Два черных автомобиля въехали во двор замка через открывшиеся для них ворота, у которых стояла охрана. Первой остановилась машина подполковника, выйдя из которой парень заметил, что на крыльце его ждет Кристель, обеспокоенно смотря в сторону прибывших. Выходя из машины, Курт протянул ладонь Эрике, чем удивил ее; подавая руку, девушка потупила взгляд, промямлив только короткое "спасибо", чувствуя, что вся ее злость начинает улетучиваться, в конечном итоге, она должна дать Герцогу объясниться, почему он не сказал ей о нападении на Алекса. Быстро поднявшись по ступеням, Хартманн приблизился к девушке, ожидавшей его, в чем он, конечно же, не сомневался.
- Кристель, что случилось?
- Тебя долго не было, - будто оправдываясь ответила та, - Я переживала.
- Все хорошо, - умиляясь, подполковник улыбнулся, ему, конечно, было приятно то, что девушка переживала за него; услышав позади шаги, повернулся в полоборота к шедшим к ним, - Я встретил своих друзей, и мы немного задержались, заехав пообедать.
Поздоровавшись с полковником Герцогом, которого Кристель узнала, она так же кивнула и его спутнице, носившей мужскую форму Люфтваффе, что было немного необычно. Пригласив войти, девушка пошла рядом с Алексом, расспрашивая его о руке, о самочувствии, о том, как обстоят дела на заводе. Они шли впереди, тихо разговаривая, иногда кивая сотрудникам замка, работавшими в лаборатории. Проходя мимо огромных роботов, охранявших двери замка, Эрика рот от удивления даже открыла, не веря своим глазам. В тех телепередачах по историческим каналам, которые она смотрела, рассказывали о том, что немецкие ученые во Вторую Мировую войну сделали невообразимый скачок в науке, но о том, что удалось сделать кибернезированных стражей, не было ни слова. Герцог так же удивился, но в отличие от летчицы, знал о некоторых разработках Штрассе, в том числе и о роботах, которые в будущем должны были пойти на служение в армию Рейха.
Подойдя к двери кабинета генерала, Кристель уверенно постучала, через секунду послышался хриплый голос, разрешивший войти. Взявшись за ручку, повернула ее и открыла дверь, входя.
- Герр Штрассе, - сказала она, смотря на мужчину за столом, - К Вам посетители.
Как только девушка отошла в сторону, мимо нее прошел Алекс, улыбнувшись уголками губ, кивнув Вильгельму в знак приветствия, а когда тот жестом пригласил присесть, занял кресло у стола. Войдя за Куртом в просторный кабинет с двумя огромными окнами, между которыми висел портрет фюрера в полный рост, именно под ним и стоял дубовый стол, Эрика поразилась убранству: у стен стояли книжные шкафы с богатой библиотекой, в основном посвященной наукам разных областей, дорогие ковры, пара мягких диванов из черной кожи, у камина - два кресла, обитых темно-зеленым бархатом. Стало как-то не по себе, но девушка не могла объяснить, отчего вдруг у нее появилось это чувство.
- Рад видеть тебя, Вильгельм, - вместо приветствия сказал полковник, садясь в кресло, - В полном здравии, - криво дернув верхней губой, мужчина ухмыльнулся.
- Здравствуй, Курт, - не отрывая взгляда от бумаг, генерал кивнул и, что-то быстро подписав, отложил листок в сторону, - Как твое здоровье?
- Как видишь, все хорошо, - голос Герцога стал монотонным, спокойным, и даже в глазах проявилось спокойствие, - Но до меня дошли слухи, что ты стал беспокоиться о своем здравии? - повернув голову к Алексу, Курт тут же вернулся к Штрассе.
- Не о здоровье я беспокоюсь, - сказал Вильгельм, беря бокал с прозрачной водой, стоявший под рукой, делая глоток.
- И что же тебя беспокоит? - и вот тут тон голоса полковника изменился, став тихим, с еле заметными рычащими нотками.
- Есть один человек, - начал генерал, сжав кулаки, - Он мне в какой раз все портит... - опустив взгляд на бумаги, мужчина заметил, что с силой сжимает карандаш, который через мгновение переломился пополам, - Этот американский ублюдок!..
Мысли Штрассе прервались именно в тот момент, когда в кабинете раздался веселый смех. Повернув головы, мужчины увидели, как две девушки сидят на диване и о чем-то негромко разговаривают. Усмехнувшись, Курт сверкнул глазами, похожими на две льдинки, закинув одну ногу на вторую, расслабившись в кресле, вспомнив, о ком именно говорит его давний друг.
