— Б-Бен?..

Было поздно, наверное, около часа ночи, когда Бена разбудил ее голос. Он недовольно заворчал в подушку, не поднимая головы — но Рей продолжала тихо звать его по имени. Раньше она никогда не приходила к нему в комнату.

Половицы скрипнули. Бен разлепил глаза, приподнял голову — матрас чуть просел — и непонимающе оглядел сестру: ее дрожащую фигурку и широко распахнутые, полные слез глаза. Спину кольнуло инстинктивной тревогой, но через мгновение, сморгнув остатки сна, он вспомнил, что сам изнасиловал Рей несколько часов назад.

— Что… — он сглотнул, — что случилось?

— Что-то… что-то не так. — Рей, переодевшаяся в чистую пижаму, нервно заламывала руки и шмыгала носом. — Думаю, мне нужно поехать в больницу.

Бля-я-ять… Бен рывком сел в постели и приобнял Рей за плечи, словно пытаясь успокоить, но в действительности активно соображая, как состряпать удобную ложь. Очевидно, от нее не укрылись чертовы потеки смазки, и вагина, должно быть, болела так, что пиздец. И естественно, внутри нее полно его кончи — как и на ее трусиках с простынями. Охуеть, как же он облажался…

— Что такое? — спросил он как ни в чем не бывало. — Живот болит?

— …Нет, — сдавленно всхлипнула Рей, прильнув к его груди. Сердце Бена бешено стучало. — Кажется… мне кажется, кто-то занимался со мной сексом…

Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Если он соврет, Рей расскажет Хану и матери, а те сразу вызовут полицию, и тогда Бен отсосет по полной. Во-первых, его гребаное ДНК по всей ее спальне, во-вторых, никого, кроме них, не было дома, а в дом явно никто не вламывался. И разве он, старший брат, не услышал бы, если бы какой-то преступник насиловал его сестру в комнате чуть дальше по коридору?.. Нет, они найдут таблетки и после нехитрой экспертизы выйдут на Хакса.

Бен внимательно наблюдал за Рей — она медленно повернула голову, обратив к нему взгляд, ее бедра подрагивали. Он облизнул губы и сделал то, что у него получалось лучше всего.

— Это был я, — просто сказал он, недоуменно нахмурившись. — Разве ты не помнишь?

У нее глаза округлились так, что едва не вылезли из орбит. Рей отстранилась.

— Мы… мы занимались сексом? — уточнила она с отчетливо заметным отвращением.

— Черт, я думал, ты помнишь. После ужина мы слегка повздорили… ну, как сказать, тебе хотелось, чтобы я тебя трахнул, — поморщившись, он пожал плечами, будто ему самому это претило. Надо свалить все на нее. — Удивительно, как ты забыла. Ты же сама вынудила меня, донимала, пока я не сдался.

Рей вскочила на ноги и, обхватив себя руками, затряслась, лицо перекосилось так, что казалось, еще немного — и ее стошнит. А потом, закрыв рот ладонью, отвернулась и лихорадочно заметалась по комнате. Бен следил за ней, как положено хищнику вроде него. Давай уже. Сожри эту лажу.

— Ты серьезно?! — запричитала она. — Я... я не могла! — По щекам покатились слезы, она затрясла головой. — Я была девственницей, а теперь даже не помню, как… и это случилось с собственным братом!

— Мне очень жаль, детка. Я не знал.

Нездоровое чувство удовлетворения пробудилась у Бена в душе при виде того, как его сестренка, эта пай-девочка, сходит с ума. Она рыдала, пока не обессилела, рухнув на пол жалкой кучей мяса: загорелых рук и ног — сотрясаясь от слез, уже не веселая штучка, идеал, гордость и радость любого родителя — особенно по сравнению с Беном. Прекрасно. Намного лучше, чем строить из себя дурачка, уверяя полицейских, что в дом вломился какой-то хрен и изнасиловал сестру.

Бен потянулся к ней:

— Ладно. Иди сюда. Иди ко мне, — взяв Рей за подмышки, затащил на кровать — так, как ему всегда хотелось сделать. И если правильно разыграть карты… — Сожалею, что ты не помнишь. Может, ты переутомлена в последнее время? Вся эта беготня с учебой и прочее?

— Я… я… я…

— Все в порядке… не шуми. Ш-ш-ш, — он подтянул выцветшую простыню и притиснул Рей к себе. — Я люблю тебя, ты же знаешь. Иначе не уступил бы тебе.

Таблетка, похоже, действовала до сих пор, усиливая в ней замешательство и эмоции. Рей уткнулась лицом ему в шею, и Бен чувствовал, что она не кипит от злости, а просто находится в шоке от услышанного, что было ему на руку. Бен обнял сестру покрепче, нарочно прижимаясь к ней членом. Все эти слезы и открывшаяся грязная истина заводили его.

