Время от времени в мастерской приходилось наводить порядок, особенно у рабочего стола, вокруг которого всегда валялось множество опилок и не пригодившихся мелких деталей. Сасори, конечно, во всём любил порядок — это ему привила ещё бабка Чиё, — но не считал нужным отвлекаться на мелочи во время работы. Запечатанные в три свитка двести девяносто восемь чертежей человеческих марионеток он, немного подумав, перепрятал в другое место, затем, подойдя к шкафу со склянками ядов, принялся вытаскивать оттуда те, антидоты к которым появились у его врагов.
Спустя полчаса Сасори разбирал ящики второго стола, за которым обычно работал с чертежами. Старые заметки с химическими формулами, половину которых мастер ядов зачеркал, несколько уже непригодных к использованию скальпелей, деревянный гребень (волосы кукол тоже надо расчёсывать), масло… Сасори замер.
Несколько секунд он холодно, равнодушно, без интереса смотрел на чёрную повязку со стальной пластиной, на которой был вырезан символ Скрытого Песка.
Перечёркнутый символ.
Услужливая память тут же подбросила воспоминание.
Кинув последний взгляд на высокие, широкие, толстые стены застав Сунагакуре, которые вот уже век защищают Деревню и от врагов, и от пустыни, Сасори тихо хмыкнул и, развернувшись, пошёл прочь. Плащ песочного оттенка с глубоким капюшоном позволял почти сливаться с обстановкой. Мучила жара, ведь вышел Сасори в полдень, но именно в это время охрана Скрытого Песка ослабевала внимание. Скорпион держал путь к ближайшей реке зыбучих песков. Было одно дело, ерундовое, на самом деле, но… иначе он не мог и сам толком не понимал причины.
Хоть это и глупо.
Для того, чтоб избавиться от человеческих слабостей, у Сасори была вечность. Перед ним расстилалась бесконечная, неподвластная времени дорога, и каждый шаг по ней должен был лишать Скорпиона человеческого.
Путь до реки занял два часа. Вот оно — перед Сасори — сливающееся с твёрдым песком зыбучее болото, полная воздуха сыпучая земля, для которой поглотить даже слона — раз плюнуть. Вытащив из рукава хитай-ате Деревни, новоявленный отступник взял его за один край и уже было собрался выбросить ненужный знак принадлежности к Песку…
Кулак не разжимался.
Солнечные лучи бликами облизали верхний край стальной пластины. Резко налетел западный ветер, тут же потянувший хитай-ате за собой, но кулак держал крепко. Сасори чуть сдвинул брови и зажмурился на миг, когда от стали вдруг отразилась вспышка солнца.
— Ерундовое дело, — пробормотал он, доставая из подсумка остро наточенный перед уходом из Деревни кунай, и, взяв хитай-ате уже не за ткань, а за сталь, упёр лезвие в один край — и медленно повёл в сторону.
Символ Скрытого Песка перечеркнула ровная, глубокая царапина.
Вернув кунай в подсумок, отступник ещё раз осмотрел хитай-ате, который получил при выпуске из Академии Ниндзя. Этой повязке стало уже пять лет. Юбилей, хмыкнул Сасори.
Потом выкину, решил он.
Сколько раз он откладывал это дело на мифическое «потом»?
Презрительно хмыкнув собственной слабости, ещё не выжженной из того, что обычно называют душой, Сасори вытащил из ящика стола это пресловутое напоминание о жизни в Деревне. Поистёршаяся уже, но всё такая же чёрная ткань. Шиноби провёл кончиком пальца по стальной пластине. Ровная и гладкая, как и двадцать пять лет назад. Единственное изменение — царапина, перечеркнувшая символ Песка.
Когда-то Сасори повязывал хитай-ате на лоб.
— Давно пора от тебя избавиться, — прошептал он и отложил подарок Деревни в сторону прочего хлама на выброс.
Спустя час сосредоточенного разбора всех вещей, какие только находились в мастерской, Сасори наконец закончил. Осталось только самое простое…
Раздавшийся в двери грохот — стуком это было не назвать — вырвал Скорпиона из раздумий.
— Эй, Сасори-чан, тебя наш казначей, сука, зовёт! — по голосу сразу стало ясно, что в мастерскую ломился Хидан, новичок.
