Руки...
Кажется, что они повсюду. Они трогают тело во всех местах, где это только либо возможно. Ноги, лицо, более интимные части. Их царапают, сжимают, лапают... Всё это делают эти мерзкие руки, что повидали множество таких же тел. Да-да, именно тел. Не личностей, не людей. Для рук это всего лишь тело, кусок мяса, обтянутый кожей, созданный для удовлетворения их потребностей.
Руки касаются везде, оставляя после себя следы. Какие то яркие, какие то блеклые. Какие то следы получаются одного цвета, какие то другого... Они все разные, но суть одна – это клеймо, метка руки, что посмела осквернить очередное туловище.
Тельце пытается выбраться, но тщетно : Руки крепко схватили кусок плоти, обхватили его со всех сторон, словно дикие звери, что держат в крепких челюстях свою добычу. Тельце хрипит и дрожит от боли и страха, но рукам всё равно, они лишь сжимают туловище ещё сильнее. Хрипя, плоть совершает ещё одну попытку выбраться. Она кусает одну из рук, отчего та вздрагивает. Внезапно, руки предпринимают крайние меры, ведь уж слишком дерзкое тело попалось. Одна из ладоней хватает тело за шею и душит, душит, душит...
До тех пор, пока тело не обмякает.
***
Парень внезапно вскакивает на неудобной и твёрдой кровати, что тут же отзывается жалобным скрипом. Рука сразу же тянется к горлу, будто пытаясь проверить, всё ли с ним хорошо. Пальцы надавили на горло, прощупали каждый сантиметр кожи, и только после этого парень успокоился.
«Это был всего лишь очередной сон...» – пронеслось в голове усталым голосом, в котором чувствовалось одновременно облегчение и раздражение.
Чёрные волосы были растрепанными и влажными от ворочания на подушке и холодного пота, а тёмные глаза широко раскрыты. Тяжелое, сбитое дыхание и зашкаливающий пульс создавали впечатление, словно парень только что пробежал кросс длиною в десяток километров. Но нет, это всего лишь последствия очередного кошмара.
В целом кошмары у этого бедняги – совсем не редкость. Напротив, это его ежедневная рутина, с которой начинается буквально каждый божий день, что вызывает у него неимоверное раздражение. И если сказать, что он привык, это значит нагло соврать. Ведь он совершенно не привык к этому отвратительному подарку своего воображения, что смешалось с его горьким жизненным опытом. Это словно вечная агония, к которой невозможно привыкнуть. И вот, кажется, что ты начинаешь привыкать, как мозг подкидывает ещё более извращенный кошмар, тот, от которого волосы встают дыбом и хочется лишь закричать громкое «Папа!» и спрятаться куда нибудь подальше. Вот только папа не поможет... По крайней мере, этому парню.
Ведь у Итана – так зовут нашего героя, – достаточно натянутые отношения с родителями. Хотя, вернее будет сказать, с родителем. Папа-омега никогда не любил своего сына, впрочем, он и не старался полюбить. Разве что только после рождения сынишки, под воздействием гормонов, омега слегка всплакнул от переизбытка нежных чувств, но это было единожды за всю жизнь Итана.
Сейчас Итану ровно двадцать, и он всё ещё живёт у родителя, пусть и худо-бедно зарабатывает самостоятельно. Его комнатка совсем маленькая, больше походит на кладовку, нежели на полноценную спальню, но ему и этого достаточно. Лишь бы замок на двери закрывался.
Небольшая скрипучая кровать, ковёр, под которым вечно находятся многочисленные трупы тараканов, окно, которое уже лет сто не протирали, и под которым находится сокровище всей его жизни – аэрозольная краска. Десятки красивых баллончиков стояли под окном, рядом с никогда не отапливаемой батареей, красуясь на свету бликами на своём металлическом корпусе. Эти баллончики были смыслом жизни Итана, ведь только благодаря им он мог расслабиться и вылить все свои переживания в рисунок на стене какого то потрепанного дома. Итан буквально жил стрит-артом ещё с тринадцати лет, когда он рисовал на заброшках вместе со своим другом – Кейлом. С которым, кстати, он должен сегодня встретиться.
