— Оставь нас.

Холодный, безапелляционный тон не предвещает ничего хорошего. Джинву порывается что-то сказать, но Докча лишь мягко улыбается ему, шепча одними губами "иди".

Оставшись на едине с Эшборном, в тускло освещенном кабинете, Докча терпеливо ожидает продолжения и оно не заставляет себя долго ждать.

— Сколько?

Одно слово и больше ничего. Докча догадывался, что их с Джинву роман не произведёт хорошего впечатления, ведь со стороны всё выглядит, словно юного наследника огромной корпорации окрутил жадный до денег распутник, не стесняющийся светить телесами на публику. Но всё же рассчитывал хотя бы на диалог, а не банальный подкуп. Ему совсем не нравится такое положение дел, а значит самое время запудрить кому-то мозги.

— Миллион за билдорд. Рекламные плакаты в зависимости от тиража и формата — А0 мы печатаем от ста штук в расчёте на крупные торговые центры, выйдет от полумиллиона, А2 тиражом от тысячи, обычно висят по городу в местах скопления людей, семьсот начальная цена. Рекламный ролик или клип в зависимости от сложности съёмок, но дешевле двух миллионов пока не выходило. Показ от трёх. А, но если это социальная реклама или благотворительность, то бесплатно.

Кажется, он шокировал старика сильнее, чем планировал.

— ...бесплатно?..

Медленно подойдя ближе, Докча наклоняется прямо над дорогим дубовым столом, за которым принимает партнёров и подчинённых Эшборн.

— Или Вы спрашивали, сколько мне платит за секс Джинву?

Глаза, горящие колдовским огнём, таящие обещание жара преисподней и улыбка, растянувшая пухлые губы способны напугать и смельчака, но Эшборн быстро берёт себя в руки.

— Сколько ты хочешь за разрыв с мальчишкой?

Старик влиятелен и может подпортить ему жизнь, но разве Докча когда-нибудь захочет прекратить тянуть кота за усы?

— А что такое, м? Боитесь, что я подпорчу его и без того сомнительную репутацию?

Докча почти урчит, довольный произведённым эффектом.

— Тебя видели в обществе Интригана.

О, что это, рычание? Как интересно.

Докча и не думает отпираться признаваясь во всём честно.

— Конечно видели! Он дядя моего мужа.

Следить за сменой эмоций на этом малоподвижном лице особый вид удовольствия и Докча ловит каждую секунду, скрывая восторг: облегчение, осознание и гнев.

— Мужа? Ты ещё и изменщик?!

Такая яркая реакция, Эшборн почти кричит. Это восхитительно настолько, что Докча не может сдержать смех.

И что-то в этой чистой и искренней радости, переливающемся колокольчиками смехе останавливает гнев, зарождающийся внутри. Эшборн ждёт мучительно долгую минуту чужой эйфории, пока не уточняет неловко:

— Так ты замужем?

Докча выдыхает, довольный и раскрасневшийся от смеха, обходит стол, ведя кончиками пальцев по столешнице и останавливается прямо перед ним. Толкает стул коленом , втискиваясь меж столом и Эшборном, опирается задницей о столешницу, наклоняясь к самому лицу.

— Да.

Словно ответ на совершенно другой, невысказанный вопрос и в его тихом шепоте Эшборн слышит зов сирены, дыхание опаляет кожу, словно вмиг все нервы оголены сдержать дрожь больше не выходит. Стараясь не поддаться искушению, вжимается в спинку кресла, ведь стоит чуть наклониться и они соприкоснуться. Эшборн даже не уверен, что сможет устоять.

Но Докча проводит границу сам, устраиваясь задницей на столе поудобнее, отодвигаясь дальше и начиная говорить, хоть Эшборн не ожидает правдивого рассказа от молодого мужчины, что так невовремя закрутил роман с его наследником.

— Моему супругу всегда всего было мало. Он хотел лишь лучшего, но быстро терял интерес к тому, что получил. Ох, сначала ему льстило, что я за ним ухаживаю, ему нравились красивые жесты и дорогие подарки, он был в восторге от того, что он у меня первый и единственный. Но стоило на горизонте замаячить доступной красотке, как и внимание моё стало в тягость, и тот факт, что я хранил себя до брака, лишь для него одного он превратил в мой минус. "Скованный, не опытный, девственник", он припечатывал меня словами к полу, готовый ради своей выгоды разрушить мои чувства, и у него даже не хватило смелости просто бросить меня как изношенный ботинок. И наших общих друзей обработал, наплёв им чуши, получив их поддержку. Я держался два месяца, но уговоры и скандалы подточили мою уверенность. Я сдался, не до конца понимая, что из себя вообще представляют свободные отношения...

"Свободные отношения" в понимании Эшборна ни что иное, как узаконенные измены и тоска в глазах напротив о многом говорит.

Этот мужчина всё ещё любит своего мужа, хоть и ищет внимания на стороне. Не стоит сильно сильно беспокоиться на счёт Джинву, тот в силу юности и своего особого положения так и не научился ухаживать за объектом влюблённости, уже привыкший к повешенному вниманию к собственной персоне.

Ему не покорить разбитое сердце.

Но стоит признать, вкус у паршивца стоящий, от его любовника глаз не оторвать, даже мешковатая одежда не может скрыть его красу — хрупкая фигура, белоснежная гладкая кожа, приятный голос, нежные черты лица и эти чарующие глаза...

Не то, что бы после откровений его действительно интересовало, но всё же Эшборн спрашивает:

— А Джинву?

И глаза сияющие звёздами фокусируются на нём, губы изгибаются в лукавой улыбке, когда звенящий колокольчиками голос лениво звучит:

— Это просто секс.