Вчера погода полностью соответствовала моему настроению: небо в хмурых тучах, пронзительный вой ветра в бронзовых статуях.… Но за ночь погода разительно изменилась. Солнце светит жарко, на небе ни облачка. Солёный ветер нежно обдувает лицо. Я даже удивился, как тепло. Много раз бывал здесь, и никогда так не припекало.

Но спокойные, неторопливые питерцы не желали наслаждаться погодой, а почему-то бегали, как сумасшедшие, с вытаращенными глазами и кричали что-то невнятное. «Вот она, знаменитая интеллигенция!» — думал я, неторопливо идя к Царскосельскому вокзалу.

Медленно, в обычном тоне Питера прогуливаюсь по Сампсониевскому мосту, смотря то налево, где поникшее высилась отданная на вечную стоянку «Аврора», то направо — …

На океан?

Да, вместо города, медленно — спокойного, или хотя бы взбешённо — торопливого, там плескались барашки. Где вчера стояли здания, высились волны.

Оказалось, что гостиница, высотки и несколько других строений очутились на маленьком островке, соединённом с остальным городом Сампсониевским мостом.

Мне стали понятны причины паники прохожих.

Да, здесь не стоило оставаться — нужно выяснить, что стряслось и скорей домой!

Но другие в таком же неведении насчёт случившегося.

Вход в вокзал перегорожен, на вахте у ленты кассирша.

— А куда ты, милок, поедешь? Рельсы — то затоплены! Да не волнуйся так — то, не один чай ты такой. Скажи спасибо, сами ещё есть! А то других вокзалов вообще не отсалось.

Вскоре все осознали, что осталась только центральная часть города. Остальное то ли затоплено, то ли город вообще перенёсся в другое положение.

Некоторые утверждали, что будто-бы ночью город окутало странное мерцание, как огни святого Эльма. Интересный факт.

До конца дня отовсюду раздавалось: «Не паникуйте, нас спасут!»

Но наступившая ночь перевернула все надежды: рисунок созвездий на небе иной, чем где-либо на Земле.