Я всегда тянулся к тебе за теплом, желая ощутить его целиком и полностью, впитать во все свое существо, чтобы оно поглотило меня, обдав сковывающим жаром, лишило возможности вдыхать серый воздух нашего с тобой забытого потрескавшегося мира. Я тянулся к тебе, отчаянно стараясь получить то, чего сам был не в состоянии понять. Словно я был тем высохшим день за днем увядающим цветком, забытым на старом подоконнике. А ты был тем, кто мог бы меня оживить.
Ведь ты очень добрый, и всегда таким был, так чего тебе стоило ненадолго одолжить это манящее тепло? Как мотылек, заблудившийся в лабиринте из собственных страхов и несбывшихся надежд, я рвался из холодной тьмы к подрагивающему огоньку, что еще мог ненадолго осветить блеклым сиянием мой путь. В то время как жгучий морозный холод, сковывающими стальными цепями пожирал разорванную в клочья душу.
Как бы я ни пытался дотянуться до тебя, хотя бы на секунду урвать кусочек мимолетного угасающего тепла, я все время оказывался на шаг позади. Ведь всегда знал, что у меня нет на это никакого права. Если я хоть на мгновение приближусь к тебе, то испорчу тебя, заставлю содрогнуться от жгучего горького яда, что сам же когда-то и поглотил. Не смогу и прикоснуться к тебе, ведь тогда ты рассыпешься на мелкие крошки, словно хрупкая мраморная статуэтка. С виду такая прочная, но только сделана она из песка.
Пытаюсь произнести твое давно забытое имя, но в груди что-то очень сильно щемит, скребется внутри цепкими загнутыми когтями, прорезая новые раны, и не дает издать ни единого звука, заставляя ее жалобной песней ныть глубоко внутри рядом с больным сердцем. Еще чуть-чуть и оно устанет биться, заходясь в стремительном горьком одиноком вальсе, а потом затихнет уже навсегда. Ведь.
Мне так не хватает тебя.
Мне всегда не хватало тебя.
Поэтому, прошу, просто позволь впитать в себя все твои чувства, полностью, до единственного возможного предела. Позволь забрать все что есть у тебя без остатка, все, что тебе дорого, все, что ты когда-то любил, все, что когда-то сокровенно сберегал глубоко в сердце и душе. И затем передай мне, чтобы я наконец обрел цельное существование, так тщательно собранное по маленьким крупицам. Оно до сих пор рассыпается в голове блеклой иллюзией из медных расплывчатых пятен, от которых так сильно жжет покрасневшие глаза. Но несмотря на непроходящую, время от времени пульсирующую боль, я все еще остаюсь здесь. Ведь только тогда я стану осязаемым, только тогда смогу ощутить покрытой зыбкой пеленой ускользающую реальность. Вместе с тобой.
Здесь и сейчас.
Просто позволь наполнить терзаемую душу долгожданным пустым ненастоящим счастьем. Даже если оно совсем несбыточное и совершенно точно недосягаемое, это неважно. Все что мне было нужно – быть здесь, подле тебя, совсем рядом.
Но знаю одно - ты не согласишься. И я не смогу тебе приказать, осудить или связать по рукам и ногам, чтобы ты ни за что в жизни не смог убежать от меня. Потому что просто не смогу этого сделать, ведь тогда ты просто зачахнешь, как израненный увядающий цветок, коим стал сейчас я. И тогда я уже не смогу простить себя за то, что отобрал твою красоту.
Потому что одна единственная разница нас все же отделяла друг от друга невидимой чертой, что до одури въелась мне в память, вгоняя острые шипы, постепенно отравляя. Хоть я этого не хотел замечать, – ты был человеком с мечтой, – у меня же не было ничего, что держало бы здесь. Ведь все, что мне всегда было нужно - был ты. Тот человек, ради которого я потерял себя, распотрошив наизнанку внутренности, выбросив фальшивую оболочку на грязную обочину пыльной дороги.
Я должен тебя ненавидеть, ведь ты первый забрал у меня все что мне было дорого. Ты забрал меня у себя, высушив все до единой капли, не оставив ни крошки, – настолько ты был жаден. Знаешь, так почему же я не могу поступить с тобой также? Разве было в этих мыслях что-то плохое? Все ищут свое счастье, так почему же я не могу забрать его у тебя? Когда все обернулось так, когда ты решил запереть все двери за плотным тяжелым замком, чтобы навсегда уйти из моей жизни?
Но как бы отчаянно я не плевался ядом и не бился в стылой горькой ненависти, отчего-то не могу отыскать съедающих злых черных чувств к тебе. Ради твоего счастья мне стоит отказаться от своего, ведь если мне не суждено дотянуться до тебя, я хотя бы позволю достичь тебе своих желаний. И напоследок, когда ты уйдешь, захлопнув за собой скрипучую дверь, будто делая себе прощальный подарок, сгибаясь вниз пополам от съедающего сожаления, я тихо прошепчу в остывающую пустоту-
"Обними меня крепко"