- Странно, что он еще жив, - на его лице вновь появилась кривая полуулыбка, - И почему же ты не уничтожил его, когда у тебя была такая возможность?
И вот тут Вильгельм еле сдержался, чтобы не повысить голос, отбросив от себя огрызок карандаша, прекрасно зная, что Герцог и без того в курсе всех его бед, но специально задает такие неудобные вопросы.
- Потому что мой помощник Ганс облажался, - поднявшись из-за стола, генерал заложил руки за спину, повернувшись к портрету фюрера, смотря с гордостью в глаза человеку, изображенному там, - И он сдох, как унтерменш. Я чудом смог спастись с дирижабля.
Чуть приподняв бровь, полковник снова повернул голову в сторону диванов. Эрика улыбалась, слушая сидевшую рядом девушку, которая ранее встречала их у дверей замка. Обе они со стороны выглядели вполне обычными молодыми фройляйн, и если бы не форма, то нельзя было бы сказать, что война как-то коснулась их.
- Теперь понимаю, почему не вижу его, - рассмеявшись, Курт кивнул, убрав улыбку так резко, что слушавший разговор Хартманн чуть удивленно поднял бровь, - Раз ты впустил меня сюда, то тебе от меня нужно что-то. Что же именно, Вильгельм? - не став откладывать вопрос, мужчина знал, что так просто генерал не будет открывать двери своего замка, даже для фюрера, обеспокоенный безопасностью за свою жизнь, и это чувство тесно сплеталось с паранойей.
Штрассе сел обратно в кресло, сняв дрожащей рукой круглые очки, смотря в глаза Герцогу:
- Мне нужна твоя помощь...
В его голубых глазах зарождалось то самое безумие, которое коснулось когда-то и Курта, поселив в нем свое семя.
- Какого рода помощь от меня требуется? - механическим голосом проговорил полковник, смотря не мигая на собеседника.
- Мне нужно в Норвегии сделать свою крепость, - ответил генерал, медленно опустив на стол руку с очками, не отводя взгляда от лица Герцога.
Снова смех. Моргнув, Курт отвернулся к диванам. Заметив, что на них смотрят, Эрика улыбнулась ему, а ее новоиспеченная подруга - Алексу, тоже посмотревшему в их сторону.
- Почему именно Норвегия? - задавая этот вопрос, полковник и так уже знал, почему Штрассе выбрал эту страну, надеясь, что помимо базы и Тальвика, Курт будет охранять и генерала.
- Туда труднее всего добраться.
- А как же Россия? - рассмеявшись, Герцог подался вперед, впившись взглядом в Вильгельма.
- России не будет к 46 году, - укоризненно посмотрев на него, Штрассе больше походил на учителя, отчитывавшего нерадивого ученика; нахмурив брови, мужчина сжал плотно губы, сверля голубыми глазами собеседника.
- Хорошо, - не сразу отозвался полковник, прижавшись спиной к спинке кресла, и теперь в нем горел огонь азарта, - Я помогу тебе... Но потребую ответную услугу, - чуть подняв подбородок, взглянул на сидящего напротив, чувствуя, что этот разговор начинает переходить в более выгодное для него русло.
- Курт, только из-за того, что ты мой давний друг, - не смотря на столь дерзкий тон от полковника, генерал кивнул, улыбнувшись.
- Многого я не прошу, - не поворачивая головы, Герцог бросил короткий взгляд на подполковника, после заговорил более серьезным тоном, обращаясь к Штрассе, - Мне нужны машины. Много. Чем быстрее, тем лучше.
- "Е" серия? - трудно было сказать, был ли удивлен Вильгельм или нет, но судя по тому, как он спокойно воспринял этот вопрос, то ожидал его; и получив молчаливый утвердительный ответ, продолжил, - И ты знаешь, что Алекс делает ее для Германии...
- Мне нужна первая партия! - прохрипел полковник, теряя терпение.
- Хорошо, Курт, - теперь же генерал улыбался ласково, - Она будет у тебя. Вся партия первых машин будет твоя. Как только они будут готовы, я и Хартманн отправимся в Норвегию. Но ты должен подготовить место под мою крепость, - уже более строго напомнил, - Мне нужен открытый выход к морю и недалеко от базы, чертежи я тебе дам перед отъездом, следом отправив технику для строительства.