От осознания глаза Итана внезапно расширились.
«Блять, Кейл!» – воскликнул у себя в голове парень, быстро хватая с пола телефон, чтобы проверить время. Экран телефона загорелся лишь спустя несколько секунд после нажатия кнопки. А ведь давно уже надо было купить новый, но деньги все время уходят то на еду, то на одежду, которая вечно пачкается краской. Всё таки включившись, телефон встретил своего хозяина привычными обоями, которые Итан уже лет пять не менял, с самого момента покупки телефона. И, самое главное, встретил своего хозяина телефон ещё и временем, которое гласило, что у него осталось ровно сорок минут до начала встречи.
– Ну, должен успеть... – тихо прошептал парень и слез с кровати, чуть не запутавшись в одеяле.
Итан быстро надел свою чёрную футболку, потрёпанные тёмные джинсы и чёрную кепку, что была с ним с самого раннего детства. Вся одежда, кроме обожаемой Итаном кепки, которую он берег как зеницу ока, была покрыта маленькими пятнышками от аэрографической краски.
«Я убью Кейла, если он в следующий раз попадет своей краской на мою одежду...» – мысленно ворчит про себя Итан, поправляя кепку перед потресканным зеркалом. На зеркале было множество разных стикеров, в основном там были рисунки, но иногда и небольшие напоминания. Взгляд Итана зацепился за один из стикеров, за тот, на котором было написано «Выпей подавители, идиот».
– Блять, подавители, чуть не забыл... – тихонько прошептал парень, быстро хватая с подоконника баночку с подавителями запаха.
Итан омега, но он активно скрывает это, прямо как и его друг Кейл. Отторжение своего вторичного пола у Итана идет с самого детства. Ведь с рождения врачи говорили, что Итан – бета. Впрочем, так все и продолжали думать, ведь на альфу он явно не походил из за своего низкого роста и слабой мышечной массы, а на омегу он не был похож из за своей угловатости и невзрачности. Но настало семнадцатилетие, и спустя пару дней после дня рождения у Итана пошла первая в его жизни течка... Обычно половое созревание у омег происходит в четырнадцать лет, и запах появляется после первой течки, однако Итан был «поздней ягодкой», или, вернее сказать, «крайне поздней и перезревшей ягодкой», поэтому течка пошла у него очень поздно, а запах и подавно появился после второй течки.
Смотря на баночку подавителей в своих руках, у парня в очередной раз проснулась злость на своё тело. Он негодовал: почему именно он родился омегой? Ведь он же был бы идеальной бетой! Но Итан быстро погасил в себе все возмущения, ведь он уже тысячу раз перебрал весь этот диалог у себя в голове, и тысячу раз он пришёл к одному и тому же выводу – жизнь несправедлива.
Положив баночку на место, парень взял с собой рюкзак с заранее подготовленными баллончиками и аккуратно приоткрыл дверь, морщась от громкого скрипа, который она издала. Ему ни за что нельзя было разбудить своего папу, но предательская дверь как обычно подвела его. Однако, то ли бог услышал молитвы Итана, то ли это просто везение, но старший омега лишь поворочался на кровати и продолжил храпеть на весь дом.
«Прекрасно...» – с облегчением подумал Итан, с грацией кошки обходя все половицы, которые могли бы скрипнуть и окончательно разбудить старшего омегу. Уже и не обращая внимания на полчище бутылок из под алкоголя, которые огромным количеством лежали и стояли на полу, Итан прошёл к выходу. Он быстро нацепил чёрные высокие кеды, что тоже были испачканы в краске из под баллончиков, после чего медленно открыл дверь. Он старался проворачивать ключ как можно тише, ведь если разбудить отца-омегу, то придётся ещё полчаса возиться с хмельной тушей, а у Итана и без этого времени осталось совсем немного. Дверь поддалась манипуляциям парня и медленно открылась, позволяя Итану выйти наружу, что он, собственно говоря и сделал.
