Задумывались ли вы когда-нибудь, есть ли что-то за пределами нашей жизни? Какого оно там… быть? Между жизнью и… смертью. Или там ничего и нет. Ни жизни, ни смерти… ни нас.
Я, признаюсь, никогда об этом не думал. Некогда было. Одна работа. И дела, дела и еще раз дела…
«…И Юля еще, да и Дубин Димка, чего греха таить,» — мысленно продолжил Гром и с сожалением подумал: «— Стоило, наверное, чаще с ними бывать…»
На него смотрела Юля. Его Юля. Смотрела глазами, полными ужаса, и не могла поверить в происходящее. Все не могло закончиться так! Не должно было… Вот только теперь Игорь лежал на ее коленях, и его кровь багровыми пятнами впитывалась в ее белую рубашку, его кровь медленно растекалась по каменному полу полицейского участка.
Она дрожащими руками гладила его по бледнеющим щекам и сквозь всхлипы повторяла:
— Игорь, не уходи! Слышишь?.. Не смей уходить, Гром! — ей хотелось ударить его, накричать за излишнюю самонадеянность, а потом поцеловать, чувствуя, как ее герой, ее Игорек улыбается. Но она продолжала вглядываться в помутневшие глаза Грома, умоляя лишь об одном, — Ты не можешь умереть! Не можешь, Игорь.
— Юля, пульса нет…– прошептал Дима.
И где-то вдалеке эхом раздался знакомый голос:
— Игорек! — тихо позвали Грома, — Береги…
***
Игорю последнее время было нелегко. На его плечи свалился непомерный груз, который не каждый смог бы унести. Пик славы, а затем… Затем в один миг все рухнуло, и весь мир перевернулся вверх тормашками. Только вчера Питер был его городом, а сегодня жители северной столицы перестали верить в своего названного героя. И из-за кого это все? Из-за него самого, не так ли?.. Наверное, так.
— Грома ко мне! — приказным тоном крикнула Архипова, — Срочно созываем комиссию по чрезвычайным ситуациям! — в нотках ее голоса, пусть он и звучал уверенно, можно было различить тонкий отголосок тревоги и… страха. Но страха не за себя — за людей, которые на данный момент находились в беспомощном положении; людей, чьи жизни буквально висели на волоске.
Петербург был встревожен и неспокоен. Олег Волков — он же Призрак — затеял игру, пешками в которой стали обычные люди. И все ради одного: отомстить человеку, из-за которого его лучший друг оказался за решеткой. Один против травящего его Рубинштейна, против избивающих его охранников, против самого себя… или того, кто был в нем самом.
Олегу хватило одного слова. «Гром». Одно слово стало толчком для всего. О, эта сладкая месть, из-за которой страдают ни в чем невинные люди. Но разве не они были виноваты в появлении Чумного Доктора? Гражданин стал для них героем. А они его предали. И возвели на Олимп Грома.
Пусть теперь посмотрят, на что готов Волков из-за одного человека…
Все это из-за одного человека.
— Это мой город! Слышишь? И я не отдам его тебе! — когда-то резко прокричал Игорь в трубку. — Я не уйду из полиции! Ты не дождешься!
Сейчас Игорь был готов на все, что угодно, лишь бы вернуться и не произносить эти слова. Быть может, тогда бы Федор Иваныч не погиб… И Юля с Димой сейчас были бы в безопасности. Да весь город продолжал бы жить спокойно! Чувство неизгладимой вины терзало Игоря каждый день, каждый час, каждую минуту и каждую секунду. Он мог все это остановить, но… он был слишком уверен в своих силах. А потом снова оттолкнул друзей, думая, что таким образом они будут в безопасности.
Гром остался один. Он стоял на том самом месте, где они с Юлей и Дубиным, казалось бы, недавно наслаждались прекрасным видом города и поедали шаверму. Но в этот раз все было иначе. Город казался ему серым, и это отнюдь не из-за туч, за которыми пряталось голубое небо.
— Игорь? — раздался мужской голос. Игорь едва обернулся, чтобы встретиться взглядами с Димой. — Я знал, что он будет здесь! — с гордостью сказал Дубин, оборачиваясь к поднимающейся следом Юле.
