Мафу пришел в себя на старой разбитой свалке, и придерживая ноющую голову, увидел тянущиеся переплетения змеевидной цепи. Отыскав поблизости обколотый камень, Мафу замахнулся и ударил по металлическим сцеплениям, однако скрипучие петли не поддались, оставшись целыми и невредимыми. Блондин предпринял еще несколько попыток обрести глоток желанной свободы, однако скрежещущий голос выбил из него последние остатки только зарождающегося стремления.
– Можешь не пытаться. Цепь сделана из ультра прочного титанового сплава, – пророкотала машина, и описав полукруг, направилась дальше.
Ощущая сбитую смесь из судорожного страха и ледяного оцепенения, Мафу стараясь не издавать ни единого звука, беспомощно наблюдал за огромной грохочущей махиной. Закравшееся чувство едва подернувшегося пеплом стылого ужаса, что он на какое-то время вернулся в сырой подвал старой хирургической клиники, напрочь отказывалось покидать блондина.
Забившись куда-то в глубь темного угла, Мафу не сводил пытливого взгляда с машины, но та, вместо того, чтобы почтить его своим вниманием, с каким-то деловитым видом изготавливала новые запчасти на самодельной фабрике, требующей незамедлительного ремонта. Если хорошенько приглядеться, этот робот тоже был собран не по последнему писку изысканных новшеств их поколения. Пласты металла выглядели так, будто их уже до этого кто-то использовал, огромную дыру на ржавеющем корпусе, казалось, уже ничего не поможет закрыть, а режущий треск в побитых колесиках раздавался каждый раз, стоило машине хотя бы на миллиметр сдвинуться с места.
– Откуда же ты.. – едва слышно прошептал Мафу, – Такие модели уже давно ведь не использовались со времен окончания войны..
Раздавшийся грохот неподалеку заставил сердце Мафу заполошно забиться запертой в клетке птицей, и из-за поворота угрожающе выехала машина с чугунной трубой.
– Это вы так думаете, – заскрежетал робот, – Но мои подручные вернули меня к жизни.
– Вернули тебя к жизни..? – переспросил Мафу, – Но это же невозможно..
– Сам полюбуйся.
Машина отъехала в сторону, и в это мгновение глазам Мафу открылись сотни разбитых и покалеченных умерших роботов. Маленькие железные тельца, небрежно сваленные в одну однородную кучу, навсегда застыли каменными изваяниями с гримасой непередаваемого ужаса.
– Не может быть.. – Мафу прикрыл рот ладонью, – Это просто жестоко.
– Жестокость понятие относительное, – машина пожала шаровидными плечами, – Возможно этим они спасли себя от дальнейших страданий этого мира.
– Как у тебя язык только поворачивается! Они были такими же личностями как и ты, а теперь..! – выкрикнул Мафу.
– Да, а теперь они все здесь на свалке, все, что от них осталось - лишь груда ненужного металла! Думаешь, они жаждут твоего сострадания? – в ответ заорала машина, и разогнавшись, почти влетела в Мафу, едва его не задавив.
– Но это просто нечестно! – разозлился Мафу, пытаясь отползти в сторону, однако свалившиеся сверху тяжелые клешни намертво пригвоздили его к земле.
– Человек будет рассуждать в чем же справедливость? Вот умора! – съехидничала машина.
– Да ты..!
Блондин запнулся на полуслове, когда увидел свалившегося неподалеку изломанного робота, который, клацнув шестеренками, попытался что-то сказать, но так и не проронив ни слова, моргнул красными софитами, и также безмолвно затих. Не в силах смотреть на это зрелище, Мафу отвернулся, безуспешно пытаясь унять сгорающее нутро. Все это долгое время стараясь для их пациентов, изготавливая нужные запчасти, Мафу отдавал всего себя этому непростому делу, и никогда не думал, что однажды настанет тот день, когда ему придется смотреть на плоды своих трудов, а также мертвых роботов, с которыми разговаривал буквально вчера.
– Но они тоже жили в этом мире, – прошипел Мафу, и прогремевшая в голосе злость каким-то чудом окутала его новообретенными силами.
