Феликс сидел за столом, погруженный в свои мысли, когда услышал далекие детские крики, доносящиеся из соседней комнаты. Это было странно и немного тревожно, ведь в их доме обычно царила тишина. Он взглянул на часы — поздний вечер, пора для покоя, а не для игр. Сигнал тревоги пробежал по его телу, когда он вдруг вспомнил о Чане.

Детские крики становились всё громче, и Феликс почувствовал, как сердце забилось быстрее. Чан, его друг и сосед, всегда был немного странным, но сейчас что-то явно происходило. Феликс хотел просто игнорировать это, закрыть уши и продолжить свою вечернюю рутину, но что-то внутри не давало ему покоя. 

Собравшись с духом, он вышел из своей комнаты и направился к двери старшего. Соседняя комната не просто вызывала у него тревогу, она притягивала, манила, как черная дыра, готовая поглотить его. На минуту он задумался: а что если все эти крики — это лишь его воображение? Возможно, просто кошмары, которые ему снились. Но он не мог это игнорировать.

Подойдя ближе, Феликс заметил мерцающий свет под дверью. Слова, смешанные с детскими голосами, звучали странно и потусторонне. Он постучал и, не дождавшись ответа, открывает дверь. 

Поехала крыша у Чана — такие мысли пронзают его ум. В комнате царил хаос: игрушки разбросаны по полу, а на стенах были нарисованы странные изображения — монстры, как будто вырвались из его собственных страхов. Сам парень, сидя на полу, с безумным блеском в глазах, громко смеялся и говорил с невидимыми друзьми, которых никто не мог увидеть. 

Феликс почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Нечто зловещее словно окутывало его. Он знал, что у Чана были свои демоны, но сейчас это выглядело за гранью обычного. 

Ликс сделал шаг в комнату, пытаясь достучаться до своего друга. "Чан, ты здесь? Что происходит?" — его голос дрожал от волнения. Но Чан, похоже, не слышал его. 

Внезапно он, словно очнувшись, обернулся к Феликсу. Его глаза были полны безумия и страха, и в этот момент все казалось совершенно неестественным. "Ты не понимаешь!" — закричал Чан, его голос был искажён, как будто в нём словно звучали голоса тех самых монстров, которых он сам нарисовал. 

Чан поднялся с пола, и в его движениях была какая-то сумасшедшая грация, как будто он вдруг стал ловким и сильным, словно самой сущностью этих монстров. "Они пришли за тобой, Феликс!" — объявил он, и в усмешке сквозила паника. 

Феликс инстинктивно сделал шаг назад, его сердце колотилось. "Чан, это не так! Мы можем с этим разобраться! Я твой друг!" — в его голосе звучала растерянность. 

Но Чан лишь рассмеялся, и этот смех был полон безумия. "Друг? Какой друг, когда ты просто один из них?!" — он мгновенно бросился к Феликсу, его движения были быстрыми и резкими, как у хищника. 

Чан напал на Феликса. Тот увернулся на последнюю секунду, почувствовав, как ветер от тела парня пронзил тревогу. Он споткнулся назад и ударился о стену. Чан, будто потерянный в своем собственном мире, продолжал преследовать его, глаза горели ярким, опасным светом, и Феликс осознал — перед ним был не тот человек, которого он знал. Это был его страх, олицетворенный в виде друга.

"Чан, остановись!" — крикнул он, пытаясь достучаться до него. В этот момент он заметил, как свет в комнате начал пульсировать, как бы отражая бурю внутри Чана.

Но никто не слушал его, Чан слышал лишь десткие крики, заглушающие все оставшиеся мысли. Нащупав в кармане канцелярский ножик, он быстро достает его и вновь смотрит на Феликса. Как же он прекрасно выглядит, когда такой испуганный до смерти. Так хочется его запугать еще больше и убить, чтобы он был только его, и больше ничьим. Принадлежал только ему..

Чан смотрел на Ликса, как будто он был призраком, который должен исчезнуть, чтобы освободить место для монстров, которыми он был окружён. В его сознании угроза и желание смешались, образуя хаос, который не поддавался контролю. Он чувствовал, как канцелярский нож в руке стал продолжением его страха и ярости.

