— Все меня ценят потому, что я пилот.

— Ты боишься, что тебя перестанут любить, если ты не будешь пилотировать Евангелион?

— Да. Мне снова будет одиноко.

— Любовь нельзя заслужить. Можно либо любить, либо нет. Любовь, которая зависит от обстоятельств, вовсе не является любовью. Тебе может казаться, что заслужить любовь — единственный или самый доступный способ её получить, но это самообман.

— Но даже так я нужен, пока я пилот!

— Твоему отцу? Возможно. Но разве его можно назвать твоей настоящей семьёй?

— Я не знаю… Но он бросил меня! И я ненавижу его!

— А кого ты любишь, Синдзи-кун?

— …

— Я знаю, ты любишь отца, даже если вместе с тем ненавидишь. Люди не властны над любовью.

— …

— Как ты думаешь, кто любит тебя?

— …

— Если говорить о такой любви, которую Каору-кун называет настоящей, я… не думаю… что…

— Я люблю тебя, Синдзи-кун. Я уже говорил тебе об этом.

— Каору-кун…

— Но я уверен, что есть люди, которые любят тебя. По-настоящему.

— Я не знаю… Я нужен всем, чтобы пилотировать Еву.

— Разве тогда Капитан Кацураги взяла бы тебя жить к себе?

— Ей тоже одиноко. Она хочет заполнить пустоту в своём сердце.

— Подарив любовь?

— …

— Что насчёт первого дитя?

— Она любит… она любила моего отца…

— А пилот Евы 02?

— Аска ненавидит меня.

— Почему ты так в этом уверен?

— Она постоянно кричит на меня, считает, что я всё делаю не так. Я точно её раздражаю.

— Я слышал, что второе дитя сложный человек. Жаль, что не могу теперь с ней встретиться.

— …

— Синдзи, человеческие жизни коротки, и каждый миг ценен. Восприятие субъективно. Ты можешь думать, что раздражаешь кого-то, но у него просто был плохой день.

— В таком случае, у Аски нет ни одного хорошего дня.

— И ты не допускаешь эту возможность?

— Я…

…

…

…

— Что для тебя любовь?

— Когда тебя принимают.

— А ты кого-то принимаешь?

— …

— Попробуй, Синдзи-кун. Если ты даже не попытаешься открыть сердце, люди тебя не поймут.

— А ты?

— Я всегда буду любить тебя.

— Тогда я останусь с тобой, Каору-кун.

***

— Проснулся?

Синдзи потянулся и протёр глаза. Было так привычно и уютно в который раз просыпаться в одной комнате с Каору. Икари уже почти две недели жил у него. Сначала ему было неловко так пользоваться его гостеприимством, но тому, казалось, нравилась его компания. И Синдзи всё ещё сложно было в это поверить.

Каору сидел на кровати и, отложив книгу, которую, судя по всему, читал до этого, пристально смотрел на него. На его губах играла уже привычная лёгкая улыбка.

— Как спалось?

— Спасибо, хорошо, — Синдзи почувствовал, как его щёки стали слегка горячими.

— Я ждал, пока ты проснёшься. Приготовим что-нибудь вместе?

Так начиналось каждое их утро. И Синдзи это невероятно нравилось. С тех самых пор, как Каору появился буквально из ниоткуда, прошло уже почти две недели. Тихие две недели без нападений ангелов и без других людей, кроме Нагисы, в его жизни дольше нескольких минут.

— Тамагояки? У нас ещё остались продукты со вчерашнего вечера?

— Даже на обед хватит.

— Я всё приготовлю.

Денег, которые выдавали Каору на жизнь, хватало на еду им обоим (в Nerv решили не заморачиваться с пайком и оставить пропитание нового пилота на волю судьбы и его умений в готовке), но Синдзи хотел хотя бы так отблагодарить Каору за его безмерную доброту к нему.

Нагиса не спорил. Вместо этого он поспешил на кухню, чтобы вытащить все необходимые ингредиенты. Синдзи мельком взглянул на книгу, которую Каору оставил на кровати. Это была одна из тех, что одолжила ему Мая. Однажды они встретились на улице с ней, несущей бельё из прачечной. Сначала она была отчего-то напряжённой, но вскоре расслабилась. Общаться с ней в неформальной обстановке оказалось куда приятнее. Говорил, конечно, в основном Каору, но было приятно слушать оживлённый разговор этих двоих о какой-то книге, название которой Синдзи даже не слышал. Не то чтобы это было удивительно, но Каору с Маей поладили. И теперь Нагиса одалживал у неё некоторые книги.

