Теплое утреннее солнце освещало ставку командования и клонило в сонную негу всех здесь находящихся. Лелиана клевала носом, Жозефина подпирала щеку ладонью, а Каллен, казалось, спал стоя, просто опустив голову на грудь. Что же касалось Инквизиторов, те кидались друг в друга клочками бумаги, найденными на столе, свитками со старыми отчетами и в принципе вели себя как дети малые, даже несмотря на то, что обычно такого себе не позволяли. Просто утро было солнечное и какое-то по-детски радостное.

Дверь внезапно отворилась и в ставку зашел (хотя, скорее, заполз) рыжий гном, усердно зевая и не удосужившись даже одеться нормально, представ пред коллегами босым и без рубахи. Благо, хоть штаны надел.

— Ой, девоньки, такое… — начинает вошедший, смотря прямо на слегка возмущенного от того, что его приравняли к «девонькам», Каллена.

— Кадаш, нет! — тут же раздался женский хор голосов, от которого в момент проснулись советники, а ворон Лелианы, до этого бродивший по карте и рассматривающий фигуры, обозначающие стратегически важные для Инквизиции точки, вспорхнул хозяйке на плечо, прихватив с собой одну из фигурок.

— Не хотите, как хотите, я просто хотел сказать, что на улице погода хорошая… — буркнул Гном и уселся на свободный табурет. — Но вообще…

— Вэлен, заткнись! — крикнул все тот же хор голосов, к которому теперь добавились еще и голоса советников.

— Пожалуйста, — добавила, зачем-то, Лавеллан и взяла со стола свою кружку, чай из которой немного расплескался в результате игрищ и теперь коричневатые разводы виднелись на карте Тедаса. — Спасибо.

Так уж в жизни получалось, что советников в Инквизиции было всего трое, а Инквизиторов аж четверо. Выпадающим из общего блага звеном, за которым никто не мог уследить становились то Адаар, то Кадаш, отличающиеся бойким нравом и любовью к шуточкам из разряда: «А почему бы нам не подсунуть в сладкие пирожные для орлесианских гостей по ложке соли?» Тревельян с Лавеллан были более спокойные, но иногда на последнюю находило что-то древнеэльфийкое и она ходила весь день с луком за спиной в традиционных доллийских доспехах и бормотала что-то на своем родном так, будто этот язык и не умирал никогда. После этого она заходила к Жозефине и договаривалась об очередной охоте, с которой обычно сбегала как можно глубже в лес. Весь характер Тревельян же проявлялся в том, что иногда она закрывалась ото всех в личных покоях или пряталась в библиотеке, обещая пронзить молнией каждого, кто к ней подойдет. Так что в целом, если так посмотреть на ситуацию, можно было вполне перестать так пристально следить за железными леди инквизиции и переключиться полностью на Кадаша, а с Адаар и ее подруги справятся, но не хотелось бы потом трубить тревогу на весь Скайхолд о том, что Тревельян пропала, а Лавеллан сбежала куда-то в лес.

— Итак, — откашлялся командор, подхватывая со стола свой планшет с исписанным мелким почерком листом. — Раз вы все добрались сюда в целости и невредимости, то спешу вам сообщить, что кто-то регулярно перехватывает наши поставки продуктов как из Скайхолда в деревни, так и, собственно, к нам. По отчетам охраны, налеты происходят ночью, а разбойники пробираются незаметно…

— То есть вы говорите, — наигранно скучающим тоном, за которым обычно она прятала агрессию, произнесла эльфийка, — что кто-то регулярно ворует наши поставки еды, — тут в ее голосе проскользнула сталь, — а вы ничего не можете с этим сделать?

— Мы высылали больше охраны, меняли маршруты… — видно было, что Каллен смутился, понимая, что Эллана сейчас взорвется. Остальные тоже молча готовились к этому событию и на всякий случай незаметно отодвинулись. — Но все оказалось бесполезно. В связи с этим, смею предположить, что в Скайхолде появился шпион.

— Исключено, — Лелиана нахмурилась и погладила своего ворона по клюву. — Будь среди нас шпион, мои агенты уже обнаружили бы его.

— Ничего не может быть исключено, — подала голос Тревельян. — Если в Скайхолде есть шпион то нужно скорее его обезвредить и отправить под суд.

— Ты никогда не даешь нам никого казнить, — дуется кунарийка со своего места, покачивая длинными рогами. — Хоть бы раз!..