"Ты не понимаешь!" — вновь закричал он, его голос звучал приглушённо, словно издалека, потерянный в горах своих страхов.

"Я должен тебя остановить, прежде чем они достигнут тебя!" 

Феликс смотрел на друга, и в его глазах отразилась не только испарина страха, но и глубокая тоска. Он видел, как Чан изменился, как его доброта и свет угасли, заменённые темнотой, которая, казалось, поглотила всё. "Чан, ты не должен этого делать! Ты не один!" — закричал Феликс, его сердце разрывалось от беспомощности.

Каждый шаг Чана приближал его к грани, после которой возврата не будет. Феликс понимал это. "Мы ведь дружили, помнишь? Мы строили крепости из подушек и мечтали о приключениях, которых никогда не будет!" Его голос срывался, он пытался уцепиться за те воспоминания, которые, казалось, были под угрозой исчезновения.

В глазах Чана что-то изменилось. На мгновение он замер, канцелярский нож дрожал в его руке. "Феликс..." — произнес он, заразившись сумасшествием от своих собственных слов. "Ты ведь не понимаешь, что я видел. Эти монстры, они живут в темноте, и они придут за тобой... за нами!" 

"Чан, послушай," — Феликс сделал шаг вперед, его сердце бешено колотилось. "Монстры не реальные. Это лишь отражение твоего страха, твоей боли. Ты не один — я здесь, я всегда был рядом!" 

Но Чан уже зашёл слишком далеко, как будто черта, которую он не мог перешагнуть, отрезала его от большой части себя. Он не мог видеть то, что видит Феликс. Вместо этого он повелся на тьму, и своего друга видел лишь как угрозу.

Словно в ответ на его внутреннюю борьбу, комната вновь запульсировала, искрящаяся светом как будто задыхающейся надежды. "Ты просто мечтаешь! Ты не видишь всего ужаса, который жмётся вокруг!" — вскрикнул Чан, глаза его метались из стороны в сторону, а пульсировавший свет заставлял его чувствовать себя ещё более потерянным.

"Я вижу:" — прошептал Феликс, и в его голосе была слезливая печаль. "Я вижу, как ты страдаешь. Я вижу, как ты борешься с этим каждый день. И я не могу просто наблюдать, как ты уничтожаешь себя!" 

Чан задержал дыхание, взгляд его постепенно терял фокус. Внутренний конфликт, раздирающий его душу, заставлял его осознать, что он может быть лучше. Возможно, дружба всё ещё имеет власть, сдерживает тьму, которая пыталась поглотить его.

Но было уже слишком поздно, чтобы изменить свои действия. Грусть заполнила сердце Феликса, когда он осознал, что борьба — это не то, чего он когда-либо хотел. Он видел, как луч надежды тает, погружаясь в бездну страха, и с каждым мигом сожаление лишь усиливалось.

"Я… я не хочу тебя терять!" — всхлипывал он, и это было настолько искренне, что даже тьма вокруг на мгновение замерла.

Но через секунду ее разрезал тихий звук ножа, опустившегося на сжавшегося в углу парня. Он застонал от боли, пытаясь вытащить нож, но Чан держал крепко, не давая пути назад. 

Ослабшие руки Феликса тянулись, будто пробираясь через невидимую преграду. "Чан, отпусти! Это не ты! Это твой страх говорит за тебя!" — крикнул он, его голос трепетал от волнения.

Рука старшего, сжимающая нож, дрожала всё сильнее, а глаза словно были затянуты туманом. "Ты не знаешь, что я пережил!" — прокричал он, словно вызов всему миру. "Ты не знаешь, что произошло с моей семьёй, с моими друзьями… Я видел, как они умирали! Эти-эти чудовища не просто в моем уме — они настоящие!"

Феликс остановился, его сердце сжалось от боли. Он понимал, что Чан попадает в ловушку собственного сознания, с каждым мгновением всё больше удаляясь от реальности. "Я знаю, что тебе больно, но это не решение!" — выдохнул он, пытаясь найти в своих словах силу.

