— Как Уён? — Сонхва не глядя смахивает карты в ящик стола и протягивает руку за папкой.

— Получше. Всю задницу мне отбил, — Сан, хмыкнув, садится в кресло, уже привычно оглядывая расписанное вручную полотно, тяжелыми складками закрывающее стену за Сонхва. В этот раз он видит в абстрактных узорах лис в окружении звёзд. Занятно.

Сонхва делает вид, что не слышал его последних слов.

— В протокол я внёс, тебе на служебный отправил, — он откидывает челку с лица и любопытно щурится. — Что с тем парнем, которого сбили?

То ли Сану кажется, то ли у Сонхва в пальцах на секунду вместо ручки мелькает какая-то странная спица с камнями на концах. Впрочем, это уже не удивляет — Сонхва в участке давно зовут ведьмой.

— Амнезия с ним. Имя — Сон Минги, — Сан подпирает щеку кулаком. — И это все, что он смог сказать. Либо притворяется, либо правда память отшибло. И он… странный какой-то.

Сан почти видит, как Сонхва тянется за картами, и машет на него рукой:

— Я же шутил, хён. Смысла нет. Кроме имени и места его находки мы о нём ничего не знаем. А странность могла мне показаться.

— Обычно мне этого хватало.

Сан со скепсисом хмурится. Это всё, конечно, хорошо и весело, но…

— Хён. Обычно ты своими трюками охмуряешь девочек — не смотри на меня так, и мальчиков тоже, — из аналитического отдела, и там правды ровно столько, сколько они хотят увидеть. А мы пока правды не знаем, чтобы желать увидеть хоть что-то.

Сонхва морщится так, будто Сан неправильно заварил его чай, но ничего не говорит.

— Я знаю, что твои гадания бывают правдивы, — Сан подаётся вперёд и извиняющимся жестом гладит его по плечу. — Но, хён, у меня не получается поверить твоим картам до конца, мне всё ещё нужны факты. 

— Как скажешь, — короткий кивок кажется каким-то очень грустным, и Сан поджимает губы.

С другой стороны, а что он ещё должен сказать? И если карты покажут что-то, должен ли он опираться на это в отчёте и расследовании? Вопрос кажется риторическим.

— Спасибо, что понимаешь меня, — наконец говорит Сан, поднимаясь из кресла. 

На Сонхва он старается не смотреть, но не получается. Все равно мельком косится на сжатые добела пальцы, опущенные уголки губ и невидящий взгляд, буравящий ящик стола с картами. Сан слышит глухой деревянный стук, как только закрывает дверь, и сразу же за ним — второй. Он знает, что за его спиной Сонхва сжимает колоду в ладонях и наверняка гладит картонные рёбра пальцами, молча извиняясь за его, Сана, грубость.

Тяжелый вздох Хонджун и Уён воспринимают по-разному.

— Что, нагрузили тебя?

— Ты опять ляпнул не подумав?

Сан понимает, кто из них внимательнее наблюдал за творящимся в стеклянной каморке — естественно, потому что сидел лицом к ней, а не спиной, — и показывает Хонджуну язык, оттягивая пальцем веко.

— Из плюсов: это значит, что думать он всё-таки умеет, пусть и не всегда, — тут же переключается Уён, уворачиваясь от подзатыльника — и как он только его увидел? Не может же Сан быть настолько предсказуемым.

— Дошутишься — возьму с собой тебя, а не хонджуновского стажёра, — Сан треплет его по волосам и угрожающе улыбается, пока не натыкается на вопросительный взгляд.

— Какого стажёра? — в один голос спрашивают Уён с Хонджуном.

— Издеваетесь? — Сан обходит кругом стол, собирая нужные для опроса документы, чистый протокол и запечатанную печеньку, которую ему по доброте душевной (или она просто уже просроченная) оставил Уён. — Мне, конечно, всякое мерещится уже давно, но это не делает меня слепым, в конце концов. Я его уже неделю в участке вижу, хотите сказать, у нас околачивается неизвестный штатский? Красноволосый такой, с внимательными глазами, повыше тебя… сантиметра на полтора, — скалится он Хонджуну в лицо. Правда, после того как Хонджун разом бледнеет до мертвенно-серого цвета, оскал сползает. Уён, весь будто подобравшийся, переводит взгляд с одного на другого и елозит на стуле.