***
Вышел на улицу Итан уже со слегка приятным настроем, несмотря на не самое приятное пробуждение. Парень вдохнул полной грудью воздух, загрязненный расположенными рядом заводами, и пошёл в сторону места, в котором он обычно встречается с Кейлом.
Проходя мимо старых и потрёпанные домов, что находятся в самом ужасном, криминальном и дешёвом районе этого города, Итан невольно вспоминал события уже давно минувших дней. То, как он играл на старенькой детской площадке... То, как он воровал жвачки в магазине, мимо которого он прямо сейчас проходит. То, как он подслушивал более старших детей о том, что обычно делают омеги и альфы друг с другом... Мысли парня тут же зашли в мрачное русло. Мозг подкинул воспоминания, о том, как папин ухажер...
– Итан! Чего в облаках витаешь? Я уже пятый раз тебя зову! – раздался чей то очень знакомый громкий голос. Парень резко остановился и обернулся на звук. Перед ним стояли два мужчины, что были ему знакомы с самого детства. Местные криминальные авторитеты, что, по крайней мере, правят над этим районом, и которые давным давно взяли мальчишку под своё крыло. Мужчина повыше, имени которого никто не знал, но все дружно зовут его по фамилии Андерсон, смотрел на него слегка строго, тем временем как мужчина пониже, Тим, смотрел обеспокоено.
– Ты нас игнорировать решил? – проворчал Андерсон, смотря на Итана с приподнятой бровью.
– Не серчай, старина, я просто задумался, – попытался Итан перевести всё в шутку. С Андерсоном общаться было тяжело : он мог перевести любой диалог в конфликт и зажигался недовольным пламенем в мгновения ока. Однако Итан не боится гнева мужчины, знает ведь, что не ударит. Просто Итан не любит конфликты, поэтому предпочитает переводить все ссоры с Андерсоном в шутку.
В этот раз это сработало. Андерсон покровительски похлопал Итана по плечу и, словно отец, внезапно спросил: – Ну что, тебя никто не обижает? А то ходишь весь такой загадочный, как будто тебе мозги отшибли.
Итан громко усмехнулся.
– Ты же знаешь, я сам кого угодно обижу. – покачал головой парень.
Ещё немного пообщавшись с местными представителями криминального мира, Итан попрощался с двумя мужчинами и направился в сторону встречи с неугомонной омегой, то есть Кейлом.
Если у Итана было шило в жопе, то у Кейла тогда был целый осиновый кол, ведь этого омегу невозможно было угомонить! Он всегда предлагал безумные идеи, вроде попробовать прыгнуть с трехэтажной заброшки в снег и посмотреть, что произойдёт.
И вот, Итан наконец то увидел вдали знакомую белую макушку с голубыми кончиками волос. Когда Кейл повернулся в сторону Итана и наконец заметил его, улыбка непроизвольно появилась на лице двух мальчишек. Встреча с другом всегда было чем то приятным для обоих, всегда было крупицей света среди тьмы. Тьмы, что была в виде многочисленных проблем как с ментальным здоровьем обоих, так и просто с жизнью.
– Итан! – крикнул Кейл и на всех порах побежал к другу. Повиснув на друге, который с трудом выдерживал вес чужого тела, Кейл восторженно вскрикнул : – Итан, ты не представляешь, что я нашёл! –
– Миллион долларов? – саркастично произнес тот.
– Лучше! Я нашёл такое место для наших граффити, ты и представить не сможешь!
Звук шагов по идеально ровному асфальту был заглушён городской суетой. Какие то люди обедали в кафе, какие то офисные планктоны сидели в своих кабинетах, проверяя отчеты. Кто то же ехал куда то на машине, а кто то бежал по тротуару на работу, явно опаздывая. Итан не понимал, почему Кейл ведёт его в центр города. Где в центре города, где сплошные стеклянные здания и камеры с полицией на каждом углу, можно оставить хотя бы малюсенький тег, не говоря уже о масштабных арт проектах, которые он с Кейлом обычно рисуют? Но всё встало на свои места, когда Кейл наконец то довёл его до конечной точки в их пути.
