермионы снова начинают выступать слезы, и она пытается поспешно вытереть их с лица.
— Я люблю тебя в миллион раз и один больше, — с этими словами Грейнджер целует его губы, ощущая себя самой счастливой в мире.
И ничто не испортит 14 февраля. Это всегда будет их день.