Когда Зенджо открыл глаза, кругом был густой туман. С трудом поднявшись, он осмотрелся. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, находился фонарь, мигавший так, будто его лампочка начала перегорать. А сразу за фонарём асфальт круто обрывался вниз и возникал чуть дальше, уходя в туман. В этом разрыве поблёскивали рельсы. «Похоже на железнодорожные пути», — подумал Зенджо, ухватившись левой рукой за фонарный столб. Хм, рука на месте… обе руки. Так значит, это был сон? Или что это было?
В памяти мелькнули страшные картины, и Зенджо беспомощно затряс головой, пытаясь отогнать их. Если левая рука на месте, то и его Король тоже жив. Но где он? И как сам Зенджо здесь оказался? Его вполне могло забросить сюда взрывом, однако, поверив в эту версию, придётся признать, что падение Дамокла Красного короля не было сном, а признавать этого Зенджо совсем не хотел. Поэтому он первым делом решил осмотреть окрестности и направился к следующему мигающему фонарю, с каждым шагом всё отчётливее выраставшему из тумана.
За вторым фонарём обнаружился третий, потом ещё один и ещё. Цепочка фонарей привела Зенджо к руинам большого здания, сложенного из белого камня и, наверное, когда-то красивого. Руины были старыми: ржавую арматуру кое-где оплетал плющ, а в проёмах навсегда распахнутых дверей виднелись тонкие деревца. Вздохнув с облегчением, Зенджо опустился на остатки деревянной лавочки, представлявшей собой кучку наполовину сгнивших досок, перекинутых через две ржавые опоры. Если здание разрушено давно, значит, катастрофа, вызванная падением Дамоклова меча Кагуцу, не добралась до этого места. А возможно, её и вовсе не было. Но тогда как Зенджо здесь оказался?
Раньше это здание, по всей видимости, было вокзалом, а теперь стало просто развалинами. На белом камне стен ещё темнели пятна расписных медальонов, однако разобрать, что там нарисовано, уже было нельзя. Проржавевшая до самого основания крыша провалилась внутрь, а вдалеке, на другом краю здания, вырастала из тумана высокая башня с часами. Сколько бы Зенджо не смотрел на покорёженный циферблат, часы всегда показывали одно и то же время: без пяти двенадцать. Конечно, они были сломаны, Зенджо теперь в этом не сомневался.
Он просидел так довольно долго, разглядывая здание старого вокзала и пытаясь определить, что это за место. Постепенно в его душе разлилось странное умиротворение. Если катастрофы не было, и его Король жив, то какая разница, где оказался он сам? На вокзалы, даже на заброшенные, иногда приходят поезда, и, наверное, самым разумным решением будет остаться на перроне и дождаться возможности выбраться отсюда.
Как только Зенджо подумал об этом, часы на башне вдруг пробили полночь. Двенадцать гулких ударов отразились от старых стен и утонули в вязкой массе тумана, откуда вслед за этим, словно в ответ, раздалось отдалённое гудение поезда. Зенджо вскочил с лавочки и одним прыжком очутился у края платформы. Новенький локомотив ослепил его огнями, заставив зажмуриться. Однако, вопреки ожиданиям, этот поезд не собирался здесь останавливаться, он лишь замедлил ход, проплывая мимо пустынной платформы.
Зенджо провожал растерянным взглядом ярко освещённые вагоны, битком набитые самыми разными людьми, как вдруг заметил на подножке одного из них своего Короля. Хабари стоял там, где обычно стоят проводники, когда поезд трогается с места. На нём был новенький синий мундир, а лицо сияло очень светлой и спокойной, но немного странной улыбкой. Зенджо, не помня себя, рванулся вслед за поездом.
— Хабари! Эй, как здорово, что с тобой всё в порядке! Дай мне руку, иначе я не смогу запрыгнуть!
Но Хабари не торопился. Крепче ухватившись за поручень, он лишь свесился вниз и рассмеялся:
— Зенджо! Это не твой поезд, твой встречный. Но я всё равно очень рад тебя видеть!