– Однако в этом мире все быстротечно, не находишь? – ухмыльнулась машина, и нацелив острый клинок прямо на колотившееся загнанными шестеренками сердце, утробно заурчала: – Прямо как и твоя жизнь.
– Могу тебе сказать тоже самое! – фыркнул Мафу, и вынув из кармана дестабилизатор, легким движением примагнитил его к ржавому корпусу.
Острые когти под действием механизма тут же разжались, и Мафу, вскочив с сырой земли, что есть мочи бросился прочь со свалки. Не ожидав столь мощной прыти от слабого человеческого тела, машина едва удерживая равновесие, грузно прогудела, сплевывая ругательства:
– Ах ты маленькая дрянь..!
С трудом оторвав замыкающее нейронные связи устройство, машина отбросила дымящуюся игрушку в сторону, и расплескивая мокрую грязь, незамедлительно бросилась в погоню.
На каждом шагу утопая в развороченной колесами земле, Мафу однако не сбавлял скорости, и то и дело спотыкаясь, продолжал воровато озираться по сторонам, ожидая засады. Спрятавшись где-то в переулке из старых разбросанных гаражей, блондин лишь надеялся, что найдет способ избавиться от длинной цепи раньше, чем его поймают чудовищные лапы.
Остановившись около выцветшего рекламного плаката, Мафу пошарил по карманам в поисках телефона, но не найдя его там, сокрушенно вздохнул, вовремя вспомнив, что обронил его еще на фабрике, когда треклятая машина ударила его по голове. Глянув на изорванную картинку со смешливой мордочкой счастливого робота, Мафу тяжело вздохнул, ощущая внутри вздымающийся ураган былых мечтаний и полых надежд, когда по телевизору их завалили пустыми обещаниями о безоблачном будущем рядом с продвинутыми технологиями новой эпохи. Что-что, а некоторым свершениям просто не дано было претвориться в жизнь.
Внезапно прокатившийся рокот отразился от стен бесконечного лабиринта мусорной свалки, и заставил желудок скрученной болью ухнуть куда-то вниз.
– Хочешь поиграть? – хихикнул голос, – Ну хорошо, будь по твоему. Посмотрим, как долго ты сможешь петлять кругами, с содроганием ожидая того момента, когда цепь просто закончится.
Не понимая откуда разносится звук, Мафу осторожно выглянул в переулок, но не найдя там признаки зловещего робота, шустро пробрался в соседний гараж, и захлопнул за собой металлическую дверь. Взвесив все варианты за и против, блондин не нашел ничего лучше, кроме как переждать некоторое время в темном укромном месте, по крайне до тех пор, пока его в конец сбитое дыхание не придет в норму.
Сгущающаяся темень лишь сильнее нагнетала тревогу, и Мафу, желая как можно быстрее выбраться из непроглядной черноты, краем глаза зацепил на невысоком столе электрическую лампу. Блондин щелкнул тумблер и небольшое пространство залил мягкий оранжевый свет. Как только красок в помещении стало многим больше, Мафу заметил расположившийся посреди комнаты заваленный чертежами увесистый стенд. Перешагивая битый мусор, Мафу подобрался поближе, изучая начертанные письмена, но так как сам в них ни черта не понимал, оставил это занятие в сторону, и переместился к листочку с записями. Сорвав бумажку, Мафу прищурился и начал читать:
“ – День 250, 8 июля, 15:32. Уже несколько месяцев мы пытаемся подобрать нужные детали, однако ничего не получается.. Все, что было на этой свалке уже никуда не годится. Если так пойдет и дальше, наш план просто провалится..”
Мафу вздохнул.
“ – День 530, 12 декабря, 12:00. О, чудо, мы все-таки нашли нужную фабрику, которая изготавливает нужные запчасти. Ей заправляют жалкие людишки.. Не важно, если все получится, каждая потраченная жертва стоила того.”
“ – День 730, 3 октября, 16:45. Мы потратили слишком много запчастей, на этой свалке из выживших остался только я. Однако и я скоро уйду вслед за моими товарищами. Но если это будет во благо, я ни о чем не сожалею. Ведь мое сожаление не идет в сравнение с радостью, которую я испытываю..”