Перед Итаном предстало старое бетонное здание, возле которого совсем не было камер – юный стрит-артер это специально проверил. Да и полиции поблизости не было видно, что только играло на руку двум художникам.
Итан положил свой изрядно потрепанный жизнью рюкзак на пыльный асфальт и достал пару баллончиков с аэрографической краской. Почувствовав привычную тяжесть в руке и холодок, парень блаженно улыбнулся и встряхнул один из баллончиков. Для него это было высшим искусством, пусть он и понимал, что разукрашивать чужое имущество плохо. Но вот же, стоит же заброшка, никому не нужная! Наверное никому не нужная... А может и вовсе не заброшка. Но всё же, если это заброшенное здание, то почему бы не подарить ему вторую жизнь в виде холста? Красиво же будет! Наверное... Может быть не для всех? Но всё же красиво...
«Неважно», – неловко подумал парень, отгоняя мысли, которые провоцировали возникновение не самых приятных размышлений.
Кейл уже вовсю рисовал очередной шедевр, и Итан решил последовать его примеру. Он аккуратно встряхнул свой баллончик, обращаясь с ним как с восьмым чудом света, после чего принялся рисовать. Рука сама плыла по импровизированному холсту, тем временем как мозг не поспевал за ней. Казалось, что этот рисунок рисует не Итан, а его подсознание, его израненная душа. Даже небольшой набросок будущей картины уже отражал всё отчаянье и всю боль юноши, который продолжал словно водить кисточкой по холсту, но вместо кисти баллончик, а вместо холста холодная стена старого обветшалого здания. На рисунке постепенно вырисовывалось множество рук, что схватили со всех сторон человека. Их мерзкие ладони оставляли свои неоновые отпечатки на теле, которые, вероятно, невозможно отмыть даже самым действенным средством.
Итан продолжал рисовать до тех пор, пока не услышал чей то крик...
***
Два полицейских шли по улочкам во время небольшого перерыва. Такие перерывы были редкостью для полиции, но сегодня словно сбылись молитвы всех полицейских этого мира : Работы тяжелее, чем дело о пропаже утюга у старушки, не было от слова совсем.
– Сегодня что-ли снег пойдёт? Никакой работы, просто чистый отдых! – говорил первый полицейский. Выглядел он как статный, сильный и высокий альфа с чёрными волосами и завораживающими голубыми глазами, которые прятались за стильными солнцезащитными очками.
– Джон, я бы на твоём месте так не радовался. По-любому это затишье перед бурей и завтра будет лютая запара. – ответил ему второй полицейский. Выглядел он ни хуже Джона : Его рост, что даже превышал рост первого полицейского, не менее красивое телосложение и чёрные волосы с необычными серыми глазами.
– Стив, слушай, не будь таким пессимистом! Аж слушать тошно.
Полицейские не заметили, как они, в пылу разговора, зашли вглубь центра города, в не самый популярный его уголок.
– Я реалист, – сказал Стив, запнувшись на полуслове. Они наблюдали такую картину : Юные вандалы разукрашивают здание своими рисунками. Нельзя было сказать, что рисунки были плохими и оскорбительными. Напротив, один рисунок был очень ярким во всех смыслах этого слова, второй же был очень чувственный, словно художник через него рассказывал какое то своё откровение.
Но несмотря на завораживающую красоту столь по своему интересных рисунков и чувств, что в них вложили, это всё ещё было вандализмом и нарушением закона. Полицейские переглянулись между собой.
– И что мы будем делать? – тихо, чтобы не спугнуть юных вандалов, спросил Джон.
– Давай просто их припугнём, чтобы больше не слонялись здесь со своей хернёй.
Секунда, и двух парней оглушает громкий крик: – Стоять на месте!