Очень долго он не общался ни с кем, кроме Каору, и эта встреча заставила его осознать, насколько он скучает по Аске, Мисато… и Рей. Но Икари боялся встретиться с ними. Жизнь с Каору виделась настолько волшебной и хрупкой, что, казалось, если он покинет его больше чем на несколько минут, то, вернувшись, нигде не обнаружит.

Боялся он встречи с ними не только из-за этого. Что-то в душе скребло, и обычно ровное дыхание теперь сбивалось, когда он думал об этом. Они все наверняка ненавидели его, считали, что он снова убегал. Он хотел абстрагироваться от этого, остаться с Каору навсегда. Забыть обо всём хотя бы на короткое время. Нагиса не осуждал и никогда не давил на него.

Синдзи скатывал тамагояки на сковородке, мыслями плавая где-то далеко. Вернулся на землю он только когда всё уже было готово.

Икари разложил горячий омлет по тарелкам и поставил на стол, перед Каору, одну из них. Нагиса довольно сощурил глаза.

«Как кот», — промелькнуло в голове, и Синдзи не сдержал смешок.

— Почему смеёшься? — недоумевая, но всё ещё широко улыбаясь спросил Нагиса.

— П-просто мне нравится проводить время с тобой, — неловко признался Икари.

— Я рад, — просиял Каору.

***

Синдзи не заметил, как наступил вечер. Дни начали сливаться воедино. Однако ему это нравилось. В этот раз они с Каору, как часто и в другие дни, лежали рядом на траве и смотрели на звёзды. Большинство людей покинуло Токио-3, поэтому город больше не нуждался в снабжении электричеством. Светофоры, вывески, большинство магазинов, прачечная, в которую ещё совсем недавно ходили сотрудники Nerv, — всё в городе перестало работать. Зато теперь каждый вечер можно было насладиться видом на звёздное небо, которое отныне не затмевали городские огни.

— Как бы мне ни нравилось смотреть на звёзды, мне хочется, чтобы город ожил. А ты что думаешь, Синдзи-кун? — слова Каору вернули Синдзи в настоящее. Он не стал долго думать над ответом.

— Я не знаю. Не уверен, что это для меня важно.

Каору повернул голову и посмотрел на Синдзи. Это напомнило ему их первую совместную ночёвку. После того, как Нагиса признался ему. И они говорили… много о чём. Щёки снова потеплели, а внутри что-то перевернулось, и стало легче.

— Ты переживаешь насчёт чего-то. Хочешь рассказать? — предложил Каору, как обычно.

Синдзи переживал насчёт многих вещей. Он не был уверен, какая из них сейчас больше всего его волновала. Обычно он забывал обо всём, когда был с Каору, но иногда, вопреки всему, ему становилось невероятно плохо.

— Мне кажется, что я снова убегаю, — он посмотрел Нагисе в глаза, поборов в себе желание отвести взгляд.

Каору улыбнулся, так, как улыбался ему всегда.

— Ты чувствуешь вину за то, что тебе хорошо? — спросил он и накрыл его ладонь своей.

— Я не думаю, что заслуживаю этого.

Нагиса кивнул, показывая, что понимает, о чём говорит Синдзи.

Икари переплёл их пальцы и увидел, как улыбка Каору стала шире и ещё теплее.

— Тебе стоит осознать кое-что. Все люди неповторимы, но при этом такие же, как ты.

— Как это?

— Очень просто. Каждый человек индивидуален, и в этом их сходство.

Синдзи пытался уложить в голове то, что говорил ему Каору.

— Не ты один многого в этой жизни боишься. На самом деле, — Нагиса запнулся. В этот момент он выглядел неуверенно, даже как-то уязвимо, и Синдзи удивился этому новому облику друга, которого не видел ранее. — На самом деле, даже у меня есть вещи, которых я боюсь. Если залезть в голову к любому человеку, ты найдёшь много тёмных секретов и мыслей, которые он хотел бы скрыть.

— Ты считаешь, что у меня тоже есть такие? Но почему…? — Синдзи не смог закончить предложение.

— Почему я тогда люблю тебя? — щёки Нагисы покрылись очаровательным румянцем. — Люди прекрасны, несмотря на тёмные мысли, которые есть у всех. Но твоя душа особенная, по крайней мере для меня. К тому же ты недооцениваешь себя. У тебя гораздо больше достоинств, чем тебе кажется.

— К-каких?

— Например, то, что ты задумываешься об этом, — значит, что ты можешь работать над собой. Ты хочешь измениться, и ты правда можешь это сделать.