— Давай ты съездишь на опрос свидетелей один, а я тебе расскажу потом. Про стажера, — хрипло давит из себя Хонджун, делая вид, что его внезапно очень интересуют неподписанные протоколы. Сан машет на него рукой.

— Твоё дело, мини-кэп. Я не давлю. Если ты его знаешь — мне хватит.

Он даже уворачивается от летящего ему в голову карандаша.

***

Как назло, Сану попадаются самые слепые свидетели из всех существующих. Они ничего не видели, не слышали, только вышли утром — а тут труп. Половина трупа, если быть точным. Девушки, живущие в доме напротив места обнаружения, пытаются рассказать, как выглядела неприятная находка, но через пару секунд одна из них, позеленев лицом, убегает из коридора, а вторая извиняется ещё секунд десять и закрывает дверь. Дальше Сану достаётся средних лет мужчина, который в подробностях и красках описывает труп собаки, но по поводу чего-то подозрительного ночью так же молчит. 

— Как же вы все крепко спите, а, мне бы эту суперспособность, — бормочет Сан, стучась в следующую по списку дверь.

Ничего нового толком выяснить не удаётся: да, многие видели тело, да, его потом забрали. Никто не сидел до ночи с сериалами, никому ничего не было слышно или видно. Сану хочется выть от безысходности и отчаяния.

— Ноль зацепок, — стонет он, поставив телефон на подставку в автомобиле и включив громкую связь. — Я не знаю, чего вы ожидали, но жители ближайших домов как те три обезьянки, честно.

В динамиках коротко вздыхает Сонхва.

— Тогда возвращайся, — и отключается. Сан сдавленно матерится и набирает снова.

— Какое вино тебе купить?

Сонхва молчит так долго, будто он сбросил звонок, а телефон Сана просто завис и продолжает отсчитывать секунды разговора.

— Малиновое, — наконец отзывается телефон, и Сан с облегчением выдыхает. Ну хорошо. Значит, не все потеряно.

То малиновое вино, которое Сан в последний раз видел на столе у Сонхва, конечно, чёрта с два где-то найдёшь, но Сан старается. В участок он возвращается аж через полтора часа, зато с двумя бутылками извинений, и, помахав Уёну, идёт сразу к Сонхва.

Только вот Сонхва оказывается занят.

На полпути к стеклянной двери Сан спотыкается о собственную тень и резко разворачивается, стараясь вытравить из головы образ Хонджуна, который сидит в кресле напротив Сонхва и разделывает его, несчастного, взглядом. Хотя, справедливости ради, несчастным тот не выглядит вообще. Скорее заинтересованным в том, чтобы быть разделанным и сожранным в сыром виде.

— И ведь не первый раз это вижу, а всё равно ощущение, будто родителей застукал, — хмыкает Сан, плюхаясь на стул напротив скучающего Уёна и расставляя бутылки на столе. Друг оглядывается и понимающе кивает, отворачиваясь. 

— Бухло? В честь чего? — к вину он испытывает больше интереса, чем к происходящему за спиной.

— В честь того, что я проштрафился перед Сонхва, — Сан пожимает плечами. — Обидел случайно. Но вроде бы не сильно.

Уён щурится, ухмыляясь.

— Долго искал? — он кивает на бутылки.

— Достаточно, чтобы осознать и прочувствовать вину, поверь. Чтоб я ещё раз при нём в его картах усомнился.

Уён делает страшное лицо и картинно прижимает пальцы к губам.

— Да как у тебя вообще язык повернулся!

— Иди ты, — отмахивается Сан. — Я знаю, что он что-то может, но не могу воспринимать всерьёз результаты, полученные случайным образом. Плюс вольность трактовки. Плюс внушаемость, с которой у меня проблемы, в отличие от девочек из аналитического. Плюс…

— Ты бы был потише, а то за третьей бутылкой бежать придётся, — криво усмехается Уён, откидываясь на стуле и запрокидывая голову. — О. Сонхва ему гадает.

— Странно просить быть потише, он же весь в Хонджуне, нас для него в данный момент не существует, — Сан разрывает упаковку печеньки, которую привёз обратно, и откусывает сразу половину, глядя в сторону стеклянной каморки Сонхва.

