У Олега Канаева тряслись руки. С того момента, как он поручил Стёпе избавиться от Глории, про себя молясь, чтобы парень не догадался пойти к девчонке или связаться с мэром, Олег Петрович буквально не находил себе места. Он еле дождался окончания рабочего дня, досадуя, что дело ещё не сделано, а потом выяснилось, что Кострова с работы как ветром сдуло после окончания смены. Трубку парень не брал, гневные сообщения срочно связаться с начальством игнорировал вплоть до следующего утра, но в первом долгожданном ответном сообщении было совсем не то, что хотелось бы главврачу: Стёпа сказался больным и заявил, что сегодня на работе однозначно не появится.
– Вот гадёныш, – прошипел Олег, сжимая телефон в пальцах и чувствуя, как подскакивает давление.
Через четыре дня в Лесопольск явится правительственная делегация, а у него ещё ничего не готово: Каралис живее всех живых и поэтому силу у неё забрать невозможно, а Акатов всё так же помолвлен с Первомайской. И что ему тогда делать? Просто рассказать делегации, что тут в городе куча супергероев, чтобы те превратили город в цирк или что-то вроде того? Олег уже был на грани отчаяния и грешным делом думал, а не поискать ли кого-то, кто сможет приворожить Виктора к его племяннице по-быстрому. Токс, со своей стороны, заверил, что у него такой способности в запасе нет, и даже способности влиять на чужую волю ему, к сожалению, не досталось.
«Иначе меня бы здесь не было, потому что никто не смог бы лишить меня тела, заключить в тюрьму и изгнать с планеты. И забрать эту силу, конечно не дали. Быстро подсуетились и добровольно-принудительно изгнали».
«Стоит ли лишний раз напоминать, что время дорого? До твоего важного события остаются считанные дни, а этот твой Стёпа может не появляться на работе гораздо дольше».
«И что же мне делать!?»
«Грязную работу. Я же тебе уже говорил: подсыпь ей что-нибудь. Тут же кругом полно лекарств, которыми можно убить».
Канаев замотал головой, прекратив нервно рассекать по кабинету туда-сюда.
«Не-е-ет. Ни за что. А если…?»
«Ты же здесь главный. Даже если тебя поймают, неужели ты не придумаешь, как заставить человека молчать? А вообще, подсыпать что-нибудь, допустим, в напиток совсем несложно. Я не первый год наблюдаю, как вы, люди, этим занимаетесь».
Олег остановился и покорно вздохнул, опустив голову и плечи.
– Думаю, ты прав. Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. А если Костров догадается и вздумает болтать, так я уже объяснил, чем могут прижать и его, и его брата. А если судья будет в настроении, то и остальную семейку заденет.
Токсу этот ход мыслей понравился.
«Молодец. Вперёд!»
И Олег отправился изучать содержимое хранящейся в кабинете внушительной аптечки. Чего там только не было! Йод, бинты, вата, два термометра и тонометр, антисептик, спирт, пластырь, множество прочих мелочей, а также целая плеяда таблеток на все случаи жизни. Пару раз в месяц кто-то из медперсонала (обычно это был как раз Костров) перебирал содержимое аптечки, обновлял просроченное или закончившееся (чаще первое), и потом всё организованно раскладывал обратно. Сейчас же Олег энергично вытаскивал баночки, коробки и блистеры, перетянутые разноцветными резинками, перебирая и называя всё вслух, чтобы решить, что можно пустить в дело.
– От живота, от желудка, от головы, от горла, от нервов, от бессонницы… – Тут он неожиданно застыл, глядя на последние попавшиеся таблетки. Машинально поднёс поближе к лицу и повертел в руках.
Чёрт знает, зачем вообще были нужны таблетки от бессонницы в аптечке рабочего кабинета, ещё и такие сильные. Возможно, Стёпа перестраховался или в своё время получил гигантский список, куда затесались, в том числе, и эти таблетки.
«От передозировки можно погибнуть от асфиксии, впасть в кому и даже умереть».
«Звучит как план».
Канаев прерывисто вздохнул и потянулся за резиновыми перчатками, которые тоже были в наличии в аптечке. Затем взглянул на часы.