Стоять на месте, естественно, никто не стал. Парни резко обернулись на звук, каждый схватив свои рюкзаки со столь драгоценными для них баллончиками, и разбежались в разные стороны, как маленькие тараканы от света. Каждый бежал на пределе своих возможностей. Не хватало им ещё платить штраф за безобидные рисунки, а может и что то похуже чем штраф.
Но полицейские не отставали. Джон побежал за беловолосым парнишкой, а Стив за худощавым брюнетом. Для полицейских это была просто обычная забава, словно игра в догонялки или погоня за маленькой, больной и слабой добычей, которую даже есть жалко. Ничего серьёзного делать с этими вандалами они не собирались от слова совсем. Да какой смысл? Всё равно повышение за это не дадут, как и прибавку к зарплате, а мальчишек это может здорово напугать. Не то чтобы полицейские жалели вандалов – вовсе нет, но что то зацепило в их рисунках, отчего не хотелось губить таланты. Лучше припугнуть их, чтобы они изливали свою душу в виде своеобразной живописи – назвать это произведение искусства граффити язык не поворачивается – где то на окраине города, но не прямо таки в центре.
Внезапно, копы остановились. Они наблюдали за тем, как парнишки продолжили бежать сломя голову. Парни совсем не заметили, что вообще то погони за ними уже несколько секунд как нет, поэтому они всё ещё бежали, словно от исхода этой погони зависит их жизнь. Копы лишь усмехнулись, смотря на это забавное зрелище.
– Какие забавные...
***
Солнце заходило за горизонт. С момента той погони прошёл один день, а адреналин до сих пор бурлил в крови Итана, словно сейчас из за угла выйдет тот сраный коп, который бежал за ним. Тот насмешливый взгляд, которым одарил его тот самый полицейский... Итан ещё долго не забудет его.
«Сраные легавые...» – пронеслось в голове у парня, пока он шёл в направлении ночного клуба.
Вообще, Итан совершенно не хотел идти в этот клуб. Он больше предпочитает гулять по разным укромным уголкам города, нежели находиться среди потных тел, что беспорядочно дрыгаются под музыку, блюют в туалете от переизбытка алкоголя и, как он говорит, «сосутся да трахаются» в укромных уголках. Нет, это явно не вписывается в образ жизни Итана. Но это вписывается в образ жизни Кейла, который сегодня выступает в качестве диджея. И в честь этого события он решил затащить в клуб Итана, а тот отказать другу не мог. Ну как тут отказать, когда на тебя смотрят щенячьи глазки, полные надежды и мольбы? И поэтому Итан сейчас идёт в клуб, вместо приятной прогулки по городу с играющей в наушниках спокойной музыкой.
Клубная музыка доносилась из за дверей клуба и была слышна даже на улице. Итан тяжело вздохнул. Громкая музыка, что доносится не из его стареньких наушников, а из колонок, была ему не по душе ровно настолько же, насколько и галдящая толпа пьяных тел. Слегка приоткрыв дверь клуба, парень сразу же почувствовал запах пота и алкоголя, отчего он сразу напрягся. Эти запахи, как и сам алкоголь, ассоциировались у него не с самыми приятными личностями, такими как его отец-омега и его собутыльники. Вдох... выдох. Парень нырнул в толпу уже изрядно подвыпивших людей и стал пробираться поближе к хоть какому то укромному уголку среди царящего хаоса.
Кейл же, тем временем, вовсю исполнял свой диджейский долг, разбавляя музыку при помощи специальной аппаратуры и создавая плавный переход между разными песнями. В отличии от Итана, в этой атмосфере и суете он чувствовал себя как рыба в воде. Увидев Итана, он с широчайшей улыбкой на лице помахал ему рукой, радуясь тому, что его друг всё таки пришёл.