Что-то не так. Что-то по-другому в этот раз. Сан неоднократно видел, как Сонхва раскидывает карты, он почти наизусть выучил все его изящные жесты: поворот кисти, который завораживает за пол-секунды, участливый взгляд, брошенный с карт на человека из-под челки, микроулыбка, заметная только если смотреть на щёки, а не на губы — всё это у Сана на подкорке записано, не избавиться. Только в этот раз как будто всё иначе. Нет, Сонхва ведет себя абсолютно так же. Но в его жестах появляется что-то настоящее.

Сан озадаченно моргает и отводит взгляд.

— Тоже залип, да? — усмехается Уён, закидывая руки за голову. — Он хорош, чёрт. Так старается ради мини-кэпа.

— Ага. Я чуть не поверил в гадания сейчас, — Сан кивает и кусает печеньку снова. — И это он нам говорил комнату снять… 

Ему точно кажется, что во взгляде Уена появляется абсолютно неприличное хищное предвкушение. И язык, скользнувший по губам, ему, несомненно, кажется тоже.

— А что, давай! Кто мы такие, чтобы ослушаться? — ржет Уён, скалясь во все зубы, и непонятное наваждение рассеивается.

— Мы как раз такие, чтобы ослушаться! — Сан тоже смеётся и пихает его ногой в бедро.

Тихо хлопает стеклянная дверь. Сан мигом замолкает, но от Хонджуна не веет ни напряжением, ни грустью. Значит, что бы ему Сонхва ни разложил, результат их обоих устроил.

— Все в порядке? — Сан поднимается со стула и обнимает пальцами горлышки бутылок. — К нему можно?

Хонджун медленно обводит его взглядом, рассеянно моргает и кивает, наконец.

— Не уверен, на первый ты вопрос ответил или на второй, но спасибо.

От хлопка по плечу Хонджун чуть покачивается, будто Сонхва его опоил — не то чтобы Сан исключал такой вариант, но во время рабочего дня? Обычно эти двое ждут до вечера.

Сонхва сидит в кресле, как на троне, и неторопливо выкладывает карты на стол. Первый ряд, второй, третий. Мягкое шуршание картона о картон, глухие шлепки карт по столу, ритмичное щёлканье ногтей по колоде. Сан невольно замирает, заворожённый — а ведь какой уже раз, мог бы и привыкнуть.

— Хён?

— Сядь.

Когда Сонхва говорит таким тоном, лучше послушаться. Сан, сглотнув, садится в кресло напротив и старается не думать о том, что мягкое янтарное свечение глаз Сонхва из-под ресниц кажется вполне реальным. Будто он все ещё гадает по-настоящему.

— Ничего не понимаю, — вздыхает Сонхва спустя несколько минут. На столе уже половина колоды, часть карт перевёрнута. — Вытащи одну, — он раскрывает оставшуюся колоду веером и протягивает Сану. Тот, всё ещё держа обе бутылки одной рукой, второй вытягивает карту и показывает Сонхва.

— Твою мать.

Больше Сонхва не говорит ничего, пока карты не оказываются сложены аккуратной стопкой и убраны в ящик, и у Сана скулы сводит от любопытства.

— Это связано с кем-то из нас?

Сонхва прикрывает глаза ладонью и качает головой.

— У меня уже третий расклад на сбитого парня показывает полнейшую ахинею. С запросом Хонджуна всё нормально вышло, а здесь… этот парень не может быть пришельцем, это же абсурд, — он огорчённо прикусывает губу и наконец осознанно смотрит на Сана. — А. Ты принёс вино. И протоколы. Давай сюда.

— В смысле — пришельцем?

Сонхва забирает у него вино и документы, закидывает ногу на ногу и открывает одну из бутылок. Сан медленно выгибает брови, но натыкается на взгляд, не предвещающий ничего хорошего, и примирительно поднимает руки:

— Я ничего не имею против, главное, чтобы начальство тебе ничего не устроило.

— Мое начальство — Хонджун, — Сонхва поворачивается в кресле и салютует бутылкой через стекло в сторону Хонджунова стола. Сан закатывает глаза.

— Снимите комнату уже. Так что там насчёт пришельца?

— Карты говорят, что парень свалился с неба и не хочет обратно. Не вздумай ржать, — Сонхва кидает на него нечитаемый взгляд и отпивает немного вина.

— Даже не собирался. Но на нем ни царапины, хён. Если были внутренние повреждения, нам бы уже позвонили из больницы. Как он мог… свалиться?

