— Где нож? — спросил я тихо.

Он не сразу ответил, словно обдумывал, стоит ли мне доверять.

— В кармане, — наконец пробормотал он.

— Дай его мне, — потребовал я.

Роберт молча вытащил нож и протянул его мне. Его руки слегка дрожали, и на мгновение мне показалось, что он не хочет отпускать его, как будто это было единственное, что удерживало его на плаву.

Я аккуратно взял нож, стараясь не смотреть на его лицо, но чувствовал, как его взгляд прожигает меня. Лезвие сложилось с тихим щелчком, и я спрятал нож в карман.

— Ты успокоился? — спросил я, стараясь не выдать в голосе беспокойства.

— Перестань, — хрипло бросил он, отвернувшись.

В этой простой фразе было столько боли и усталости, что мне стало жаль его. Роберт, всегда такой сильный и упрямый, сейчас казался почти сломленным.

— Роберт, — мягко сказал я, делая шаг к нему.

— Не надо, — он вскинул руку, будто пытаясь отгородиться. — Не делай вид, что всё в порядке.

— Я не делаю вид, — ответил я честно.

Он обернулся ко мне, и я увидел в его глазах смесь гнева и отчаяния.

— Тогда скажи мне: зачем всё это? Зачем мы здесь? Зачем мы пытаемся найти ответы, когда их нет?

Его слова ударили меня сильнее, чем я ожидал. Я хотел ответить, сказать что-то обнадёживающее, но понял, что не могу. Я не знал, зачем мы здесь, не знал, как всё это закончится.

— Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности, — тихо сказал я.

Роберт резко вырвался из моей хватки, сделал шаг назад и вонзил в меня взгляд, полный ярости и боли.

— Безопасность? — прошептал он, его голос дрожал от подавленных эмоций. — Мы потеряны, Антон. Мы в ловушке, и никто не придёт за нами.

Я уже хотел ответить, но он продолжил, повышая голос, словно не мог больше сдерживаться:

— Никто, кроме твоей мёртвой жёнушки! — выкрикнул он с отвращением, его лицо исказилось в болезненной гримасе.

Эти слова ударили меня, как пощёчина. Всё внутри замерло.

— Роберт... — начал я, но он не дал мне договорить.

— Что? Ты собираешься сказать, что я не прав? — выкрикнул он, шагнув ко мне. — Ты ведь до сих пор держишь её здесь, между нами! Эта... эта чёртова жёнушка — это ты, это твоя вина, что она всё ещё жива в твоей голове!

Его голос ломался, в нём смешивались гнев, обида и что-то похожее на отчаяние. Я стоял молча, пытаясь найти слова, которые могли бы его успокоить. Но в этот момент я знал: он говорил не только о ней, он говорил обо всём, что происходило между нами.

— Это несправедливо, — сказал я наконец, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо. — Я здесь. С тобой. Разве этого недостаточно?

Роберт усмехнулся, но в его усмешке не было радости.

— Сказать, что ты здесь, Антон, — не значит быть здесь. Ты вечно где-то там, в прошлом. Твоё сердце... оно до сих пор в её руках.

— Это не так, — возразил я, хотя внутри почувствовал, что он частично прав.

— Тогда докажи, — тихо сказал он, глядя прямо в глаза. — Докажи, что она не между нами.

Я подошёл к нему ближе, не отводя взгляда.

— Я уже выбрал тебя, Роберт, — сказал я, и мой голос звучал так, будто эти слова были вырваны из самой глубины души. — Не её. Тебя.

Его лицо смягчилось, но взгляд оставался тяжёлым.

— Тогда отпусти её, Антон, — прошептал он. — По-настоящему.

Эти слова застряли в воздухе, как молния, разрывающая тишину. Мы стояли лицом к лицу, на грани чего-то важного, что определило бы всё будущее.

Я сделал шаг вперёд и обнял его, чувствуя, как его напряжённое тело постепенно расслабляется.

— Ты прав, — сказал я. — Она — прошлое. Ты — моё настоящее.

Роберт не ответил. Мы стояли на коленях, прижавшись друг к другу, глядя вверх, туда, где в бесконечной тьме неба скользила голубоватая черта. Она двигалась неспешно, будто специально, чтобы мы успели разглядеть её.

— Полёт мелкой душонки твоей мёртвой жёнушки, — шепнул Роберт, в его голосе звучала смесь горечи и странной иронии.