Рей осеклась на всхлипе. Задергалась, пытаясь вырваться, но Бен шикнул и, придерживая ее за затылок, потянул вниз новые чистые шортики. Ее дыхание участилось, но она притихла и уже не сопротивляясь, когда он спустил их до лодыжек. Просто окаменела.

— На этот раз ты все запомнишь, — шепотом пообещал Бен, потеревшись о ее волосы. Толкнув Рей на постель, он забрался сверху, спустил пижамные штаны до колен и встал между ее бедер. Бен понятия не имел, дома ли родители, так что стоило вести себя потише — и ей тоже. — Сейчас вспомнишь, как тебе понравилось.

— Б-Бен, пожалуйста…

Это оказалось слишком легко. Рей вцепилась ему в спину, зажимая в кулачках его футболку, пока Бен шарил в тумбочке, разыскивая тюбик со смазкой. Рей снова заплакала, когда он большим пальцем открутил колпачок и выдавил немного геля на ладонь. Сумбурно погладив теплые складки, Бен погрузил в нее два пальца, вынул их и, потеребив член, нетерпеливо толкнулся вперед.

— Только никому не говори, — прошептал он Рей на ухо и вытер липкую ладонь о подушку, хрипя и входя глубже. — Теперь ты дала мне дважды. Все решат, что ты шлюха.

— Я не хочу… не хочу…

Он замер с довольным стоном, а Рей зарыдала ему в шею. Ей оставалось лишь бессильно упираться в него — хрупкое тело опускалось вместе с просевшим матрасом, когда Бен, не выдержав, принялся остервенело трахать ее. Бен кайфовал, чувствуя, как кружится голова. Впервые у него было столько власти. Если она ни о чем не догадается, то будет делать все, что он пожелает!

— О нет, хочешь. Ты же так умоляла меня — не давала уйти из комнаты, пока я не согласился заняться сексом, а теперь явилась за добавкой. — Он схватил Рей за бедра и вогнал член жестче — в наказание за строптивость. — Все в порядке, Рей-Рей. Я всегда знал: ты жаждешь оседлать старшего братика…

И все-таки излишняя грубость могла спровоцировать ее, а Бен опасался случайно разбудить Хана с новой женой. Поэтому умерил пыл, перейдя на продолжительные чувственные толчки, и, взяв Рей за щеку, зашептал какую-то ерунду, так что ей оставалось только смущенно хныкать. Он уже не суетился, как в первый раз, хотя все еще не отошел от тех впечатлений и сейчас упивался ощущением ее вагины, туго сжимающей член и трепетавшей от каждого движения.

Похоже, она собралась кончить, вот к чему эти признаки. Бен поцеловал ее в уголок рта и вдруг заметил, что глаза Рей закрыты и выражение потрясения исчезло с ее лица. Бен причмокнул и позволил себе вернуть прежний темп — раз она все равно не реагировала. Потеряла сознание.

Черт… Должно быть, Хакс всучил ему что-то серьезное. Бен выебывал тело Рей, судорожно дыша, и разглядывал ее умиротворенное лицо, приоткрытые розовые губки. Хех, та штука проняла ее так, что Рей отключилась в самом разгаре действа — и как же это возбуждало! Бен лизнул губы сестры, чувствуя, как ее мышцы рефлекторно сжимают член и дрожат. Она точно кончала.

— Вот так, — пробормотал Бен. — Кого ты обманываешь, я знал же, что ты хотела. — И втянул носом воздух, пытаясь замедлиться, чтобы посмаковать сладкие ощущения. — Блять… Сейчас спущу в тебя, малышка.

С самого детства несдержанный, он сделал это. Брови Рей приподнялись, с губ слетел вздох, когда Бен захрипел в подушку, яростно работая бедрами. Прикусив наволочку, чтобы не стонать в голос, и следом повел бедрами — стенки влагалища стискивали член, выдаивая все до последней капли, как будто Рей осознанно этого хотела.

Наконец он тяжело опустился на нее, пытаясь отдышаться и надеясь, что она ничего не вспомнит, когда проснется. Стараясь выровнять дыхание, Бен с минуту кусал подушку и только потом аккуратно выскользнул из сестры. В случае чего можно подмешать Рей еще кое-что заодно. Объяснить ребенка уж всяко будет гораздо сложнее.

Наверное, в этот самый миг он чувствовал себя по-настоящему живым, как никогда. Ему нравилось манипулировать чистой доверчивой сестрой, и — что еще хуже — он тащился от того, что сотворил.

Бен перекатился на спину, развалившись рядом с Рей, и провел руками по лицу. Да, разрушать — это именно то, что у него получалось воистину хорошо.