— У меня спрашиваешь? — полбутылки вина исчезают за пару глотков, и Сонхва смотрит на Сана куда более мирно, чем до этого. — Может, он метеорит. Или звезда, — нервно смеётся он. — Или пришелец. Из этого реальных вариантов — ноль, насколько мне известно, но я уже прямой расклад сделал, карты говорят, что то, что вы увезли в больницу — не человек.

— Отдохни, — Сан сочувственно хлопает его по руке. — И не забивай голову. Вдруг он и правда с другой планеты, а?

— Иди ты, — Сонхва отводит взгляд, поёжившись. — Сам же говорил, он тебе странным показался.

— Именно, что показался.

— Скептик.

— Ведьма.

Сан добивается того, чего хотел: Сонхва полусмущенно улыбается ему в лицо и тихо хмыкает.

— Давай протоколы и иди к своему бешеному.

— С чего он вдруг мой бешеный?

Сонхва красноречиво косится на пожелтевший след укуса на шее рядом с новым, сегодняшним — результат мыслительных процессов Уёна, неделю назад решившего, что пожелать Сану доброго утра стоит именно таким образом.

— Скажи мне, сколько синяков ты вечером находишь под рубашкой? — он с нежной улыбкой гладит колоду и вдруг распластывает её по столу змейкой. Сан видит незнакомый пугающий взгляд, устремлённый на карты, и хватает Сонхва за запястье, не зная, что служит тому первопричиной — страх или предвкушение.

— Не гадай мне на него. И на нас тоже.

— Ты же не веришь картам? — Сонхва изгибает одну бровь и смотрит уже своим взглядом: мягким, немного насмешливым, но понимающим.

— Не верю. Поэтому и не гадай. Не трать на меня свои способности, раз я все равно не оценю результат по достоинству, — Сан с трудом поднимается из кресла, ловя  ощущение, что ещё немного — и он бы попросту врос в мягкую обивку. — Вот. Протокол. Если все-таки будешь раскладывать… четвертая, двенадцатая и девятая карты, для второго ряда — пятая и двадцать первая. Только дай уйти сначала, — он улыбается уголками губ и выходит за дверь, слыша, как Сонхва осторожно шуршит картами.

Уён, занявший его стул, довольно улыбается и раскидывает руки в стороны.

— Ты живой, но недовольный. С тобой не поделились извинительным вином?

— Слезай, — Сан осторожно щёлкает его по носу. — А то на колени к тебе сяду и буду так работать.

Уён дует губы, будто обдумывая вариант, но все-таки поднимается со стула и вдруг замирает, уставившись в сторону.

— Это что? — он дёргает Сана за подбородок, чуть не сворачивая ему шею, и заставляет посмотреть тоже.

Через стекло каморки видно Сонхва, сгорбившегося над картами и зажимающего рукой рот, и выглядит он… безумным. Очень, очень медленно, будто пытаясь отсрочить момент, он тянется к столу второй рукой и резким движением, так не похожим на его обычный размеренный жест, переворачивает одну из карт, как присохший пластырь отрывает. Плечи вздрагивают, чёлка завешивает лицо, и Сан почти слышит скрип ногтей по лакированному дереву стола. Сонхва едва не выдирает ящик, выдвигая его, смахивает туда карты, даже не собрав колоду, и зарывается пальцами в волосы.

— Ты думаешь, я знаю? — почему-то шепотом отвечает Сан, когда Сонхва откидывается в кресле и пропадает из поля зрения. — Мне страшно туда идти, если что.

— Это ты с ним сделал? Если да, то больше идти некому.

— Ничего я с ним не делал! Он сам решил, что надо мне погадать, я при чём?

Уён недоверчиво кривится.

— Тебе? Ты же не веришь в его карты.

— У него лучше спроси, — вздыхает Сан. — Ладно. Удачи мне.

Но прежде чем он делает шаг в сторону стеклянной двери, Сонхва всё так же рывком поднимается из кресла и разворачивается к ним. Сан замирает, чувствуя себя кроликом перед удавом, когда встречает его взгляд через стекло.

— Ага, удачи, — сглатывает Уён, сжимая пальцами его плечо. — Вернись живым, пожалуйста.

— А ты умеешь обнадежить, — Сан вздыхает и хлопает его по руке.

Сонхва через стекло качает головой и, подняв руку, манит к себе… Уёна. Неожиданно.

— Пойдём вместе, — хрипит Сан, переплетая свои пальцы с его. Напарник даже не сопротивляется.