Я вздрогнул, но не ответил. Эта черта, казалось, действительно тянула за собой всё прошлое, все воспоминания, которые я так отчаянно пытался отпустить. Роберт, всегда острый на язык, просто озвучил то, что висело между нами.

— Думаешь, это знак? — спросил он через мгновение, его голос стал мягче, почти задумчивым.

— Не знаю, — ответил я честно.

Голубоватая черточка постепенно тускнела, растворяясь в небесной черноте. Мы молчали, не в силах оторвать взгляд, словно это был последний кусочек прошлого, уходящий навсегда.

— Ты её любил, — сказал Роберт, не глядя на меня.

Я повернулся к нему, хотел что-то сказать, но он поднял руку, заставив меня замолчать.

— Ты её любил, и это нормально, — продолжил он. — Но она больше не здесь, Антон. А я — здесь.

Его слова звучали просто, но в них был весь смысл нашей борьбы. Он тянул меня к настоящему, к жизни, к самому себе.

— Ты прав, — тихо сказал я.

Роберт посмотрел на меня, его глаза светились мягким светом, отражая отблеск далёкой черты, которая исчезала за горизонтом. И вдруг мы в один голос выкрикнули:

— Вода! Там есть вода!

Светящиеся отблески впереди вдруг обрели ясность, открывая перед нами то, что сначала показалось миражом. Роберт, опередив меня, рванул вперёд, его шаги эхом отдавались в окружающей нас тишине. Я бросился за ним.

Мы выбрались из тени высокого каменного образования и оказались перед огромной гладью воды, окружённой светящимися валунами. Вода тихо мерцала, будто в ней отражалось нечто неземное.

Роберт упал на колени у самого берега, зачерпнул воду ладонями и жадно припал к ним. Я хотел его остановить, но уже поздно. Он пил, а потом вскинул голову ко мне:

— Она настоящая!

Я с осторожностью наклонился, позволяя холодным каплям стекать по пальцам. Это действительно была вода — живая, прохладная, обжигающе освежающая. Я поднёс её ко рту и сделал небольшой глоток. Внутри меня разлилось долгожданное чувство облегчения.

— Мы спасены, — прошептал Роберт, откидываясь назад, его лицо впервые за долгое время было расслабленным.

Я огляделся. Вокруг всё ещё царила странная светящаяся тьма, но теперь она казалась менее угрожающей.

— Как думаешь, что это за место? — спросил я, отпив ещё воды.

— Я не знаю, — ответил он, поднимая глаза к странному небу. — Но пока мы живы, это уже не так важно.

Я уселся рядом с ним, чувствуя, как моё сердце впервые за долгое время замедляется. Мы сидели так в странной тишине, когда вдруг я услышал слабый стук. Это был отзвук шагов — неясный, едва различимый, но определённо реальный. Роберт мгновение сидел неподвижно, прислушиваясь. Его взгляд был сосредоточен, как у животного, уловившего запах добычи.

— Ты слышал? — тихо спросил он, его голос был напряжён, как струна.

Я кивнул, не отводя глаз от темноты, окружающей нас. Шаги не прекращались, и постепенно становились громче. Роберт вскочил с места и без слов пошёл туда, откуда доносился звук. Я последовал за ним, не раздумывая. Мы бежали, и его шаги были на три шага быстрее моих. Шум усиливался, и я понял: мы не одни.

Неожиданно шаги впереди стихли. Мы с Робертом остановились. В тишине только наше дыхание и шелест наших шагов. Через несколько секунд они снова раздались — торопливые, как будто кто-то пытался убежать от нас.

— Догоняй! — я крикнул, но Роберт уже был впереди.

Мы мчались по узкому проходу, и вскоре перед нами возникла пара силуэтов. Два человека, бегущие так же, как мы. Один был намного выше другого, и, несмотря на то что они двигались в ту же сторону, всё казалось странным. Высокий человек тянул за собой того, кто был пониже, а тот, в свою очередь, сопротивлялся. Я замедлил шаг, недоуменно глядя на них.

В ту секунду они обернулись. Взгляд скользнул по их лицам, и сердце замерло: это были мы — Роберт и я. Вернее, это были их отражения. Тот, что был ниже — мой двойник, а тот, кто его тянул — Роберт. Я замер, не зная, что думать. Роберт, который был впереди меня, явно тоже замер, видя своего двойника.

— Ч-ч-черт! — вскрикнул его двойник и бросился наутёк.

