Примечание

Прияте, котята.

Спасибо за ожидание.

Приятно чтения.

«Намджун, я тебя ещё так никогда не ждал, как сейчас, — проносилось в голове Гука. — Только бы Юнги догадался, где мы. Он хорошо знает эту хижину и где она находится. Скоро очнётся Тэ. Я боюсь представить, что может произойти».


Чон постарался абстрагироваться от звуков, которые издавали Чоннам и Сониль. Его руки затекли, а спину начало ломить. Очень сильно хотелось пить. Голова болела от удара. Было ощущение, что она разбита на затылке. Судя по всему, он просидел в таком положении несколько часов. Какое сейчас время суток, Гук не знал. Окна старого дома были наглухо заколочены досками. Помещение освещалось только толстыми свечами, издававшими приятный аромат.

Когда-то давно они здесь часто зависали. Шутили и смеялись. Грустили и плакали. Пробовали курить и даже в первый раз выпили соджу. Все вместе. Только теперь Ёниль лежит в могиле, убитый Чоннамом. Сониль в наркотическом угаре отсасывает ненормальному Чо. А он прикован к стене стальными наручниками, и ему готовят участь сексуальной игрушки, напичканной под завязку наркотиками. То, что Чоннам собирался сделать из него наркомана, Чонгук не сомневался. Потому что по-другому Гук его просто убьёт, как только руки окажутся свободными. Ненависть заполнила душу Чона до краёв. Раньше он никогда не испытывал такой всепоглощающей ненависти к другому человеку. Насколько бесконечно любил Чонгук Тэхёна, настолько же ненавидел сейчас Чоннама. И этот урод собирается забрать у Гука того, без кого он не сможет жить. Сама мысль, что этот дегенерат прикоснётся к Тэ, доводила Чонгука до исступления.


«Как бы ни было противно, нужно с ним разговаривать, — решил Чон, открывая глаза. — Тянуть время — это то, что мне остаётся делать».


Картина, которую он увидел, вызвала приступ тошноты. Это было мерзко до такой степени, что комок желчи подступил к горлу. У него, взрослого альфы, который видел и не такие извращения в порно, внутри всё заклокотало от отвращения. Чоннам самозабвенно трахал рот Сониля, входя до самой глотки. От чего тот давился, но безропотно старался принять ещё глубже. Из глаз омеги струились слёзы, оставляя чёрные дорожки на щеках от поплывшей туши. Свободной рукой Ли сам себе дрочил, не обращая внимания на наблюдателя. Для него Чонгука как будто бы здесь не было. Но возможно, в мире, где он сейчас находился, действительно никого не было, кроме него и члена Чоннама. Стоящий на коленях, с чужим членом во рту и остервенело мастурбирующий свой, он мало походил на красивого и дружелюбного омегу, которого знал Чонгук.


«Во что ты превратился? — с сожалением подумал Чон, отводя взгляд в сторону. — Ведь я тебе доверял. А ты такая же падаль, как и Чоннам. Наркотики не оправдание. Ты помогал этому ублюдку. Не всегда же ты был под кайфом. Вполне мог придти ко мне и всё рассказать. Я бы тебе помог. Но ты этого не сделал. Юнги всегда в тебе это чувствовал. Он мне не один раз говорил, что твоя душа чёрная, Сониль, а я не хотел этому верить».


Протяжный стон Чоннама сказал Гуку, сеанс демонстрации минета закончен. Сейчас начнётся второй акт этого нелепого спектакля.


— Хороший мальчик, — пробормотал Чоннам и спрятал член в штаны.


Он потрепал по голове Сониля, глядя, как сперма омеги брызнула на пол. Затем Чо вернулся к Чонгуку. Он снова присел перед альфой и провёл рукой по лицу. Гук дёрнулся в сторону. В глазах Чонгука появилось желание сломать эту руку. Переломать каждую кость. Чтобы никто и никогда не смог собрать её в одно целое.