Но Итану сейчас вовсе не до Кейла с его приветственными маханиями, ведь он даже не смотрел в сторону диджейской установки. Парнишка старался пробраться через толпу людей, но те то и дело задевали его своими загребущими ручёнками, то лапая, то просто случайно касаясь. Но спустя какое то время Итан всё таки прибился к укромному уголку рядом с баром, где сидело множество расфуфыренных омег и их «кавалеров». В укромном же уголке было достаточно приятно: музыка не играла так громко, что ушные перепонки готовы сказать «пока пока» и помахать ручкой, да и людей было в целом совсем немного. Итан вдохнул воздух полной грудью, ведь оказывается, всё это время он даже не дышал. Вздохнув от облегчения, омега сел на диван и скучающе обвёл глазами толпу людей : Некоторые танцевали на танцполе, или же, правильнее сказать дрыгались на танцполе, некоторые, слегка подплясывая, пили свои алкогольные напитки, которые стоили в баре как новая почка. Другие же зажимались с альфами, омегами и даже бетами, совершенно не стесняясь других, в более спокойных местах, нежели танцпол и прочая середина зала. В таких же местах, в каком сейчас сидит Итан. Благо, никто не устраивает свои сексуальные игрища рядом с этим омегой.
Но, кажется, кто то захотел устроить эти самые игрища с самим парнишкой, потому что, внезапно, к нему подошёл какой то самоуверенный альфа и стал просто смотреть на, как он думал, бету. Он ожидал, что «бета» обратит на него внимание – на такого красивого, статного и, по его мнению, сексуального и интригующего молодого человека. Но Итан старался максимально игнорировать очередной раздражитель, просто смотря на танцпол и глядя на дрыгающиеся, словно в припадке, тела. Альфа, недовольный от столь наглого и капризного жалкого бетки, кашлянул в кулак и внезапно окликнул Итана : – Хей, малыш.
Парнишка, тем временем, почувствовал смесь удивления и отвращения от такого странного обращения к нему. Он повернулся в сторону альфы и вопросительно хмыкнул, всем своим видом показывая свою незаинтересованность в диалоге
– Не хочешь выпить? – сказал неизвестный красавчик и протянул руку с бокалом то ли шампанского, то ли какого то неизвестного коктейля.
Естественно, Итан решил не принимать столь подозрительный подарок от незнакомого ему человека. Как минимум потому что он не любил алкоголь и никогда его не пил, а как максимум, потому что туда могли что то подсыпать, что то явно нехорошее и вызывающее явно не самые приятные последствия.
– Я не пью, – холодно проронил брюнет, с отвращением глядя на человека перед собой.
И вот, казалось бы, человек перед ним должен понять, что так называемый «наглый и недоступный бета» совершенно не заинтересован в знакомстве и дальнейшем времяпрепровождении, которым занимаются все люди в укромных уголках этого клуба. Но кажется, этот индивид не обладал никакими способностями к логическому мышлению, ведь он резко схватил Итана и потащил в неизвестном направлении.
Итан старался вырываться, но его не самые сильные мышцы давали о себе знать. Парень почувствовал панику.
Руки трогали тело во всех местах... Они гладили и царапали одновременно, оставляя кровавые разводы на теле, что были словно клеймо.
Альфа продолжал тащить Итана в неизвестном направлении, тем временем как омега врезался и ударялся об людей вокруг.
Они оставляли следы на теле, яркие и бледные, холодные и тёплые...
Они оставляли отпечатки не только на теле, но и на душе...
Грязные, мерзкие, отвратительные следы...
Итан зажмурился, ожидая самый худший для него исход, но все самые страшные опасения не сбылись...
Открыв глаза, он понял, что находится не где нибудь в туалете или чужой машине, а на танцполе. Парень перевёл шокированный взгляд на альфу, который, как ни в чем ни бывало, спокойно сказал: – Детка, давай потанцуем?
В состоянии полного шока парень перевёл взгляд на толпу и заметил знакомую фигуру. Внезапно, ему стало совсем не до галдящего о чем то альфы: В толпе стоял тот самый полицейский. Их взгляды пересеклись, и Итан внезапно понял...
«Мне пизда...»