— Но как? — Синдзи попытался подавить нахлынувшую тревожность и ненависть к себе. — Ты очень красиво говоришь, Каору, но я не уверен, что способен измениться.

Он даже не был уверен, что хочет что-то менять.

— Каждый может, если видит в себе недостатки, стоит только понять, чего ты хочешь и решиться, а также двигаться маленькими шагами, а не сдаваться после первого провала. Последнее не менее важно, чем остальное. Многие терпят крах на этой стадии. Но бояться не нужно. Разве игра не стоит свеч?

— Но чего я хочу?

— Прости, на этот вопрос ты должен ответить сам, — Нагиса приподнялся, опираясь одной рукой на землю, всё ещё оставляя другую держать ладонь Икари. — Пора?

***

— На сегодня всё, — прозвучал холодный голос Мисато из динамиков, и Синдзи поёжился. Хотелось наконец стянуть с себя этот облегающий костюм и выкашлять из лёгких теперь постоянно прибывающую в его организме жидкость LCL, оседающую там каждый раз после пилотирования и тестов.

LCL начала убывать, и он наконец вздохнул полной грудью, всё ещё чувствуя дискомфорт.

Синдзи вылез из опустевшей капсулы, направился в душ и оставался там дольше обычного, чувствуя, как вода стекает по его телу, смывая остатки жидкости.

— О чём задумался, Синдзи-кун?

— Каору-кун! — его меланхолия тут же улетучилась, когда Каору обнял его, прижимаясь к его оголённой спине грудью. Из горла вырвался тонкий писк — Синдзи до этого не был уверен, что умеет воспроизводить подобное.

— Я, кажется, потерял счёт времени, — пробормотал он, стараясь не думать, о том, что абсолютно голый Каору был так близко к нему. Ему становилось жарко, и он поспешил сделать воду в душе холоднее.

— Разве так сразу принимать холодный душ безопасно? — спросил обеспокоенно Нагиса. — Если хочешь закаляться, нужно начинать постепенно.

Синдзи не до конца понимал, дразнил его Каору или действительно был серьёзен.

— Д-да, прости, — не переставая краснеть, Синдзи выключил воду. — Ты уже искупался? — спросил он, не оборачиваясь.

— Ещё нет.

— Тогда жду тебя в раздевалке! — перебил его Икари, уже через секунду оказываясь за дверью душевой, готовый плакать от того, что холодного душа не хватило, чтобы побороть возбуждение. У него была всего пара минут, чтобы разобраться с ним.

***

Синдзи проснулся посреди ночи от шороха рядом. Обычно его сон не был очень чутким, но в этот раз что-то заставило его пробудиться. Он всё ещё держал глаза закрытыми, когда услышал или даже почувствовал, как Каору поднимается с кровати. Синдзи не двигался и старался дышать как и прежде глубоко, хотя на душе стало до ужаса тревожно и тяжело. Сердце забилось сильнее от волнения.

Умом Икари понимал, что Каору мог захотеть в туалет или подышать свежим воздухом, последнее было бы очень на него похоже. Но изнутри, несмотря ни на что, била и стучалась неспокойным сердцем глубоко укоренившаяся тревога. Синдзи чуть-чуть приоткрыл глаза.

Каору замер у двери, взявшись за ручку, и стоял так уже несколько мучительно долгих минут.

Тишина стучала в ушах. Только снаружи пробивался звук одинокого стрекотания цикад.

Синдзи успел закрыть глаза раньше, чем почувствовал на себе чужой взгляд. Ещё через несколько минут дверь тихо щёлкнула. Лишь после этого он широко распахнул глаза.

Каору ушёл.

Первым порывом было догнать и остановить его, но Синдзи застыл на месте не в состоянии даже шелохнуться. Его дыхание участилось, а паника, наконец, захлестнула с головой. Икари задыхался, а от страха на глазах выступили слёзы. Когда он пришёл себя, прошло, должно быть, достаточно времени, чтобы парня было невозможно найти.

— Каору не мог меня бросить, — прошептал Синдзи в ладони, сворачиваясь клубочком, прижимая колени к груди и пытаясь себя успокоить.

Он не заметил, как от усталости и психологического истощения провалился в болезненный сон.

***

— Синдзи-кун. Синдзи, — сквозь сон к нему пробивался негромкий мягкий голос. Кто-то аккуратно похлопывал его по плечу.

