Grindr Kinda Love: Love's Perfect Ache

***

— Хочешь пойти со мной и «Bio Bunch» на Хэллоуин? — Аарон снимает обувь у двери. Стаскивает рюкзак, бросает его у дивана, пересекая комнату. Его щеки и нос розовые от октябрьского холода. Кевин наблюдает за ним поверх ноутбука, пока тот снимает шапку и сбрасывает пальто.

— Ночь викторин?

— Да. Как ты...

— Майлз уже написал мне.

— Ну, конечно. — Аарон закатывает глаза, но он в хорошем настроении. Бросает свою одежду поверх рюкзака. — Ники вышел?

— М-м-м. — Кевин отодвигает свой ноутбук в сторону, когда к нему подходят.

      Руки тянутся к Аарону еще до того, как тот поднимает ногу. Кевин помогает Миньярду устоять, когда он ставит колени по обе стороны от бедер Дэя и утыкается лицом ему в шею, удовлетворенно вздыхая. Кевин трет его спину, пока Аарон дышит в течение нескольких мгновений, чтобы затем поднять голову, целуя линию челюсти, щеку и, наконец, уголок рта. Он прижимается лбом ко лбу Кевина:

— Хэй.

— Хэй, — эхом отзывается Кевин, потираясь носом о нос Аарона. — Устал?

— М-м.

— Викторина звучит весело.

— Да? Подумал, тебе понравится. Мы хотели сделать что-то более расслабляющее, так как сегодня четверг, и на следующий день у нас игра. Знаю, ты не захочешь задерживаться допоздна, но любишь хвастаться.

— Эй. — Кевин запрокидывает голову еще дальше, чтобы укусить Аарона за кончик носа. Миньярд отводит голову назад. Поднимает руку, чтобы щелкнуть Кевина по носу. Тот хватает его за запястье и кусает за пальцы. Аарон вырывается, но заменяет свои пальцы коротким поцелуем, прижатым к уголку рта.

— Тебе действительно нравится хвастаться тем, что ты ботаник, и ты уравновешиваешь нас своим знанием истории. — Аарон проводит пальцами по волосам Кевина, затем царапает ногтями кожу головы так, как, он знает, любит Кевин. Дэй прищуривает глаза.

      Аарон представляет, что если бы Кевин был собакой, то его нога радостно стучала бы по земле, а язык вывалился бы при тяжелом дыхании. А так он довольствуется тем, что сжимает бедра Миньярда и довольно мычит. Аарон не ошибается: Кевин действительно ищет любой повод продемонстрировать свои познания в истории. 

— Майлз прислал мне постер. Конкурс костюмов.

— Ага. Вообще-то у меня есть идея для нашего костюма. Если только ты уже ничего не выбрал.

      Кевин качает головой. Хэллоуин его не особо волнует. Аарон любит этот праздник, но сам Кевин обычно участвует в нем только потому, что Ники и близнецы заставляют его это делать. Или раньше заставляли. Сейчас Аарону достаточно лишь намекнуть на то, что он хочет, чтобы Кевин сделал, и Дэй уже готов. Аарон просит так мало, что Кевину нравится баловать его, когда есть возможность.

— Наш костюм. Значит ли это, что у тебя есть идея, каким образом мы в нем будем соответствовать друг другу?

— Конечно. Это наш первый совместный Хэллоуин, так что нам придется быть тошнотворно безвкусными и надеть парные костюмы. Боюсь, таковы правила.

— О, таковы правила, да?

— Можно даже сказать, что это закон.

— Мы не хотели бы нарушать закон.

— Конечно, нет. Это сделало бы нас преступниками.

— А я слишком красив, чтобы отправиться в тюрьму. — Кевин ухмыляется, когда это заставляет Аарона расхохотаться.

      Это удивляет Дэя: тот не поднимает руку, чтобы прикрыть ямочку. Кевин наклоняется и оставляет несколько поцелуев на этой милой впадинке на щеке Аарона. Аарон обнимает Кевина за плечи и слегка сжимает. Дэй обхватывает его за талию и сжимает в ответ. Аарон тоже снова сжимает, пока они оба не стискивают друг друга так сильно, как только могут. Они прижимаются друг к другу щеками, прежде чем ослабить хватку со смешанными вздохами. Кевин снова целует Аарона, потому что действительно этого хочет, и ему разрешено целовать Миньярда, когда захочется. Иногда Аарон, например, ведет машину, и Кевину не следует его целовать. По соображениям здоровья и безопасности. Но сейчас все в порядке:

— Так какие костюмы?

— Нам придется посмотреть фильм, из которого они взяты, чтобы ты мог увидеть.

— Это ведь не один из твоих фильмов ужасов, да? — Кевин хмурится. Аарон обычно выкладывается по полной на Хэллоуин, и настаивает на чем-то страшном или кровавом. Прошлый год был ленивым исключением: Скотт Пилигрим стал просто поводом для Аарона надеть свою одежду, Кевин последовал его примеру в роли Уоллеса по той же причине.

      (С тех пор Аарон взял Кевина в путешествие по вселенной Скотта Пилигрима. Они посмотрели фильм, посмотрели сериал и поиграли в игру. Ну, в основном играл Аарон. Кевин бегал вокруг в качестве его второго игрока и иногда умудрялся что-то ударить. С учетом контекста он, возможно, не стал бы играть роль стервозного пьяного гея.

— Почему бы и нет? Звучит в точности как ты, — поддразнил Аарон, хихикая, когда Кевин в ответ боднул его головой в щеку. 

— Это абсурд. Все, что происходит в этой истории, нелогично, и это просто не объясняет глупые моменты. Например, если Скотт вернется, у всех ли, кто умрет, будет шанс вернуться? Почему только Рамона может использовать двери? Почему все, с кем она встречалась, были какими-то знаменитостями?

— Это не должно быть серьезным. Все основано на комиксе, который был любовной запиской к видеоиграм. Это просто развлечение.

— Это глупо, — пробормотал Кевин, недовольный тем, что его забросили в мир, правила которого он понимал еще хуже, чем своего собственного. Он повернулся к Аарону, широко раскрыв глаза. — Но если бы у меня было семь злых бывших, ты бы сражался с ними за меня?

— Нет, — тут же ответил Аарон, и Кевин с разбитым сердцем надрывно пробормотал его имя. Аарон фыркнул. Кевин прижался лбом к его виску, все сильнее надавливая, пока Аарон не повернул голову и не укусил его за щеку. — Перестань дуться.

— Я бы сразился с твоими злыми бывшими.

— Я в этом сомневаюсь, но мы никогда не узнаем, потому что я не встречаюсь со злыми людьми.

— Ты встречаешься со мной.

— Ой, заткнись. 

      Затем Аарон отвлек Кевина от спора, балуя его поцелуями и заверениями, что Дэй не злой. Аарон мог говорить все, что хотел, но Кевин знал, что он обязательно будет бороться за него. Аарон просто говорил больше действиями, чем словами.)

— Он не страшный. На самом деле, там про музей.

      Это возбуждает интерес Кевина. Вечером они смотрят фильм, прижавшись друг к другу в постели, а ноутбук Аарона лежит на пуховом одеяле. Они могли бы использовать телевизор в гостиной, но сегодня вечером оставили его для Ники. Хотя там больше места, чтобы развалиться на диване или в креслах-мешках, Кевину также нравится, когда они смотрят что-то, свернувшись калачиком на его кровати в общежитии. Они могут обниматься на диване, но из-за нехватки места в кровати им приходится находиться ближе друг к другу.

