В такси Рацио думает о завтрашней конференции, условностях свободы и восхитительных ногах Авантюрина, лежавших на его плечах этим же вечером, пока их обладатель не стонал даже — хныкал, хватал его за волосы, не зная, куда деть руки. Это больно, а не сексуально: в отместку доктор укусил его за сочную, влажную после душа задницу. Авантюрин вскрикнул, подняв бёдра. Из его наверняка омерзительных, бессвязных комментариев Рацио расслышал только, что Авантюрин давно мечтал увидеть его с членом во рту.
— Уже уходишь?
Пока Авантюрин приходил в себя в постели и не удосужился прикрыться хотя бы одеялом, Рацио успел одеться.
— У меня конференция, — отвечает он севшим голосом. Язык устал.
— Что, ночью? — Авантюрин смеётся, его дурные глаза блестят, как если бы он до сих пор блаженно всхлипывал.
— Ты можешь быть остроумнее. В двенадцать системных часов.
— А сейчас сколько?
— Один системный час шестнадцать минут.
— Веритас, ты разбиваешь мне сердце! За это время мы можем дважды выспаться.
Рацио настаивает:
— Утром ты захочешь удержать меня силой, я так никуда не попаду.
Авантюрин запрокидывает голову, как обиженная актриса. Рацио тяжело его понять. Ему нужно охладиться, проветрить голову, принять ванну с книгой — это важно — с книгой, не с топ-менеджером отдела стратегических инвестиций КММ. Лучше всего спится в одиночестве, когда под боком никто не ворочается, но Авантюрин так не считает. Авантюрин щурится, закидывает ногу на ногу, развалившись на простынях.
— В первый и последний раз, — врёт, их было много, — я даю тебе шанс опомниться. Может, всё-таки останешься?
Рацио думает: надо уходить быстрее, пока опять не захотелось вжаться губами в его шею и целовать, пока он не захохочет, пока у Рацио не появится повод обхватить его за плечи и молча держать, как будто это не он ещё долго не признает свои чувства вслух.
— Всего доброго, — сухо говорит Веритас.
— Рад был встрече, — мурлычет Авантюрин, — у нас через три дня свидание, не забыл?
Не свидание, а совместная миссия. Рацио сдерживает улыбку.
— Если Вы так скажете организаторам, мне придётся сменить напарника. О своей репутации Вам беспокоиться нечего — хуже Вы её всё равно не сделаете, но я хочу видеть публикации о себе только в научных журналах.
— Ты такой противный, доктор, — Авантюрин тянется к телефону, — я вызову «Вам» такси.
— Никаких такси! Разве Вы меня не услышали? Вы можете себе представить, что случится, если Ваш заказ получат в час ночи? Не до клуба, аэро- или космопорта? В Пир-Пойнте Вас знают.
Рацио серьёзно опасается, что Авантюрин его не послушает и в самом деле вызовет машину прямо к своему дому, как последний идиот. Этого, к счастью, не происходит. Авантюрину приходится вылезти из кровати, накинув лёгкий шёлковый халат, чтобы запереть дверь. Бред, фикция, наверняка у него умная квартира на голосовом управлении. В последний момент он пытается обнять Рацио или клюнуть его в щёку на прощание. Веритас позволяет себе слабость: медлит двадцать секунд, вполне достаточно для лёгкого прикосновения к лицу, перед тем, как жёстко его прервать.
— Всего доброго, — повторяет он с нажимом.
— Поверь мне на слово: тебя надолго не хватит, — Авантюрин почти шепчет.
— Сходите к врачу. Вам нужно провериться на глупость, — Рацио сам захлопывает за собой дверь.