— Нельзя казнить всех направо и налево, — Лавеллан остается внешне максимально спокойной и только пальцы, сжимающие чашку, белеют от той силы, с которой она это делает. — Люди бывают и полезными. Иногда.

— Но Эллана!.. — пытается вставить свои пять копеек Адаар, но тут же замолкает под суровым взглядом. — Ну, может и бывают… Но они не перестают быть мудаками.

В наступающей ссоре деликатно откашливается Каллен и пытается привлечь внимание к себе, но безрезультатно. Лелиана сочувственно кладет ладонь ему на плечо и качает головой. Даже Варрик (особенно Варрик, вообще-то, а мог бы и проявить мужскую солидарность) все чаще шутил, что Каллен с Вэленом нужны этой грозной женской компашке только для того, чтобы казаться более женственными. Ну и еще для того, чтобы можно было томно повздыхать и пожаловаться кому-нибудь на свою нелегкую судьбу. Перепадало чаще гному, потому что командор круглосуточно ходил с такими синяками под глазами, что легко можно было перепутать его с ожившим мертвецом. Поэтому Резерфорда старались лишний раз по пустякам не трогать и всячески помогать: то документы лишние забрать, то в кабинете убраться, то крышу залатать. Последнее особенно в тему было. Пытались даже переселить в нормальную спальню с камином, но были посланы куда подальше. В итоге, закончилось все небольшим, но капитальным ремонтом. Мнения Каллена, естественно, никто не спрашивал и слышать не желал. Если «железным леди Инквизиции» что-то в голову взбредет, то хрен ты им помешаешь: себе дороже будет. Каким-то образом к ремонту тогда даже Вэлена подключили с его гномьей хваткой и заставили трудиться на благо общества. Тот, конечно, ныл, что его там работа ждет, теплая постель, Железный Бык в ней, но исправно работал и халтурить не пытался.

Наконец, вежливо улыбаясь, подает голос Жозефина и все тут же замолкают:

— Уважаемые Инквизиторы, у нас остался нерешенный вопрос, — напоминает девушка, покачивая в воздухе своим красным пером, готовая всегда записывать. — Со своей стороны я не могу ничего сделать, кроме смены поставщиков, но это не самый продуктивный вариант.

— Разумеется, — кивает Тревельян, отнимая у подруги эльфийки кружку с еще чудом недопитым чаем. — Предлагаю отправить со следующей поставкой несколько ваших шпионов, леди канцлер.

— Хорошо, Инквизитор, — кивает Лелиана и Жозефина записывает что-то себе на бумаге.

— Думаю, можем расходиться, — потирает руки Кадаш, но внезапно замирает на месте. — Хотя нет, еще одно дополнение: возьмите вместе со своими разведчиками Сэру. Думаю, если это кто-то из друзей «Рыжей Дженни», она будет в курсе.

— Тогда, я ее предупрежу, — Эллана отбирает свою чашку обратно, чтобы обнаружить, что чая там не осталось.

Тайный канцлер учтиво кивает и все потихоньку начинают расходиться по своим делам.

Погода на улице и правда была прекрасная: птички пели, ветра не намечалось, люди вокруг иногда даже улыбались.

— А может, по кружечке? — внезапно предложила эльфийка все еще с пустой кружкой и блюдцем из-под чая в руках. — Заодно и Сэру предупредим.

— Опять, как в прошлый раз? — недоверчиво покосилась на нее Тревельян, поправляя прическу.

— Ну что ты начинаешь, Фредерика? — Кадаш почти ласково улыбнулся, как кот, зная, что полное имя на подругу действует почти всегда безотказно. — Весело же было!

— Ни на что не намекаю, но мы посреди прохода стоим, — «намекнула» Адаар, отходя куда-то вправо. — Поэтому решайте быстрее, «девоньки».

Все четверо тут же рассмеялись, а Лавеллан дружественно похлопала Кадаша по плечу:

— У Каллена такое лицо было, будто бы ты его достоинства прилюдно лишил.

— Да хуже! — Адаар, наконец, выпрямилась и вытерла слезу, начав вместо смеха икать. — Хотя, хуже этого может быть только Каллен в борделе.

Решив, что «пропустить по кружечке» лишним не будет, они направились в таверну, на ходу придумывая еще больше ужасных вещей чем «Каллен в борделе» или «прилюдно оскорбленный Каллен». Даже Лавеллан, славящаяся своей дружественностью к командору, поучавствовала в таком сомнительном для нее занятии.