Свет в комнате вновь колебался, и тени, казалось, сдвинули свои очертания, как будто сами проявляли свою агрессию в ответ на растерянность Чана. Он в смятении смотрел на Феликса, и внутри него раздался голос, смешанный с тоской и ненавистью к самому себе. "Я не могу больше с этим справляться…"

"Чан," — тихо произнес Феликс, делая осторожный шаг к другу, "я здесь. Я не уйду. Ты не один. Давай вместе выберемся из этой тьмы."

На несколько мгновений время словно остановилось. Чан, восклицая от страха, увидел в глазах Феликса не осуждение, а глубокую заботу, нежность.

Он почувствовал, как в груди поднимается что-то огромное и страшное, но в то же время — что-то более теплое. Это была надежда.

"Но я не могу вернуться… Я не могу спуститься с этого пути," — произнёс он, голос его дрожал. "Я только раню себя и окружающих..."

Феликс задал вопрос, который он сам себе задавал многие раз: "А хочешь ли ты продолжать так?" 

Чан закрыл глаза, прислушиваясь к себе, пытаясь заглушить гудение света и стуки в своей голове. На этот раз он не смог бы избежать ответа. "Нет… не хочу."

Словно откликнувшись на его внутреннее желание, комната вдруг заполнилась теплым светом. Тени начали отступать, и в них как будто материализовались образы — счастливые моменты, заседания с друзьями, моменты, когда он смеялся, и его сердце наполняли радость и тепло.

"Ты не потерян, Чан," — продолжал Феликс, теперь уже с надеждой в голосе. "Верь в себя так, как я верю в тебя."

"Нет, замолчи!" - вновь крикнул тот, голоса в голове заговорили вновь, явно не желая сдаваться. "Все так говорят, но потом бросают!" - обуреваемый злостью, Чан прижимает Феликса к стене, выбивая последние попытки вздохнуть. 

И все же, он так прекрасно выглядит, когда висит на волоске от смерти. Такой.. 

Из рта вырываются уже хрипы, зрачки бросают последний взгляд, полный любви и нежности, и меркнут уже навсегда. 

"Феликс!" — громко закричал Чан, внезапно осознав, что его руки сжимают горло друга. Он мгновенно отпустил Феликса, как будто тот был грязным предметом, и отступил, его сердце колотилось в груди, словно пыталось вырваться наружу. Перед ним, тихо сползая на пол, лежал его лучший друг, лицо которого искажено мучениями и непониманием. 

Вода наполнила глаза Чана, когда он понял, что потерял того, кто был ему так важен. "Почему?! Зачем?! Я не хотел!" — его слова вырывались из уст с такой силой, что творили собственный ураган боли. Он упал на колени рядом с Феликсом, пытаясь уловить хотя бы одно упоминание о жизни, но всё, что он увидел, это тишина и отсутствие жизни.

Внутри него всё крушилось, и его собственные внутренние демоны, которые он так старался побороть, подняли головы, смеясь над его горем. "Вот что ты сделал! Ты убил его! Ты расправился с тем, кто верил в тебя!" — этот голос был злобным, холодным и безжалостным. 

Парень опустил голову, его слёзы капали на пол, смешиваясь с пылью и порохом утраченных надежд. "Пожалуйста, не покидай меня," — прошептал он, как будто его слова могли вернуть Феликса обратно. Но тот оставался неподвижным, лицо его больше не выражало ни боли, ни надежды.

Тьма в сознании Чана начала снова подниматься, заползая в каждую трещину его разума. Он чувствовал, как она душит его, как будто пытается подмять под себя всё его существование. "Что я сделал?" — это было только эхом его душевной боли.

На мгновение ему показалось, что тьма обладает собственной волей, собственным стремлением, и она заползла во все уголки его сущности, принимая форму Феликса и вновь подминая его под себя. "Ты не достоин ни одной слезы, которую проливаешь. Ты просто пустота. Пустота, которая поглотила всё вокруг!" 

Но вдруг он услышал тихий голос, звучащий из глубин своей памяти, как будто Феликс всё еще был рядом. "Чан, не сдавайся. Живи за нас. Не позволяй тьме поглотить твою душу." 

The end.