Реальный Роберт мгновенно побежал за ним. Я стоял, не в силах поверить в то, что происходит. Мой двойник остался стоять, и его взгляд встретился с моим. Он сделал шаг в мою сторону, пытаясь поймать меня за руку.

— Что ты хочешь?! — я отшатнулся, чувствуя, как тревога охватывает меня.

Он молча тянул руку, потом резко сказал что-то, чего я не понял, и внезапно метнулся в сторону Роберта. В ту же секунду, как Роберт уже был на несколько шагов дальше, двойник бросился за ним.

Я стоял, совершенно ошарашенный. Не прошло и десяти секунд, как я услышал шум борьбы. Сдавленные стоны, тяжёлое дыхание и грохот, эхом отдающийся от стен. Вихрь звуков становился невыносимым, и вдруг я увидел Роберта. Он сидел у желтоватой мерцающей колонны, держась за горло, его лицо искажалось от боли. Я быстро подбежал к нему.

— Роберт! — я резко опустился рядом с ним.

Он не отвечал, лишь давился откашливаясь, пытаясь говорить, но из его горла вырывались лишь сдавленные звуки. Я почувствовал, как что-то холодное коснулось моей ноги. Нож. Он лежал на полу, чуть приткнувшись к предмету, который я случайно задел. Я наклонился и поднял его. Остриё было покрыто чем-то липким, тёмным. Я вздрогнул от того, что это могло быть.

Роберт, наконец, открыл глаза, его взгляд был затуманен. Он продолжал массировать горло и, едва дыша, посмотрел на меня с такой мольбой в глазах, что я почувствовал холодный страх.

— Это... это он, — прошептал он, с трудом выдыхая слова. — Он... Он был мной. И теперь он меня... убьёт.

Я застыл. Понимание накрыло меня, как волна. Я взглянул на нож в своей руке. В этот момент всё вокруг стало реальным, твёрдым и невозможным. Тот, кто убегал — это был не просто мой двойник. Это был тот, кем я мог стать.

Я с трудом держал Роберта, который снова закашлялся, но на этот раз его дыхание было прерывистым, а глаза тускло блескали, как у человека, который теряет сознание. Он тяжело оперся на меня, едва стоя на ногах, и я почувствовал, как его тело дрожит.

— Он... он душил меня... — едва произнес он, пытаясь отдышаться.

— Что произошло? — спросил я, глядя на него с тревогой. Я знал, что его состояние ухудшается, но не знал, насколько это серьезно.

— Я не хотел! — его голос был хриплым, но в нем чувствовалась безумная растерянность. — Я думал, это какой-то призрак, обманка... Хотел только увидеть его вблизи, коснуться...

Роберт снова закашлялся, его грудь сотрясалась от усилий. Я поспешил подхватить его, когда он вдруг резко вскочил и сгорбившись, пошел в мою сторону. Он продолжал смотреть в пространство, не фокусируя взгляд.

Долго стоял и всматривался в мое лицо стеклянными глазами, как если бы пытался понять, кто я, что происходит. Затем, как будто не выдержав напряжения, он закричал:

— Кто ты такой?! Кто ты такой?!

Я схватил его за руку, пытаясь удержать. В этот момент его мышцы напряглись, и мы оказались в борьбе. Он пытался вырваться, а когда это не удалось, начал кусаться. Я с усилием отпихнул его и ударил, он упал на колени.

— Возьми себя в руки, ты, тюфяк, тряпка!!! — крикнул я, чувствуя, как вся моя решимость тает под воздействием его отчаяния.

Я всё ещё держал его, и его тело постепенно расслабилось. Он опустил голову, не встречая моего взгляда.

— Бежим отсюда... бежим, — бормотал он, не глядя на меня, голос был глухим и слабым.

— Сейчас пойдем. Сейчас! Но ты держись, Роберт! Выше голову! — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя сам понимал, что ситуация не столь безобидна. — Расскажи, как это было, но спокойно, понимаешь?

Он сделал глубокий вдох, тяжело поворачивая голову ко мне, словно вся его сила исчезла.

— Я бежал за ним, быстрее, чем он, догнал его здесь... схватил сзади за рубашку, а тогда он вцепился мне в горло. Начал душить и... и...

— Дальше! — я чуть повысил голос, чувствуя, как паника вновь начинает заполнять меня.

— Я ударил... — Роберт сглотнул, его голос дрожал от напряжения.