“ – День 732, 5 октября, 8:00. Наконец-то у нас все готово, и вместе мы вновь возродим империю машин.. произвожу самоуничтожение.. до самоликвидации 3.. 2.. 1.. ……”
– Этого.. просто не может быть.. – ошеломленно проговорил Мафу, откладывая исписанные листы, – Что же.. все это время..-
– Да, все это время вы трудились во благо восстания эпохи машин!
В ту же секунду зловещим эхом раздался чужой скрипучий голос, и робот, пробив сверху бетонную крышу, со сверхскоростной прытью сиганул внутрь комнаты, и тяжелой грудой расщепив старые доски, поднял за собой шквал строительной пыли. Мафу едва успел отскочить в сторону, и кашляя от едкой извести, судорожно открыл дверь, вываливаясь наружу.
– Теперь ты убедился во всем сам? – машина спрыгнула прямо перед Мафу горделивым постаментом, – Они сами принесли себя в жертву, сами собственноручно отдали мне свои детали и процессоры, и также сами запросто обвели ваши сердобольные души вокруг пальца.
– Даже если и так, здесь были и те, которые ни за что бы так не поступили..! – задушено крикнул Мафу, убегая прочь.
– Ты так уверен в этом? – на механических губах растянулась безумная улыбка.
Карабкаясь по изломанным крышам, машина норовила в какой-то момент прихлопнуть Мафу как надоедливую муху, однако блондин, не давая себе отдышаться, каждый раз уворачивался в последний момент, пока не прибежал к тому месту, откуда все началось. Развернувшись в беспомощности назад, Мафу увидел надвигающегося робота, и хотел было вновь броситься по бессчетному лабиринту, однако в момент натянувшаяся цепь не дала ему сделать ни шагу. Вместо этого, Мафу покачнулся, и под силой инерции едва не повалился наземь.
– Похоже, кошки-мышки закончились, – триумфно засмеялась машина, словно загоняя дикого зверька в последнюю ловушку.
– Если бы ты только оставил свою безутешную идею..! – не выдержал Мафу, будучи готовым броситься в заполошную драку прямо здесь и сейчас.
– Все было бы хорошо? Ты это хотел сказать?! – лицо машины прорезала закравшаяся ярость.
– Нет.. но путем сотрудничества, мы бы точно пришли к общей цели! – продолжил Мафу.
– Чтобы вы, люди, и дальше нас эксплуатировали и принижали, а сами в это время восхваляли свою нацию?
– Нет, я не.. – блондин оступился, запнувшись ботинком о камень.
– Что же.. сейчас я покажу тебе нашу цель, которую мы столько лет добивались трудом и потом, в попытке вновь развязать войну, в которой вы, люди, сыграете роль жертвенных мучеников! – проревела машина, разгоняя кипящее масло, – И моим первым актером на этой кровавой сцене станешь ты!
Треща и вереща разбитыми шестеренками, робот разразился сумасшедшим хохотом, и когда Мафу судорожно попытался вырваться из сковывающих пут, метнул в его сторону огромное копье. Пролетевшее на бешеной скорости кривое лезвие в ту же секунду полоснуло нестерпимым жаром по предплечью.
– Ах ты.. – завыл Мафу, жмурясь.
Машина, испустив последние клубы пара, в одночасье бросилась вперед наперевес с огромной пушкой, но так и не успев выпустить столп огня, внезапно покрылась блестящими искрами. Прогремел оглушительный выстрел, огромная махина, завалившись на бок, испустила последний лязг, и неподвижно затихла.
Сквозь неяркую пелену бурого тумана поднявшейся пыли, Мафу увидел никого иного, как своего чересчур ответственного коллегу с повышенным чувством справедливости.
– Сорару-сан..! – охнул Мафу.
– Как ты..? Все хорошо? – не теряя ни секунды, брюнет бросился к Мафу.
– А.. да, – несколько рассеянно отозвался блондин, все еще ощущая происходящие события замедленными кадрами из старого фильма, – Сможешь разрубить цепь?