– Ещё нет и десяти утра. Лучше подождать, когда у неё будет обеденный перерыв. Тогда дам ей выпить вот это и буду надеяться на лучшее. – Резко щёлкнув пальцами, он вдруг, приободрившись, добавил: – В конце концов, одна из выпускниц-самоубийц, та самая, что наглоталась таблеток в туалете, пила как раз их. Только сейчас вспомнил. Так и не откачали. Отличный вариант! И никто, разумеется, ни о чём не подозревает и не догадается. А если повезёт, и помочь не успеет. Кострова ведь рядом не окажется, чтобы бдеть над ней. – Канаев ещё некоторое время покопался в аптечке, уже надев перчатки, раскопал там небольшой целлофановый пакетик с застёжкой-замочком, высыпал туда с десяток таблеток, чтобы наверняка, и несколько раз придавил внушительной печатью, которой штамповал документы. Он стучал и стучал, пока светло-зелёные таблетки не превратились в порошок, и лишь убедившись, что мельче не получится, отдуваясь, вздохнул, утёр лоб рукавом халата и убрал пакетик в карман.
– Теперь ждём подходящего момента, – заключил он и, уже гораздо спокойнее, даже периодически насвистывая, принялся складывать всё обратно.
Дальше работа шла гораздо спокойнее. Олег Петрович, пребывая в приподнятом настроении и удивляя окружающих всё ширящейся улыбкой, сделал пару десятков рентгенов, заполнил документы и медкарты, по голосовой почте лениво отчитал племянницу за то, что прогуливает работу, потому что трубку она не взяла и сообщения проигнорировала, и обнаружил, что времени прошло гораздо больше, чем ему казалось. Теперь уже надо было пошевеливаться, если он хотел попасть в комнату отдыха, обогнав Глорию, у которой с минуты на минуту должен был начаться обеденный перерыв.
До комнаты отдыха он практически долетел, едва касаясь подошвами пола, лавируя между персоналом, пациентами и чуть не врезавшись в странную парочку, энергично прогуливающуюся посреди коридора с неизвестной целью.
«Тоже мне, нашли место для променадов! – мысленно прокомментировал Канаев и вскоре завернул за угол, на ходу надевая резиновые перчатки».
В комнате отдыха медперсонала, к счастью, никого не оказалось, отчего мужчина облегчённо выдохнул, заметно расслабившись.
«Какая удача!»
«Но расслабляться рано, – вставил Токс. – За дело!»
Канаев кивнул и зашагал к электрическому чайнику, примостившемуся на небольшой тумбочке у стены, рядом с кулером и несколькими пятилитровыми бутылками воды. Проверил воду в чайнике. Удовлетворённо кивнул. Потом нагнулся к тумбочке и достал оттуда одноразовый пластиковый белый стакан, налил туда горячую воду из чайника.
«Так таблетки быстрее растворятся, – мысленно пояснил мужчина, хотя Токс ни о чём не спрашивал, а просто молча следил из его головы».
Затем настал ответственный момент: Канаев потянулся в карман за пакетиком с толчёными таблетками и, на секунду отставив стакан, открыл пакетик и высыпал его содержимое в воду. Несколько секунд он напряжённо всматривался в крупинки, оседающие на дне, а потом вдруг рванулся к шкафчикам в другом конце комнаты, выудил оттуда спирт и тоже добавил в стакан. Совсем чуть-чуть.
«Чтоб наверняка, – подумал он, нервно дёрнув рукой, закручивающей крышку бутылочки».
«Тебе виднее, – не стал спорить инопланетянин».
Сколько бы он ни пытался себя убедить и успокоить, а пальцы начинали дрожать всё больше. Время поджимало. Олег достал из тумбочки пластиковую одноразовую ложку и принялся быстро размешивать получившийся напиток, отойдя к большому столу в центре комнаты и чуть не расплескав на него содержимое от усердия. Решив, что, пожалуй, достаточно, он поднёс стакан к глазам. Попытался разглядеть не растворившиеся гранулы таблеток. Принюхался и, наконец, прерывисто вздохнув, нервно кивнул самому себе. Кажется, получилось. Одноразовая ложка и опустевший пакетик нашли пристанище в кармане его медицинского халата.
В горле пересохло от нервов, пульс стучал в ушах всё громче. Цель, конечно, оправдывает средства и всё такое, да и смерти Акатова он бы несильно расстроился, но тут он всё делает сам и зашёл уже достаточно далеко, чтобы теперь идти на попятную. Или сейчас, или никогда.
