14.07.2018. Суббота

В субботу в магакофейню наведалась очередная родня очередного коллеги. На этот раз пришли проведать Черкасова.

 – Ты представляешь, у Маши снова не получается встретиться! Это уже как будто проклятье какое-то: как только ты маячишь на горизонте, у неё тут же что-то происходит в жизни, и не смотри на меня так, я не придумываю.

Софья отвлеклась от попыток сложить из салфетки оригами, сидя на полу рядом с одним из книжных стеллажей, согнув одну ногу, а вторую вытянув в проход.

 – О, опять что-то любопытное намечается.

Она поднялась и отправилась занять место получше: на диване неподалёку от кассы, на которой сегодня стоял Гордей. Рядом стояла симпатичная высокая шатенка с густыми длинными волосами и постукивала пальцами по стойке.

«Вот это волосы! – восхитилась Одинцова. – Да за такие убить можно!»

 – На этот раз у неё генеральная уборка, и она, кажется, настолько генеральная, что её мать собирается наводить лоск целую неделю, – продолжала девушка и как бы между прочим добавила: – Не стой столбом как не родной, сделай кузине кофе!

 – Я бы с радостью, да только ты ничего не заказала.

 – А я всегда говорила, что у тебя память как у антилопы гну. Пожалуй, единственное, что ты умудряешься помнить, кроме своей биографии и пары десятков базовых вещей, так это список критериев своей идеальной девушки. Вот тут уж хоть ночью разбуди, выдашь без запинки: чтобы была, как положено, умница-красавица, – она начала показательно загибать пальцы: – невысокая, темноволосая, много читала, любила печь и сидеть дома, а также хорошо знала французский, потому что твоя троюродная бабушка по папиной линии души в тебе не чает и обещала в наследство свою квартиру в Бордо… что там ещё? Хотя и этого уже хватает! А знаешь, что самое любопытное во всём этом? Ты действительно веришь не просто в то, что она существует и живёт в этом маленьком-маленьком городе, но и то, что она свободна и полюбит тебя.

 – Вика, во имя космоса, как ты умудряешься столько говорить? Вот твой кофе, пей, а то я уже не поспеваю за тобой.

 – Тебе вообще трудно делать больше одной вещи, где нужно думать, – фыркнула Вика и тут же спряталась за кружкой внушительных размеров от прожигающего взгляда из-под упавших на глаза прядей. Гордей сердито попытался сдуть их наверх, но ничего не получилось и пришлось пустить в ход руки.

Внезапно из кармана Викиного пиджака раздалось:

 – Po-po-po-poker face, po-po-poker face. Po-po-po-poker face…

Девушка живо потянулась за телефоном свободной рукой и взяла трубку.

 – ПОКРОВСКАЯ, ТЕБЯ ЧТО, ФЕИ УКРАЛИ!? – раздалось в трубке так громко, что и Софья, и Гордей вздрогнули.

 – Вот вам и «покерфейс»… – пробормотала Одинцова, чьи брови никак не хотели опускаться на положенное место.

Вика же и бровью не повела, только дёрнула уголком губ.

 – Упс. Уже лечу!

 – Фильм начинается через пять минут!

 – Буду через две, грейте мне место. – И она успела положить трубку, прежде чем женский голос нашёл, что сказать по этому поводу. Покровская сунула телефон обратно в карман, поудобнее перехватила чашку другой рукой и выпила залпом, а потом со стуком поставила на стойку.

 – Воу. Там же ещё добрых полкружки было.

 – Время не ждёт, дорогуша. Увидимся! – Она положила купюру на стол, игнорируя монетницу. – Сдачу вернёшь, братец! – добавила она и, с ухмылкой подмигнув, летящей походкой удалилась.

 – Беги, Форрест! – крикнул ей вслед Гордей. Кузина показала ему в ответ средний палец, даже не оборачиваясь, но, надо отдать ей должное, действительно ускорилась.

Софья оценивающе посмотрела девушке вслед и довольно покивала самой себе, потому что видеть её сейчас всё равно никто не мог: остальные трое разбрелись кто куда, а у Славы был выходной и парень отсыпался.

 – А она мне нравится.