Дернув верхней губой, Герцог подвигал челюстью, но потом кивнул, мысленно прикинув, где бы могла бы разместиться крепость, чтобы она имела выход к воде, а также была защищена горами с одной стороны, и чтобы недалеко от базы. Послышался еще смех. На этот раз девушки уже пили чай с печеньем, продолжая свои ненавязчивые девичьи разговоры. Вспомнив о том, что хотел сделать ранее, Курт подался вперед, одновременно вытаскивая из кармана кителя сложенный вчетверо листок.
- Я хочу, чтобы ты... - положив его на стол перед генералом, полковник посмотрел на подполковника, обращаясь к Штрассе, - Взгляни на это.
Взяв бумагу, Вильгельм развернул ее, чуть приподняв один уголок губ, рассматривая нарисованный простым карандашом реактивный самолет, чем-то похожий на спроектированный им "Ме-262", но преобразившийся до неузнаваемости, и это кардинально отличалось от еще одного реактивного самолета, который мужчина собирался сделать.
- Что ты думаешь б этом? - спросил Курт.
- Откуда это у тебя? - положив листок, генерал с интересом смотрел в глаза Герцога.
- Пусть это будет нашим секретом? - вот теперь наступила очередь полковника владеть ситуацией, - Я хочу знать, это можно построить или нет?
Скривив губы, Штрассе передал бумагу Хартманну, не представляя, что тот, кто нарисовал этот рисунок, сидит в этой же комнате. Как только листок оказался в руках парня, он сразу понял, почему Курт так странно себя повел, передавая это генералу. И опять же Эрика вляпалась в проблемы!
- Я думаю, - послышался довольный голос Вильгельма, - Это можно устроить. Алекс, - позвав парня, мужчина повернул к нему голову, улыбаясь, - Вы сможете сделать чертежи?
Подполковнику хотелось встать и сказать подруге, чтобы в следующий раз она рисовала только лошадок и кошечек, раз у нее чешутся руки взять карандаш, но вдруг его посетила мысль, что таким образом они смогут сделать еще более уверенный шаг к победе.
- Да, Вильгельм, - кивнув, Хартманн поднял глаза на спрашивавшего, - Это возможно.
- Вот и хорошо, - улыбка Штрассе вновь стала добродушной. - Займись этим, как можно скорее.
- Хорошо, - сложив листок, подполковник положил его к себе в нагрудный карман, - Вильгельм, я обещал Курту, что покажу ему строительство первой партии техники. Вы не против?
- О, нет! - покачав головой, тот расплылся в улыбке, - Совершенно не против. И если вы не возражаете, то я бы хотел присоединиться к вам.
После долгого сна Рихард открыл глаз. В голове промелькнула мысль, что еще нескоро ему посчастливиться так выспаться, не смотря на неприятные ощущения в боку; казалось, что докторишка проковырял весь бок прежде, чем достать пулю. И как его так угораздило? Делая вдох, майор поморщился - бок заныл, - но как только боль утихла, он положил одну руку под голову, разглядывая потолок, ни о чем не думая, но мысль о еде и пустом желудке появилась сама собой. Приподняв голову, одноглазый свистнул:
- Эй, Вигман! Ты меня решил после своей поножовщины сморить голодом?
Через пар минут в коридоре послышались торопливые шаги. Дверь открылась. В палате стало немного свежее и, наконец-то, ослаб противный запах медикаментов и крови.
- Что ты разорался? - проворчал Карл, давая кому-то знак войти, - Ты мне всех пациентов перепугаешь.
В палату вошла миленькая медсестра, несшая в руках поднос. Совсем девчонка лет пятнадцати. Смущенно опустив глаза при виде полуголого мужчины, чей торс был туго перетянут бинтами, а вместо правого глаза зияла дыра, давно затянувшаяся кожей, она поставила поднос на тумбочку, быстро выйдя. Нет, отсутствие глаза совсем не портило внешность Рихарда, скорее наоборот, это придавало ему какой-то шарм. Подняв взгляд на все еще стоявшего в дверях Вигмана, Штуббе недовольно поморщился.
- Ты точно решил меня на тот свет отправить, - сухо произнес он, но тут же огляделся.
- Даже не думай! - нахмурился Карл, выходя в коридор, - Сигареты тебе отдам только после того, как ты покинешь госпиталь.