— Ножом? — спросил я, не веря в то, что слышу.

— Да. Он упал, тогда подбежал ты и поднял его... — Роберт прервал себя, посмотрев на меня с таким выражением, словно он сам не знал, что происходит. — Ты! Ты прибежал, поднял его на руки и пошел туда. — Он указал рукой в сторону, в тень, где мы только что стояли. — А потом... потом снова пришел, но уже без него...

Я замер, не веря его словам.

— Это был не я, а тот... — я начал, но сам понял, что сейчас не время для объяснений. — Встань! Как ты себя чувствуешь? Идти можешь?

Роберт подался ко мне, его движения были неуверенные.

— Могу... Да, могу, — сказал он, несмотря на явное напряжение в его голосе.

Он судорожно глотнул воздух, как будто все его тело было сковано какой-то невидимой болью.

— Давит... — тихо сказал он, явно не в силах скрыть свое состояние.

Я сразу подошел и осмотрел его шею. На коже отчетливо краснели отпечатки пальцев, глубокие и болезненные. Я взглянул на него и внезапно, как в каком-то кошмаре, подумал: «Может, это сон?» Но как только эта мысль пришла мне в голову, я понял — это не сон.

Я вытер кровь с ножа и провел им по бедру, нажал. Боль была резкой, и я сразу отнял нож. Нет, это не был сон. Вся эта реальность была жестокой и непонятной.

— Темнеет... — сказал Роберт, еле слышно.

Я поднял взгляд и действительно увидел, как огонь над нами постепенно тускнеет, будто какие-то таинственные огни притягивались к горизонту. Но было странно — в глубине колонны, около которой мы стояли, мерцали сгущающиеся медовые огни. Это свечение, бурящее, но при этом словно замкнутое за стеклянной оболочкой, мне почему-то показалось пожаром, бушующим за невидимой преградой.

— Пошли! — позвал я, чувствуя, как головокружение накрывает меня, как будто с ног срывается тяжесть. Мои ноги стали ненадежными, они словно утонули в земле. И вдруг я услышал хриплый голос Роберта:

— Нет сил... Антон... — его слова сливались с эхом.

В этот момент мне стало ясно: мы были на грани. И мы побежали. Шаги за нами становились быстрее. В ушах звенело, и я чувствовал, как сердце колотится в груди. Роберт, крепко сжимая мою руку, обернулся. Я последовал его примеру. В темноте, тускло освещенной только нашими телами, я увидел двоих людей. Перед тем как разглядеть их лица, в голове мелькнула страшная мысль — я понял, что увижу нас самих.

— Нет, не может быть, — подумал я, но уже было слишком поздно.

Я увидел, как мой двойник, лицо искаженное и полное страха, устремился в погоню за Робертом, а настоящий Роберт, с лицом, полным ужаса и решимости, стремглав побежал прочь. Все произошло с невероятной быстротой. Моя голова пронеслась в каком-то ослепительном всплеске.

— Стой! СТОЙ!!! — крикнул я, протянул руку, пытаясь остановить двойника.

Но он увернулся, его тело как бы растаяло в темноте, и он исчез в том направлении, куда побежал Роберт. Я замер, смотря на второго человека — на того, кто стоял, точно так же как я, в начале этой сцены. Я видел, как его руки дрожат, а взгляд полон растерянности. В этот момент я понял: это не просто дублирование. Это какая-то параллельная реальность, где мы переживаем одни и те же моменты, но с переменой ролей.

Моя мысль обострилась, и я сразу вспомнил о Роберте. Я бросился за ним, не думая, что происходит, не чувствуя ничего кроме воли найти его.

Когда я добежал, картинка из воспоминаний развернулась передо мной. Роберт и его преследователь лежали у подножия колонны. Они сцепились. Мой двойник лежал рядом, его лицо искажено в агонной гримасе, а кровь заливала его рубашку, медленно расплываясь по полу. Я подбежал, не думая о том, что делать. Только один инстинкт вел меня.

Я поднял Роберта, как перышко, почувствовав, как его тело тяжело свисает. Острие боли пробило меня, когда кровь продолжала пропитывать его рубашку и проливаться мне на руки. Я прижал его к себе, будто попытаться удержать его жизнь.

— Роберт, держись! — крикнул я, но даже не знал, говорю ли это себе или ему.