— Какие люди! — Крэм, как всегда сидящий на своем месте (в отличие от Быка, который неизвестно куда попал с утра пораньше), встал и на ходу отсалютовал им кружкой.

— Крэм, солнце мое! — Лавеллан ускорила шаг и обняла парня одной рукой рукой за шею. Для такого маневра эльфийке потребовалось встать на цыпочки и даже так она не смогла полноценно его обнять. — Напиваемся с утра пораньше?

— Да этим быкам лишь все жалование в таверне оставить, — рассмеялся Кадаш, хлопая Крэма по свободному плечу чуть выше локтя. — Мы бы могли им сразу половину жалования платить, только разрешать пить у нас бесплатно.

— Нас все и так устраивает, — засмеялся в ответ «Бык», обнимая Лавеллан за талию и отходя с ней таким образом к столу, показывая остальным, чтобы они присоединялись. — Эллана, ты что, опять похудела?

— Да она скоро станет настолько тощей, что посох поднять не сможет! — Адаар тоже похлопала Крэма по плечу.

— Катарра, не обижай девочку, она же эльф, ей по природе положено быть маленькой и легкой, — Вэлен уселся на стул и довольно откинулся на спинку. — А то под ней ветки будут ломаться.

— Ты просто завидуешь, гном, — эльфийка звонко рассмеялась и чмокнула Крэма в щеку, прежде чем отстранится. — Пойду, возьму нам выпить.

Когда Эллана отошла, Вэлен скорчит непонятную мину, глядя на Крэма.

— Слушай, мужик, ну ты же понимаешь, что она к тебе так липнет только потому, что наш командор ее уже полгода отшивает, сам того не зная?

— Мне кажется, не стоит это обсуждать, — встряла Фреда, не успел никто и рта открыть. — Это не наше дело.

— Да я искренне волнуюсь за них обоих! — Кадаш махнул руками в воздухе. — И за Эллану в том числе. Она же девочка ранимая. Да и она прекрасно знает, что мы это обсуждаем. Мы все тут в курсе того, что обсуждаем друг друга. И это нормально. Ну, по нашим меркам.

— Ну, пока она не ведет себя как сумасшедшая, я ее компании рад, — успел наконец вставить свое слово Крэм. — Да и почему вы так уверены, что она влюблена в Каллена? Я понимаю, если бы были доказательства…

— Она таскает ему в кабинет чай и еду, — не моргнув глазом отвечает Тревельян.

— Она была инициатором ремонта в его «комнате», — кивнула Адаар. — И сама же в нем принимала участие. Вы бы видели, как она надрывалась.

— Она стихи пишет, — как-то «между прочим» тихо произнес Вэлен. Все тут же уставились на него взглядом «откуда ты знаешь?» — Ну, а что? Она сама мне их читала, когда мы у камина вечером пили. Красивые, но слишком много эльфийщины в них. Да и у кого из наших еще есть «мех» «золотистые, как колосья» волосы и «медвежьи» руки?

— Так, кажется, она идет сюда, так что заканчиваем болтать и делаем максимально счастливые рожи, — улыбнулась Катарра, помахав подруге, подходящей к ним с целым подносом кружек и парой тарелок.

— Если вдруг кто голоден, — произнесла эльфийка, расставив все на столе. — Вэлен, ты не считаешься, тебя индивидуально кормят по утрам.

Катара хихикнула в кулак, получив в ответ недовольно взгляд Тревельян, которая не всегда разделяла чувство юмора своих коллег. Вэлен же даже не смутился, облизнув губы.

— Ну что, сколько успели про меня наобсуждать? — хмыкнула Эллана, усаживаясь ближе к стенке.

— Да ничего конкретного, — обронил Крэм, придвигая к себе тарелку с яичницей и мясом. — Все, как всегда. Разве что меньше обычного.

— Да ладно вам, зато пожрать принесли, а то я с этими дурацкими советами даже чаю не выпила, — Катарра тоже придвинула к себе тарелку с горячими бутербродами и в животе ее что-то жалобно заурчало.