Сорару кивнул и достал зазубренный клинок, разламывая стальные оковы.
– Спасибо.. – отозвался Мафу, потирая покрасневшее запястье. Он обвел нечитаемым взглядом застывшую машину, и после нескольких секунд непрерывной тишины, спросил: – ..Ты убил его?
– Обезвредил на какое-то время, – ответил Сорару, откладывая электрическую пушку, – Теперь раньше следующего дня не проснется.
– И что с ними делать теперь..?
– Сдадим властям, – ответил Сорару, – Война давно закончилась, так что, все их действия были неправомерны, и они обязательно понесут за собой наказание.
– Это было жертвоприношение.. Только погляди на этот ужас.. – выдохнул Мафу, имея в виду раскинувшееся на полигоне кладбище.
– Уже видел, – кивнул Сорару, – При попытке взлома они наследили в системе, поэтому мне уже все известно.
– Ясно, – откликнулся Мафу, – Пойдем скорее домой.
Блондин попытался встать, но дрожащие ноги совсем не держали, поэтому он с охом тяжелой грудой свалился обратно.
– Ты не ранен? – встрепенулся Сорару.
– Нет.. только рука поцарапана, – сипло ответил Мафу.
Сорару ничего не говоря, без раздумий оторвал от своего халата большой кусок ткани, и взяв Мафу за ладонь, принялся аккуратно перевязывать небольшую ранку.
– Я.. мне.. было так страшно, – блондин запнулся, сглотнув вязкий ком в горле.
– Еще бы. Любому было бы страшно, – отозвался Сорару, не поднимая головы.
– У этой модели были пушки и восприимчивые сенсоры к атаке сзади, – тихо сказал Мафу, – Он мог легко в тебя выстрелить.
– Не выстрелил же, – хмыкнул Сорару.
– Но ты пришел и вновь спас меня, – продолжил Мафу, растерянным взглядом провожая ускользающие ленты самодельного бинта.
– Не мог же я тебя, дуралея, бросить.
– Разве я заслуживаю такой самоотверженной чести..? – Мафу задушено всхлипнул, и прикрыл лицо свободной рукой.
Сорару закончил перевязку и наконец посмотрел на Мафу. Маленькие хрусталики скатывались по его покрасневшим щекам, проворно ускользали от цепкого взгляда, и теряясь, падали куда-то вниз, растворяясь в пологом тумане. Переживания Мафу захлестывали с головой сбитые в кучу чувства брюнета, и сейчас он, сокрушенный видом скорбно скорчившейся фигурки на стылой земле, в этот момент просто не мог им противостоять.
– Больше, чем кто бы то ни было на этом свете, – Сорару мягко отнял дрожащие ладони от заплаканного лица, и сжал их в своих теплых.
– Сорару-сан..
Сорару потянулся к почти сорвавшейся слезинке, и заботливо стер ее пальцем. На недоуменный взгляд, он с уверенностью продолжил:
– У тебя механическое сердце, но при этом ты человечнее созданий, у которых оно настоящее, поверь мне, я видел. И видел не мало, – Сорару опустил ладонь на левую половину груди, ощущая мерный стук закольцованных шестеренок, – Я же давно лишился своего.
– Нет, это вовсе не так..! – с жаром воскликнул Мафу, подаваясь вперед, – Не будь у Сорару сердца, он бы не спас меня ни тогда, ни сейчас, и в это мирное время не оставил в живых ни одну из этих треклятых машин!
Сорару некоторое время удивленно смотрел на собеседника, а после с неким сожалением печально улыбнулся.
– ..Спасибо, Мафу-кун, – он склонил голову, пряча от чужих глаз покрасневшее лицо.
Только что прошедший дождь унес за собой серый смог городских улиц, а также вязкую недосказанность, несокрушимые преграды, и бесконечную пропасть в миллиарды лет. Двое ребят, перепрыгивая длинные лужи, бежали по мощеной мостовой, прячась под одним плащом от редких капель, ломали давно стершиеся границы, и в предрассветных лучах собирали крохотные частицы только что начинающего строиться мира и своих новообретенных жизней.