И вот опять Гром стоял к ним спиной. Капюшон полностью закрывал его лицо, но этот силуэт его друзья узнали бы из тысячи. Вот только по тому, как Игорь держался, было видно— все очень плохо.
— Игорь, ты как? — прозвучал нежный голос Юли, и Игорь, наконец, обернулся.
На нем не было лица. Синяки под глазами стали еще больше и заметнее, кожа была бледной, а во взгляде сквозила такая безысходность, что у Пчелкиной защемило сердце. Таким она не видела его никогда. Обреченным, сломленным, молящим о помощи. Пусть ничего из этого он никогда бы не признал. Гордый.
И в подтверждение ее мыслей с характерной хрипотцой в голосе Игорь отрезал:
— Все хорошо.
Ложь. Он врал, чтобы утешить ее.
Но утешение нужно было именно ему.
Юля сделала маленький шаг к нему, горло сдавило спазмом, и она практически прошептала:
— Игорь, я хочу извиниться. Если бы не мой ролик, то… — Пчелкина сделала паузу, чтобы подавить слезы и истерику, которые подступали все ближе, — Если бы не мой ролик, Федор Иваныч… — договорить ей не позволили. Гром схватил ее и рывком притянул к себе. Юля спрятала лицо на его груди и не видела, как ему самому было тяжело было сдерживать слезы.
— Ну все! Хватит тут нюни распускать, — взял на себя инициативу Дубин, — Давайте-ка продумаем план дальнейших действий.
— Да че тут думать, Дим. Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать. — твердо заявил Гром.
— Нет, Игорь. Мы же вместе?
— Стая? — с легкой иронией протянул Игорь.
— Да ну хватит уже! Давайте лучше думать, что нам делать.
На кону стояли жизни тысячей потерянных людей, которые оказались заперты в метро. А потому решать надо было быстро. И план должен был быть четким и предусматривать все варианты исхода событий. Было решено — вызволять Разумовского и везти его к Олегу, а Юля с Димой совершили бы отвлекающий маневр, переодевшись в Софочку и самого Разумовского.
Юля внезапно задрала голову и посмотрела на улыбающегося Грома.
— Игорь, как давно ты ел? — Юля потянулась к Диме, забрала у него завернутую в целлофан шаверму и практически впечатала ее в грудь Грому. — На, поешь! — в ее четко слышался приказ, который Гром не мог не выполнить. Да и не хотел.
***
Дышать было больно. Точно кто-то выкачал весь воздух. Игорь пропустил удар. Потом еще. И еще один. Силы были на исходе.
— Давай быстрее! — прокричал Гром Сергею, пока тот пытался остановить действие протокола «Black Margot».
Гром чувствовал, что теряет былую ловкость и скорость, и что его противник не из робкого десятка и намного превосходит его не только в силе, но и в боевых искусствах. Чертовы наемники!
И правда, Олег был обучен лучшими мастерами дела. И его навыки с годами отточились неизбывной судьбой, жизнью, когда казалось, что больше ничего не получится и все закончилось. Его удары стали настолько механически четкими, что рядовому, пусть и вовсе не простому оперу, было практически невозможно с ним справиться.
Олег опрокинул Игоря через себя. Гром обессиленно перевернулся на живот, попутно ища взглядом пистолет, который обронил в попытке отвлечь внимание. Но все было тщетно. Пистолет лежал в паре метров от него. Было бы глупо рассчитывать, что Волков подпустил бы Грома к оружию.
Призрак со всей силы ударил Игоря в область солнечного сплетения. Следующий вздох хрипом заглох в глотке. К еще не зажившим сломанным ребрам добавилась еще парочка. Он почувствовал до боли знакомый железный привкус во рту. Олег, заметив кровь на губах врага, оскалился.
И пока поверженный Игорь лежал и не мог пошевелиться, Волков быстро метнулся к пистолету. Мозолистые пальцы обхватили рукоятку, и еще теплый ствол уперся в Игоря.
Мир на мгновение замер. Олег продолжал держать пальцы на спусковом крючке. Но не стрелял. Игорь еле-еле перевернулся на спину — так, чтобы боль от сломанных ребер хоть немного отступила — и облокотился на руки. Он смотрел в глаза бывшему наемнику.
— Давай же, сделай то, чего ты так хочешь!