Икари стал протирать глаза. Ресницы почему-то слиплись сильнее, чем это обычно бывает после сна, а веки казались неподъёмными. В конце концов, он всё-таки смог открыть глаза и, проморгавшись, увидел перед собой взволнованного Каору.

К нему вернулись воспоминания прошлой ночи, но сейчас всё это казалось просто страшным сном. Синдзи уже открыл было рот, чтобы задать вопрос, но слова застряли в горле и так и не сорвались с языка.

— Ты проспал до обеда, это на тебя не похоже. Я беспокоился за тебя, поэтому решил разбудить, — Каору виновато улыбнулся. — Ты не заболел? — он приложил ко лбу Синдзи свою прохладную ладонь, а затем сравнил температуру его тела со своей, приложив ладонь уже к своей голове.

— Мне кажется, ты не совсем здоров, — нахмурился Нагиса.

Голова действительно болела и ощущалась очень тяжёлой. Икари снова лёг головой на подушку и прикрыл глаза.

— Я пойду спрошу Маю, что делать в таких ситуациях.

Каору уже хотел встать, но Синдзи схватил его за край рубашки.

— Не уходи! — он прервал себя, пытаясь не выдать отчаяние в голосе. — Не уходи, пожалуйста. Всё нормально. У меня такое бывает. Скоро мне станет лучше.

— Если ты так говоришь…

Каору не выглядел особо убеждённым, но не взялся настаивать.

— Тебе принести поесть? Я приготовил карри. Пока у меня не очень получается, но я попробовал, и мне оно показалось съедобным. Уже остыло, но я могу его погреть для тебя.

Синдзи помотал головой.

— Немного позже, ладно? Просто… посиди со мной так, — Икари отвёл взгляд, но почувствовал, как Каору нежно взял его лицо в ладони и поцеловал в лоб.

— Некоторые люди считают, что поцелуи могут лечить, — хитро сощурился он.

Синдзи густо покраснел. Иногда парень делал такие смущающие вещи в самый неожиданный момент...

— Никто всерьёз так не считает!

— Вот как.

Каору рассмеялся. Его чистый, лёгкий смех заставил, наконец, улыбнуться и его самого.

Неожиданно он подхватил Синдзи на руки, хоть ему это далось и не очень легко, и уложил его на кровать вместо футона. Икари не ожидал этого и поэтому поражённо уставился на Каору.

— Так тебе будет удобнее, а то ты всегда отказываешься поменяться. Может быть, нам стоит спать вместе на кровати? — улыбнулся тот.

— Ч-что ты такое говоришь?! — Нагиса определённо дразнится. Пусть сейчас ему было жутко неловко, если Каору хотел поднять ему настроение, он с этим прекрасно справлялся.

Теперь Синдзи смущённо улыбался, и его голову занимали мысли несколько другого рода, нежели до этого. Так и не сумев справиться со своими странными размышлениями и горящим лицом, Икари закрыл его руками и побеждённо простонал.

— Почитать тебе? — решил всё же сжалиться над ним Каору.

— Да, пожалуйста, — прошептал обессиленный недомоганием и сражённый смущением Синдзи.

Каору встал с кровати, но только для того, чтобы выбрать книгу из стопки у него на тумбочке.

— Есть пожелания?

— Мне всё равно, — Синдзи сейчас было действительно всё равно. Что угодно, лишь бы отвлечься.

— Тогда я выберу, последнюю, которую читал. Она мне понравилась. Любовные романы могут быть действительно увлекательными.

Было так приятно видеть Каору, который просто радовался мелочам. Раньше Икари не замечал, но потом его стало беспокоить, что друг так много говорит о нём и так мало — о себе, постоянно размышляет о людях, будто бы не относит себя к ним, и во всём старается подстроиться под него, Синдзи.

Каору сел рядом с ним на кровати и, открыв книгу на первой странице, начал читать вслух. Сначала Икари честно пытался вникать в сюжет, но постепенно всё больше отвлекался на чужой голос.

«Такой приятный».

Чтение Каору вскоре убаюкало его, и Синдзи вновь заснул.

Проснулся снова он от того, что его будил Нагиса.

— Я думаю, тебе следует поесть.

Икари уже чувствовал себя лучше, поэтому, немного придя в себя после дневного сна, он спросил:

— А… который сейчас час?

— Уже вечер.

— Я проспал весь день, — это даже не было вопросом.

— Я надеюсь, что ты чувствуешь себя лучше.

Синдзи в самом деле чувствовал себя лучше, чем после предыдущего пробуждения. Голова теперь не раскалывалась, но во рту было неприятно сухо.