- Сукин сын! - крикнул майор, подавшись вперед, смеясь, - Твое счастье, что я сейчас встать не могу, - но эти слова разбились о уже закрытую дверь.
Пообедав, Рихард попытался закрыть глаз, чтобы еще немного поспать, воспользовавшись тем, что ему не нужно будет завтра рано подниматься, но сон, как на зло, не шел, как бы мужчина ни старался, не помогло даже подсчет овец, перепрыгивающих через забор. Открыв глаза, глубоко вздохнул, мысленно представив себе, чем бы он мог сейчас заняться, если бы не ранение, но потом пришла другая мысль - о снайпере. Поймали ли того ублюдка? Штуббе приподнялся, опираясь на один локоть. Надо бы спросить у парней, отыскали ли его. Но тут раздался стук в дверь.
- Кто? - рявкнул одноглазый, уже намереваясь откинуть одеяло, как вдруг услышал голос Марии-Елены, спрашивающей разрешения войти; расширив глаз, быстро поправил одеяло, - Да. Входи.
Но стоило этим словам вылететь из рта, как майора будто чем-то тяжелым по голове стукнули - он совсем забыл, что был без повязки на глазу. Почему-то он боялся, что девушка испугается его облика, не привыкшая к такому, ведь он никогда не снимал повязку при ней. Оглядевшись и не найдя ее на тумбочке, Штуббе быстро закрыл ладонью ту часть лица, где отсутствовал глаз.
- Привет, - его слабая и какая-то извиняющаяся улыбка показалась ему самому жалкой.
- Рихард, привет, - влетев быстрым шагом в палату, Айзенбах даже не закрыла дверь, - Мне только недавно сказали... Как ты? - сев на край кровати, девушка осмотрела мужчину, заметив перебинтованный торс.
- Просто царапина, - усмехнулся тот.
- Но... почему ты закрываешь лицо? - голос радистки стал удивленным, но в то же время полным опасения; она и в правду переживала за Штуббе, и, видя, как он закрывает лицо, боялась, что с ним что-то не так; но в какой-то момент она вдруг поняла, в чем причина такого поведения, - Рихард, - ласково позвала Мария-Елена, когда тот отвернулся, опустив голову, пряча лицо, - Рихард, посмотри на меня.
- Нет... Я не могу.
- Почему? - коснувшись ладонью его плеча, Айзенбах улыбнулась уголками губ, - Ты боишься чего-то? - он не ответил, но кивнул, положив ту руку, которой закрывал лицо, на одеяло, не поворачивая головы к девушке; смотря на него, радистке вдруг стало жаль его, - Ты боишься, что я испугаюсь того, что у тебя нет глаза? - снова кивок, - Рихард, посмотри на меня, - положив ладонь на его щеку, она осторожно, но настойчиво повернула его голову к себе, оглядывая лицо ласковым взглядом, - Ты не должен боятся того, что можешь как-то напугать меня. Я не считаю это каким-то уродством, способным меня отпугнуть, - потянувшись вперед, Мария-Елена нежно поцеловала Штуббе, подтверждая свои слова поцелуем., - Все-равно ты для меня прекрасней всех. Просто знай это.
Прислушавшись к словам Алекса, Курт пытался быть более сдержанным с Эрикой, и обнаружил, что, несмотря на капризный характер, она стала куда более послушнее, чем раньше. По дороге на завод она смотрела в окно машины, рассматривая город, иногда зовя мужчину, показывая что-то; казалось, от ее обиды, которая была раньше, не осталось и следа. В это же самое время в другом автомобиле, сидя на сидении, Хартманн с задумчивым видом смотрел вперед, размышляя над словами Герцога о том, что он хочет получить первую партию серии "Е", а еще о том, почему при сборке двигателя детали не совпадали в размерах, как ощутил легкое прикосновение к руке, лежавшей на сидении. Удивившись, парень повернул голову, увидев, что на его руке лежит ладонь Кристель, подняв взгляд к ее лицу, где сияла смущенная легкая улыбка, и, не удержавшись, улыбнулся сам. Сидящий рядом с девушкой генерал сделал вид, что ничего не заметил, отвернувшись к окну, и благодаря этому никто не заметил, как он приподнял уголки губ.