***
Сергей не держал обиды на Игоря за то, что тот его избил. Ведь Гром еще тогда не знал, что все произошедшее сотворил не он, а Птица. Сережа просто не мог винить человека, который потерял родного человека. Сам помнил, каково это.
«Access is denied»
Из раза в раз отражалось на мониторе компьютера.
— Да как же? — взвыл Разумовский. Он дернулся и вновь согнулся над клавиатурой — А если так?
И еще одна — самая отчаянная — попытка взломать систему.
«Access is granted»
— Наконец-то!
Пока Гром отвлекал внимание Олега, Разумовский пытался отменить протокол, написанный им же самим.
Он почувствовал неладное. Судорожно достал из карманы красные таблетки, но, увы, было поздно. Из суетившихся, трясущихся рук выпал заветный бутылек. Перед глазами начало стремительно темнеть, и только со стороны можно было заметить, как голубая радужка выцветала в серо-зеленую. Разумовский быстро заморгал, силясь прогнать морок. Но, когда он распахнул веки, в отражении на него смотрели желто-каштановые глаза. Глаза его личного монстра. И от прежнего Сергея не осталось и следа.
Птица.
Он вернулся.
И уже его пальцы легли на клавиатуру.
Новый протокол ждал команды создателя.
— Стой, — приказал уже готовому закончить обещанное Олегу Птица, — Я сам.
Птица подошел к Волкову, забрал из его рук пистолет и прицелился в Игоря. Толкнул целую речь, но в итоге не завершил начатое. Ему хотелось большего. А затем в здание ворвался человек в железном костюме.
— Да вы издеваетесь! — задолбанно сказал Олег, готовясь к еще одной схватке.
Дальше все было как в тумане. Пока Гром сражался с Волковым, Птица успел запустить еще один протокол — его месть должна была быть сладкой.
Игорь смотрел, как фотографии отмеченных на экране людей перечеркиваются красным цветом.
— Пока вы жили своей жизнью я, сидя в клетке, придумал забавный алгоритм. Конечно, были и свои сложности: ты не ведешь соцсети. Но я нашел выход. Я хотел, чтобы ты страдал. Тщательно изучив тебя, я понял, что тебе будет больнее от того, что погибают твои близкие. Дроны, которые с такой радостью толкнул Министерству Хольт, будут убивать каждого, кто делал с тобой фото, пока они не вычислят твое местоположение.
На лице Игоря отразились горе, страх и вина. Он, находясь в ступоре, продолжал смотреть на экран, на котором с каждой секундой становилось больше красных крестов. Случилось худшее: на экране появились цифры — дронами определенные координаты Юли.
— Нет, — еле слышно выдохнул Игорь.
Он застопорился и пришел в себя только тогда, когда увидел перечеркнутый портрет Дубина. По его щеке скатилась слеза.
— Ты что натворил? — полудрожавшим голосом спросил Игорь Разумовского.
Времени медлить не было. Димы больше нет. Но была Юля. Были и другие люди, которым как никогда нужна была его помощь.
— Думай! Думай! Думай! — шепнул внутренний голос в голове Игоря. И тут Грому припомнилось одно — в его кармане лежал новый телефон, подаренный Юлей. А что, если?
Игорь быстро достал смартфон и на скорую руку сделал селфи с Разумовским, а затем выложил пост в соцсеть «Мы с моим лучшим другом, Сергеем Разумовским». Дроны мгновенно определили их местоположение, и этого хватило, чтобы Юля и остальные в участке остались живы.
Навороченные дроны летели к зданию СМИ только лишь с одной целью — убить Сергея Разумовского и скорее расправиться с Громом.
— Ну, как тебе? — с ноткой радости от победы спросил Игорь. Сам же он был готов принять свою смерть, хотя и не собирался. Своими действиями он, как и обещал, пытался сберечь свое истинное счастье.
Сдаваться Гром не собирался. Разумовский судорожно тыкал на кнопки клавиатуры, чтобы самому не попасться в свои же сети. Что раньше было вроде как необратимо вмиг стало обратимым — вот она сила страха смерти. Игорь отбивался от дронов как мог, но патроны в магазине стремительно заканчивались.
— Быстрее! — все твердил Разумовскому Игорь, попутно отстреливаясь от нападающих на них дронов.
