Это была мирная ночь. Ты даже не помнила, как уснула под слабый и размеренный шум города за окнами. Глубокий темный сон затянул тебя в свои теплые объятия… пока, спустя какое-то время, ты не начала чувствовать беспокойство. Ты даже понимала, что спишь, но мозг был тяжелым. Ты буквально ощущала кошмар, но не могла ухватить его значение. Только неописуемое чувство погони, во время которой прекрасно понимаешь, что уже обречена умереть, но продолжаешь ползти прочь из последних сил. Ты словно задыхалась, в бездонном сне была кромешная тьма, ни шанса хоть что-то увидеть, лишь чувство ледяного холода…

Ты проснулась рывком, распахивая глаза. Села осторожно, стараясь не разбудить Криса, и посмотрела на часы — 3:46. Комната была темной, спокойной и тихой — но тебя трясло. Ты небрежно откинула вуаль спутанных волос от лица, за спину. Лямка тканевого лифчика соскользнула с плеча, но ты даже не потянулась ее поправить — ты просто пыталась дышать.

Крис, всегда чутко спящий, слегка двинулся, когда ты внезапно села. Его глаза медленно открылись, внимание сосредоточивалось на твоем движении и чуть сгорбленной фигуре. Он ощущал пустое место возле себя и смутно почувствовал твое беспокойство.

— Эй, — пробормотал он сонно, его голос был чуть тяжелым. — Что случилось? Приснился кошмар?

Он тоже медленно сел, одна его большая ладонь мягко обхватила твое плечо, притягивая в теплые объятия. Ты хотела ответить, правда, но не могла — едва ли хватала ртом воздух, чувствуя какой-то холод, скользивший по телу и сковывавший конечности. Ты крепче прижалась к груди Криса и закрыла глаза, буквально утопая в его твердых руках.

Ты дрожала и отчетливо чувствовала, что умрешь прямо сейчас. И хотя ум отталкивал этот абсурд изо всех сил, тело каменело, отказывалось функционировать, ты ничего не могла с этим поделать.

Крис крепче обвил тебя руками, держа так близко. Он ощущал твою дрожь, мýку и мягко поглаживал тебя по спине.

— Все хорошо, родная, — шепнул Крис уверенно и твердо. — Ты в безопасности. Я здесь. Тебя никто не обидит. Просто дыши медленно… — он продолжал баюкать тебя в своих объятиях, и его присутствие было единственным камнем в море шторма, за который ты могла уцепиться. — Вдох. Потом выдох. Дыши со мной.

Ты буквально заставляла себя делать каждый вдох и выдох, было почти больно. Казалось, что ноги сами по себе легчали и отнимались. Единственным, что оставалось реальным, важным, успокаивающим — этим был только Крис. Ты понимала, что он был рядом, и в какие-то моменты это была единственная осознанная и заземляющая мысль.

Ты даже не могла ухватиться за Криса. Словно тело пыталось свернуться в клубок без твоего ведома и просто жаждало предотвратить собственную смерть.

Ты рвано дышала через приоткрытые губы и жмурилась так крепко, как могла.

Крис продолжал держать твердо, его руки были обвиты вокруг тебя, как защитная стена — что-то среднее между теплым одеялом и твердостью стали. Он мягко прижал тебя крепче, пытаясь успокоить. Он говорил низким, чуть рокочущим шепотом, и этот мурлыкающий звук противостоял хаосу внутри тебя.

— Ты не одна, родная. Я здесь, с тобой. Просто сосредоточься на звуке моего голоса и своем дыхании. Ты не умираешь. С тобой все будет хорошо.

Ты даже не знала, сколько времени прошло. Иногда ты действительно чувствовала, словно переставала дышать — просто забывала сделать вдох или выдох, и грудь замирала. Но голос Криса, глубокий и чуть хриплый, его слова о том, что ты не умираешь, эхом отдавались в голове.

Каждое касание казалось реальным и воображаемым одновременно. Кожа горела и леденела в одно и то же время. Разум был абсолютно пуст, застывший в ужасе, как во льду. Ты хотела плакать, но не могла — слезы просто не подступали к глазам. Ты почти перестала понимать, где была и что с тобой происходило, просто чувствовала тепло Криса и слышала его голос. Он держал тебя посреди волн удушливого ужаса, его прикосновения мягкие и уверенные. Он продолжал поглаживать тебя по спине, очерчивая смутные круги ладонью, а его дыхание медленно выровнялось, будто стараясь подстроиться под тебя. Он до сих пор ощущал твою дрожь, чистая паника пронзала твое тело, словно ледяной клинок.

