Когда я выбежал во двор, было уже поздно, и теперь несчастная рядом растущая сирень лишилась нескольких листьев. Прошло четыре года. Четыре года я не могу признать и не могу побороть страх, и он теперь единственная причина промедления. Редко, крайне редко я чувствовал себя до того беспомощным и бессильным.

Я снова оглядел двор, каждое движение куста, каждый летящий листок или мусор — досадная и странная часть человеческой жизни — заставлял вздрагивать и напрягать внимание. Но…

— У! — хлопок по спине все одно оказался неожиданным, и я едва не подпрыгнул — а подпрыгнуть я мог и на высоту окон в квартире, и тогда, конечно, заволновался бы уже профессор.

— Сергей! — не своим голосом — и даже не одним из спектра — воскликнул я, ещё даже не увидев его лица. Я по руке узнал его. Давно узнаю.

— Испугался, Электроша? — он между тем повис на мне, похоже, очень гордясь своей выходкой. Впрочем, разумеется, он ею гордится: ему ещё ни разу не удалось напугать меня таким манером.

— Испугался, Сергей, но не тебя.

— Да что ты, привидение увидел? — немного посерьёзнев спросил он.

— Привидений не существует, в лучшем случае, они могут быть галлюцианицей. Но я увидел то, что люди могли бы назвать привидением — прошлое, которое считал слишком далёким.

— Романтично. Романтично, Эл, только ничего не понятно, — Серёжа наконец отстранился от меня и прошёлся до одной из белых, неровно окрашенных клумб.

— Я видел мотоцикл, — объяснил я, настолько спокойно, насколько это было возможно. Для меня не могло быть сомнений, что это он. Тот самый.

— А… Я вчера их три штуки видел, а ещё пять неслись себе по дороге, — недоуменно сообщил друг. Я покачал головой. Конечно, он забыл. Не про то, как меня похищали, но про детали похищения. Про некоторые маловажные детали.

— Это был тот самый, красный.

Серёжа потерял дар речи. Где-то рядом промчался трамвай, какой-то ребёнок захныкал, и радостно мяукнул кот.

— Ну ты, Эл, даёшь! — Серёжа засмеялся, едва не валясь на клумбу — спокойнее он не умел. — Придумал! Похитители вернулись за кровавой местью!

— Не знаю, за местью ли, но это совершенно точно и серьёзно, Сергей!

— Эл! Их арестовали? — я кивнул. — Они в другой стране, — снова. — Все их машины и мотоциклы наверняка краденые. А если и не краденые, в тюрьме они им ни к чему. Продали кому-то, вот он теперь и рассекает.

— У окон моего дома?

— Ну мы-то с тобой встретились, сам говорил.

Я недовольно скрестил руки на груди. Сережины аргументы, конечно, звучали довольно правдоподобно, но мне все равно казалось, что успокаиваться рано. Серёже было легко рассуждать, в конце концов, для него в той истории учителя были страшнее бандитов. Прошло едва ли полчаса с момента, когда он мне ответил, и мы с Рэсси уже стояли на вершине башни. Сергей просто не мог прочувствовать то, что испытали мы. И я его не виню нисколько, но теперешняя его лёгкость обидна.

— Вообще-то, Сергей, если мотоцикл принадлежал похитителю, то он остался его собственностью. И арестовывают не навсегда.

— Ага. И он все четыре года лелеял злобный план, как бы тебе вернуть должок, — едко отозвался Серёжа. — Хотя судя по твоим рассказам, он бы скорее стал мстить своему шефу.

— Его несколько раз ударили головой об очень твёрдые вещи… — чуть менее уверенно проговорил я. Да, конечно, он хотел сбежать от Стампа. Хотел, но это был миг отчаяния в ужасной статуе… И жажда денег, к тому же.

— Ну тогда твоей светлой голове он не опасен. Если ты её оставишь светлой. Его самого ты видел?

— Не видел.

— Вот!

— Думаешь, совсем невозможно?..

— Уверен. Да и мало ли похожих? И вообще, Эл, у нас с тобой каникулы, Майка в парке заждалась, а ты тут жути нагоняешь!

— Прости, — неохотно отозвался я. Действительно… Действительно, мотоцикл я видел лишь благодаря памяти Рэсси, все это было в темноте и набегу, номера, к тому же, могли продать ещё проще, чем сам мотоцикл… Да и действительно, я вмешался в планы бандитов вынужденно, а не как отважный сыщик, а связываться со мной снова для них тоже может быть весьма проблематично. — Но Майя все равно ждёт тебя, а не всех, разве нет?

Мне показалось, впрочем, из-за все той же сирени и ветра, что по лицу Сергея пробежала тень, но он тут же беззаботно улыбнулся:

— Да уж конечно. Интеллектуальных собеседников ей подавай, чтоб было ничего непонятно, но о-о-очень интересно!

Я фыркнул, хотя пока и с некоторым трудом. И наконец поверил ему. В то, что все это лишь мои страхи, и в то, что давно пора отдаться на волю каникул.