Мотоко сидела в баре и, задумавшись, складывала салфетку в журавлика левой рукой. Получалось не очень хорошо, но это было неудивительно — для совершенствования навыка требовалась практика.
В её памяти возник образ мальчика, который ради неё научился этому искусству и сложил множество журавликов имя только одну рабочую руку. И всё это ради неё.
А потом этот мальчик стал террористом, которого ей было поручено захватить. И их новая встреча не была такой уж тёплой.
«Интересно, если бы я рассказала ему, кто я, ещё в детстве, что могло бы быть?» — размышляла она, вертя в руках помятого журавлика.
Изобразить их совместное светлое будущее оказалось непростой задачей. Она не могла вообразить себя в роли образцовой хозяйки или банковского работника. Да и Кудзе вряд ли мог бы стать кем-то иным. В противном случае это были бы уже не они.
Рядом кто-то сел. Мотоко не обратила на него внимания, продолжая увлечённо складывать салфетку.
— Любите оригами? — спросил знакомый голос.
— С недавних пор, — ответила она, улыбнувшись и возвращая салфетке её первоначальный вид.
Признаться честно, Мотоко не была удивлена увидеть его. Она знала, что он загрузил свой призрак в сеть. Видела это ещё тогда в вертолёте. Да и он сам подтвердил это, связавшись с ней после. Наверное, это и было главной причиной, почему она покинула Девятый отдел. Теперь она не нарушала никаких инструкций.
Кудзе взял салфетку из её рук и с лёгкостью сложил из неё журавлика.
— Знаешь, если бы я была одной из тех, кого разыскивают по всей Японии, я бы, хотя бы на время, изменила своё лицо.
Кудзе мягко улыбнулся ей.
—Я, наверное, слишком сентиментален. Использовал один из тайных счетов и заказал новое тело по тем же параметрам, что и старое. Но с небольшими изменениями, касающимися мимики.
— Пойдём ко мне, не будем усложнять жизнь Девятому отделу, — с улыбкой произнесла она.
Она заранее позаботилась о том, чтобы стереть все следы своего пребывания в этом баре. Ни у кого не должно остаться воспоминаний о том, что она была здесь, да ещё с кем-то. И всё же, зная ребят она не сомневалась, что рано или поздно они выйдут на этот след.
— Не переживай, в крайнем случае я просто уйду в сеть, — произнесл он.
— Не стоит так легкомысленно относиться к своему кибертелу, особенно если ты испытываешь сентиментальные чувства, — заметила она.
***
Мотоко огляделась. Кажется, хозяйки не было на месте, и это было к лучшему. Эта антикварная лавка всегда была наполнена атмосферой таинственности, заставляя задуматься о давно минувших днях.
Взломать их старые детские тела оказалось довольно просто. Интерфейс был интуитивно понятен и доступен для любого, кто знал, как и что искать. Для них двоих, которые решили быть сентиментальными в этот вечер, это было идеальным свиданием.
Их взрослые тела находились в её квартире, о которой никто не знал. По крайней мере, те, кто не должен был знать, не имели доступа к этой информации. Об этом она позаботилась заранее тоже.
Кудзе задумчиво смотрел на журавликов, которые висели на их шеях.
— Это действительно слишком сентиментально, — произнес он, снимая с себя гирлянду из оригами.
— Ну, об этой истории она узнала не от меня, — усмехнулась Мотоко, повторяя его действия.
Они оба вышли из машины, и Мотоко слегка оступилась. За эти годы у неё было множество кибернетических тел, но именно детские слушались её не очень хорошо. Возможно, причина была в том, что это тело было самым первым и не было приспособлено для того, чтобы быть чем-то большим, чем просто протез. Её новые тела создавались с учётом того, что ей нужно участвовать в боевых действиях, и потому требовалась ловкость и отточенность движений и рефлексов.
Кудзе подошёл к ней и обнял. Она ответила тем же, уткнувшись носом в его шею. От его детского тела исходил едва уловимый запах чего-то старого. Похоже, хозяйка этого места не слишком заботилась о своих ценных экспонатах.
Но имело ли это значение сейчас? Наверное, нет. Мотоко могла лишь думать о том, что было бы, если бы она призналась ему тогда, что именно она та девочка, ради которой он складывал этих журавликов. Изменилось бы всё?
— Ты когда-нибудь задумывался о том, что могло бы быть, если бы мы тогда остались вместе? — спросила она его. — Если бы я призналась тебе о том, кто я на самом деле?
— В последнее время - да, — ответил он.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов.
— Мне кажется, ничего бы не изменилось, — наконец, сказал он. — Я бы всё так же пошёл служить и так же дезертировал. А ты… Я не могу представить. Я… почти не знаю тебя другой.
Она хмыкнула в ответ.
— Я тоже не помню себя другой, — честно призналась она, отстранившись и взяв в руки одного из журавликов. — Сколько я себя помню, я всегда была в сражениях. Одна война за другой, битва за битвой.