      Кевин обнимает Аарона, рассеянно играя с его волосами. Щека прижимается к голове Миньярда. Рука того лежит у Дэя на талии, и он прижимается к его плечу. Два идеальных кусочка пазла. Кевин любит Аарона так сильно, что иногда кажется, его сердце вот-вот разорвется от этого. 

      Кевин также считает, что идея фильма немного глуповата, но, несмотря на это, он оказывается полностью поглощен им. По крайней мере, тут объясняется обоснование фантастического элемента, даже если оно немного натянуто. Кевин полагает, что нет ничего необычного в том, что в фильмах просят не верить в совпадения с реальностью.

      Сначала он не понимает, почему Аарон хочет нарядиться как его персонажи, – может быть, он просто апеллирует к интересам Дэя? Хотя Кевин уже уловил несколько исторических неточностей – пока они не углубились в фильм. Ники появляется перед самым окончанием. Вечно любопытный, он склоняется над кроватью Кевина, чтобы посмотреть, что на экране:

— О, вы смотрите «Ночь в музее»? Обожаю этот фильм!

— Это исследование, — серьезно говорит Кевин. — Для наших костюмов.

— О-о-о, о чем думаете?

— Джедидайя и Октавиус, — произносит Аарон с ухмылкой, и глаза Ники становятся большими, круглыми и яркими.

— О, боже! — Визжит он. — Это идеально.

— Я так и думал. — Аарон смотрит на Кевина, все еще ухмыляясь, и Кевин согласился бы на любой костюм, который Аарон попросил, на самом деле, особенно когда он выглядит таким счастливым.

      Но он обнаруживает, что взволнован этими костюмами. Глупое, вызывающее головокружение ощущение, что он притворяется римским полководцем. Даже если биограф Октавиуса предположил, что его волосы были больше золотистыми, намекая, что тот на самом деле был блондином, а не темноволосым, как его изображает «Ночь в музее». Это нормально. Кевин допустит историческую неточность ради Хэллоуина. Хотя он также может освежить в памяти то, что читал об Октавиусе, и рассказать людям об этих фактах. Просто чтобы они знали. 

      Кевин ждет, пока Ники уйдет в туалет, прежде чем наклониться и прошептать Аарону на ухо: 

— Спаси лошадь, езди на ковбое. Разве не так гласит поговорка?

      Аарон хихикает, поворачиваясь, чтобы прижаться лицом к щеке Кевина. Кевин чувствует холодный кончик его носа. Чувствует его зубы на своей коже, тепло дыхания, радость Аарона, перетекающую в него. Та радость, которую Аарон всегда скрывал. То, что он позволяет Кевину увидеть сейчас. Кевин хватает его за челюсть и пытается поцеловать смеющийся рот, но и сам слишком сильно улыбается, чтобы что-то получилось.

***

— О, боже! — Майлз начинает подпрыгивать, как только видит Аарона и Кевина, как перевозбужденный щенок. — Да. Да-да-да. Это… Это идеально, о, боже мой. Ты выглядишь потрясающе! 

      Кевин понятия не имеет, кем должен быть Майлз. На нем длинный плащ поверх фланелевой рубашки. Финн стоят рядом с ним в синем блейзере, плиссированной юбке и гольфах до колен. Под носками у них колготки, а в руках что-то вроде молотка. У Майлза из кармана рубашки торчит пластиковый пистолет. 

— Это идея Аарона, — говорит Кевин, с любовью глядя вниз. Ковбойская шляпа Аарона закрывает его от Кевина и раздражает. Дэй откидывает ее поля назад, чтобы видеть его лицо, и шляпа скользит назад по голове. Аарон хватает ее и снова тянет вперед, подталкивая Кевина плечом. 

— Гениально. Это так в твоем стиле, — говорит Майлз. Аарон достает свои игрушечные пистолеты из кобуры на поясе, крутит их на пальцах и направляет на Майлза. — Джей Ди, да?

— Конечно. Икона трансмаски. С моей прекрасной Вероникой. — Майлз берет руку Финна и подносит ее к губам для поцелуя. Финн улыбаются ему, прежде чем их взгляды снова скользят к Аарону и Кевину. 

— Вы оба отлично выглядите, — говорит Аарон. Финн кивают.

— Вы тоже. Боюсь, бедный Дилан – единственный, кто не вписывается.

— Почему? Кем собираются нарядиться Кейт и Лия?

— Ура! — Кевин видел, как Кейтлин подкралась сзади к Аарону, но когда она поднесла палец к губам, повиновался и затих. Аарон вскрикивает от шока, когда она прыгает на него, кладя руки ему на плечи. Майлз и Кевин смеются. Финн смотрят на это с удивлением. Аарон оборачивается, чтобы посмотреть на нее. 

— Привет!

      Кевин знает, кто такая Кейтлин, только потому, что они все вместе смотрели фильм. Она – Лиза Франкенштейн, ее рыжие кудри зачесаны назад таким образом, чтобы пышно обрамлять голову. На ней черное платье с кружевным узором в горошек, как из фильма. Губы и ногти ярко-красные, подводкой для глаз нарисованы «кошачьи глаза», оформлены дымчатыми тенями, на волосы повязан большой черный бант. Она сжимает бутафорский топор, на котором изображена фальшивая кровь. 

— Попался. — Кейтлин целует Аарона в нос. Аарон продолжает сверлить ее взглядом, отступая. На кончике носа осталось пятнышко помады. — Выглядишь великолепно. Я знала, что это будет потрясающей идеей.

— Ты знала? — Кевин не знал, что Аарон рассказал кому-то из его друзей, но не особенно удивлен. Аарон рассказывает Кейтлин почти все. Это просто факт жизни. 

— Эта идея пришла ему в голову несколько месяцев назад, — говорит Кейтлин, подходя, чтобы обнять Кевина. — Тебе идет. Тебе стоит чаще выставлять ноги напоказ.

— Ха-ха, — невозмутимо говорит Кевин. Когда он впервые примерял свой костюм, он был немного смущен из-за юбки.

— Ну не знаю, — сказал Кевин. Аарон развернулся с того места, где стоял, поправляя свой костюм. Не то чтобы его одежда сильно отличалась от обычной. Просто жилет поверх рубашки, другой фасон брюк. Но он все равно выглядел хорошо. Кевин на мгновение остановился, чтобы просто окинуть его взглядом.

— Что не так? Не подходит? — Аарон подошел ближе, поправляя жилет. 

— Нет. Только… юбка. 

— Мне нравится. — Аарон провел рукой по задней части бедра Кевина, заставив его покрыться мурашками. Ох. Он не подумал, насколько доступным будет для Аарона в этом. — Тебе некомфортно?

      Не то чтобы Кевину было некомфортно. В конце концов, юбка не открывала больше, чем шорты для бега – даже меньше, чем некоторые из них – и ему нравилось, как она шуршала вокруг бедер, когда он двигался. Дело даже не в том, что она могла задраться. Кевину на самом деле все равно. Он давно уже был невосприимчив к наготе, своей или чужой. Если бы его заставили по-настоящему оценить причину, по которой он чувствовал себя немного не в своей тарелке в юбке, то это был бы страх перед тем, как его воспримут другие. 

— Нет. Не некомфортно.

— Ты можешь надеть под нее шорты для бега. Или мы, вероятно, могли бы найти способ надеть штаны под низ.

— Но птеруги исторически точны. 

      Глаза Аарона сузились, когда он улыбнулся Кевину. Как будто в словах Дэя не было ничего неприятного или раздражающего, а было что-то, что он находил невероятно милым. Кевин смягчился под сиянием этой улыбки. Плевать, что думали другие. Мнение Аарона значило больше, чем их.

— Не думаю, что все остальные это знают.