— Все в порядке, — снова зашептал Крис, чей голос обнимал тебя, словно черный бархат. — Я прямо здесь. Просто дыши со мной. Ты сильная…

Постепенно твое сердцебиение и дыхание стали успокаиваться, дрожь рук улеглась, хотя ладони и ступни все еще были очень холодными. Крис улавливал этот переход от паники к покою, но его объятия все еще не оставляли тебя, отгоняли одиночество, желавшее вцепиться тебе в нутро. Тепло по капле возвращалось в твое тело, трепет сходил на нет.

Ты пришла в себя, когда вдруг ясно ощутила, как вжала лицо в изгиб шеи Криса и прижалась губами, сухими от сбитого дыхания, к его коже. Ты еле сглотнула, рот был иссушен. Твои пальцы, будто онемевшие, кое-как легли на плечи Криса, едва сжимаясь, силясь удержаться. Понемногу ты стала различать другие звуки кроме шепота, дыхания и сердцебиения Криса, постепенно утомленное тело начало чувствовать разницу между холодом и жаром. Ты снова содрогнулась, но в этот раз это было понятно, нормально — тебя накрыло дрожью от первого всхлипа, и ты наконец тихо расплакалась.

Крис не говорил, но слушал тишину между вами, которую медленно наполнял твой плач. Его пульс замедлился, все еще хранивший ровный, уверенный ритм, словно завет той глубокой любви, которую он чувствовал к тебе. И все же в темноте прошелестел его шепот:

— Не сдерживай слезы. Я с тобой, любимая.

Какое-то время ты лишь плакала, словно тебе было жизненно необходимо сбросить все напряжение. Тело выдавало столько слез, пытаясь компенсировать ужас и все, что накапливалось в нем раньше. Минуты утекали вместе с каплями по твоим щекам, бесконечными, как темная бездна внутри тебя.

Но понемногу ты успокаивалась, а после и вовсе затихла, размазывая соленую влагу по щекам. Только тогда ты сумела поднять глаза, все еще прижимаясь к Крису, и спросила почти не слышным, запинающимся шепотом:

— Чт- что это… было?

Ты никогда не испытывала ничего подобного, и сейчас, в отголосках шока, льнула к Крису, словно маленькая девочка. Он нежно стер твои слезы большим пальцем, пока все еще обнимал тебя одной рукой, держа так близко.

— У тебя была паническая атака, — мягко сказал он. — И довольно серьезная. Но сейчас ты в порядке.

Он прижался губами к твоей макушке, оставляя полный ласки поцелуй.

Ты смутно кое-что вспоминала: Крис и некоторые другие агенты упоминали панические атаки, это нередко случалось с теми, кто прошел горячие точки или преодолевал ужасный, сминающий стресс. Но ты за свои годы ни разу не сталкивалась с паническими атаками и уже просто надеялась, что это пройдет хотя бы сейчас.

— Я… было чувство, как будто я ум-… — ты мельком взглянула на часы и охнула. — Господи, прошло больше часа… и ты все это время сидел со мной?

В ответ Крис кивнул и тихонько мыкнул в твои волосы.

— Не смотри на то, сколько времени прошло. Панические атаки это редко пятиминутная акция.

Ты все еще ощущала себя немного виноватой из-за того, что Крис целый час просидел с тобой посреди ночи, но… Если бы не он, то… ты не знала, что могло бы случиться. Ты нежно потерлась щекой о его грудь и искренне прошептала:

— Это жутко. Если ты с этим столкнешься, если это внезапно случится с тобой, не молчи, ладно? Никто… никто не должен проходить через такое в одиночку.

Ты ощущала себя измотанной до отвращения.

— И спасибо тебе… мой герой. Это благодаря тебе я не сошла с ума.

Крис аккуратно поглаживал тебя по волосам, крупная ладонь все еще двигалась неторопливо, словно не забывая успокаивать даже сейчас. Он слушал тебя, и сказанное заставляло его сердце ныть. Он очень хорошо знал то, о чем вы говорили: испытав в прошлом панические атаки на собственной шкуре, он всегда был один и по-прежнему никому не рассказывал об этих пытках.

Он сжал объятия чуть крепче.

— Буду иметь в виду, — сказал Крис тихо. В его голосе дрожало глубинное обещание. — Давай поспим немного, ладно?

Ты кивнула, чувствуя теплые и чуть шершавые губы на своей щеке, и как только вы легли обратно, теснее прильнула к боку Криса. Громкое сердцебиение в его груди как будто совпадало с твоим.

Никто не должен проходить через такое в одиночку.