Любовь к чаю в них всех (почти во всех) породил и взрастил Солас, у которого на столе всегда стоял небольшой (ну, по его меркам) чайник и несколько чашек. Вообще, Солас много чего поменял в сознании каждого Инквизитора, но чтобы об этом рассказать нужен был трехметровый свиток мелким убористым почерком и не давать писать этот список влюбленной по уши в эльфа Фредерике. Вообще, если подумать, то из всех четырех Инквизиторов все хорошо с личной жизнью было только у Вэлена, который по уши был влюблен в Быка и это было взаимно. Настолько взаимно, что во время моментов уединения этих двоих Катарра и Фреда уходили спать в комнату Лавеллан, которая была дальше всех от этого «рассадника похоти». Там девушки расчесывали друг друга, пили вино и попутно обсуждали мужчин и, иногда, женщин (трудно было сдержать Эллану, когда она начинала говорить о Сэре, Кассандре, Жозефине, Лелиане… В общем о любой женщине, с которой она достаточно долго общалась). Заканчивались такие посиделки обычно тем, что все втроем заваливались на огромную кровать и сжимали Эллану посередине, как самую маленькую. Спали они в такие ночи без сновидений, сладко посапывая, как дети. Наутро, правда, сильно болела голова и эльфийке приходилось доставать из своих «тайных углов» какие-то странные доллийские настойки, которые, на удивление, помогали почти мгновенно. Сама же Эллана похмельем никогда не мучилась и всегда просыпалась бодрой и полной сил.

Через какое-то время, когда все наелись и напились до состояния «я, вроде, все еще трезв, но жить уже легче», инквизиторы, кроме Лавеллан, разбрелись кто куда, а эльфийка поползла на второй этаж к Сэре.

— Эм, привет? — Эллана легонько постучалась в дверной косяк, смотря на «Дженни», звонко смеящуюся в компании незнакомой эльфийки. — Не мешаю?

— Какие люди, — Сэра скорчила шутливо-презрительную рожу и встала со своего места. — Привет. Это, типа, одна из моих «почтиподруг». Она, вроде как, Героиня Ферелдена, но клевая, не такая, как остальные выскочки. Думаю, вы подружитесь, ага.

— Думаю, я могу сама представиться, — эльфийка тоже встала и приветливо улыбнулась. — Тория Табрис, серый страж, как уже было сказано — Героиня Ферелдена, приятно познакомиться.

— Эллана, — слегка растерялась Лавеллан, протягивая ладонь для рукопожатия. — Инквизитор. Можно узнать, какими судьбами и почему никто не предупредил?

Про себя доллийка уже давно успела запаниковать, успокоиться (она же Инквизитор!), вспомнить, что от нее пахнет далеко не вином, а чем покрепче и снова запаниковать. Потом задуматься, откуда вообще эта Тория взялась и почему именно сейчас и вообще, Инквизиция ее чуть ли не год наравне с Хоуком искала, что за хрень?

— Я подумала, что вам будет интересно лично узнать кое о чем, — Табрис слегка нахмурилась, пожимая протянутую ладонь. — Всем четырем. Но, поскольку остальных я не вижу, можно переговорить и наедине.

— А дело настолько срочное? — Эллана невольно снова испугалась, но быстро успокоила себя.

— Дело в ваших поставках и их путях.

С большим-большим сожалением Лавеллан понимает что сегодня не отдохнет, а поэтому приглашает новоявленную знакомую к ним в ставку командования, через плечо уже бросив Сэре, чтобы готовилась к миссии. Та, кажется, была сильно возмущена, но, поняв, что спорить бесполезно, просто опустила плечи и буркнула что-то себе под нос.

— Собственно, где вы пропадали, если не секрет, — Эллана идет спокойно, медленно, потому что рядом с такой же как она эльфийкой может себе это позволить. Не надо никого догонять или спешить, не надо бежать. Пока посыльный донесет до всех, что надо срочно собраться и пока эти все соберутся, пройдет достаточно много времени, чтобы они успели заварить себе чая и обсудить все, что хотели.

— Да много где. В основном разбиралась с тем, почему же Зов начался так рано. К счастью, вы и тут преуспели, так что я могу спокойно жить дальше, пока скверна не съест меня с потрохами, — Тория, казалось, хотела тяжело вздохнуть, но вместо этого широко зевнула. — Рано у вас тут утро начинается.

— Прямо перед вашим прибытием мы проводили собрание по поводу наших поставок. О, нам сюда, — Эллана свернула в темный коридор — короткий путь к одной из подсобок. — У меня чай закончился, хотела еще несколько пластинок взять.*

— Да, насчет этого… — Тория как-то странно покраснела, пробормотав что-то вроде «душно у вас тут». — Человек… Эльф, который обворовывает ваши повозки — мой хороший друг и я хотела бы его найти. Ну, то есть, я не хочу, чтобы это как-то выносилось на публику.