— Я сделаю это, — твердо сказал Кевин, просунув руки под ковбойский жилет Аарона и сжав его ребра. — Хотя в холодном климате они носили под ними бриджи или леггинсы. Может быть, я надену шорты. 

— М-м. — Пальцы Аарона снова коснулись бедра Кевина. На этот раз внутренней стороны. Он медленно повел их вверх. — Расскажи мне побольше об этих птеруге.

— «Pteruge» происходит от греческого слова, означающего «перья». Наверное, потому, что ремешки похожи на них. Это полоски кожи или другого материала, которые накладываются друг на друга для защиты. А военный пояс, к которому они крепятся, называется «cingulum».

— Мгм. — Рука Аарона снова скользнула вниз, прежде чем он положил ладони на задние части бедер Кевина, поднимая, чтобы обхватить ягодицы, пока тот говорил. Кевину удалось выдать еще несколько фактов о различиях в римских доспехах, но сосредоточиться стало немного сложнее, когда Аарон упал на колени и подключил к прикосновениям рот. 

— Выглядишь горячо, Дэй, — говорит Лия. Она одета как Существо. Белая рубашка, подтяжки, галстук, волосы небрежно закручены. Ее взгляд скользит по Аарону. — Выглядишь по-лагерному, Миньярд.

      Аарон показывает ей средний палец.

— Ты один из тех горных ковбоев без седла?

— Разве это не «Горбатая гора»? — Тихо спрашивает Кевин у Аарона, пока Кейтлин и Майлз смеются. Ники заставил их посмотреть этот фильм однажды. Губы Аарона неодобрительно поджаты. Он бросает взгляд на Кевина. 

— Так и есть. Лия ведет себя смешно.

      Это немного забавно, если честно. Кевин улыбается Лие. Аарон закатывает глаза.

— Я думал, ты не должна была уметь разговаривать.

— К концу фильма сможет, — говорят Финн в защиту Лии. Она показывает Аарону средний палец. Миньярд отмахивается от ее руки. 

— Без ссор, — произносит голос, имитирующий начало «Hips Don't Lie». Еще одна вещь, с которой Кевин хорошо знаком благодаря Ники: «Без ссор».

— Шакира, Шакира! — Майлз дает пять Дилану, когда тот присоединяется к ним, и Кевин думал, что  становится лучше в знании поп-культуры, но он также понятия не имеет, кем должен быть Дилан. Его длинное темное пальто не отличается от того, что надето на Майлзе. Покрыто заплатками и булавками. Он надел его поверх красного поло. На шее у него золотая цепочка, а в одном ухе болтается серьга. Кевин не знает, должно ли это быть частью костюма. — Мы почти изобразили Чарльза и Эдвина.

— Кто кем был бы — Спрашивает Дилан.

— Майлз обладает неоспоримой энергией Чарльза, — говорят Финн.

— Да. Я вижу тебя скорее Эдвином.

— Ты флиртуешь с моим партнером? — Майлз прищуривается, но улыбка на его губах по-прежнему сияет. Дилан улыбается ему в ответ. 

— А что, если и так?

— Мальчики, — говорят Финн, притворяясь обескураженным. Они все смеются. Дилан поворачивается, чтобы посмотреть на Аарона, Кевина, Кейтлин и Лию.

— Я одержим этим, — говорит он, указывая на все это. — Ты как карманный ковбой, Аарон. Ты мог бы быть Вуди из «Истории игрушек».

— Пошел. К черту.

      Они делают несколько совместных фотографий, прежде чем отправиться в бар. Прошло уже некоторое время с тех пор, как Кевин последний раз выходил куда-то с друзьями Аарона. Его снова охватывает беспокойство из-за того, что это его последний год в университете. Он переживает о том, достаточно ли он хорош, чтобы стать профессионалом («ты буквально один из лучших игроков нашего времени, Кевин», – говорит Аарон), с какой командой он собирается подписать контракт («может быть, подождешь, пока получишь предложения, прежде чем начнешь переживать из-за этого?»), и о том, что он будет вдали от Аарона («мы все равно сможем созваниваться в любое время»).

      Кевину становилось плохо, когда он слишком много об этом думал. Они оба переживут разлуку, конечно, но маленькая, неуверенная часть его в ужасе от того, что Аарон поймет, как легко существовать без Кевина. Как мало он ему нужен. Как было бы проще расстаться, чем продолжать встречаться на большом расстоянии. 

      Все это привело к тому, что Кевин стал гораздо менее общительным, даже с его и без того ограниченными способностями к общению. Стал пропускать занятия в библиотеке или другие небольшие тусовки. Он может сказать, что Аарон был разочарован некоторыми его отлучками, но никогда не давил на него. Миньярд делает ему выговор за то, что Дэй стал больше тренироваться. Аарон внимательно следит за ним. Не позволяет нагружать себя так сильно, как хотелось бы. Следит за тем, чтобы Кевин по-прежнему ел, и не разрешает задерживаться на ночных тренировках так надолго, чтобы он не высыпался. 

      Это, возможно, привело к их первой настоящей ссоре. Они все время препираются. Кевин угрюмый, сварливый и излишне драматичный. Известно, что он может убежать и избегать Аарона некоторое время, но вскоре всегда возвращается. В то время как Аарон замыкается в себе под тяжестью слишком большого конфликта. Он замолкает и отступает. Кевин всегда может определить, когда он слишком сильно давит, если вмешивается.

      Это небольшие инциденты, от которых они быстро оправляются. Обычно это просто случаи игнорирования чувств другого, и с небольшим признанием боль успокаивается. Они в порядке большую часть времени. Просто работают вместе. Это не столько ссоры, сколько колючие стороны их характеров, притирающиеся друг к другу.

      С тех пор как они вернулись в кампус, между ними не раз возникали споры по поводу поведения Кевина. Кевин знает, что Аарону не все равно. Аарон руководствуется в своих действиях только его интересами. Кевин знает это, но его беспокойство нелогично, и он вспыхивает, когда ему кажется, что Аарон пытается контролировать его или умалять потенциал. Конечно, в здравом уме он знает, что Аарон никогда бы так не поступил, но когда сердце бешено колотится, а голова кружится от прилива крови и он не может получить достаточное количество кислорода, все кажутся ему врагами. Даже его Аарон. 

      Был конец сентября, когда Аарон снова заговорил о ночной тренировке Кевина. Настоял на том, что ему нужно вернуться пораньше, чтобы выспаться. Кевин оскалил зубы и набросился на него:

— Ты можешь прожить без меня в качестве грелки для твоей постели несколько ночей. — Как будто это не Аарон спал в постели Кевина. Как будто Кевин не цеплялся за него, как за спасательный круг, когда засыпал.

      Аарон, не сказав ни слова, забрался на свою двухъярусную кровать. Он не спал там с тех пор, как они вернулись в общежитие, но в ту ночь все-таки спал. Когда Дэй проснулся, его уже не было. Кевину неприятно признавать, что он даже не заметил, как мало они общались в течение следующих нескольких дней, настолько он был поглощен своими заботами и тренировками. Вечером Аарон не вернулся с занятий. Он подождал, пока Кевин уйдет на ночную тренировку, чтобы войти в спальню и скользнуть в постель. Кевин ожидал, что он будет ждать его следующей ночью, и это просто еще одна небольшая неприятность, которая сгладилась бы сама собой, – но Аарона не было. Он ушел на следующее утро, прежде чем Кевин проснулся. Не вернулся и на следующий вечер. 

      К тому времени Кевин снова стал самим собой, и сожаление было ядом, разъедающим его изнутри. Когда Аарон не ответил ему, он позвонил Кейтлин. Подтвердилось то, о чем он уже думал. К тому времени, как Кевин добрался до библиотеки, Аарон пытался сбежать оттуда, но Кевин, возможно, нарушил какие-то скоростные ограничения. Совсем немного. 

