Собравшиеся на Площади Казекаге шиноби казались единым чудовищным телом, не напоминавшим, однако, войско — чересчур хаотично для него и бесформенно. Полный торжества рёв, гвалт, стоявший над толпой, вдохновлял, наполнял Пакуру силами и наслаждением, немного лихорадочным, но невозможно, невыносимо приятным.
— …Мы раскусили коварный замысел Скрытого Камня! — Казекаге тем временем продолжал свою речь. — Наша Деревня подошла ещё на шаг ближе к победе!
Победа. Прекрасное слово.
Пакура собрала пальцы в кулаки, понимая, что скоро её выход. По правде говоря, она совсем не ожидала такого поворота событий и сейчас, на пороге славы, не чувствовала себя к ней готовой. Приятное же, пропитанное восторгом ощущение не покидало, даже лишило сна на одну ночь, и не потому, что слава военного героя всегда построена на крови и на жертвах.
— Воздадим же похвалу человеку, которому мы обязаны успехом этой миссии!
Вот оно.
Шаг вперёд.
— Пакура стихии Жара, — встав к Тайо вполоборота, с улыбкой провозгласил Четвёртый. — Герой Скрытого Песка!
Ещё несколько шагов. Держать спину прямо, смотреть на людей гордо, но не надменно…
Пакура ещё не остановилась, а рёв толпы стал громче на порядок. Аплодисменты, всеобщий восторг, восхищение подвигами Пакуры из клана Тайо, героини войны… Пропитавшее воздух обожание, любовь народа к герою… Это обрушилось со всех сторон, как буря, но Пакура устояла. Она держала себя с достоинством и понимала, что слава — сладкая, как мёд — её уже пленила. В конце концов, она заслужила награду.
Героя давали за определённое число убитых врагов, либо за успешно выполненное стратегически важное задание, которое тоже подразумевало сражения и смерти. Пакура справилась со многими миссиями, каждую из них пронесла с собой, на каждой из них выжила — и стала…
— Тайо Пакура обеспечила Деревне возможность прорвать фронт Скрытого Камня!..
…героем.
Многие из тех, кто получил это звание прежде Пакуры, поначалу казались несчастными людьми, но сейчас она не могла их понять. Слава кружила голову. Всеобщее обожание, окутавшее со всех сторон, поработило Пакуру, и она не знала, как этому сопротивляться — даже не хотела знать.
А ведь со дня выступления Четвёртого Казекаге прошла лишь неделя. С Пакурой здоровались на улицах, с ней стремились поговорить, поделиться своим мнением о ней и выполненных ею заданиях, с ней советовались, и песней звучавшее в голосах восхищение приятно тешило гордость. Пакура согревала тёплым приёмом каждого, кто приходил к ней за этим, делилась с людьми искрами своей славы, и даже если к вечеру такая жизнь утомляла, засыпала героиня Скрытого Песка, пожалуй, довольной, точно сытая хищница.
Так пролетел месяц, и выпадавшие на её долю задания не были слишком тяжёлыми. Поначалу это не напрягало: в конце концов, образ героя должен был вдохновлять людей… Что если герой умрёт далеко от дома, да так, что не выйдет вернуть тело, чтобы похоронить со всеми почестями? Пакура поняла это ещё в день, когда узнала, что стала героем. Понадеялась лишь, что это не затянется.
Надежда умирает в долгой агонии, зато последней.
Но жизнь не дала утонуть в этом чувстве.
— Недавно выяснилось… Вы слышали?.. Отродье. Хотя чего я ждал… — гудела вся Деревня от недавних вестей с фронта.
Они не совсем касались войны.
Вернулось имя Скорпиона Красных Песков — шиноби, пропавшего без вести. Пакура давно просекла это подлое военное правило, порождённое стремлением обезопасить Деревню: пропавшие без вести сразу подаются как предатели, и даже если на деле Сасори давно утонул в зыбучих песках, на всякий случай — вдруг переметнулся к врагу? — образ его в глазах народа очернялся.
— Живой, ублюдок. Я слышал, ему не повезло наткнуться на отряд Казекири. Ну, Яшамару этот, знаете же.
— А ты знаешь, что они учились в одном классе? Капитан АНБУ и этот чёртов гений.
— Да чтоб он сдох, позор Песка! Тоже мне, пропавший без вести! Дезертир, казнить его — и все дела.
— Ага, казнить. Может, ты его и поймаешь для Деревни?
— Скормить Скорпиона скорпионам… А ты знаешь, это мысль!
Как правило, за этим следовал смех. Такие разговоры велись везде, во всех общественных местах, на всех площадях, и хотя новости живут один день, эта показалась бессмертной.
Пакура молчала до тех пор, пока люди на улицах не начали об этом спрашивать, забыв, должно быть, или просто не зная, какой раной была дружба её с Сасори. Пропавшим без вести, чёрт возьми… Исчезнувшим в пустоте призраком, который внезапно оказался живым: сама-то Пакура его давно похоронила. Считала, что пропавшие без вести — не всегда предатели, что скорее всего те, чьё имя внесли в чёрный список, попросту сгнили, никем не найденные, в объятьях земли.
— Я слышал, он был в каком-то плаще, чёрного цвета. С каким-то непонятным узором, то ли пятна, то ли облака красные…
— Сменил стиль, — фыркали в ответ. — Перебежчик же!
— Ага, и Лист либо Камень, если не Туман, нарядили его в это.
— Ну, мало ли. Кто знает, что творится у них в голове. Отступник чёртов… Сам убил бы!
Собирать любые сведения, впитывать их, точно песок — воду, оказалось непросто, но Пакура была вынослива. Мелькало даже желание найти Сасори и спросить его о причинах, побудивших предать, оставить Деревню тогда, когда она так нуждалась в его способностях. Его силе, дарованной богами и отточенной людьми Песка.
Предатель. Какое отвратительное слово.
Слава, которую приобрёл Сасори, была такой же ядовитой, как он сам, и невыносимо горькой на вкус. А ведь ещё пару лет назад Казекаге почти объявил его героем Третьей Великой Войны, ведь сколько врагов тот предал земле, сколько заданий выполнил, сколько ресурсов противника сжёг, отравил, превратил в бесполезный груз… Легендарный Скорпион Красных Песков. Он отказался от звания героя, заявил, что это принесёт лишь проблемы.
— Слава, построенная на смерти, у меня уже есть, — пожал он плечами, когда Пакура удивилась его решению вслух. — Не хочу её преумножать.
Что ж, Пакура готова была признать.
Слава, построенная на смерти, её вполне устраивала. Ведь фундаментом столь прекрасного здания были не убийства.
Это были победы.
Пакура не питала иллюзий касательно Песка и врагов не щадила. Не вела счёт убитым её рукой, даже не помнила их лиц и последних слов, если таковые вообще были… Главное — защищала своих. Вся суть военного долга шиноби.
Предателю, который считает Деревню не домом, а временной работой…
— Такому предателю, как ты, Сасори, не понять. Моя слава — награда. Твоя — наказание.
Каждый заслуживал то, чего достоин.