Сасори ненавидел ждать и заставлять ждать других, так что, недолго думая, отправился к Какузу выяснять, что тому понадобилось на этот раз. Главный финансист Акатсуки был человеком алчным и расчётливым, так же ценящим своё время, как и Скорпион Красных Песков. В конце концов, время — деньги. Сасори и Какузу пользовались друг у друга чем-то, напоминающим взаимное уважение.
Отступник Водопада всего лишь хотел уточнить список всего, что заказал на покупку Скорпион. Секундное дело.
В мастерскую Сасори возвращался неторопливо, никуда не спеша, размышляя над тем, сколько он, однако, нашёл у себя мусора. Открыв дверь, он шагнул внутрь… и настороженно замер: у второго стола, на котором и лежала куча того, от чего требовалось избавиться, стоял Дейдара и держал в руке хитай-ате своего напарника.
— Что ты делаешь? — резко спросил он, в два широких шага приближаясь к подрывнику. Тот повернулся к нему с лёгким удивлением во взгляде, и губы его искривила усмешка:
— Да я вас искал, Сасори-но-данна, а нашёл вот это, мм, — и Дейдара кивком указал на чёрную повязку со стальной пластиной, на которой был перечёркнут знак Деревни Песка. — Никогда не видел её у вас, думал, вы от неё избавились. С вас бы сталось, мм.
Секунда — и напарник резво пригнулся, уходя от стального скорпионьего хвоста, просвистевшего там, где была его голова. Две нити чакры, оплетя хитай-ате, вырвали его из руки подрывника, и Сасори небрежным жестом поймал повязку за стальную пластину.
— Зачем ты меня искал? — ледяным тоном поинтересовался он, убирая хитай-ате обратно в ящик стола.
Потом выкинет.
— У нас миссия в стране Ветра, мм! — наполнял сумки глиной Дейдара. — Данна, вы ведь там родились, верно? Знаете тайные тропы?
— Разумеется, — пробасил Хируко, внутри которого Сасори и сидел, пересчитывая подготовленные специально для этой миссии взрывные печати. — Но мы ими не воспользуемся.
— М? — послышалось в этом междометии недоумение. — Почему это? Я думал, вы с ума сходите по своим планам, мм.
Скорпион ничего не ответил, заканчивая с пересчётом и в очередной раз отмахиваясь от так и лезущих в голову воспоминаний. Конечно, ничего удивительного в том, что Пейн отправил за Однохвостым боевую двойку Сасори, не было, но… встречи с прошлым кукловод не любил. Как правило, ничем хорошим они не заканчивались: для кого-то — смертью, для самого Скорпиона — утраченным спокойствием.
— Я закончил. Осталось ещё кое-что, — разрезал тишину бас Хируко. — Иди вперёд, я догоню.
— Ну наконец-то, мм! — мигом вскочив на ноги, воскликнул Дейдара и уже у двери мастерской обернулся. — А сколько до Деревни Песка?
— Отсюда четыре дня. Два лесом, два пустыней.
Хмыкнув, подрывник удалился, наконец оставив Сасори наедине с самим собой, и кукловод, убедившись, что действительно остался один, покинул тёмное нутро Хируко, поднялся на ноги и стремительно подошёл ко второму рабочему столу. Эта чёртова вещица была здесь. Выдвинув ящик, Скорпион через секунды три вытащил свой хитай-ате.
То, что выбросить его не удавалось двадцать лет, казалось неестественным.
— Подобному нет места в вечности, — одними губами прошептал Сасори, убирая хитай-ате в рукав чёрного плаща с красными облаками.
Вечность неожиданно закончилась. Сокрушительное поражение. Разгром. Сасори не мог вспомнить ни одного случая, когда проигрывал бы вот так: лишившись любимой марионетки, лишившись сотни кропотливо созданных кукол, лишившись сердца, лишившись шанса на жизнь.
Смешно, думал он, рассказывая Сакуре о Кабуто, шпионе в стане Орочимару.
Глупо, думал он, когда сделал последнюю бесполезную вещь в своей жизни.
Когда перед глазами уже неумолимо темнело, взгляд Сасори зацепил упавший рядом хитай-ате.
«Моё прошлое… Я его так и не выбросил».