      Аарон посмотрел на машину, как будто собирался идти дальше. Его плечи были опущены. В нем не было борьбы. Он выглядел измученным и измотанным, и на секунду Кевин увидел тень того Аарона, которого нашел после разрыва с Кейтлин. Он всегда обещал себе, что не сделает этого с Аароном, и вот он здесь.

— Мне жаль, — тихо сказал Кевин, когда Аарон наконец сел в машину. — Мы можем куда-нибудь поехать или ты хочешь домой?

      Аарон пожал плечами, но, по сути, это означало «да». Кевин отвез их подальше от кампуса. Аарон не включил музыку. Они сидели в тяжелой тишине, которой никогда не было, когда Аарон был в машине. Кевин пожевал нижнюю губу. Ему было что сказать, но он приберег это до того момента, когда сможет посмотреть на Аарона.

      Он отвез их на смотровую площадку. Туда, куда водил Аарона смотреть на звезды, когда они только начали встречаться. Аарон сидел на пассажирском сиденье молча и неподвижно, скрестив руки на груди. Кевин заглушил двигатель. Они погрузились в темноту. В свете луны он смог разглядеть лицо Аарона. Кевин повернулся на своем сиденье, чтобы посмотреть на него.

— Мне жаль, — повторил он, потому что Аарону было важно это услышать. Кевин не всегда умел извиняться. Взгляд Миньярда скользнул по его лицу, ожидая большего. — Я тревожился, но это не твоя вина. Я не должен был вымещать злость на тебе. Знаю, ты просто пытаешься обо мне заботиться.

      Аарон вздохнул. Его плечи опустились. Он выглядел более измученным, чем чувствовал себя Кевин.

— Так и будет? Когда ты станешь профессионалом. — Его голос был тихим и ломким. Слова пронзили Кевина до костей. — Сначала экси, а меня ты отталкиваешь? Ты же говорил, что так не будет.

— Этого не произойдет.

— Такое ощущение, что это уже случилось, а ты все еще здесь. Будет только хуже, когда появится расстояние.

— Я облажался. Знаю. Я пытаюсь это исправить.

— Я даже не говорил тебе, что делать. Не говорил, что ты не можешь тренироваться по ночам. Я просто просил тебя заботиться о себе.

— Знаю.

— Но я скучаю по тебе. И не думаю, что это справедливо – заставлять меня чувствовать себя неправым из-за этого. То, что я скучаю по тебе, – слабость моего характера или то, чего мне не следует делать. Это наш последний год в университете вместе. Конечно, я хочу проводить время с тобой.

— Дело не в тебе, — признался Кевин, глядя на руль. — Не совсем. Я просто выплеснул эмоции. Я бы расстроился, если бы ты не скучал по мне.

— Ты вообще скучаешь по мне?

— Конечно, — Кевин резко поднял голову.

— Не похоже. Иногда кажется, что ты забываешь о моем существовании. Как будто смотришь сквозь меня, даже когда я в той же комнате.

— Аарон.

— Я более чем готов бороться за нас, но ты тоже должен быть готов. Должен хотеть бороться за это. Хотеть, чтобы за тебя боролись. Я не буду бороться за тебя против тебя же.

— Я здесь. Тебе не нужно бороться за меня. — Кевин потянулся к руке Аарона. Он не был уверен, позволит ли Аарон ему взять ее, но когда он это сделал, Миньярд схватил его за руку в ответ. Черт. Кевин обещал, что будет отдавать приоритет Аарону. Аарон никогда не ожидал, что станет важнее его карьеры, но Дэй всегда подчеркивал, что должен сохранять для них равное место в своей жизни. Он всегда обещал Аарону сделать все возможное, чтобы все получилось. В последнее время он не выполнял это обещание. — Скажи мне, что я могу сделать, чтобы все стало лучше.

      Поэтому они пошли на компромисс: Кевин ходит на ночные тренировки пару раз в неделю, чтобы избавиться от тревожности, но всегда возвращается в общежитие и ложится спать до часа ночи. Если Аарон считает, что Дэй не съел достаточно, ему разрешается выбрать для Кевина еще что-нибудь, в пределах разумного. Кевин должен позволять проверять свою руку каждые пару недель и пообещать точно описывать, как она себя чувствует.

      Аарон не добавил никаких условий, связанных с социализацией, но Кевин сделал это молчаливым правилом для себя: на любые большие мероприятия, такие как праздники, он пойдет с Аароном. На учебные сессии или неформальные встречи он может сказать «нет» только два раза подряд, если только нет веской причины, по которой он не может пойти. Аарон счастлив, что Кевин с ним. 

      Кевин рад, что сегодня он здесь, с Аароном. Кейтлин пишет для их команды, в одиночку борясь со стереотипами о плохом почерке врачей своими крупными, жирными, размашистыми буквами. Их команда называется «The Bio Bunch (+ Кевин)», несмотря на настойчивые требования Дэя не включать его в команду. 

— Если ты не переживешь страдания студента-биолога, то не сможешь претендовать на это почетное звание, — серьезно говорит Лия. Майлз кивает в знак согласия. 

      Кевин никогда не был на викторинной вечеринке, но быстро понимает, что это именно тот тип вечеринок, который ему нравится. Фоновая болтовня в баре громче, чем ему комфортно, но он принес «Loops», купленные для него Аароном, они приглушают самые неприятные звуки.

      В остальном атмосфера непринужденная, основное внимание уделяется викторине, а не выпивке, и Кевин может похвастаться тем, что знает, и узнать ответы на то, чего не знает. К нему не относятся как к всезнайке, когда он шипит на Кейтлин, но встречают ободряющими улыбками. Подбадривают или хлопают по спине, когда он отвечает правильно. Никто не тыкает друг в друга при ошибках в ответах, хотя есть несколько стонов разочарования, среди которых есть и стон самого Кевин.

      Он и Аарон делят выпивку между собой, чтобы чувствовать себя вовлеченными, но в остальном перед завтрашней игрой ограничиваются водой. Нога Аарона прижата к ноге Кевина под столом, а его рука лежит на спине Кевина, и в этот момент между ними все хорошо. 

      Они не побеждают, но занимают третье место, чем в целом довольны. Они также не выиграли конкурс костюмов, хотя множество людей комментируют их наряды, когда они ходят по бару. Кевин может сказать, что Аарону это нравится. Он уже давно вынашивал эту идею и радуется тому факту, что она, похоже, принесла свои плоды. Кевину это нравится. Нечасто Аарон отдает должное своим идеям.

      Люди, выигравшие конкурс, одеты как чрезмерно высокая дама (Кевин думает, что такой наряд предполагает использование ходулей) и мужчина без рубашки с чем-то вроде треугольника на голове и огромным мечом. Аарон и Лия объясняют Кевину, что это персонажи из игр ужасов:

— Леди Димитреску – гигантская мамочка-вампир, — говорит Лия.

— У нее есть дети-вампиры? — Кевин смотрит на Аарона, ища подтверждения.

— Да, но Лия просто ведет себя как настоящая лесбиянка.

— Очевидно. Как думаешь, я могу попросить эту девушку сфотографироваться?

— Конечно! Держу пари, она воспримет это как комплимент. Я пойду с тобой, — говорит Кейтлин, подбадривая Лию встать с места. 

— Подожди, так ты можешь встречаться с вампиром в игре? — Кевин снова смотрит на Аарона.

— Нет. Она пытается убить тебя.

— Тогда я не понимаю.

— Добро пожаловать в сообщество монстроебов, — радостно говорит Майлз.