— Протокол отменен! — на все помещение раздался голос Марго, и дезориентированные дроны, ударяясь друг о друга, повалились наземь.
Игорь вздохнул полной грудью, ну, по мере своих возможностей. Он почувствовал резкую боль, которую не мог почувствовать ранее из-за адреналина, который вырабатывался во время перестрелки. Шальная пуля, выпущенная дроном, попала ему в плечо. Но это не самое худшее, что с ним происходило в последнее время.
Все закончилось.
Дроны обезврежены. Олег и Хольт валялись где-то в сторонке. Взгляд Игоря остановился на Разумовском: пуля, задевшая плечо Игоря, добралась и до иной цели. Сергей находился ровно сзади Грома, когда все произошло. Майор подхватил падающего Разумовского и сел на пол вместе с ним. И в этот раз это был именно Сергей. Испуганный взгляд голубых глаз ошарашенно бегал по лицу майора.
— У нас получилось? — раздался едва слышимый голос Сережи. — Мы справились, да?
— Да — подтвердил Игорь — Мы справились.
***
Игорь, сломя голову, бежал к полицейскому участку. Уже не имели никакого значения его ранения — он на автомате бежал к Юле. Он едва хватал ртом воздух, но остановиться не мог.
Полицейский участок был весь разгромлен. Окна разбиты, бумаги разбросаны по полу и стеллажам, повсюду лежали трупы убитых полицейских — товарищей Грома. Но Игоря интересовало в тот момент одно — в порядке ли Юля?
— Юля! — крикнул Игорь на бегу. — Юля, ты как? Все хорошо? — впопыхах задал вопрос Игорь.
— Игорь! — не сказав больше ни слова, она кинулась ему в объятия. — Я в порядке… в порядке, — проговорила Юля, а затем посмотрела на запачканную кровью футболку Игоря. — Ты не ранен?
— Это не моя, — Гром нервно дернул головой, он не хотел вспоминать чья именно кровь была на его одежде.
— Дурак! — выпалила Юля, — Кровь на футболке не твоя, говоришь? А это что? — поймав момент, когда кожанка Игоря распахнулась, и посмотрев на плечо, на котором расплывалось пятно крови, сказала Юля. — Игорь, ты что, идиот? — наехала на него Пчелкина, а затем не сильно, хотя этого было достаточно, ударила его.
— Ауч! — здоровой рукой Игорь прикрыл рану на плече. — Больно вообще-то! — он ухмыльнулся.
— Ну-ну, — отметила Юля.
— А где Дима? — встревоженно спросил Гром.
— Я тут, — раздался знакомый голос. — Все хорошо. Так, парочка сломанных ребер. Ничего. До свадьбы заживет.
— Дима!!! Живой! — сказал Игорь и кинулся на своего напарника с объятиями.
— Ой, Игорь, осторожнее! — зашипел от боли Дима.
Игорь пожал руку другу, и тут подоспела Архипова.
— Гром, вы как? — с присущей начальству безэмоциональностью спросила Мария.
— Да вроде ничего. Живой пока, — еле сдержав смех, сказал Игорь.
— Ну тебя! — обиженно сказала Юля.
— Это хорошо, — обрадовано заявила Архипова.
Вроде ничего и не предвещало беды. Никто не мог ожидать, что такое произойдет. В не охраняемое здание ворвался мужчина с пистолетом. Все случилось слишком быстро.
— Игорь? Гром? — разлетелось по полицейскому участку.
Раздался выстрел. Оставшиеся в живых полицейские обернулись и смотрели друг на друга, не понимая, что произошло.
— Из-за тебя погибла моя дочь! — крикнул мужчина, которого вмиг скрутили опомнившиеся оперы.
Больно не было. Сначала. Игорь посмотрел вниз, на футболку, на которой алым цветком проступала уже его кровь. По коже заструилась теплая вязкая жидкость, которая тут же впитывалась в ткань белья и джинс. Выстрел пришелся Игорю в живот. Гром точно хотел убедиться, его ли это кровь. Быть может, ему просто показалось. Нет, на этот раз это была его — хотя с уверенностью майор утверждать не мог, он едва ли мог думать об этом в тот момент.
Резкая, режущая боль пронзила все его тело.