Он был без сознания, а его кровь, горячая и липкая, текла мне по рукам, обжигая кожу. Я нес его, насколько мог, чувствуя, как его тело все больше теряет жесткость. С каждым шагом мне казалось, что я спасаю его, что если я добегу до безопасного места, если вытащу его отсюда, все будет в порядке. Я не мог позволить ему умереть. Но ноги подламывались, и с каждым шагом я чувствовал, как силы меня покидают.

Топот, который до этого звучал позади, постепенно исчез. Тишина была оглушающей. Я побежал дальше, но в какой-то момент мои ноги подломились. Я не мог двигаться. Лишь с трудом я опустил его, обмякшее тело Роберта, у подножия колонны. Силы иссякли, но я все еще не мог поверить, что все это происходит. Я стал оглядываться, но кругом была только тьма.

Роберт не подавал признаков жизни. Кровь уже не шла, но его дыхания не было. Я содрал с него рубашку, рвал ее руками, пытаясь сделать перевязку. Мои руки дрожали, не слушались меня. Рубашка не хотела разрываться, и каждый момент казался вечностью. Я знал, что если не перевяжу, если не остановлю его внутреннее кровотечение, его шансы на выживание будут минимальны.

Я нащупал край ткани и затянул узел, но он был слабо завязан. Роберт все еще не двигался. Моё сердце бешено колотилось, и я чувствовал, как мир вокруг размывается.

Я сидел рядом с Робертом, его тело безжизненно покоилось на холодном полу. Он молчал, глаза были закрыты, и, казалось, мир вокруг нас стал таким же мертвым. Я приник к его груди, надеясь услышать хоть какое-то дыхание. Тишина была оглушающей. Я прислушивался, прижимая ухо к его обнаженному телу, но ничего. Нет, не было ни малейшего признака жизни. Я снова попытался — снова приложил ухо к его груди, снова ничего.

Паника начала медленно охватывать меня. Я поднял его, пытаясь вернуть хоть какую-то активность в его тело, встряхнул за плечи, но его голова бессильно свалилась набок. Это было так страшно — он не шевелился, не реагировал.

— Роберт... Роберт! — я едва успел шепнуть, но ответом была только его неподвижность.

Я опустил его обратно на пол, охватил руками его виски. Он был холоден. Черт возьми, он был так холоден. Я почувствовал, как мир вокруг меня сжался. Моя голова, мои мысли... все будто растворилось в этом ощущении.

Я сел рядом с ним, положил подбородок на руки, в отчаянии пытаясь заставить себя не терять рассудок. Светящийся свод над нами тускнел. Его пурпурное сияние было едва заметным, тусклым, как погасшая звезда, которая больше не светит, а только постепенно исчезает. Стены колонн, все вокруг — медленно становились темнее.

Мир вокруг меня, казалось, поглощал этот свет, и я не знал, сколько времени я так сидел, не зная, что делать. Но вдруг я услышал звук, ровный, монотонный. Я не мог понять, что это, не обращал на него внимания, но он был настойчивым, как нечто неизбежное, что приближается.

И вот, что-то холодное прикоснулось к моей ноге. Я поднял голову, опешив от неожиданности. Это было... вода? Да, вода, медленно поднимавшаяся по полу. Она заполняла впадины и продвигалась, в тихом, но неумолимом движении. Я был в полном оцепенении, просто смотрел, как эта извилистая полоска воды все прибывает, она уже покрыла мои ноги. Чувствовал, как она постепенно заливает все вокруг.

Я хотел поднять Роберта, чтобы не дать воде затопить его, но не мог. Не мог пошевелиться. Что-то внутри меня замерло, все тело было парализовано страхом и отчаянием. Вода медленно подбиралась к его телу, и мои руки не могли совершить ни единого действия. Я сидел неподвижно, как во сне, поглощенный невыразимым ужасом.

Медленно поглощая пол, вода достигала его груди. Я видел, как темнеющий свет из колонны стал еще тусклее, как все вокруг словно исчезало в этом сером, мертвом потоке. Я чувствовал нарастающую тяжесть в груди. Мое сердце опять разрывалось. Невыносимая тяжесть навалилась на меня, сжимая с каждой секундой.

Вдруг, как будто сама смерть пришла за мной, черный ледяной водоворот схватил меня. Он сорвал меня с места, как если бы сама земля забирала меня, затягивая в бездну. Я пытался сопротивляться, но силы оставили меня. Волны воды поглотили все. Я погрузился в мрак, в пустоту. И все исчезло.

Больше я не помню ничего.