— Ну что ты, любимый? — проворковал Чоннам. — Не стоит так дёргаться от моих прикосновений. Совсем скоро ты их будешь жаждать. Впрочем, так же, как и Тэхёни. Скоро наш малыш очнётся, и я с ним познакомлюсь поближе. Ты же не против?


— Не смей его трогать, — процедил сквозь зубы Гук.


— Это не тебе решать, — хмыкнул Чоннам. — Знаешь, милый, я очень жду тот момент, когда я смогу попробовать нашего омегу. Ты это столько раз делал на моих глазах. Он наверняка потрясающий.


— Ты всё время за нами следил?


— Да. С самого первого дня, как Тэ появился в спальне с бордовыми простынями. Ну, вообще-то, я всегда за тобой следил. На работе. Дома. В Сеуле и Нью-Йорке. Мои камеры были везде. Надо сказать, хреновая у тебя служба безопасности в компании.


— Как ты их установил?


— Это сделал пёсик, — Чоннам кивнул на Сониля, который распластался на грязном полу, даже не подтянув штаны. — Он всё делает, что я скажу. Послушная собачка. Как думаешь, если его на цепь посадить, это будет нормально?


— Всё, что ты говоришь и делаешь ненормально, Чоннам.


Чонгук усилием воли заставил себя заглянуть в глаза бывшего друга. Он надеялся там увидеть хоть какое-то подобие здравой мысли. Но увы.


Глаза Чоннама горели безумным огнём в предвкушении того, что он задумал. Он столько к этому шёл. Столько лет страдал. Вынашивал план. Убивал людей.


— Тебе нужна помощь, — прошептал Чонгук. — Чоннам, опомнись. Я никогда не буду с тобой ни в каком смысле. И Тэхён не будет. Мы любим друг друга. И между нами не будет третьего человека. Ты это понимаешь?


— Чушь! — рявкнул Чоннам, поднимаясь. — Милый, я тебя давно и очень сильно люблю! Судьба бы не послала мне такую сильную любовь!


— А причём здесь тогда Тэ?


— Гуки, — сбавил тон Чо, — меня всегда бесили твои омеги. Выводили из себя. Даже те мальчики по вызову, которые иногда появлялись в твоём доме до Тэхёна. Я столько мебели переломал, когда смотрел через камеру, как ты целовал своего муженька или трахал его. Но с Тэхёном всё с самого начала было не так. Я не мог глаз от вас отвести. Я столько раз с вами незримо занимался любовью, что и не сосчитать. Поначалу я всё списывал на то, что это у меня на тебя такая реакция. Но когда я увидел Тэ вживую, почувствовал его запах, то понял — он тоже мой. Мой, Чонгук. Я жалею, что раньше с ним не захотел встретиться. Но ведь я же не знал, что он тебя полюбил. Полюбил взаимно. Думал, как всегда, временный мальчик для потрахушек.


— И ты это узнал в нашу последнюю ночь в Сеуле? — спросил Чонгук, понимая, что он сам об этом говорил, и этот полоумный всё слышал.


— Да. Я захотел его убрать с дороги. Я не мог допустить, чтобы ты вновь женился на ком-то, кто не я. Проклятье старого шамана должно было сбываться.


— Так я если бы и захотел, то не смог бы на тебе жениться, — возразил Чонгук, пытаясь сесть поудобнее. — Ты альфа!


— Это такой маленький недостаток, — хмыкнул Чоннам. — И его уже почти нет. Ты меня сделаешь своим омегой.


— Допустим.


Гук усиленно тянул время разговором. Он хотел, чтобы Чоннам сосредоточился на нём и не подходил к Тэхёну. Кто знает, что в этой больной башке?


— Тогда зачем тебе Тэ? — продолжил Чон. — Если ты хочешь стать омегой? Ну или как ты там себе это представляешь.


— А с Тэ я буду альфой, — заявил Чоннам. — Для вас, мои хорошие, я буду и тем, и другим. Только представь себе: ты берёшь меня, я беру Тэхёна. Идеально. Можем это делать одновременно. Замечательно. Или ты трахаешь мой зад, а Тэ ласкает меня своим умелым ротиком. Я видел, как он умеет делать минет.


