Возможность выжить

Автобус был пуст. Время на часах уже перевалило за три. На улицах горящие фонари, редкие люди и машины, чаще такси. Субботняя ночь и все пьяные возвращаются из клубов и баров, желая отоспаться в воскресный выходной, чтобы без сил пойти в понедельник вновь на работу или учёбу. Почему-то только автобусы они все не предпочитают. Так даже лучше. Нико сидит, приложив разгорячённый лоб к холоду стекла. В наушниках очередная песня из плейлиста, добавленная, наверное, Уиллом — иначе понять не получается почему тяжёлый металл бьёт в уши. Он уже спит, скорее всего, утомлённый учёбой — медицина не терпит отдыха. 

В кармане купюры, купюр не больше двадцати долларов и это всё, что осталось. Как им ещё прожить оставшийся месяц остаётся загадкой.

Рок сменяет отвратная трель и Нико в который раз обещает себе сменить рингтон. 

— Да?

— Хэ-эй, братец, — когда Перси обращается к нему так, всё это не сулит ничего хорошего. — Чё, как дела?

— Не зови меня так. 

На том конце провода раздаётся нервный смешок и сразу после тяжёлый вздох. 

— Нужна помощь.

Перси не из тех, кто помощи просит — хуже него в этом плане только Джейсон, — а от того Нико весь напрягается, выпрямляется, ожидая худшего. Последний раз, когда Перси просил помощи, угроза нависла над Лагерями и нужно было срочно решать размолвку, покуда скандал не перерос в целое побоище. Называть, конечно, то действо скандалом — сильно преуменьшать, но более ёмкого слова Нико никогда не мог подобрать. 

— Тут наплыв монстров и я один до утра не управлюсь. 

Трагизм и паники нагонять Перси умел. Был бы рядом, Нико бы точно огрел его чем-нибудь тяжёлым.

— Ты издеваешься? — хотелось удариться головой о стекло, да посильнее. 

— Нет, — а тому на той стороне явно смешно. — Братец, платят двести баксов за каждый десяток. А если потом ещё продать клыки и когти…

— Ты, вроде как, обещал Аннабет больше не заниматься наёмничеством, — хоть это-то должно привести Перси в чувство. 

На удивление, он молчит, не пытается предпринять никаких попыток к тому, чтобы отшутиться или оправдаться. Это даже пугает. Нико проводит рукой по лицу, зажмуривая глаза. 

— Мы на мели, — честно отвечает Перси спустя пару минут. — Аннабет делает вид, что всё хорошо, но ей второй месяц не могут выплатить зарплату и я не уверен, что вообще собираются, ты же знаешь её контора…

В этом и была вся проблема. С тех пор, как достоянию общественности предстали боги в полном обличье, с того самого дня, когда Туман рассеялся и к простым в дома начали врываться монстры, мир переменился. И до этого легко не было, конечно, чего стоит только тот скандал с Лагерем Юпитера, рождённый из вековой борьбы, но по крайней мере, до слияния двух миров полукровки могли жить спокойной — почти — жизнью. По крайней мере в пределах Лагеря. Хотя бы те, кто смог понять свою истинную сущность сразу и найти лишь с помощью собственного чутья дорогу. 

Единственное, что радует — теперь найти полукровку легче, чем раньше. Пусть Боги своих детей так и не признают, но сами они словно сияют, когда сила пробуждается в их шестнадцать лет. И выживать они стали чаще, хотя бы потому, что не одни теперь сражались за свою жизнь. 

— А Уилл там как? — Перси знает, куда надо надавить.

— Мы тоже без денег, — вздыхает в трубку Нико, запрокидывая голову. — Сейчас нас спасает лишь то, что никто не знает, кто он и, может быть, получиться выйти в люди. Уилл… не такой как мы.

Народ не любил полукровок — ни греческих, ни римских, — винил во всех бедах, в том, что они специально притягивают монстров. ак всё и было по сути-то, но это не меняло того факта, что жить среди обычных людей стало сложнее. Ни нормальной работы, ни крыши над головой не было, иногда даже могли выгнать откуда-нибудь. 

— Аннабет тоже не такая, — хмыкает Перси. — У неё вообще кроме выносливости и ловкости ничего больше от матери, вот только как-то же прознали…

— Не нагоняй, а. И так паршиво. 

Повисла тишина. Но как бы не хотелось думать, он был прав. Не нужно даже было доказывать иногда, что ты полукровка — люди просто чувствовали, словно монстры, — можно было быть дочерью Афины и просто иметь пытливый ум, а всё равно камнями забросают. Оттого все полукровки стягивались в Лагеря, жили там, греясь поддержкой друг друга, и Нико с радостью бы жил там, вместе с Уиллом не знал бы горя и печали, но… 

Народ не любил полукровок, а полукровки не любили детей Большой Тройки. И если раньше терпеть ещё получалось, то после падения Тумана все как с цепи сорвались. Нико ушёл первым, Уилл не смог оставить. Перси ещё попытался воздействовать на чужие умы, но не много добился — спустя год они с Аннабет покинули Лагерь. Где-то в это же время и Джейсон ушёл из своего, пусть прямо его никто и не гнал, но взгляды говорили всё сами за себя. Пайпер тогда отправилась с ним, но возвратилась через пару месяц — Нико до сих пор помнит, как успокаивал его на пару с Перси, поддерживая после разрыва, казалось бы таких крепких отношений. 

Единственной возможностью выжить в новом мире оставался чёрный рынок и заказы от беспомощных и беззащитных. Единственное, в чём уважали Лагеря — в защите, которую они даровали, но, пропитанные чужой ненавистью, те просили слишком высокую цену. Винить их в этом Нико не мог, всё же воспитанников Лагеря тоже нужно было на что-то содержать. Так и появлялись чёрные заказы, на накопившиеся орды монстров — деньги хорошие, но работа сложная. 

Уйдя из Лагеря, сохранить вышло лишь мечи и никакого обмундирования. Ни Аннабет, ни Уилл не могли позволить так рисковать — спустя несколько заказов, на которых Нико с Перси едва не погибали, они решили просто запретить этим заниматься. Но запрет не означал другого выхода. 

— Ха, — Нико вздыхает в  трубку, массируя виски. — Ладно, скинь адрес. Скоро буду, разберёмся.

Всё же, без пропитания умереть тоже легко.