— Помнишь, как твой колдун пытался соблазнить драконорожденного стражника? — Спрашивают Финн.

— Да! — Финн очень привлекательно описали этого охранника, и персонаж Кевина подумал: «Хэй! Он приятен на вид, и нам нужно выбираться отсюда. Можно попробовать». Кевин провалил крит, но для его колдуна не составило бы труда довести дело до конца... О. — Да, ладно. Я понял.

      Аарон гладит бедро Кевина под столом, проводит рукой по голой коже, когда юбка задирается. Кевин уже привык носить ее на людях, обнаружив, что ему очень нравится, как она не стесняет движения и облегает ноги при ходьбе. Он смотрит на Миньярда. Аарон поднимает брови и слегка сжимает бедро. Кевин наклоняется, прижимаясь поцелуем к его виску.

      Они осторожно снимают свои костюмы и откладывают их в сторону, готовясь к поездке в Колумбию после игры. Они собираются снова надеть их на вечеринку в честь Хэллоуина в «Эдеме». Кевин прижимается к Аарону сзади, когда тот снимает рубашку, и покрывает поцелуями его шею сзади. Аарон с мурлыканьем прижимается ближе. Сегодня у них нет тренировки, и они вернулись не  так поздно, чтобы сразу лечь спать. Кевин взволнован перспективой свернуться калачиком в постели и тихо поболтать с Аароном в течение часа.

      Иногда это любимая часть его дня. Они отвыкли от этого, пока Кевин был тревожен, но теперь находят способ вернуться к этому. Лежат, обнявшись, в постели и говорят обо всем и ни о чем. В дни, когда они были заняты и не виделись, они рассказывают друг другу истории из своего дня. В дни, когда они были вместе большую часть времени, они могли затрагивать некоторые моменты, которые им понравились, или вещи, на которые можно было пожаловаться, но также могли поговорить о странных снах, которые им снились в последнее время, или задавать друг другу глупые вопросы, как они раньше делали через «Grindr», или иногда даже говорить о будущем. Аарон раньше сопротивлялся этой теме, всегда опасаясь, что обещание будущего не гарантирует само будущее, но чем ближе Кевин был к отъезду, тем более снисходительно Миньярд представлял себе будущие сценарии с ним. 

      Иногда Ники вмешивается, прерывая их разговоры, хотя обычно они стараются говорить достаточно тихо, чтобы не было слышно. В этом году Ники поменялся кроватями по просьбе Аарона, позволив Кевину спать внизу двухъярусной кровати. Аарон свешивает свое одеяло с верхнего яруса, чтобы сделать «занавеску» для уединения. Он игнорирует непристойные шутки Ники по этому поводу.

      Они не делают ничего, что нужно прятать за занавеской, но Аарон всегда был немного щепетилен, когда проявлял привязанность к Кевину в кругу своей семьи, и преграда из одеяла приглушает их разговоры или свет экрана, если они смотрят что-то вместе. Это вежливость, и к тому же это создает иллюзию их собственного пространства.

      Сегодня вечером Аарон вешает одеяло, прежде чем они забираются в постель. Кевин протягивает к нему руки и прижимает его к груди, когда тот оказывается достаточно близко.

— Хэй. — Он целует Аарона в лоб. Аарон прижимается носом к его щеке, прежде чем отодвинуться на достаточное расстояние, чтобы забраться под одеяло. — Сегодня мне было весело.

— Да?

— Ага. Мне нравятся викторины.

— Я так и думал.

— Если бы тебе пришлось застрять в одной из твоих хоррор-игр, какую бы ты выбрал?

— Хоррор-игр?

— Да. Я веду себя соответственно сезону.

— Хм. Думаю, это зависит от того, привязан ли я к сюжету игры. Например, если бы я выбрал «Outlast», но не был бы привязан к сюжету, то я бы просто никогда не подошел к психбольнице, понимаешь? — Кевин не знает, потому что понятия не имеет, что такое «Outlast», но все равно кивает. — Но это портит удовольствие от вопроса. Хм. Может быть, «Last of Us». Зомби-апокалипсис звучит дерьмово, но, по крайней мере, людям нужен кто-то с медицинским образованием. И не иметь дела с людьми, а просто жить в стиле выживальщика, как это делают некоторые NPC, было бы неплохо. Настолько, насколько может быть хороша такая ужасная ситуация.

— Пфф. Вы с Эндрю так уверены, что преуспеете в зомби-апокалипсисе.

— Потому что мы бы преуспели.

— Никто не может знать, преуспеют ли они в случае апокалипсиса.

— Мы бы это сделали.

— В этом нельзя быть уверенным.

— Мы бы это сделали, — Аарон целует Кевина в щеку. — Я бы позаботился и о твоей безопасности тоже, не волнуйся.

— Ну, это очевидно.

— Очевидно? Если бы дошло до этого, я мог бы подставить тебе подножку и позволить щелкунам полакомиться тобой, чтобы я мог сбежать.

— Но ты бы этого не сделал.

— Нельзя быть в этом уверенным.

— Можно. — Кевин прижимается носом к носу Аарона. — Да, можно.

***

      Еще одна изюминка юбки Кевина: климат-контроль. В гнетущей жаре «Эдема» приятно иметь немного прохлады у ног. Аарон страдает в слоях своего костюма. Он снял шляпу и обмахивается ею. На щеках румянец, а волосы немного влажные. Выглядит хорошо. Кевин танцевал с ним на протяжении последних нескольких песен, и его юбка также отлично справляется с маскировкой его твердеющего члена. 

      Аарон делает вид, что пьет, когда Кевин не слышит, что он говорит. Хватает Дэя за руку и ведет его сквозь толпу, обратно к их столику. Эндрю, Нил и Робин сидят за ним. Робин выбрала им костюмы в этом году. Кевин не уверен, что именно она сказала, чтобы заставить согласиться на это, или они оба просто сразу же поддались ей, но они были одеты как Суперкрошки. Или, скорее, как их мужской аналог.

      Кевина дважды поправляли по поводу того, кем они на самом деле нарядились – мальчиками Рэндиро или чем-то вроде того, – но он не настолько озаботился этим, чтобы запомнить. Ники где-то в толпе в облике Битлджуса, вероятно, использует свой костюм как предлог, чтобы раздражать случайных незнакомцев. 

— Здесь слишком много людей, — жалуется Аарон. Кевину требуется три попытки, чтобы разобрать его слова. Он кивает в сторону, молча спрашивая, не хочет ли Миньярд выйти на улицу. Аарон выпивает полстакана воды и передает его Кевину. Дэй допивает, а Аарон берет им обоим еще один стакан, и на этот раз Кевин берет на себя инициативу, расчищая путь Аарону, чтобы тот мог последовать за ним к курилке. 

— Уже лучше. Мне так жарко, — Аарон протягивает Кевину напиток и они отходят на чистое место, подальше от курильщиков.

— Да, ты прав.

— Заткнись. — Аарон, однако, хихикает, его стакан звенит о зубы, когда он делает глоток.

      Иногда Кевин смотрит на него, и в груди щемит от того, как сильно он его любит. Затем он начинает думать о потере Аарона, или о дистанции, которая будет между ними в будущем, или о том, как он боится все испортить, и становится тоскливо и тошно.

      Аарон, должно быть, замечает, что что-то не так. Наклоняется ближе, дергая его за юбку. Кевин встречается с ним взглядом, и выражение его лица смягчается. Аарон улыбается в ответ. Иногда их чувства невозможно выразить словами. Кевин обхватывает ладонями его подбородок и наклоняется, чтобы поцеловать в холодные от воды губы. 