Глаза Чоннама затуманились вожделением от яркого представления этой картинки.


— Как же я вас обоих хочу. Казалось бы, я только что кончил, а мой член вновь стоит, — Чо сжал пах рукой. — Всё из-за вас, мои хорошие.


«Боже, — простонал мысленно Чонгук. — Я отказываюсь понимать эту больную логику. И он в это верит. Верит, что всё будет именно так, как он себе придумал. Это бред больного человека. Только мне от этого не легче».


— Чони, — вдруг подал голос Сониль, постепенно возвращаясь в реальный мир. — Ты где?


Альфы посмотрели на Ли. Омега с трудом сел, оглядывая мутным взором помещение.


— Добро пожаловать назад в реальность, малыш! — радостно воскликнул Чоннам. — А мы здесь с Гуки беседуем. Присоединишься?


Сониль кивнул и поднялся. Он попытался привести себя в нормальный вид.


— Привет, Чонгук, — пробормотал Ли. — Как себя чувствуешь?


— Тебя это волнует? — хмыкнул Чон. — Сониль, как ты мог? Он убил твоего брата. Он убил моего мужа. И малыша, который даже не успел сделать свой первый вдох. Скажи мне, что тебя подвигло ему помогать?


— Ты обо мне ничего не знаешь, Чон, — зло прошипел Сониль, вскинув голову. — Ничего. Ты никогда не понимал меня. А он понимает.


— Что понимает?! — негодующе воскликнул Гук.


— Я всегда ненавидел Ёниля. Он был занозой в заднице. Всеобщий любимчик.


Сониль решил рассказать правду, поняв, что теперь скрывать что-то бесполезно. Он по уши в этой грязи. И уже очень давно.


— У нас было всё общее. Игрушки, одежда, дом. Даже день рождения. И меня это бесило! Родители, дедушки, Юнги, ты. Всех приходилось делить с ним. А я хотел, чтобы это всё было у меня одного. Я его ненавидел с самого детства. А Чоннам так благополучно убрал его из моей жизни. И я ему за это благодарен.


— Ты такой же, как и он. Вы одного поля ягоды. И наркотики здесь ни при чём, — сделал вывод Чонгук. — Ты так ненавидел брата, что стал соучастником преступлений. А что же тебе сделал мой муж? Лихён как тебе помешал? И мой ребёнок?


— Не сердись на пёсика, Гук, — подал голос Чоннам. — Он мне просто помог. Совсем чуть-чуть.


— Собака! Вот здесь я с тобой соглашусь, Чоннам. Он бешеная псина, не имеющая никаких моральных принципов. Впрочем, так же, как и ты.


— Милый, что-то ты себя не очень хорошо ведёшь, — прищурился Чо. — За это может последовать наказание.


Чонгук не обратил внимания на слова Чоннама. Он смотрел в упор на Сониля. Но на лице омеге, измазанном разводами от слёз с тушью, не было ни капли сожаления. В глазах не сквозило раскаяние. Он даже не отреагировал на оскорбления Гука. Сониль сейчас выглядел как уродливая бездушная марионетка в руках умелого кукловода, который дёргал за нити в нужный момент. Но если бы Сониль сам не захотел стать безвольной куклой Чоннама, то не стал бы.


— Сониль, — проговорил Чонгук, сглатывая, — послушай.


Горло альфы саднило. Жажда становилась невыносимой. Но попросить воды он не решался, справедливо предположив, что Чоннам может подмешать в воду наркотик.


— Ты же понимаешь, чем для тебя в итоге всё закончится? — Гук сделал последнюю попытку достучаться до Ли. — Ты либо попадёшь в тюрьму. Либо погибнешь. Он же тебя убьёт, как только ты ему перестанешь приносить пользу. Ты свидетель всех преступлений. Он обо всём тебе рассказывал.


— Не слушай его, малыш.


Чоннам подошёл к Сонилю и приобнял за талию. Он нежно поцеловал омегу в висок.