Лавеллан внезапно остановилась и очень тяжело вздохнула.

— Ничего не обещаю, но помогу, чем смогу.

— Огромное вам спасибо! Обещаю возместить ваш ущерб.

— Да-да, — пробурчала доллийка себе под нос, открывая тяжелую дверь.

Следующий час был одновременно интересен и скучен для всех четырех инквизиторов, ведь все они ушли от важных дел: Вэлен только нашел своего возлюбленного и уже собирался завалиться обратно в постель, чтобы поваляться пару часиков, Фреда засела за эльфийский язык и только начала разбирать построение вопросительных предложений с отрицанием, а Катарра тренировалась в магии созидания со своим наставником и теперь была очень зла, что ее прервали. В общем, все как всегда.

— Мы не можем просто так отпустить его! Должен быть хотя бы формальный, но суд! — Тревельян хлопнула ладонью по столу. Ее вся эта ситуация начала подбешивать еще с того момента, как Табрис успела обрисовать картину.

— Да пойми ты, что на данный момент это может подорвать не только репутацию Инквизиции в целом, но и мою, как эльфийки! — Эллана уже чуть не плакала, втолковывая подруге одно и то же. — Мы не можем предавать эту историю огласке, если никто не хочет, чтобы меня казнили. Вы знаете, как опасны бывают злые языки.

— Я согласна с Элланой, — кивнула Катарра. — К тому же, что о нас подумают, когда узнают, что раз за разом нас обворовывал один-единственный эльф? Как-бишь-его-там…

— Зевран, — подсказала Тория сбоку.

— Да, вот именно. Вэлен, хватит так осуждающе смотреть на нас, скажи уже что-нибудь.

— А я что? — гном тяжко вздохнул, отлипая от стены. — Я полностью согласен с вами, девоньки, но… Но тогда кого мы предадим суду? Кто-то должен стать козлом отпущения. Найдите подставное лицо, которое будет, якобы, «главарем преступной шайки» и дело в кармане, я считаю.

Все дружно замолчали, обмозговывая сказанное Кадашем. Да, мысль была верной, но трудно реализуемой, поэтому и думать нужно было долго. Неслышно танцевала пыль в солнечном свету, на улице кто-то разговаривал, по очереди кто-нибудь из них отпивал чай из кружек. Никто даже не собирался смотреть, кто из какой кружки пьет, иначе бы очередной ссоры ни о чем было бы не избежать, а чашки сейчас — меньшее из зол.

— Можно… — начала Фреда, потирая подбородок. — Нет, никто на такое не согласится, даже если мы пообещаем наложить на него личину. Это бесполезно, мы ничего не можем сделать в этой ситуации.

— Вообще-то, можем, — Адаар внезапно оживилась. — Не обязательно всех казнить, да? Почему бы не поручить ему работать на Инквизицию, как нашему агенту? Фактически, он может находиться где угодно, лишь бы мы исправно получали от него отчеты.

Все в помещении тут же повернули голову на кунарийку с такой скоростью, что был слышен хруст четырех шей. Все смотрели на нее так, будто пред ними предстали сами древние боги (или Андрасте, тут как получится) и сейчас говорили с ними так, будто ничего особенного в этом нет.

— Катарра, я уже говорила, как люблю тебя? — Лавеллан подскочила к подруге и подпрыгнув поцеловала ее в щеку. — Решение найдено, осталось только найти нашего разбойника. Все, давайте расходиться, нам еще много работы надо сделать! И не забудьте рассказать обо всем Сэре, потому что я пошла принимать свою заслуженную ванну!

Последнее она прокричала через плечо, уже убегая. Остальные только смотрели ей в след и тихо недоумевали, как теперь все провернуть так, чтобы оставить Зерана живым до прибытия в Скайхолд.

— Может скажем ей, все же, что у нее нет никаких шансов с командором? Глядишь у нее и энергии поубавится, — склонив голову к собеседницам, но глядя все еще в дверной проем, спросил Вэлен.

— Почему это «никаких шансов»? — так же ответила ему Катарра, при этом еще и нагнувшись так, что рога чуть не задели стоявшею рядом Фреду.

— Ну так он же с Дорианом спит.

Тут все трое обернулись на него с очень громким, слышимым, наверное, на весь Скайхолд «ЧТО?!»

А счастливая Лавеллан только и могла, что улыбаться и скакать по замку, словно молодая галла, радуясь за себя и, отчасти, за «свой народ».