— Как поется в песне Hozier про то, что в постели холодно?

— «To Someone From A Warm Climate»?

— Как там по-ирландски?

— «Uiscefhuaraithe». — Аарон сосредоточенно морщит нос, копируя звучание слова в песне.

      Правильно это или нет, Кевин сказать не может. У него нет доступа к ирландскому языку. Кейли не была носителем. Он помнит, что немного учил в начальной школе, но воспоминания давно стерлись. Все, что осталось, это «dia duit. Dia is Muire duit. Conas atá tu? Tá mé go maith». И он мог бы сделать честную попытку произнести «Отче наш» на ирландском, если бы у него было такое желание. Но его нет. 

— Вот на что сейчас похожи твои поцелуи: uiscefhuaraithe.

      Аарон смеется, довольный. Кевин бесконечно очарован, когда Миньярд позволяет себе смеяться так свободно, как сейчас. Он прижимает палец к ямочке Аарона и наклоняется, чтобы поцеловать его снова, но на этот раз угол не тот, и он ударяется головой о шляпу, отчего его шлем сбивается наискось. Аарон смеется сильнее, даже когда тянется, чтобы поправить шлем. 

— Тогда иди и согрей меня. — Аарон откидывает шляпу в сторону, чтобы Кевин мог это сделать.

      К тому времени, как они собираются в конце вечера, большая часть грима на лице Ники уже смыта потом. На лице все еще остались случайные белые полосы, пятна фиолетового цвета вокруг глаз, а часть краски с волос стекает по лицу, оставляя зеленые следы. Он подбегает к ним, крадет шляпу Аарона и держит ее вне досягаемости, когда тот пытается ее схватить.

— Не заляпай все это чертовым зеленым лаком для волос, — говорит Аарон, когда Ники надевает себе на голову шляпу и начинает танцевать за пределами досягаемости, распевая «work all night on a drink of rum!». Кевин ждет, пока Хэммик снова не начнет кружить вокруг них, и выхватывает шляпу Аарона обратно.

— Эй, это нечестно. Вы объединились.

      Кевин вытирает рукой все зеленые следы с внутренней стороны и возвращает ее Аарону. Миньярд тепло улыбается ему, держа шляпу в руке, чтобы Ники не смог снова ее схватить.

— Ладно, Баблс, готов идти? — Аарон смотрит мимо Кевина на Эндрю, широко улыбаясь. Эндрю смотрит на него в ответ. Он ударяет брата по руке. Аарон морщится и трет бицепс. Эндрю бьет его снова, когда тот говорит: — Ладно, Бумер. — Несмотря на это, Аарон все еще ухмыляется. 

      Ники первым принимает душ, так как ему нужно смыть большую часть грима. Аарон и Кевин удаляются в комнату, которая стала их. Сбрасывают обувь, и Кевин садится, чтобы расстегнуть свою набедренную защиту, но это неудобно и та слишком тугая для маневрирования. Аарон становится на колени между его ног, стаскивая щиток вниз, туда, где Кевин пытается скрестить одну ногу с другой. Он быстро развязывает завязки сзади и снимает щиток, морща нос, когда касается пальцем потной кожи под ней.

— Было жарко, — говорит Кевин.

— Так и было, — соглашается Аарон, поглаживая бедро Кевина. Из-за того, что Дэй небрежно плюхнулся на край кровати, щитки задрались почти до низа его спортивных шорт. — Вау, напарник, они тебя действительно связали.

      Кевин тут же теряется, когда Аарон каким-то образом совершенствует манеру Оуэна Уилсона произносить слово «вау». Он мерзко фыркает, пока Аарон расстегивает другой бедренный щиток, и наклоняется вперед, чтобы прижаться лицом к волосам Аарона – его шляпа брошена на столе. Аарон ухмыляется, довольный. Засовывает руки под юбку Кевина, побуждая его поднять бедра. Кевин думает, что Аарон просто снимет с него шорты, но тот стягивает их вместе с бельем. 

— Римляне носили что-нибудь под юбками? Когда не находились в холодном климате, — уточняет Аарон, доказывая, что слушал Кевина в последний раз, когда они говорили об этом.

— Да. Их нижнее белье называлось «subligaculum». Простая набедренная повязка, прикрывающая гениталии. Это мог быть просто пояс с куском материала, который проходил между ног, как бандаж, или шорты, завязывающиеся по бокам, закрывающие больше. Некоторые рабочие работали только в них, а гладиаторы в них сражались.

— Итак, я слышу, что ты исторически неточен. Тебе следовало бы надеть бандаж. — Руки Аарона скользят вверх и вниз по бедрам, с каждым разом приближаясь к его члену, большие пальцы гладят внутреннюю сторону бедер. Кевин сглатывает. 

— Я просто сказал, что они могли бы быть больше похожи на шорты.

      Аарон смеется. Прижимается губами ко внутренней стороне бедра. Кусает мягкую кожу. Кевин напрягает мышцы в ответ: 

— Тебе нравится идея, что я в спортивном костюме?

— Это может быть горячо. — Аарон поворачивает голову и кусает другое бедро. — Я имею в виду, это ты. Так что, в любом случае, будет горячо.

— Иди сюда. — Кевин тянет Аарона за плечи, пока тот не встает. Обхватывает руками заднюю часть бедер Аарона, потирая вверх и вниз. — Мне нравится, как эти брюки смотрятся на тебе.

— Это просто штаны.

— Посмотри, как они облегают твои бедра. — Кевин сжимает ноги Аарона. Материал прилипает, когда Аарон двигает бедрами, обрисовывает их изгибы, опускаясь в складки на бедрах и впадинки на коленях. Это одна из любимых частей тела Аарона для Кевина, и брюки прекрасно ее демонстрируют. — А обе кобуры подчеркивают твою задницу.

      Аарон развязывает завязки на шлеме Кевина, пока ощупывает его. Аккуратно снимает, волосы под ним в беспорядке от пота. Аарон откладывает шлем в сторону и проводит по ним руками, откидывая назад, – контрастное нежное движение по сравнению с жаром, который был в их предыдущих взаимодействиях. 

— Тебе придется... О.

— Что?

— Я собирался сказать, что в следующем году тебе придется выбирать нам костюм, но, вероятно, мы уже не увидимся. — Голос Аарона остается мягким, когда он говорит это, и выражение лица не меняется, но у Кевина внутри все сжимается. Он обнимает Аарона за талию, притягивая ближе, прижимая лицо к его животу.

— Я все равно думаю, что ты должен выбрать костюм. У тебя это лучше получается. — Аарон улыбается, а вот его глаза нет. — Может быть, еще увидимся.

— В пятницу следующего года. Наверное, будет игровой вечер. Или накануне.

— Пятница. После – выходные. Сможешь приехать ко мне.

— Ты будешь занят.

— Я обязательно увижу тебя на Рождество. И на Новый год. Я вернусь на праздники.

— Знаю. Это просто мелочи между ними. Все время забываю, что тебя больше здесь не будет.

      Кевин тянет Аарона на себя, пока тот не садится ему на колени. Оставляет одну руку на талии Аарона, удерживая его на месте, а другой тянется к его щеке. Руки Аарона все еще в волосах Кевина, массируют кожу головы. 

— Я буду очень скучать по тебе, но мы справимся, да? — Почти умоляюще говорит Кевин. Не уставай от меня, когда меня не будет. Не переставай думать, что я стою усилий. Не бросай меня. Боже, пожалуйста, не покидай меня. 

— Конечно, мы справимся! — Аарон дергает Кевина за волосы, упрекая его. — Это не значит, что нам нельзя расстраиваться, когда все плохо.

— Я бы предпочел провести все худшие дни с тобой, чем хорошие дни с кем-то другим.