«Не забудь только уболтать её, чтобы забрала твою силу, иначе я ничего не смогу тебе дать, – напомнил Токс».
Олег кивнул. Он действительно почти об этом забыл.
В коридоре послышался шум тележки и скрип резиновых тапочек. Канаев с замирающим сердцем и в смешанных чувствах повернулся к двери. Слава богам, это оказалась Глория. Олег улыбнулся и махнул ей рукой, чтобы заходила.
– Перерыв? Молодец! Садись. – Он махнул в сторону мягкого кожаного бежевого дивана у стены, под окнами. – Совсем мы тебя загоняли, но тут уж работа такая, не обессудь. – Он, словно бы извиняясь, развёл руками.
Каралис и впрямь прошла к дивану и со вздохом рухнула на него, вытянув ноги. Канаев тихо хмыкнул. Тут, в отличие от «Театральной трапезы», надо ещё периодически по лестницам бегать туда-сюда. Конечно, ноги не сразу привыкнут.
– Устала, да? – с понимающей улыбкой спросил он и поинтересовался, внутренне весь подбираясь: – Пить хочешь? – Тут он в несколько шагов пересёк комнату, потому что кулер стоял у противоположной стены, и протянул Глории стакан, стараясь, чтобы рука не тряслась.
Рука девушки потянулась к стакану. Канаев замер, боясь вдохнуть. Вот она взяла стакан, понесла к лицу.
– Спасибо, Олег Петрович.
«Пей, пей, не болтай! – нетерпеливо воскликнул Токс, но в голове у Канаева».
Конечно, Глорию предупреждали, что её попытаются отравить, но она чувствовала себя такой уставшей, голодной и сонной, что совсем об этом не подумала. Это же, в конце концов, всего лишь стакан воды! Да что он ей сделает?
Но узнать ответ ей было не суждено, потому что дверь в комнату отдыха резко распахнулась, ударившись о стену. Рука Глории дёрнулась, и часть воды пролилась ей на халат. Девушка недовольно цыкнула, разглядывая мокрое пятно и машинально оттягивая ткань и не замечая, как руки начальника нервно сжались в кулаки.
– Гло-о-ория! – довольно воскликнули с порога.
И Глория, и Олег повернулись на звук. На пороге стояла та самая парочка, в которую Олег чуть не врезался. Молодой человек, беспечно улыбаясь, помахал рукой.
– А мы тебя обыскались! У тебя же перерыв, да? Пойдём, посидим в кафе недалеко. Олег Петрович угощает!
Канаев моргнул. Смена событий была слишком резкой.
– Я? – переспросил он. Молодой человек с готовностью кивнул.
– А как же! Сегодня же день сбора налога на «долго и счастливо». – Брюнет показательно откашлялся и со значением добавил, дёрнув бровями: – Да, долгой и счастливой жизни вам.
Тут-то главврач и узнал, что это за парень: один из сборщиков этих самых налогов, который оказался дружен с девчонкой.
«Неплохие связи для официантки, – признал Олег. – Хотя, с другой стороны, ведь её сам Акатов сюда направил, да и работала она официанткой не абы где. Пожалуй, этого следовало ожидать».
– Он разве сегодня? – не удержался Канаев. Сборщик ответил ему безмятежной улыбкой, довольно приобнимая свою спутницу, невысокую блондинку в светлом сарафане, за плечи.
– Чем раньше, тем дольше и счастливее, – было мужчине ответом. Тот только еле слышно скрипнул зубами, но спорить, конечно, не стал. Себе дороже.
– Номер тот же? – деловито уточнил Олег Петрович, доставая мобильный.
– Ага.
В несколько секунд дело было сделано, а непонятно, откуда так не вовремя взявшаяся парочка, подхватила Глорию и увела прочь. Канаев с расстроенным стоном рухнул на диван и схватился за голову. Диван тоже скрипнул, то ли сочувственно и понимающе, то ли устало и покорно.
– Упустил, – констатировал он, глядя в пространство невидящим взглядом.
«Если до завтрашнего вечера тебе не удастся её отравить, значит, срочно понадобится новый план, и это уже будет сложнее, поэтому, хотя бы ради самого себя, постарайся в этот раз сделать всё наверняка и без свидетелей».
Канаев на это только протяжно вздохнул. Токс принял это за знак, что пора разрабатывать новый план. В этот раз, желательно, последний.