Воля «Монолита»

Холодный пронизывающий ветер гонял серые тучи по беспросветно мрачному небу. Где-то вдалеке слышались звуки стрельбы и лай слепых псов, очевидно нарвавшихся на патруль «Монолита». Казавшаяся мёртвой Припять жила своей размеренной жизнью, заманивая сталкеров в свои смертельные объятия, и щедро расставляя повсюду аномальные ловушки. Давно замершее в одной поре колесо обозрения возвышалось над заброшенным парком аттракционов. Краска на качелях и игровых автоматах облупилась, механизмы пришли в негодность и некому было их восстанавливать. Да и незачем. Его окружали непроходимые аномальные поля, где даже самый опытный ветеран легко мог загнуться в первой же «Электре», или «Жарке». Заденешь границу одной аномалии — и тут же сработает цепная реакция, обратив наглеца в прах. Пустующие глазницы окон панельных многоэтажек безмолвно взирали на опустевшие лабиринты запутанных улиц. По ним чинно, почти по-хозяйски, расхаживали люди в сером городском камуфляже, беспощадно расстреливая любого, кто осмелится сунуться в их владения. Центр Зоны по праву принадлежал «Монолиту». И никто не мог захватить эту территорию. 

Окна одного из многоэтажных домов открывали вид на Чëртово колесо. Там засела группа сектантов. Снайперы замерли на позициях, сквозь оптические прицелы зорко наблюдая за окрестностями своего сектора. Остальные бойцы рассредоточились по разным комнатам, не забывая следить за обстановкой. На ящиках у разведëнного на полу костра сидели двое — командир небольшой группы и неопытный новичок, чуть больше недели назад пришедший в Зону. Его, благодаря родственным связям в «О-сознании», пристроили в эту группировку. Он был одним из немногих, кто не лишился рассудка... В отличие наполовину зомбированного товарища, и командира по совместительству, что сейчас сидел рядом с ним. Закурив, Демон поднял взгляд на сектанта. 

— Какого чëрта мы вынуждены целый день торчать здесь? Группа зачистки уже наверняка уничтожила мутантов. От нашего здесь нахождения какой прок? 

— Нельзя, чтобы неверные проникли в город, — жëстко осадил командир. 

На вид ему было лет сорок пять. Намного старше Демона. Расчётливый взгляд, боевой опыт и многочисленные шрамы на лице выдавали в нём человека, прошедшего через суровые испытания Зоны. Апокалипсис пережил не один бой, побывал на горячих точках и не раз оказывался на волоске от смерти. Только из своего прошлого он мало что помнил. После похода к Радару несколько лет назад попал под сильное пси-излучение. Оно задело его вскользь, но значительно повлияло на рассудок. В какой группировке состоял раньше «монолитовец» давно забыл. И не пытался вспомнить. Наблюдая за тем, как огонь с жадностью пожирает древесину, Демон негромко спросил:

— Скажи, почему ты решил податься в «Монолит»? — этот вопрос давно уже интересовал новичка, но задать его он решил только сейчас. По возвращению на базу такой возможности скорее всего не будет. 

— Ради Стали, — ненадолго замолчав, ответил Апокалипсис. Как всегда коротко и ясно. 

Демон иронично усмехнулся, не ожидая услышать от командира другого ответа. Апокалипсис не помнил собственного имени, но родную дочь не забыл. Не исключено, что и на Радар он сунулся ради неё, попав под излучение. Несколько раз Демон пересекался с ней на базе, и в отличие от своего отца, Сталь была полноценной сектанткой, лишённой собственной воли. Каково же было отцу видеть в некогда живых глазах дочери отрешённость и безразличие ко всему? Апокалипсис никогда не говорил об этом, практически не проявлял чувств, но порой взгляд выдавал давно забытые эмоции. Она была ему дорога, и эта связь по-прежнему сохранялась. 

— Ну а ты зачем подался сюда, брат? — нарушил затянувшееся молчание командир, впервые проявив нечто похожее на любопытство. 

— Заколебался жить по правилам бати, — фыркнул Демон, бросив на пол окурок, и растоптав тяжёлой подошвой. — Мне по душе свобода, я хочу сам строить свою жизнь. И плевать мне на чужое мнение. 

Демон не любил кому-либо подчиняться, редко прислушивался к чужому мнению. В Зону он ушёл ради лëгкой наживы, решив начать всё с чистого листа и жить в своё удовольствие. Ему было плевать на семью. Не знал ещё тогда «зелёный» новичок, что конкретно представляет из себя Зона и какие опасности скрывает мëртвая земля. В «Монолите» парень пребывал временно, решив для начала научиться основам выживания, набраться опыта, чтобы потом дезертировать и отправиться своей дорогой. Быть пешкой в руках «О-сознания» он не собирался. Как и пополнять ряды безвольных сектантов. 

— Жизнь сложная штука, — филосовски заметил Апокалипсис. — Она может учить, давать необходимые подсказки, а может и вовсе внезапно оборваться. Зона наглядно это показывает. Если ты не научишься жить по её негласным правилам — рано или поздно умрёшь. 

Демон в ответ на это усмехнулся, взъерошив волосы на голове. Он поднял насмешливый взгляд на «монолитовца».

— Зона не живое существо! Бред псевдособачий, как и этот ваш грёбаный «Монолит»... 

Апокалипсис резко обернулся к нему, смерив соклановца холоднным взглядом. Дрожащие отблески пламени светлыми тенями ложились на его лицо, что вновь приобрело привычное каменное выражение. Будто и не было никакого нормального общения каких-то пару минут назад. 

— «Монолит» отдаёт нам приказы. Мы несём волю его, — механическим голосом выдал фанатик, стоило только напомнить о нём. Никто не смел сомневаться в его вере. 

— И ты прям реально его слышишь? Или это у вас такой прикол? — уже спокойнее поинтересовался Демон, заглядывая в холодные серые глаза. 

Апокалипсис не ответил, привалившись спиной к стене, и положив винтовку на колени. Она красноречиво была направлена дулом в сторону новоявленного «монолитовца», и тот больше не решался поднимать тему сомнительной веры. Апокалипсис поднял руки с раскрытыми ладонями и с его губ сорвались монотонные слова заученной молитвы, плотно въевшейся в сознание каждого сектанта:

— Мы стражи Монолита. Мы избранные Им воины! И каждый из нас, вестник воли Его! Мы не знаем усталости! Нам неведом страх! Воля командира закон, ибо через него говорит Монолит!... 

 Остальные фанатики расселись вокруг костра, в тон ему читая молитву механическими голосами. Сейчас они куда больше напоминали бездушных роботов, но никак не живых людей. Демон тяжело вздохнул, исподлобья наблюдая за командиром. Его мозг был повреждëн лишь наполовину. Иногда он возвращался в нормальное сознание и с ним можно было пообщаться. Но чаще всего Апокалипсис пребывал в состоянии безвольного фанатика, мало чем отличаясь от остальных. Полноценно такие повреждения психики уже неисправимы, а наиболее адекватных людей в этой группировке практически нет. Единицы, которых тоже очень скоро не останется.