Как и в первый раз, машины остановили для проверки документов и наличия пропусков. Сидя в машине, Хартманн вдруг почувствовал странное беспокойство, правда он сам не мог его себе объяснить, с чего вдруг на него нахлынуло это чувство, но, чем ближе был завод, тем сильнее оно становилось. Выйдя из автомобиля, подполковник глубоко вдохнул воздух, начавший остывать после жаркого полудня. Близился конец рабочего дня, и многие рабочие уже выходили из зданий. Бросив на них взгляд, Алекс поравнялся с генералом, идущим к дверям.
- Я вижу, тебя что-то беспокоит, - прохрипел Вильгельм.
- Нет, - почти сразу ответил парень, покачав головой, - Я немного устал, и рука еще ноет.
- Скоро ты привыкнешь к своей новой руке, - улыбнулся Штрассе, - Надо только продолжать тренировки.
Первым делом Хартманн решил показать Курту чертежи, а уже потом сами машины, точнее процесс их сборки, чтобы мужчина имел представление о том, какими они будут на конечном этапе. Подойдя к двери своего кабинета, парень взялся за ручку; и вновь это странное чувство беспокойства. Нахмурившись, подполковник на выдохе повернул ручку, отгоняя от себя все дурные мысли. В просторном кабинете все было убрано, но первое, что бросилось в глаза - это чертежи, они были раскиданы по столу. Сердце в груди забилось сильнее. Пересекая комнату широкими шагами, Алекс надеялся только на одно: лишь бы с чертежами все было нормально, лишь бы они не пострадали. Заметив беспокойство, отразившееся на бледном лице подполковника, Штрассе нахмурился, его примеру последовал и Герцог, вошедший сразу за генералом.
- Что-то не так? - спросил Курт, оглядывая кабинет, будто надеясь найти тут что-нибудь, что не могло бы вписываться в общий интерьер.
Хартманн нахмурил брови, стоя над бумагами, опираясь двумя руками о столешницу. Что-то не так. Он не мог оставить их так - в открытом виде и на столе, - нет, он точно убирал их в ящик. Первые секунды казалось, что ничего особого не случилось, но приглядевшись повнимательнее, парень увидел, что некоторые отметки и значения исправлены, причем так, будто кто-то очень сильно торопился: цифры были корявыми и не такими аккуратными, как раньше. "Раньше," - пролетело эхом в голове. Как он мог сразу не догадаться, что кто-то специально исправляет чертежи. Схватив карандаш, подполковник истерично начал искать ошибки.
- Алекс? - спросил генерал, подходя к столу, не скрывая своего удивления.
- Кто-то пытался испортить значения, - коротко ответил тот, не обращая ни на кого внимания, - Уже второй раз, - пробубнил себе под нос, но это вышло чуть громче, чем планировалось, поэтому все, кто находился в кабинете, услышали это.
- Второй раз? - прищурилась Эрика, стоя рядом с Герцогом, подняв к нему лицо, будто надеясь, что тот знает ответ на эту загадку, - Уже было подобное?
- Да, - каркнул Хартманн, подняв голову, отвлекаясь от проверки.
- Почему мне не доложил об этом? - строго проговорил Вильгельм, заложив руки за спину, - Как только это случилось, ты должен был немедленно обратиться ко мне, - смерив парня тяжелым взглядом, генерал повернулся к дверям, гаркнув, - Охрана! - стоявшие у дверей двое солдат в черной форме вошли в кабинет, - Почему вы не выполняете свои прямые обязанности и позволяете посторонним входить сюда?
- Никак нет! - звонко ответил один из них, - Посторонние не были замечены на этаже.
- Тогда кто, по-вашему, мог войти сюда? - глаза мужчины так и пылали гневом, но лицо оставалось беспристрастным.
- Несколько минут назад сюда входил профессор Арцайхен.
Это было странно, но в то же время, Алекс понимал, что каждый способен на любую подлость. Сняв китель, парень повесил его на спинку стула, стоявшего у стола, начав не торопливо закатывать рукава, не обращая внимания на взгляды солдат, таращившихся, как две жабы с выпуклыми глазами, на Эрику и Курта, смотрящих на протез. Сев за стол, парень начал исправлять ошибки, которые написал в чертежах профессор, слыша только, как летчица что-то сказала полковнику, но тот то ли не ответил, то ли не стал отвечать устно. Штрассе же стоял у окна, смотря на улицу, где проезжали машины, в основном грузовые, въезжавшие на территорию завода или же выезжавшие. Кристель сидела в кресле, с напряжением смотря на Хартманна. И вот через 15 минут подполковник со стуком положил карандаш на стол, выдохнув через нос. Голова раскалывалась, и от этой боли начинала снова ныть рука.