Затем, медленно, как это обычно бывает в фильмах, начал падать. Оседая на пол, Игорь успел заметить, как в его сторону дернулась Юля. Как в ее глазах отразился ужас. Он видел, как шевелились ее губы. Но не слышал ни звука. Дима, стоявший совсем близко, подхватил Игоря с одной стороны, а Юля с Архиповой с другой.
— И-и-игорь? — протянула растерянная Юля, быстро найдя какую-то первую попавшуюся ткань и зажав рану Грома.
Игорь посмотрел сначала на потолок.
«А он красивый такой, оказывается», — подумал про себя Гром — «Не замечал»
А после после снова взглянул в слезящиеся глаза Юли и прошептал:
— Все будет хорошо.
Юля кивнула, как бы отвечая на вопрос, который и вовсе им не был.
— Я люблю тебя, Юль — тихо произнес Игорь, а затем закрыл глаза.
***
Вокруг все потемнело. Игорь не мог различить ни единого силуэта, ни одного намека на то, где бы он мог быть. Вокруг царила полная, сводящая с ума тишина. Он был один. Но ему не было страшно. Он пошел вперед. Раздался едва слышимый, очень знакомый голос.
— Игорек!
— Федор Иваныч? — с удивлением спросил Игорь.
— Береги!
— Что беречь? Вы о чем?
Юля смотрела на Игоря и не могла поверить в происходящее. Все должно было закончиться хорошо, но нифига не хорошо. Игорь лежал на ее коленях, вся ее одежда, как и каменный пол полицейского участка, была залита его кровью.
Она дрожащими руками гладила его по бледнеющим щекам и сквозь всхлипы повторяла:
— Игорь, не уходи! Слышишь?... Не смей уходить, Гром! — ей хотелось ударить его, накричать за излишнюю самонадеянность, а потом поцеловать, чувствуя, как ее герой, ее Игорек улыбается. Но она продолжала вглядываться в помутневшие глаза Грома, умоляя лишь об одном, — Ты не можешь умереть! Не можешь, Игорь.
— Юля, пульса нет…– прошептал Дима.
— Вызовите скорую, сделайте что-нибудь уже! — кричала в истерике Юля.
— Скорая уже едет. Отойди. — не потеряв самообладания, сказала Мария и начала откачивать майора. Гром долгое время не откликался на реанимационные действия, но Архипова всегда была настойчива в своих действиях и доводила дела до конца.
***
Игорь все шел, не зная куда. Он шел и шел, ориентируясь лишь на голос. И тут внезапно заметил маленькую, отдаленную точку света. Голос все твердил: Береги! Береги! Береги!
— Да что беречь то?
Также внезапно как возникла та точка, рядом с Игорем появился Федор Иваныч.
— Привет, Игорек! Эт, что ты тут забыл-то, а? Неужто пельмени пришел лепить? Так рано еще.
— Дядь Федь? Как вы здесь? — удивленно спросил Игорь.
— Что удивляешься? Вот, хочешь? Пельмешей мороженных, — задал вопрос Прокопенко, протягивая непонятно откуда возникший кулек с пельмешками.
— Хочу! — не раздумывая, ответил Игорь.
— Рано тебе еще. Ох, рано. — недовольно повторил Федор Иваныч, но кулек протянул.
— Да почему это? — в недоумении поинтересовался Игорь.
— Живи счастливо. И береги, что имеешь.
На этих словах Федор Иваныч исчез, вокруг все резко побелело, и Игорь с непривычки зажмурился. Затем стали виднеться очертания ярких больничных лампочек.
Юля полулежа сидела рядом с больничной койкой, на которой лежал ее любимый. Врачи делали неуверенные прогнозы, мол, «мы не можем с точностью утверждать, что пациент будет жить» и «ближайшие несколько суток будут решающими». Насколько же избитыми казались для Пчелкиной эти слова.
— Дядь Федь? — раздался тихий мужской голос.
Юля приподнялась и села ровно, держа в ладонях руку Игоря. А затем увидела, что веки ее любимого слегка зашевелились. А Игорь после и вовсе открыл глаза.
— Игорь? — сказала Юля, а затем резко встала и пошла в сторону коридора. — Дима, он очнулся! Позови врача.
— Я сберегу, — вновь раздался тихий голос Игоря Грома. — Сберегу
Сберегу…