22.06.2016. Среда

Игнат, насвистывая, вошёл в квартиру, запер дверь и разулся, параллельно раскручивая на пальце брелок с футбольным мячом. Он только что вернулся от Сони, у которой они все вчетвером собрались, закупившись всякой вкусной гадостью, и устроили киномарафон с ночёвкой.

 – Пап, я дома! – крикнул он и замер, принюхавшись, бросая рюкзак на пол. Пахло почему-то жареной гречкой.

Игнат прошёл на кухню, вымыть руки и налить воды и там обнаружил отца, сидящего за столом и держащего свою голову за волосы так, словно она может отвалиться, если отпустить.

 – Пап? – позвал Игнат. Насвистывать резко расхотелось.

 – Я продал машину.

Парень вылупился на отца.

 – В смысле? Ты же на ней работаешь!

Владимир взглянул на него серьёзно и печально.

 – Сынок, ну, ты же не на Луне живёшь. Разве не видел, что у нас теперь город накрыт куполом?

Игнат замотал головой, садясь напротив. Купол он, конечно, видел и всё-таки…

 – Погоди, но ведь можно же как-то договориться там, на границе, чтобы тебя выпустили, нет?

Мужчина усмехнулся.

 – Ну, конечно. Думаешь, я не пробовал? Меня на выходе развернули и отправили к мэру на аудиенцию. После того, как я понял, что если хочу продолжать работать экспедитором, нужно будет отчитываться Акатову и его людям о каждой копейке, платить ему налоги, – он передёрнулся, недолго помолчав, – я быстренько продал машину коллеге, который согласился с ним работать, и теперь думаю, чем можно заняться человеку средних лет без толкового образования. Есть будешь?

Игнат обернулся. На плите слегка дымилась забытая гречка. К счастью, газ уже был выключен. Парень вздохнул и качнул головой.

 – Не, я у Сони поел.

Отец кивнул так, словно и впрямь осознал, что ему говорят, потому что он снова смотрел куда-то словно внутрь себя. Игнат нахмурился. Это всё не к добру.

«Конечно, не к добру, – зазвучал вдруг голос в его голове. – А когда изоляция города вела к чему-то хорошему? Этот мэр ещё себя покажет, такого хлебнём – мало не покажется! Это если, конечно, продолжать так и идти по жизни как покорные овечки на заклание».

Игнат, который считал себя кем угодно, только не покорной овечкой (с чем окружающие были согласны, пусть это и доставляло изрядное количество неприятностей тем же учителям), почувствовал, что сжимает край стола. Пальцы стали почти такими же белыми, как его поверхность, заклеенная клеёнкой с узором под мрамор.

«Тебе же так нравятся фильмы про супергероев. Это шанс показать себя!»

Игнат, прислушавшись к внутреннему голосу («Это же наверняка глас разума!»), уверенно кивнул. Он понятия не имел, что собирается делать, но в эту секунду был настроен как никогда решительно.

«Только в одиночку я не справлюсь. Нужно собирать Фантастическую Четвёрку. Может, это как раз то, ради чего мы должны были собраться вместе, о чём говорил Тихон, когда мы только познакомились?»

Если бы у Токса были руки, которые можно было потереть, он бы именно так и сделал.

«Чудесно. Способности освободить меня, дать мне тело и вернуть утраченные дары совсем скоро начнут двигаться навстречу друг другу».

Чтобы это отпраздновать, он решил найти какую-нибудь голову, чтобы в неё влезть и помучить. Это всегда так бодрит и развлекает, несмотря на то, что способность влезать в чужие головы осталась единственной, которую он не отдал кому-нибудь, и причиняла его ядру определённый дискомфорт. Но с ней Токс ни за что не расстанется. Она станет его ключом к свободе. К тому же, люди, в большинстве своём, только тем и занимаются, что мучают друг друга. Они и не заметят, что эти мысли им не принадлежат. А если пообещать им силу, власть и отмщение обидчикам, они, когда придёт время, отдадут ему всё.