Они обменялись сердцами.
Звучит мыльнооперно, но только не для тех, кто знает, как работает способность Ло.
Они в заложниках друг у друга. Это гарантия верности. Дополнительная балка опоры для их альянса.
Ло был без понятия, как там поживает его собственное сердце. Положил ли Мугивара его на тумбочку у кровати, если у него вообще есть тумбочка или хотя бы кровать? Спрятал ли между переборками Саузенд Санни, в заначку с едой и цветными карандашами? Может, держит в трюме, с остальными пиратскими трофеями? Или вообще отдал Нами на сохранность, вряд ли есть в его команде кто-то более бережливый.
Сам Ло вставил сердце Луффи себе в грудь. Он не знал места безопаснее, чем его собственное тело, ибо сражается он обычно на расстоянии. И он уверен — сердце союзника в должной сохранности и всегда под рукой. Никто не навредит. Никто не украдёт.
Остаётся надеяться, что Мугивара не поступил так же. Не хотелось бы внезапно сдохнуть просто потому, что сумасбродному соратнику возжелалось пропустить через свое резиновое тело пару сотен вольт или словить в грудину удар-другой. Смерти Ло не боялся, но было бы слишком глупо так умереть. Тупее только умереть, спасая бестолкового подростка, не правда ли, Кора-сан?
Сердце у Луффи беспокойное — шумно частит стуком, трепещет, волнуется. Чуть ли не каждый день пытается вырваться из груди мучительно. То запыхается его обладатель в пылу сражения, то упадет в воду опрометчиво. Ло пытается не переживать — из воды вытащат, а несерьёзный бой Луффи уж точно выиграет. Да и серьёзный тоже, новоиспечённый Ёнко Мугивара Луффи, похоже, проигрывать не умеет вовсе. Переживает Ло всё равно, кладёт руку на грудь, будто это поможет. Ло чувствует ладонью толчки чужого сердца и гадает, чем занят его обладатель. Можно, конечно, просто отдать приказ на всплытие из морских глубин, подняться на Санни и посмотреть…
У них всё еще альянс, они всё еще союзники. Ёнко и бывший Шичибукай. Инициал «Д» продолжает нести смуту в этот мир, и Ло отчасти повинен в этом, чему он втайне рад. У них одна цель, но не придётся ли прикончить Мугивару в конце этого пути и не прикончит ли Мугивара его самого? На самом деле, Ло не устраивают оба варианта, ведь ему не чуждо чисто пиратское, но всё же благородство — договоренности нужно соблюдать. К тому же, Ло всё еще не знает, что же сделал Луффи с его сердцем.
Луффи же судьба собственного жизненно важного органа словно вовсе не интересует. Он отнесся к обмену с интересом — и то, вызванным скорее применением Ло способностей фрукта. Это либо безграничное доверие, либо безграничное скудоумие. На первый взгляд, конечно, именно второе. Однако, Ло знает, что Мугивара не такой уж тупица, каким кажется.
Тупицы не стоят три миллиарда. Хотя, если посмотреть на Юстасса…
Тупицы не задираются на Ёнко и Шичибукаев. Впрочем, он слышал россказни про Клоуна Багги…
Тупицы не доверяют свое сердце потенциальному оппоненту без предварительного плана…
Ло вновь чувствует, как вместо собственного, бьётся в груди сердце одного из самых известных пиратов современности. Сейчас — равномерно, и абсолютно уверенно, но все равно слишком сильно и быстро.
Кто из них двоих больший тупица, интересно? Луффи или Ло, так опрометчиво ему доверившийся? Ему и его ровно стучащему сердцу, по оценкам Дозора стоящему три миллиарда. По личному мнению Ло, дозорные продешевили, это не три, и не десять. Вряд ли такому можно вообще назначить цену.
Сходни скрипят и легка пружинят. За три минуты пребывания на Санни, Ло отдавили ногу копытцем, оглушили на одно ухо скрипкой, а на другое клаксоном, обсыпали пыльцой, попытались развести на тысячу белли и то ли накормить, то ли треснуть пугающего размера рыбиной. Луффи он нашел сидящим на гальюнной фигуре.
— Что-то случилось? — спрашивает капитан мугивар.
— Это я должен спрашивать, — хмыкает Ло. — Оно бьётся слишком сильно.
— Не каждый день за мою голову назначают три миллиарда и называют одним из четырех сильнейших пиратов в мире, — он ложится и складывает руки за головой, совсем не выглядя взволнованным. — За тебя, я так понял, тоже.
— Понял?
— Ну, почувствовал.
Ло закатывает глаза и вскидывает руку в жесте активации способностей фрукта, готовый в случае чего вернуть всё на место прямо сейчас. Он всё-таки не подписывался на такие риски.
— Я подозревал… Мы так не договаривались. Ты не мог бы положить его в более надёжное место?
— Мы вообще не договаривались. — Луффи даже не шевелится, — Не глупи, я и есть самое надёжное место.
— В рукопашной-то драке?
— И в ногомашной тоже, — хихикает, по-дурацки так, — Да ладно тебе, Торао, я подумал, что раз ты так сделал, то и мне стоит. Это честно. К тому же, я теперь точно не проиграю, потому что не могу позволить тебе умереть из-за этого. Ты для меня слишком важен.
Ло сжимает пальцы, схлопывая готовое развернуться пространство Комнаты.
— Почему я вообще согласился на это? — голос у него сдаёт на полутон вниз, как сдаёт свою позицию и сам Ло. Он рад, что Луффи — это Луффи, и то, что он наверняка сейчас почувствует, будет истолковано в любом случае неверно.
Луффи снова смеётся и приподнимается на локте:
— Стучит, как бешеное, — говорит он, легонько стукнув себя по грудной клетке, пока Ло почти испуганно замирает. — Всё будет в порядке, ты так сильно не переживай. Подумаешь — три миллиарда. Мы вдвоём вообще стоим все шесть, а если сложить всех, кто в наших командах… погоди-ка, сейчас посчитаем…
Ло кривит рот в подобии улыбки, чтоб Луффи не догадался, что ни три, ни даже шесть миллиардов тут совсем ни при чём.