— Я никогда тебя не убью. Не после того, что между нами было.


— Обещаешь? — прошептал Сониль, млея от ласкового поцелуя.


— Да. Ты же мой первый омега. Именно ты сделал мне мой самый первый минет в жизни. Я до ужаса сентиментален, — Чоннам взял за подбородок Сониля и заставил посмотреть в глаза. — И если ты продолжишь быть таким же послушным, то тебе ничего не угрожает. Если так подумать, то ты первый у меня во всех смыслах. Ну кроме Гука.


— Ты меня любишь? — едва слышно спросил Сониль.


— Нет, — жестоко сказал Чо. — Я люблю их.


Он показал сначала на Чонгука, а затем на Тэхёна.


— Но ты для меня особенный. И с тебя этого достаточно.


— Да, — Ли опустил глаза. — Достаточно.


«Это было бесполезно, — обречённо подумал Гук, глядя на пару. — Они оба сумасшедшие. Серийный маньяк-убийца и его верный пёс. И на что я надеялся?»


— Чоннам, — позвал Чонгук Чо, откидываясь на бревенчатую стену, — скажи, а убивать в грозу — это было так задумано? Ты пытался вызвать у меня фобию?


— Нет, Гуки, — улыбнулся Чоннам. — Просто так совпало. Но это всегда было мне на руку. Когда погиб твой дедушка, упав с лестницы, никто не услышал из-за раската грома его крик. И мне удалось незаметно прошмыгнуть в комнату папы. Когда Ёниль отправился в полёт, дождь смыл все следы на крыше. Ну а в Нью-Йорке гроза прогнала людей с улицы, и никто не видел, как я входил в здание. Но вынужден попросить у тебя за это прощение. Я видел, что с тобой происходит во время грозы. Я этого не хотел.


— Так ты видел, как я хотел себя убить? — усмехнулся Чон и закрыл глаза. — Ты же следил за мной. Какая у тебя загадочная любовь ко мне. Мне казалось, что если любимый человек на твоих глазах перерезает вены, то, наверное, стоит попытаться его спасти.


— Я этого не видел, — признался Чоннам. — У меня были другие дела. Когда я сел за монитор, то к тебе уже приехал Ким. Он меня, кстати, тоже выводит из себя. Суёт свой нос, куда не следует. Но ничего. Когда ты примешь меня. То есть не так. Когда вы с Тэхёном примете меня, то он исчезнет из нашей жизни. И ты сам это сделаешь.


— Ага, — хмыкнул Чонгук. — Убийцей стану и завалю лучшего друга.


Их прервал тихий стон Тэ. Омега зашевелился и поднял голову.


— Тэ!


Чонгук было рванул к любимому, но наручники остановили его, не дав стать даже на сантиметр ближе к Тэхёну.


— Тэ, малыш, — судорожно шептал Чонгук, пытаясь понять по лицу Тэхёна, как он себя чувствует, — скажи что-нибудь.


— Где я? — прохрипел Тэхён, обводя глазами помещение. — Что это за место? И почему я прикован?


Омега пошевелил руками и застонал от боли.


— Отпусти его! — закричал Чонгук. — Я сделаю всё, что ты захочешь, только отпусти его!


— Моя лапочка проснулась, — любовно проворковал Чоннам, подходя к Тэ. — Солнышко моё любимое, у тебя голова болит?


Чо не обращал никакого внимания на крики Чонгука. Чон и так сделает, что он захочет. Это дело времени. Никого Чоннам не собирался отпускать. Они в его руках навсегда. Он присел перед Тэхёном и ласково провёл рукой по щеке.


— А кто ты? — спросил Тэхён, фокусируя взгляд на Чоннаме.


— Твой новый возлюбленный. Какая у тебя бархатистая кожа, мой принц.


— Не прикасайся к нему! — заорал Чонгук и с силой рванул руки, рассекая кожу стальными браслетами.


Из ран на запястьях альфы заструилась кровь. Но Гук не чувствовал этого. Его внимание было сосредоточено на Тэ и Чо. Сониль тихо стоял в стороне, ни во что не вмешиваясь.