Мотоко взяла лист бумаги и попыталась сложить журавлика левой рукой. Кудзе, понаблюдав за ней, нашёл ещё один лист и тоже начал складывать. Как и ожидалось, его журавлик получился намного лучше, чем у неё.
Мотоко не расстроилась. Это было вполне предсказуемо. Можно было бы загрузить специальную программу, но возможности этого тела были ограничены.
— Я почти не помню своё детство, — продолжила она, наблюдая как он продолжает складывать журавликов. В этом было нечто медитативное. — Все мои воспоминания начинаются с того момента, как я проснулась после операции. Однажды, в порыве сентиментальности, я взломала базу данных и нашла список пассажиров того рейса. Если мои предположения верны, меня звали Аяме Хаякава.
— Красивое имя, — произнёс Кудзе, мельком взглянув на неё. — У меня были родственники, и если бы я согласился на операцию, то мог бы выписаться из больницы на два года раньше. Но я не мог оставить тебя, а потом… потом я побоялся, что больше не смогу складывать журавликов в твою честь. Никто не стал разубеждать меня в том, что ты умерла.
— Это была экспериментальная операция, и они действительно не знали, выживу ли я… Если верить им, то у меня не было других родственников. Поэтому их руки были развязаны, — вздохнула Мокото, отвернувшись и разглядывая старинные часы.
Помолчав немного, она продолжила:
— Думаю, в моей жизни мало что изменилось бы. Разве что… я бы сделала всё возможное, чтобы найти тебя после того, как ты дезертировал.
Кудзе, отстранившись, серьёзно посмотрел ей в глаза:
— Знаешь, мне кажется, нам пора оставить прошлое позади. Мы те, кто мы есть, именно благодаря тому, что всё произошло именно так. И знаешь, я даже рад, что нам удалось встретиться именно так.
Она улыбнулась в ответ:
— Ты прав. Тогда давай забудем о сентиментальности и вернёмся к нашим взрослым жизням. Там мы могли бы заниматься тем, чем могли бы заниматься уже сейчас, если бы не наши детские тела. Журавлики уже давно выполнили свою роль.
— Ты права.
Они вернулись в машину, надели ожерелья из журавликов и отключились. На память об этом маленьком приключении они чуть больше журавликов, чем было до этого и записку для хозяйки.
В записке было всего лишь одно предложение: «Мальчик и девочка нашли друг друга». Пусть эта история останется в её памяти с радостным финалом.
***
Ощущение возвращения в своё взрослое тело оказалось гораздо приятнее, чем она предполагала. Слегка потянувшись, она сбросила с себя одежду и обняла Кудзе со спины, когда он наконец пришёл в себя.
— Ну что, готов к тому, чем можно заниматься только будучи взрослым? — поддразнила его она, поцеловав в ухо. — Надеюсь, твоё новое тело готово к таким испытаниям?
Он бросил на неё взгляд через плечо и усмехнулся. Кудзе сумел развернуться и страстно поцеловать её.
— Можешь быть уверена, — прошептал он. — Я всё продумал и подготовился к нашей встрече. Если, конечно, ты не хочешь заняться чем-то другим. Например, научиться складывать журавликов левой рукой.
— Я очень хочу сложить журавлика. Но не из бумаги, — игриво произнесла она, позволяя ему уложить её на постель.
— Оригами из наших тел? Мне нравится эта идея, — усмехнулся он, нависая над ней. — И больше ты никогда от меня не сбежишь.
— Больше я такой ошибки не совершу.
У них было ещё несколько часов до того, как им придётся покинуть эту квартиру. Рано или поздно их всё равно бы нашли, так пусть это произойдёт на её условиях.
А пока она наслаждалась каждым поцелуем Кудзе, стараясь ощутить всё в полной мере.
***
Бато выломал дверь и ворвался в квартиру, где, как сообщалось, скрывался Хидео Кудзе и бывший майор Девятого отдела Мотоко Кусанаги, которую теперь тоже было приказано считать пособницей террориста.
Как и ожидалось, их здесь уже не было. Бато нашёл лишь бумажного журавлика и скромную записку, написанную рукой Мотоко.
«Ты можешь попытаться, но вряд ли нас найдёшь. Если только мы сами не захотим этого».
Бато фыркнул.
— Ага, как же. Ты настолько сентиментальна, что продолжаешь использовать своё тело даже сейчас. Да и он хорош…
— Нужно отдать майору должное, она сделала всё, чтобы замести все следы, — покачал головой Тогуса, убирая пистолет в кобуру. — Сомневаюсь, что та небольшая утечка информации произошла без её ведома.
— Это её способ сказать нам, что с ней всё в порядке, — хмыкнул Бато и смял бумажку. — А могла бы просто позвонить.
— Ну, это же майор, — пожал плечами Тогуса, похлопав его по плечу. — Она никогда не делает что-то как нормальные люди. Однажды она объявится. Нужно просто подождать.
«Надеюсь, ты в безопасности, майор…» — хмуро думал Бато, покидая квартиру.