Сонхва выходит им навстречу, цапнув с вешалки куртку, а с полки — серебряный мундштук.

— Умеешь ты выбирать карты, — вздыхает он, шарясь по карманам и кивая — нащупал сигареты, видимо. — Уён-а, пойдём покурим. Я поделюсь, не волнуйся.

— Плохой хён, — нервно улыбается Сан, отпуская руку Уёна. — Мог бы просто сказать, что это не для моих ушей.

— Тебе со мной не целоваться потом, не возмущайся, — он тянется губами к его щеке и довольно щурится, когда Сан отворачивается и шутливо пихает его в бок. — Или целоваться? Ты скажи, если захочешь.

— Иди ты… кури уже.

***

— Давай сделаем вид, что это просто любопытство, и я на самом деле тебя ни в чем не подозреваю, — Сонхва затягивается через мундштук и уничтожает пол-сигареты разом.

— Если бы ты не сказал, всё бы так и было, — нервно кашляет Уён, щёлкая зажигалкой. — И при чем тут я, если расклад ты делал Сану?

— Карты показали тебя.

— И что со мной?

— Знаешь, с этим вашим делом мне даже в голову не пришло искать среди своих. Зачем ты ешь бродячих животных, Уён-а?

Сонхва вздыхает и прикрывает глаза.

— У тебя есть полное право сказать, что это не ты, мы докурим и пойдём обратно. В конце концов, в отчёт, по мнению Сана, не запихать фразу «карты сказали». Да и ты не первый за сегодня, кого они называют не человеком. Только если будешь продолжать в том же духе, это может кончиться… достаточно плохо для всех. В том числе и для Сана. И это не угроза, если ты вдруг планируешь бояться меня, — после второй затяжки Сонхва вытряхивает из мундштука пепел, оставшийся от первой сигареты, и вставляет вторую. — Всего лишь карты сказали.

— А что ещё они сказали? — Уён крутит в пальцах так и не зажжённую сигарету. Сонхва смотрит на него как на опасно заболевшего домашнего любимца.

— Что у твоей смерти девять хвостов, Чон Уён.

В наступившей тишине слышно, как вразнобой колотятся два сердца.

— Как интересно. Ну что ж. Это не я, — Уён пожимает плечами и возвращает Сонхва сигарету. Тот кивает.

— Хорошо.

***

Наступления вечера, кажется, ждут все. Хотя Уён не выглядит особенно напряжённым после перекура с Сонхва, над каморкой которого только что грозовые тучи не собираются, Сан почему-то все равно чувствует скребущее под горлом неприятное ощущение. Хонджун нервно стучит каблуком по полу и то и дело смотрит в сторону Сонхва. Отчёты его совсем не интересуют. Красноволосый стажёр, который, видимо, и не стажёр вовсе, так и не появляется до конца дня. Сбежал, что ли, зараза такая. Работать в такой обстановке, разумеется, не получается вовсе.

— Может, хватит? — сдаётся Сан в конце концов. — Давайте вы все расскажете, какого хрена произошло, и здесь наконец будет нормальная атмосфера?

Хонджун поднимает на него взгляд, и у Сана немеет язык: в чёрных дырах не так пусто, как в его глазах.

— Давайте, — медленно произносит он. — Я слушаю. Инспектор Чон?

— Мы просто вышли покурить, ничего особенного, — Уён зарывается в бумаги и смотрит исподлобья, надув губы. — Сонхва-хён сообщил мне пару неприятных подробностей дела о собачьих трупах. Всё.

— Если я спрошу старшего инспектора Пак, его версия совпадёт с твоей? — Хонджун переводит взгляд на Уёна, и Сан мысленно — хотя и не мысленно тоже — выдыхает. 

— В целом, да, — Уён пожимает плечами. — Хён сегодня не в ладах с картами. Может, в этом причина.

Хонджун леденеет взглядом.

— Не в твоей компетенции говорить об этом.

— Я знаю.

— Хорошо.

«Нет, не хорошо», — думает Сан. Хорошо, что среди его сослуживцев нет телепатов. Хотя Хонджун иногда очень старается это опровергнуть фактом своего существования.

— Вот и разобрались, — вздыхает Уён, как-то жалобно хмурясь. Сан встречает его взгляд и вздыхает тоже.

— Эй. Как насчёт вечером завалиться ко мне? — почти шепчет он. Уён кивает.