— Сап. —  Аарон зажимает губу Кевина между большим и указательным пальцами, а затем целует, когда отпускает ее. Всего лишь короткий поцелуй, но Кевин снова притягивает Аарона к себе, углубляя его, пока они оба не начинают задыхаться и покачиваться навстречу друг другу. Кевин расстегивает половину пуговиц на рубашке Миньярда, рука скользит внутрь. Аарон дергает его за волосы. Он шипит, но без недовольства. — Сначала прими душ. Ты не захочешь двигаться, когда кончишь.

      Кевин не может спорить, потому что Аарон, как часто и бывает, прав. Они снимают оставшиеся части костюмов, оставляя их в куче у стены. Завтра они решат, как лучше их почистить.

      Большинство нарядов Аарона можно стирать в машинке, но некоторые из костюмов Кевина, несомненно, придется стирать вручную. Он не уверен, когда они им снова понадобятся, но в этом году ему нравятся их образы. Понравилось, что Аарон намеренно выбрал что-то, в чем они могли бы сочетаться, и что пришлось бы по вкусу Дэю. Он был бы не против снова надеть их, если бы их пригласили на костюмированную вечеринку или что-то в этом роде. 

      Аарон и Кевин оказались последними в очереди в душ, так как отвлеклись друг на друга. По крайней мере, это означает, что Ники, скорее всего, уже будет спать, когда они вернутся в комнату.

      Кевин размышляет, сможет ли убедить Аарона позволить ему оседлать его. У них уже давно не было полноценного секса. Столько дел и так мало личного пространства. Сейчас у них вообще меньше секса, голод ранних отношений немного угас. Кевин все еще был бы рад заниматься этим ежедневно, если не чаще, но у Аарона либидо меньше, чем у него. Кевин научился уважать это. Аарон согласится на все, что инициирует Кевин, но он чувствует, что это эгоистично – всегда подталкивать их в этом направлении.

— Мне нравится заниматься с тобой сексом, — заверил его Аарон, когда Дэй поднял эту тему. — Ты не заставляешь меня ничего делать. Мне нравится доставлять тебе удовольствие. А еще нравится просто проводить с тобой время. Для меня это продуктивное использование нашего времени.

— Мне тоже, — быстро сказал Кевин. Он не хотел, чтобы Аарон думал, что секс был необходим ему, особенно потому, что Кевин знал, что они расстанутся в следующем году. Это была часть их отношений, которая ему нравилась, которая имела для него значение, но его пребывание с Аароном не зависело от этого. Он не хотел, чтобы тот беспокоился об этом. — Ты для меня гораздо больше, чем просто секс, Аарон. Ты просто очень горячий, и заставляешь меня чувствовать себя так хорошо, мне нравится доставлять тебе удовольствие.

— Я знаю.

      Аарон никогда не просил Кевина сбавить обороты. Очень, очень редко говорил «нет»: только если у него надвигался дедлайн или когда плохо себя чувствовал. Кевин всегда сразу отступал, но потом чувствовал себя настороженно, прикасаясь к Аарону, боясь, что тот подумает, будто Кевин пытается изменить его ответ. В других случаях Аарон отстранял Кевина и отмахивался от попыток ответить взаимностью, и Дэй оставался в раздумьях, хотел ли Аарон вообще что-то делать. Он ненавидел саму идею того, что Аарон может когда-либо почувствовать, словно должен сделать что-то, чего не хочет в полной мере. 

      Он думает, что сегодня все хорошо. Аарон был тем, кто инициировал прикосновения, и он не сказал Кевину «нет». Он просто сказал, что сначала они примут душ. Это подразумевает, что сегодняшняя ночь закончится оргазмами, но Кевин задается вопросом, есть ли возможность обсудить условия этих оргазмов. Он бы очень, очень хотел снова почувствовать Аарона внутри себя.

— Как думаешь… — Кевин прикусывает мочку уха Аарона. Он стоит позади, обнимая его, пока намыливает тело, дразня соски скользкими пальцами. — Ты не против, чтобы я тебя сегодня оседлал?

      Аарон мычит от удовольствия. Он откидывается на грудь Кевина. Ягодица касается члена, настойчиво твёрдого даже от одной мысли.

— Ты сможешь помолчать?

— Да.

— Правда? — Аарон поворачивается в объятиях. Наклоняется, ловя член в кулак.

      В том, как Аарон касается Кевина, нет никаких колебаний. Он так близко знаком с телом Дэя. Может определить его местонахождение в темноте, с натренированной точностью дотрагиваясь руками до любимых мест на его теле. Прежний намек на неуверенность в себе полностью исчез. Кевин считает, что Аарон, вероятно, в сексе лучше, чем он сам. Он был бы еще более огорчен, если бы не пожинал плоды этого. Аарон гладит его только по правой стороне груди. Кевин прикусывает нижнюю губу, дыхание становится глубже. 

— Да. Я буду вести себя хорошо.

— Ты всегда хороший для меня. —Аарон выгибает шею, и Кевин тут же послушно наклоняется навстречу. Другой рукой Аарон обхватывает его, поглаживая пальцами ягодицу. Кевин изо всех сил старается не издавать жалобных звуков, которые ему так хочется издать. Он ведет себя хорошо. Доказывает, что может. — Ты должен был сказать. Мы могли бы принести смазку. Я бы потрогал тебя здесь.

      Кевин не уверен, выдержали бы его ноги ласки пальцами в душе.

— Ладно. Мы просто сделаем это быстро. — Аарон сладко чмокает Кевина, как будто он не обсуждает между делом, как бы глубоко засунуть в него свои пальцы. Они быстро заканчивают мытье и возвращаются в комнату, вытирая излишки воды. Аарон ерошит полотенцем волосы Кевина, которые теперь касаются его плеч. Дэй размышляет, стоит ли подстричь их в следующем году или нет. Иногда прикосновение волос к лицу или шее раздражало его, но ему также нравится, как по-другому он выглядит. Как смягчается от этого его лицо. Аарон расстилает одно из полотенец на кровати. — На спину.

— Да, сэр. — Кевин растягивается на кровати, чувствуя, как кружится голова. Аарон проверяет, есть ли у него подушка, чтобы откинуться назад, удобно ли он устроился и есть ли вода в пределах досягаемости. Проводит рукой по изгибу тела, осматривая его, чтобы убедиться, что ему удобно. Кевин наслаждается вниманием. Аарон целует его в лоб, прежде чем забраться на кровать. Кевин притягивает его к себе, чтобы поймать губы поцелуем.

— О, Император Дэй, если бы только твои люди могли видеть тебя сейчас. — Аарон поддразнивает, но у Кевина есть видимая реакция на это. Миньярд вскидывает бровь. — Тебе это нравится?

— Может быть.

— Задрот. — Голос Аарона звучит ласково, когда он устраивается между ног Кевина, растирая смазку между пальцами, чтобы согреть ее. — Ты можешь указывать всему Риму, что делать, но в этой комнате главный я.

— Да. — Кевин закрывает глаза и откидывает голову назад, когда Аарон начинает растягивать его, хотя вскоре начинает щуриться, чтобы лучше видеть. Аарон сосредоточенно хмурит брови. Он наблюдает за лицом Кевина, пытаясь уловить любые признаки дискомфорта.

      Кевин стал немного напряженнее, по сравнению с прошлым разом, но ему не требуется много времени, чтобы расслабиться и открыться умелым прикосновениям. Атмосфера в комнате постепенно накаляется, когда Аарон добавляет второй палец, затем третий. Он целует и покусывает внутреннюю поверхность бедер, пока ритмично двигает кистью.

