Ночь. Солнце уже давно село. Кофе в кружке остыл, сделавшись в разы горче. Таким же горьким как и правда, таким же горьким как и вся грёбаная жизнь. А Натаниэль так и не сдвинулся с места, продолжая смотреть в окно, явно о чём то думая.

— Что-то случилось?

Голос Лолы раздался так же неожиданно, как гром гремит в ясном небе. Она уже давно стоит здесь. Натаниэль заметил её сразу же, но даже не подал знаку, ну а Лола и не нуждалась в чем-то. Она просто стояла и так же смотрела в окно, пытаясь понять, что младшенький высматривает в нём. Свет в комнате был выключен, из-за чего Лолу было почти не видно в темноте комнаты, но Веснински это не касалось. Свет из окна падавший на него, только придавал ему величественности. Ярко рыжие волосы, ярче пламени свечи, голубые глаза, светлее бирюзы, но в то же время отдающие холодом, всматривающиеся в темноту города, чёрный официальный костюм, который Натаниэль не удосужился снять после банкета, голова подпёртая правой рукой, стоящей на ручке кресла, ноги скрещены, а левая рука лежа постукивает пальцами по мягкой коже подлокотника кресла. Вся поза Натаниэля Венснински показывала его силы, характер и красоту, вызавая дрожь у новичков. Лола не спеша подошла к левой стенке и встала напротив кресла, стоящего у правой стены полубоком к окну. Она не пыталась заговорить, а всё так же продолжала смотреть в окно. Кажется и её взор упал на что-то особенное.

— Как там мама? — Еле шевеля губами, говоря осторожно и неспеша, медленно, будто улитка ползёт к себе домой, в голосе Натаниэля все равно проскочили нотки стального говора, которым обычно обсуждают новое задание, но никак не самочувствие матери.

— Она в полном здравии. Кажется её больше ничего не тревожит. Доктор сказала, что через пару дней она встанет на ноги.

Рыжий медленно и с облегчением выдохнул, его поза стала в разы заметнее расслабленной, а рука перестала стучать пальцами по ручке кресла.

— Натаниэль, ты же знаешь, что это случилось не по твоей вине.

— Знаю...

— Но ты все равно винишь себя.

— Виню...

Дело в том, что, когда они возвращались с банкета, они обнаружили, что Мэри, мать Натаниэля и жена Натана, оказалась похищена из дома, а Лола лежит без сознания с окровавленной головой. Мэри удалось найти спустя только несколько часов, в каком то фермерском городке, в самом заброшенном доме, она была привязана к стулу изолентой и веревками, во рту находился кляп, а ноги были беспощадно изуродованы и изранены. Если бы они задержались и привезли ее домой на час позже, то ноги бы стали ей вообще не нужны. К счастью лучший доктор в мафиозных кругах и в целом в большинстве городов, Агата Хэдсон, смогла сделать всё в наилучшем виде и излечить ноги Мэри. А после выгнав всех из комнаты Хэтфорд и сказав что та будет жить, а с ногами всё хорошо, заперлась с ней, приказав остальным уничтожить тех, кто осмелился напасть на дом Веснински и вырубив Лолу выкрасть жену самого мясника. В прочем никто спорить с Агатой не стал, потому что все были такого же мнения как она, раз с Мэри всё хорошо, то это значит время мести пришло. Через час от ублюдков не осталось даже намёка на то, что они когда то существовали. Натан отправил сообщение Мориямам об этом инциденте, а сам ушел к жене. В то время, как его сын Натаниэль, винил себя в том, что вместо того чтобы остаться в доме с мамой он решил поехать на банкет.

— Как твоя голова?

— Всё хорошо. Агата наругалась конечно на меня, как и твой отец, но все же удосужилась наложить повязки и бинты с какими-то мазями или чем то ещё.

— Как так вышло, что ты оказалась в отключке?

— Я сражалась, как только заметила, что кто-то в нашем доме, но из-за прежней раны, — Лола, как ни в чём не бывало покрутила рукой, которая только недавно спаслась, это была её основная рука, — мне было тяжело сражаться, а их было 17, 10-рых я уложила, а вот остальные семеро были пиздец суровыми. Моя рука больше не выдержала и в итоге мне приложили чем то по голове, а потом еще и кляп со снотворным в рот запихали. Суки ебаные.

— Ладно. Оставь меня одного, пожалуйста. Я переоденусь, — Натаниэль повернулся к Лоле, та кивнула и вышла за дверь.

Натаниэль переоделся в шорты синего цвета, чёрную майку и надев тапки вышел за дверь. Он неистово дико хотел есть. Казалось, что мир рухнет, если он не поест и не навестит маму. Но второе ему было запрещено, как и его отцу, которого он по пути на кухню увидел, сидящего перед дверью в комнату мамы, кажется Агата всё ещё никого не впускает, потому что Мэри нужен покой и глаз да глаз. А Натан просто сидит и охраняет свою жену от всяких бед. Отец с сыном просто молча кивнули друг другу, не скрывая усталости, смешанной с тревогой и облегчением. А потом Натаниэль продолжил путь на кухню, где его ждала Лола, накрываышая стол для них двоих. Кажется тоже от стресса за подругу ее живот урчал, как Марианская впадина. Впрочем трапеза прошла максимально молча, быстро и тихо. Поев и поблагодарив Лолу, Натаниэль удалился на крышу, захватив с собой плед, чтобы ночной ветер, становившийся с каждым часом холоднее, не простудил его.

Пролежав и просидев, глядя на звёзды, какое-то время, укутанный в плед, рыжий уснул, думая о том странном парне с балкона на банкете и о ситуации с мамой. Тревога накрыла его с ног до головы, но накативший сон должен был помочь ему расслабиться. Верно, должен был, но не смог. Сны иногда бывают хуже реальности.