— Возлюбленный? — на губах Тэхёна появилась улыбка. — Ты очень красивый.


— О, золотко, тебя ещё не отпустило лекарство? — озадаченно проговорил Чо, всё ещё гладя лицо омеги. — Это странно. Хотя, может быть, я вколол большую дозу? Немножечко не рассчитал? Ты же такой худенький. Гук, наш омега слишком худой. Почему ты не следил за его питанием?


Он возмущённо посмотрел на беснующегося Чонгука. Альфа изо всех сил пытался оторвать руки от стены. Скобы, на которых были защёлкнуты наручники, начали потихоньку шевелиться. И это не ускользнуло от внимания Чоннама.

— Гук, если ты сейчас не прекратишь, то я тебя вырублю. И ты пропустишь всё самое интересное.

— Что?! — с ужасом спросил Чонгук, замирая. — Что ты хочешь сделать?!

— Заняться любовью с нашим омегой, — Чо вновь вернул своё внимание Тэхёну, который довольно глупо улыбался. — Он, кажется, совсем не против.

— Нет! Только не это! — ещё громче завопил Гук. — Тэ, маленький мой! Очнись! Это я! Чонгук!

Но Тэхён как будто не слышал крики вокруг. Его глаза уставились на лицо Чоннама. Губы мило растягивались в слегка квадратной улыбке.

— Я тебе нравлюсь? — поинтересовался Чоннам и провёл большим пальцем по нижней губе Тэ. — Это ведь так?

— Да, — подтвердил Тэхён. — Очень.

— Ты пить хочешь, милый?

— Хочу. Только мне почему-то больно, — брови омеги нахмурились и рот капризно искривился. — Я не хочу, чтобы мне было больно.

— И я не хочу, солнышко. Где болит?

— Рука, — Тэхён подёргал левой рукой. — Вот эта. Очень болит. Сделай так, чтобы мне не было больно. Прошу тебя.

Чоннаму понравилось, как Тэхён просит. Он сейчас ещё не совсем пришёл в себя. Но это к лучшему. Чо будет постоянно поддерживать это состояние в омеге, и с ним проблем не будет. А вот с Гуком придётся повозиться. Всё-таки Чон альфа со здоровым и сильным телом. Его организм не так быстро привыкнет к наркоте. Хрупкие омеги больше подвержены этому.

— Хорошо, Тэхёни, — ласково произнёс Чоннам. — Я освобожу твою ручку. Только обещаешь быть хорошим мальчиком? Ради меня.

— Обещаю.

Чонгук напряжённо следил за каждым движением Чоннама и Тэхёна. Он должен что-то сделать. Иначе Гук будет собственными глазами наблюдать, как этот утырок будет заниматься сексом с его любимым человеком. Тэхён явно не в себе. Затуманенный взгляд и глупая улыбка омеги, то, что он не обращает на него внимания. Всё это вкупе красноречиво об этом говорило.

— Ну вот, — Чоннам отстегнул руку омеги и снял с неё наручники. — Теперь получше? Прости меня, малыш, но так было нужно.

— Получше, — промурлыкал Тэхён. — Спасибо. А как тебя зовут, мой возлюбленный?

— Чоннам, крошка.

Чо вдруг наклонился и впился поцелуем в губы Тэхёна. У Чонгука всё внутри скрутило от боли. Он не отрываясь смотрел, как Чоннам целовал его омегу, а Тэхён охотно на это отвечал. Даже тихо постанывал в поцелуй.

— Какой же ты сладкий, — прошептал Чо, разорвав поцелуй. — Гук, наш омега нечто. Восхитительный. Нам очень повезло. Ты так не считаешь?

— Считаю, — буркнул Чон, убеждая себя, что Тэхён сейчас не может адекватно воспринимать этот мир, и он ни в чём не виноват.

— Нравится мне, когда ты со мной согласен, — широко улыбнулся Чоннам, посмотрев на Тэ. — Может, мой мальчик, хочет чего-то большего, чем простой поцелуй?