- Охрана! - взревел он, поднимаясь, - Найти мне этого жирного борова. Немедленно!!!
Вытянувшись "по струнке", два солдата, которые все еще стояли в кабинете, на месте развернулись и быстрыми шагами удалились. Опираясь о столешницу двумя руками, Алекс нависал над чертежами, бегло осматривая каждую черточку, каждую цифру, сверяя все в голове. Нет, он не должен допустить ни единой ошибки; от его действий будет зависеть будущее, - он и его разработки являются шестерней в механизме Рейха, и если произойдет какая-нибудь поломка, пусть даже незначительная, то вся машина может остановиться и сломаться. Дверь распахнулась, и двое солдат ввели под руки Арцайхена, тот недовольно сопел, торопливо перебирая ногами.
- Это что еще такое! Я буду жаловаться! - кряхтел он, пытаясь вырваться.
Но стоило профессору ступить одной ногой на ковер, как к нему подошел Хартманн, обойдя стол. Сматерившись, парень взял за шиворот профессора, кинув его в сторону железного сейфа. Стукнувшись об острую грань плечом, мужчина простонал, что-то промямлив. Обернувшись, Вильгельм прошел мимо Арцайхена, даже не обратив на него внимания. Тяжело дыша, профессор медленно отошел в сторону, с опаской смотря на подполковника, стоявшего посередине кабинета, видимо, думая обойти его, чтобы добраться до выхода. Приближаясь к дивану, возле которого стояли Эрика и Курт, профессор остановился.
- Ты не имеешь права! - погрозив пальцем Хартманну, Арцайхен повернул голову, встретившись взглядом с летчицей, перегородившей путь к отступлению, - С дороги.
- Нет, - спокойно ответила та, чуть приподняв одну бровь.
Схватив рукав кителя девушки, Арцайхен хотел оттолкнуть ее, но вдруг из-за спины блондинки появился Герцог, криво изогнув губы в ужасающей ухмылке. Разжав пальцы, Арцайхен кинулся в сторону генерала, но рядом с ним стояла Кристель, державшая наготове пистолет.
- Герр Штрассе! - взмолился он, протягивая руку к Вильгельму, но стоявший недалеко солдат рванул его назад, выставив перед собой оружие, - Я... я буду жаловаться. Фюрер узнает об этом преступлении.
Положив ладонь на плечо профессора, Алекс развернул его к себе, одновременно нанося удар металлическим кулаком в живот. Охнув от невыносимой боли, тот согнулся пополам, но подполковник, схватив его за шиворот, приволок к столу, ткнув лицом в чертежи, зарычав:
- Это ты исправлял?
Мотая головой, Арцайхен что-то мямлил, из его рта на стол капала слюна, и поэтому ничего понять нельзя было. Вытерев рукавом рот, мужчина снова начал мямлить, что ничего не понимает, и он может обо всем забыть, если его отпустят. Начиная злиться от всей этой ситуации в целом, а главное от того, что этот человек мог погубить все, над чем работал парень, подставив под удар будущее Германии, подполковник с такой силой сжал плечо профессора, впиваясь механическими пальцами в плоть, что в кабинете раздался громкий хруст ломающихся костей. Завыв от боли, Арцайхен задергался, но только усугублял свое положение.
- Я тебя последний раз спрашиваю, - закричал Алекс, продолжая сдавливать плечо, - Ты исправлял чертежи? - сомнений не было, нужно было, чтобы он сам сказал это.
- Я подам на тебя рапорт! - заверещал профессор.
Рывком подняв его от стола, парень оттолкнул его от себя, второй рукой потянувшись за Люгером, а выхватив его, прострелил колено Арцайхену, от чего тот рухнул на пол, как брошенный мешок картошки. Громко крича, он подполз к летчице, но та быстро спряталась за полковника, который в свою очередь смотрел с каким-то маниакальным огнем на ползающее перед его ногами тело.
- Я... я все скажу, - начал умолять профессор, поднимая голову, пытаясь найти лицо стоявшего над ним Герцога.
- Говори, сука, - прошипел Хартманн, стоя у стола, сжимая с силой пистолет, - Пока я тебе мозги не вышиб.
- Я. Это я!