— Тебе нужно поесть. Ты не ел со вчерашнего дня, — сообщил Каору, подавая ему стакан с водой.

После нескольких глотков Синдзи мог уверенно сказать, что чувствует себя удовлетворительно. Он приподнялся на кровати и свесил с неё ноги.

— Всё в порядке, я сам смогу, — попытался успокоить он Каору. — Ты уже ужинал?

— Нет, я ждал тебя, — легко произнёс Нагиса.

Они прошли на кухню, и Каору вытащил миску с карри и кастрюлю с рисом, оставшимся со вчерашнего дня. Когда Нагиса открыл её и начал накладывать им порции, Синдзи заметил, что с последнего их приёма пищи риса ни капли не убавилось.

— Каору-кун, — растерялся Икари. — Ты ел сегодня?

— Ну, я пробовал карри, когда готовил его, — беззаботно сообщил тот, будто бы это было в порядке вещей.

— Т-ты серьёзно? Ты не можешь не есть целый день, — Синдзи не понимал, почему парень не мог пообедать, пока сам он спал.

— Не беспокойся, Синдзи-кун. Это не столь серьёзно для меня, — мягко отмахнулся он.

— Н-но это ведь нехорошо. Тебе не стоит так голодать! Ты говоришь, что мне стоит заботиться о себе, а сам пренебрегаешь такими вещами. Как же так, Каору-кун?

— Ты волнуешься за меня? — Каору отложил палочки и посмотрел ему в глаза. — Мне очень приятно, Синдзи-кун, — он сказал это тихо и как-то восхищённо, от чего у него приятные мурашки пробежали по всему телу. Каору смотрел на него так, будто бы Икари действительно был важен. И, казалось, он должен был привыкнуть к этому за всё то время, что они провели вместе, но этого почему-то не произошло, и всё внутри него трепетало, когда Нагиса смотрел на него так, ещё и с таким очаровательным румянцем на щеках, который ярко контрастировал с его бледной кожей.

Синдзи протянул руку и невесомо дотронулся до чужой ладони. Спустя секунду они переплели пальцы.

— Каору-кун, — Икари запнулся, но продолжил свою мысль: — то, что происходит между нами… это правильно?

Нагиса смотрел на него, чуть склонив голову набок, как он делал иногда, в знак непонимания вопроса.

— А то, что происходит с миром. Это правильно? — Синдзи всматривался в глубину красных глаз, которые сейчас смотрели не на него, и пытался найти там ответы на свои пространные вопросы.

— На самом деле, я и сам не всегда знаю, что правильно, Синдзи-кун. Но разве это так важно?

***

Утром он сначала испугался, проснувшись без Каору, но быстро нашёл того на кухне, сидящего на стуле и смотрящего на сплошную ливневую стену на улице через единственное в их квартире окно.

Нагиса перевёл взгляд на него.

— Ты выспался? Как себя чувствуешь?

— Нормально, полагаю, — он на секунду задумался. Голова больше не болела. — Доброе утро.

— Доброе, Синдзи-кун, — просиял Каору в ответ, и Икари почувствовал, что по его лицу тоже невольно расплылась улыбка.

Он пододвинул второй стул к окну и сел рядом с парнем.

Дождь шумел. Стучал по асфальту и по крышам. Некоторое время они вместе смотрели на эту картину. В голову не лезли никакие мысли. Синдзи уже успел погрузиться в транс, наблюдая за нескончаемым потоком воды, как восхищённый голос Каору прорвался в его мысли.

— Так вот как это. Так красиво…

— Ты никогда не видел проливной дождь?

— Я никогда не видел дождь, — тихий восторг в его голосе при этом наивном заявлении заставил Икари легко вздрогнуть.

— Где ты вырос Каору-кун? Почему ты так удивляешься всему вокруг? Я имею в виду, ливень бывает не так часто, но всё же… — Синдзи было больно даже представлять это. Каору обычно не отвечал на подобные вопросы или изящно переводил тему, и Икари решил, что эти воспоминания для него болезненны. Хотя, возможно, ему просто не хотелось, как всегда, брать на себя ответственность по успокоению кого-либо. Он поморщился. В любом случае, сейчас любопытство взяло верх, и Икари чувствовал себя виноватым за то, что лезет не в своё дело. — П-прости.

— Тебе не нужно извиняться, — Каору нахмурился и некоторое время серьёзно и неотрывно, даже как-то напряжённо смотрел на дождь за окном. — Меня растили примерно так же, как и Рей, — произнёс он, всё так же не отрываясь от созерцания ливня, — но в куда более хороших условиях