— Да, — ответил Тэхён и довольно соблазнительно облизнул губы.

— Тэхён, — умоляюще прошептал Гук, — пожалуйста, не делай этого. Я тебя заклинаю.

Но Чонгук прекрасно понимал, что от него ничего не зависит. Он прикован и не может сдвинуться с места. Единственное, что ему оставалось сделать, это закрыть глаза, чтобы не видеть кошмара, который сейчас начнётся. Тэхён не понимает, что делает. Но ведь он-то в полном сознании. Это его наказание за то, что он не смог вовремя уберечь Тэ от лап Чоннама. Хотя и обещал.

— Только мне одной рукой будет неудобно тебя ласкать, — озадаченно пробормотал Тэ.

— Это дело поправимое, — Чоннам отстегнул вторую пару наручников. — Сониль, принеси из машины плед. Я не хочу, чтобы прекрасное обнажённое тело моего омеги касалось этого грязного пола.

Сониль молча кивнул и вышел из дома.

— Я твой омега? — наивно поинтересовался Тэ, потирая запястья, на которых остались синяки от браслетов наручников.

— Конечно, мой, — подтвердил Чоннам, опускаясь рядом с Тэхёном. — И его.

Он указал на распятого Чонгука.

— Кто он? — подозрительно полюбопытствовал Тэхён, не узнавая Чона. — И почему он в крови?

— Это Гуки. Наш с тобой альфа, — начал объяснять Чоннам. — А поранился он из-за своей глупости. Не волнуйся, я о нём после позабочусь. Сейчас наше время.

Он снова припал к губам Тэхёна, увлекая омегу в поцелуй.

«Он ни в чём не виноват, — мысленно повторял про себя Чонгук, крепко зажмурив глаза. — Ни в чём не виноват. Это всё моя вина. Прости меня, Тэ».

Но громкий вопль заставил его широко распахнуть глаза. Кричал не Тэ, а Чоннам, схватившись за глаз. Тэхён вскочил на ноги, выставив вперёд руку с подарком Юнги, из которого торчала острая игла.

Как и просил его Мин, Тэ не снял браслет с руки. Эти уроды не обратили внимания на симпатичную вещицу на запястье омеги, когда приковывали. Тэхён довольно давно пришёл в себя, но делал вид, что в отключке, внимательно слушая каждое слово. Его едва не вырвало, когда Сониль делал минет Чоннаму. Но Тэ сдержался, понимая, что от него зависит жизнь Чонгука. Да и его собственная. В голове омеги созрел план, который, возможно, их спасёт. Этот план был так себе, но попытаться стоило. Другого выхода не было. Он специально попросил освободить извращенца сразу левую руку, чтобы убедиться, что браслет на месте. А дальше всё пошло как по нотам. Мутные глаза, глупая улыбка, мурлыкающий голос, томное постанывание — это Тэхёну далось с трудом. Ведь ему до одури плюнуть в морду Чоннаму. Но Тэ смог усыпить его бдительность. Пока Чо его целовал, омега изловчился и незаметно стянул браслет с руки. Так как он не сразу нашёл механизм, то этот отвратительный поцелуй затянулся дольше, чем Тэхён планировал. И Киму сейчас очень хотелось почистить зубы, чтобы избавиться от привкуса губ Чоннама.

— Сука! — Чоннам подорвался к омеге. — Как ты мог?! Я же тебе поверил!

— Не подходи ко мне, урод! — проорал Тэ, угрожая альфе иглой. — Иначе я тебе её в яйца вгоню по самое основание!

— Тэхёни, — простонал Чонгук.

— Гуки, как ты?! — Тэ скосил глаза на Чона. — Сильно болят руки?!

— Тэхён, уходи отсюда! Беги! — выкрикнул Чон, глядя, как Чо начал двигаться к Тэ, прикрывая пораненный глаз рукой.

— Не подходи, я сказал! — игла опасно сверкнула в туском свете свечей, расставленных повсюду.