Дикая злость завладела Алексом в тот момент. Он даже не понимал, что делает, перестав контролировать себя, но, несмотря на это, в нем не было страха. Повернувшись к столу, парень схватил карандаш, которым до этого исправлял записи, и, подойдя быстро к ползающему человеку на полу, с такой силой воткнул его в руку профессора, будто это был и не канцелярская принадлежность, а острый нож. В комнате раздался оглушительный вой. И тут Курт почувствовал, как к его спине прижалась Эрика, вздрогнув, она стояла так, чтобы мужчина полностью закрывал ее своей спиной; и в этот момент сквозь пелену ярости, поднимавшуюся из глубины души, вспомнились слова Алекса о том, что он должен стать для нее защитой.
- Герр Штрассе, - взвыл Арцайхен, протягивая руку с торчащим карандашом к генералу, - Вы должны помочь... Это произвол.
- Куда? - прохрипел подполковник, наступая на простреленное колено профессора, - Зачем ты сделал это?
- Герр Штрассе, - будто бы не слышал человек на полу, воя, - Умоляю.
- Отвечай! - подняв ногу, полковник с силой опустил ее на голову Арцайхена, придавив его к ковру.
Но Вильгельм молча прошел мимо солдата, все еще державшего оружие на изготовке, и, приблизившись к креслу, стоявшему у стены, где лежал его саквояж, который всегда носил с собой. Расстегнув его, достал шприц, знаком подозвал второго эсэсовца, дав приказ поставить на середину комнаты стул. Тот выполнил. Наклонившись, Герцог одной рукой поднял уже не брыкавшегося профессора, усадив его на стул. Нахмурив брови, Штрассе перевел взгляд с жидкости, что была в шприце на трясущегося человека перед собой; он же не мог позволить этому глупцу умереть раньше времени. Сделав укол, генерал довольно улыбнулся, заговорив тихим, успокаивающим голосом:
- Итак, зачем Вы это сделали, профессор? - видя, что сидящий перед ним намеревается отказаться от ответа, добавил, все тем же спокойным тоном, - Если Вы не ответите, то умрете, - улыбка на его лице стала до ужаса доброй; показав взглядом на стоявших рядом Алекса и Курта, Вильгельм провел ладонью по голове Арцайхена, - Очень мучительно. Вы умрете в ближайшие полчаса, могу с гарантией это утверждать.
И тут профессор затрясся, будто бы под ним находился эпицентр землетрясения. Его огромные, полные неописуемого страха глаза смотрели в улыбающееся лицо генерала.
- Я... я хотел... только я... я должен был быть... я должен создавать машины для Рейха... я... не он...
- И все? - сверкая от гнева глазами, Хартманн наклонился, всматриваясь в перекошенное от ужаса лицо сидящего на стуле, - Оно того стоило?! Я знаю, какой Вы никчемный изобретатель. Такого дерьма, как Ваши танки, я еще не видел. Или Вы все еще живете в 14 году, и для Вас машины, на подобии "A7V" и "МК3" являются эталоном?!
В комнате повисло молчание. Огромными глазами Эрика смотрела на все происходящее и не могла поверить в это; это просто не могло уложиться в ее голове, и весь ужас, творящийся тут, казался ей чем-то иным, чем-то таким, что обычно происходит с кем-то другим, а не с ней. Но вдруг случилось то, чего не ожидал никто: обезумевший от страха профессор подался вперед, отпихнув в сторону Штрассе, кинувшись на Алекса, рыча, словно в него вселилось дикое животное. И не успели пальцы на шее подполковника сомкнуться, как дикая боль пронзила его сломанное плечо. Стоя с боку от стула, полковник отгородил собой летчицу от безумца, и в тот момент, когда тот кинулся вперед, положил ладонь на ключицу, впившись пальцами.
- Сидеть! - рявкнул Герцог, надавливая на сломанное плечо Арцайхена, начиная впадать в безумие ярости; теряя над собой контроль, он обернулся; Моргенштерн замерла под его взглядом, - Пошла вон! - и так же резко посмотрел на Кристель, все еще державшую пистолет, но целившуюся в профессора, - Ты тоже.
Девушки переглянулись, почти синхронно кивнув друг другу. Они не спорили. Не сейчас. Как только за ними закрылась дверь, полковник наклонился к уху Арцайхена, так сильно сжав его плечо, что тот чуть не потерял сознание, отчеканив спокойным, приказным тоном:
- А теперь поговорим.