— Дай мне руку!
— А как же Шиоцу? Он ждёт тебя.
— Он справится без меня. Дай руку!
Перрон уже заканчивался, а Зенджо всё бежал за поездом и не мог оторвать взгляда от лица Хабари. Ему казалось, что если он упустит его сейчас, то потеряет навсегда. «Мой Король, я поеду с тобой хоть на край света, к чёрту на рога, в саму преисподнюю. Только дай руку! Слышишь, Хабари? Не оставляй меня!» А тот смотрел на Зенджо, глаза в глаза, и по-прежнему улыбался задорной, мальчишеской улыбкой; его чёрные волосы развевал ветер, а сабля в новеньких ножнах билась о поручень в такт движению поезда.
Поняв вдруг, что следующий разлёт фонарей — последний, Зенджо изо всех сил напряг мышцы и, стиснув зубы, оттолкнулся от перрона и прыгнул навстречу своему Королю. Его ладонь сжала скользкий блестящий поручень и сомкнулась на нём мёртвой хваткой. На какую-то долю секунды он успел увидеть, как в глазах Хабари мелькнула отчаянная нежность, и вдруг почувствовал, что летит вниз — обратно на перрон. Его левая рука, оторвавшись у самого плеча, осталась висеть на поручне, и Хабари увозил её с собой.
Прокатившись по щербатому асфальту и ударившись о фонарный столб, Зенджо завыл, как зверь, глядя вслед поезду, стремительно исчезающему в тумане.
— Хабари!!!
…И в этот момент чья-то прохладная жёсткая рука коснулась его залитой слезами щеки. Зенджо открыл глаза. Из тумана, застилающего взгляд, нечётко проступали очертания больничной палаты и суровое лицо Шиоцу.
— Чёрт бы тебя побрал, — с досадой пробормотал Зенджо. — Зачем ты сдёрнул меня с поезда?
Шиоцу сочувственно моргнул. Поверх синей формы Скипетра на его плечи был накинут измятый больничный халат, а на руке, которой он поправлял повязку на лице Зенджо, чернел след от ожога.
— Ты бредил, — невозмутимо проговорил Шиоцу. — Звал Хабари и метался так, что едва не вырвал трубки из всех этих аппаратов. Мне пришлось тебя разбудить.
Зенджо вздохнул. Перед глазами всё ещё стояло улыбающееся лицо его Короля… Их с Шиоцу Короля. И теперь он с горечью осознал, почему во сне эта улыбка показалась ему такой странной — это была та самая, прощальная, улыбка, с которой Хабари произнёс свои последние слова: «Ты молодец, Зенджо». Стало ясно также и то, почему Король не захотел подать ему руки, чтобы помочь взобраться на подножку поезда. И то, почему спрашивал про Шиоцу…
— Ты давно здесь? — произнёс Зенджо после паузы.
Шиоцу неопределённо дёрнул небритым подбородком и ничего не ответил. Наверное, давно. Может, всю ночь был рядом, а может, и не одну. В той бойне ему тоже здорово досталось, но он всё же сидит здесь и, как видно, уходить не собирается. Глядя в уставшие глаза товарища, под которыми залегли чёрные тени, Зенджо вдруг улыбнулся. Он подумал о том, что если бы Шиоцу вдруг оказался с ним вместе на том перроне, он бы тоже сделал всё возможное, чтобы запрыгнуть в поезд, увозящий их Короля. Только он в этом никогда не признается.
— Пожалуй, я ещё посплю, — сказал Зенджо. — И ты иди спать. Я хочу снова увидеть этот сон... вместе с тобой.
«Если мы окажемся там вдвоём, то уж точно заставим этот чёртов поезд остановиться! Даже если придётся напрочь там всё разнести», — закончил он про себя и выразительно посмотрел на Шиоцу. Тот ответил лёгкой усмешкой. Конечно, понял. А как иначе?