— Ты не оставляешь мне выбора! — прошипел Чоннам, не думая останавливаться. — Я хотел, чтобы всё было по взаимному согласию. Но ты вынуждаешь меня тебя наказать, чертёнок.

Чо бросился на Тэхёна. Омега попробовал нанести удар, но промахнулся. Чоннам наотмашь ударил Тэ по лицу и повалил его на пол.

— Тэхён! — заорал Чонгук. — Нет!

Омега извивался ужом под Чоннамом. Кусал его и пытался ударить ногами. Но всё было безрезультатно. Он был слабее альфы. Плюс ко всему Тэхён ничего не ел и не пил весь день. Его тело не слушалось, так как было приковано в одной позе несколько часов подряд. Уже послышался треск одежды.

Чо совсем обезумел от боли и возбуждения. И как ни странно, эта смесь ему очень нравилась. Так же, как и сопротивление Тэхёна. Вполне возможно, он останется без глаза. Тэ попал в глазное яблоко. Но ему было плевать. В больном мозгу было только одно: снять эти чёртовы шмотки с Тэхёна. Войти в него до самого упора. Услышать надрывный крик и начать вбиваться в это идеальное тело, присваивая себе.

— Не трогай меня! — вопил Тэхён, отбиваясь. — Ненавижу!

Силы начали покидать омегу. Он не справлялся. Чоннам это чувствовал, раздирая майку на Тэ.

— Тэхён!

Чонгук собрал всю свою оставшуюся силу и ещё раз рванул руки вперёд. Одна из скоб не выдержала и выскочила из старой ветхой стены. Альфа мгновенно поднялся. Он уперся ногой в стену, пытаясь освободить вторую руку. С тихим скрежетом она выскользнула, давая свободу действий Чону. Чоннам был занят Тэхёном и не видел как над ними навис Чонгук.

— Гуки, — прошептал Тэхён.

— Я не Гуки! — рявкнул Чоннам.

— Гуки это я! — зарычал Чонгук, рывком стаскивая Чоннама с Тэ.

Альфы сцепились на полу. Ослепляющая ненависть выплеснулась из Чона, затапливая собой всё вокруг. Она придала сил Гуку втрое. Он сел на Чо, начав наносить сокрушительные удары.

— За дедушку! За Ёниля! За Лихёна! За моего ребёнка! За Тэхёна! За Тэхёна! За Тэхёна!

Лицо Чо под его ударами превращалось в кровавое месиво. Чонгук ничего не слышал и не видел вокруг. Было только одно желание: убить. Уничтожить эту мразь. Чон взял одну пару наручников, болтавшуюся на его руке, за свободное кольцо, и прижал ею горло Чоннама, перекрывая воздух.

— Сдохни, тварь, — шипел Гук, силой сжимая горло Чо, из которого уже слышались предсмертные хрипы. — Я хочу видеть, как ты подыхаешь.

— Гук! — испуганно закричал Тэхён. — Не надо!

Омега отполз в дальний угол и с ужасом смотрел, как Чонгук убивает практически голыми руками другое человеческое существо.

— Умри! Отправляйся в преисподнюю!

Чон собирался уже сделать последние усилие, чтобы отправить в ад это подобие человека.

— Чонгук, остановись! — прозвучал чёткий приказ Намджуна на всё помещение.

Продолжение следует…

Аватар пользователяMmom
Mmom 13.12.24, 10:45 • 61 зн.

Ох какое напряжение всю главу и облегчение от голоса Намджуна.

Аватар пользователяGuly
Guly 13.12.24, 12:35 • 28 зн.

Божечки ! Какое напряжение!!!

Аватар пользователяUglorm
Uglorm 13.12.24, 17:29 • 493 зн.

Вот это страсти! Вот это накал! Всю главу читала в напряжении кажется даже боялась вдохнуть.

За Тэхёна было особенно волнительно когда он "не узнал" Гука. Промелькнула мысль что наркотики все таки сделали своё дело. Но... Хвала нашему любимому автору, Тэхён всего лишь притворялся.

Голос Намджуна в конце главы как бальзам на душу. Х...