Вскрикнув то ли от боли, то ли от неминуемой ужасающей участи, профессор замотал головой, начав что-то лепетать нечленораздельное, уже не понимая, что с ним твориться. Отойдя в сторону, Вильгельм приказал знаком одному из солдат поставить кресло так, чтобы он мог видеть все происходящее, и устроившись поудобнее, растянул уголки губ в довольной улыбке, наблюдая со стороны, решив не вмешиваться, словно бы добрый родитель, позволивший своим чадам поиграть немного в песочнице.
- Продолжайте, - кивнул он, на мгновение посмотрев в глаза Арцайхену.
- Курт, - задыхаясь гневом, прохрипел Алекс, не поднимая головы, - Оставь мне его. Я должен убить его.
Чуть дернув верхней губой, Герцог отошел в сторону, сжимая и разжимая кулаки. Еле слышно поблагодарив его, Хартманн размахнулся и с такой силой ударил сидящего на стуле в грудную клетку, что тот, опрокинув стул, охнув, упал на пол прямо под ноги полковнику. Наклонив немного в бок голову, Курт пару раз хорошенько приложил подошву своего сапога о лицо профессора, а потом пнул от себя его тело обратно подполковнику. Подняв за грудки все еще живого Арцайхена, он яростно ударил его механическим кулаком, еще, и еще, не обращая внимания на мольбы о пощаде, вылетающие изо рта профессора вместе с кровью. Стоя рядом, Герцог нанес еще один удар, выбив последние зубы несчастному, который уже и не думал сопротивляться. Прорычав, Алекс ударил Арцайхена о стену, потерявшего сознание.
- Прекратить! - раздался довольный голос Вильгельма, - Довольно, - не поворачивая головы, он позвал солдат, стоявших рядом, - Уберите эту свинью от сюда.
Наблюдая, как двое эсэсовцев выносят из дверей кабинета полуживого профессора, подполковник тяжело дышал, жадно глотая воздух, пытаясь восстановить дыхание; и как только дверь открылась, пока тело выносили, он увидел, как девушки смотря на него и на стоявшего боком Курта, а потом уже переводят взгляд перепуганных глаз на Арцайхена.
- Ты говорил, что тебе всегда не хватает материала для экспериментов, - будто бы невзначай напомнил полковник, обращаясь к Штрассе, стоя к нему спиной.
- Мне нужен мозг, - ответил тот, - Но, увы, этот сильно искалечен. Если он выживет, отправьте его к Амону Гету, - но тут он замолчал, увидев входивших с осторожностью девушек; и вновь на его лице появилась улыбка, да вот только Эрику этот человек стал пугать еще больше, - И как вам представление нашего профессора?
- Зачем он сделал это? - осмотревшись, Кристель вопросительно посмотрела на генерала, уже видевшая и не раз, как тот "добывает" себе материал для исследований.
Скрестив руки на груди, будто бы это могло дать хоть какую-то защиту от всей этой ситуации, Моргенштерн приблизилась к полковнику, стоя от него в шаге, заметив на кителе того капли крови, почему-то вспомнив, как Курт допрашивал ее насчет рисунка. По спине пробежались колючие мурашки. Передернув плечами, девушка отошла от мужчины на еще пару шагов, посчитав, что на таком расстоянии она будет находиться в безопасности.
- Затем, что он неудачник, - холодно и как-то резко бросил Хартманн, - Хотел сам создать технику лучше этой! - он с ненавистью усмехнулся.
- Но зачем портить чертежи? - вдруг вырвалось у стоявшей теперь в стороне ото всех летчицы.
- Из-за зависти, - бросив на нее короткий взгляд, подполковник медленно пошел к столу, - Чтобы у нас ничего не получилось, а потом он под шумок свой танк предоставит, который даже с первым "Тигром" тягаться не сможет.
- Это глупо, - переборов в себе опасение, Эрика снова приблизилась к полковнику, но поймав его взгляд, остановилась, - Он же должен был понимать, что у него ничего не выйдет.
- Могу предположить, что он дурак, что он и доказал, - бросил парень, осматривая свою рубашку, и видя в каком та состоянии, нахмурился, - Надо привести себя в порядок, - подняв голову, заметил так же капли крови и на кителе полковника, - Курт, тебе тоже не мешает, - кивнул, показывая запачканную одежду.
- Пошли, - переведя взгляд на летчицу, Герцог на секунду задержался на ее глазах, смотрящих со страхом на него, - Жди здесь, - его хриплый, чуть рычащий голос отозвался колоколом в голове Моргенштерн, и она только смогла кивнуть.