— Как ты себя чувствуешь?

— Так хорошо.

— Ты действительно хорош, Кев. Ведешь себя славно и тихо ради меня. Хороший мальчик. — Кевин прижимает рот к своему плечу, заглушая стон. Издает тихие, сдавленные звуки, пока Аарон ласкает его, так отчаянно желая быть хорошим для него, чтобы Аарон не передумал. 

— Я готов.

— Уверен?

— М-м-м.

— Хорошо. — Аарон вытирает руку полотенцем, затем подползает к Дэю, чтобы глубоко поцеловать его. Кевин выгибается навстречу, наслаждаясь ощущением голой кожи Аарона, прижатой к его. На мгновение он хочет просто позволить Миньярду трахнуть себя на спине, как сейчас, но он всю неделю думал о том, чтобы оседлать его, и полон решимости воплотить задуманное. 

— Поменяемся местами? — Кевин отодвигается, когда Аарон кивает, позволяя ему занять свое место на кровати. Закидывает ногу на бедро Аарона, а тот кладет руку на бедро Кевина, удерживая его в равновесии. Другой рукой берет презерватив, зажимает край фольги зубами, чтобы надорвать упаковку. Кевин забирает у него резинку, раскатывает по члену Аарона и несколько раз оглаживает его, обхватив рукой. Аарон выдавливает больше лубриканта, смазывает себя. От вида его члена, такого блестящего, твердого и ждущего, у Кевина почти текут слюнки.

— Готов? — Аарон гладит большим пальцем его тазовую косточку. Кевин кивает. — Давай.

      Дэй опускается на член, тяжело дыша и стараясь не шуметь. Издает высокий, тихий стон, когда стояк Аарона, наконец, полностью погружается в него, но ничего не может с собой поделать. Слегка двигает бедрами, привыкая к ощущению Аарона внутри себя. Миньярд сжимает его бедра, но не пытается подгонять. Просто ждет.

— Садись в седло, — говорит Кевин, и Аарон смеется, даже когда Кевин начинает водить бедрами круговыми движениями. Слегка поворачивая таз вправо, он поднимается вверх и подается вперед, затем поворачивается влево, прижимаясь спиной к Аарону. Способ, которому он научился, и который, скорее всего, заставить член интенсивнее задеть простату. 

— Разве ты не должен быть в седле, если едешь верхом?

— Подожди. — Кевин полностью слезает с Аарона, как бы ему ни хотелось остаться. Он спрыгивает с кровати и торопливо идет к столу. Аарон приподнимается на локтях, наблюдая за ним.

— Ради всего святого, Кевин. — Он снова смеется, когда Кевин хватает ковбойскую шляпу, надевая ее. Аарон падает обратно на кровать, как только Дэй возвращается и снова садится на него верхом.

— Йе-ха, — говорит он, сжимая в себе член Аарона, опускаясь ниже. Миньярд все еще смеется. Кевин в восторге от того, что смог заставить его сделать это. — Вперед!

— Бля, прекрати. — Аарон все еще хихикает, а в словах нет прежнего жара. Кевин сжимается вокруг него, и Аарон задыхается, но это все еще окрашено весельем. — Я думал, ты император.

— Да, но мой парень — симпатичный ковбой, и я ношу его шляпу.

— Может, тебе стоит подняться. — Аарон шлепает его по заднице. Кевин шипит от легкой боли, сильнее прижимаясь.

— Сделай это еще раз.

      Аарон повторяет жест. Пару раз. Кевин набирает скорость в ответ, желание шутить улетучивается, поскольку они стараются вести себя как можно тише. Несмотря на обещания Дэя, у него это не очень получается, особенно по мере того, как он приближается к оргазму. В конце концов Аарон сбивает шляпу с головы Кевина, заставляя её упасть на пол.

      Он переворачивает их и тянется поцеловать Дэя, пытаясь заставить его замолчать своими губами. Им всегда нелегко целоваться во время секса, но Дэй обхватывает ногами талию Миньярда и приподнимается на локтях, чтобы встретиться с ним взглядом. Аарон держит вес на одной руке, протискивая другую между их телами, чтобы подрочить Кевину, пока входит в него.

— Давай, Кев. Почти получилось, малыш. Кончи для меня. Мой хороший мальчик.

      Кевин скулит, бормочет целую вереницу приятных глупостей, смешанных с именем Аарона, когда, наконец, кончает. Он кусает плечо Миньярда, царапая его спину, пока Аарон трахает его через оргазм. Когда Кевин заканчивает, он падает обратно на кровать, измученный и потный, но продолжает обнимать ногами талию Аарона.

— Продолжай, пока не кончишь. Хочу, чтобы ты спустил в меня. Чтобы заполнил меня. Блять, Аарон, давай же.

      Аарон не сильно отстает от Кевина. Его руки трясутся от усилий удержаться на весу, но он как-то справляется и с собственной усталостью, и с тем, что Кевин пытается прижать его к груди. Приподнимается выбросить презерватив и привести в порядок их обоих. Только после того, как он почистил Кевина от спермы и снял полотенца с кровати, Аарон натягивает носки и боксеры, забираясь к нему под бок. 

— Выпей немного воды для меня, Кев.

— А ты?

— Ты первый. Давай. Хороший мальчик. — Аарон проводит пальцами по его волосам, забирая стакан и допивая остатки. Наконец он позволяет себе свернуться калачиком под одеялом рядом с Кевином. Дэй проводит пальцами вверх и вниз по его спине, прослеживая припухлости царапин, которые сам оставил на этой коже, прижимается губами ко лбу. 

— Это было хорошо.

— М-м-м. Тебе удалось в основном оставаться тихим. Было хорошо.

— Я очень старался.

— Я подозреваю. — Аарон сонно целует его в челюсть. Подавляет зевок, уткнувшись в шею. — Собираешься на пробежку утром?

— Нет. Я просто хочу немного побыть с тобой в постели.

— Черт возьми, спасибо. — Аарон сонно целует Кевина, прежде чем выключить лампу. — Твои будильники выключены?

      Дэй проверяет телефон и снимает галочки с будильников, которые установлены на каждый день. Сейчас уже больше четырех утра. Он определенно возненавидит себя, если попытается встать пораньше, чтобы пробежаться, и в любом случае он хочет насладиться отдыхом в постели с голым Аароном.

      Это то, чего они не могут сделать в общежитии. Может быть, они даже снова займутся сексом утром, если Аарон захочет, но даже если нет, Кевин теперь осознанно находит для него время. Выбирает Аарона. Пытается ценить все те маленькие моменты, которые они проводят вместе, пока они еще есть. До того, как Аарон перестанет ежедневно присутствовать в его жизни. 

— Люблю тебя, — говорит Кевин, прижимая Аарона к себе в темноте.

— Хорошо, — медленно отвечает Аарон, ощупывая лицо Кевина. Теплые пальцы ложатся на щеки. Обычно они не часто произносят эти слова. Это факт, который существует между ними, и они оба знают его. Не обязательно говорить об этом вслух. Аарон проводит большими пальцами по нижней губе Кевина. — И я люблю тебя.

      Кевин счастливо вздыхает. Он крепко целует Аарона, затем прижимается к его груди, уткнувшись лицом в шею. Аарон рисует невесомые узоры на спине Кевина, прижимаясь щекой к волосам. Кевин так сильно его любит. Это один из тех моментов, когда он ощущает, как это чувство разрастается в его груди, самый лучший вид боли.

      Сегодня вечером это чувство не сопровождается тревогой или паникой. Сегодня вечером, находясь в надежных объятиях Аарона, Кевин не сомневается в их будущем. В этот момент они оба не чувствуют ничего, кроме уверенности.