Чонгук прошелся взглядом по комнате. Спальню уже полностью убрали и подготовили. Он попросил через няню Юру, чтобы омега тут появился, но Юнги не подчинился и не пришел.

Плечо продолжало ныть, но Чонгук решил, что должен снова овладеть мужем. На его взгляд, это просто необходимо. Может, сегодня, все пройдет гладко, а может и не пройдет. Ему наплевать. Он альфа, и он будет поступать так как посчитает нужным.

Чонгук зашел в омежью спальню. Юнги стоял к нему спиной, около окна. На нем был нежно-розовый ханбок, хвост уже был распущен, а волосы рассыпались по плечам, красивой волной. Наверное их приятно трогать, зарываться в них. Чонгук хотел дотронуться до омеги, но тут же его прострелила стрела боли в плече. Стиснув зубы, он попытался сдержать себя, он умел справляться с болью. Юнги на него не повернулся.

- Юра, посиди со мной. Мне немного одиноко этим вечером. – сказал Юнги, глядя в окно.

- Я отправил ее спать. – сказал Чонгук, злясь на омегу, который совершенно не хотел и не собирался его слушать.

- Зачем ты пришел? – обернулся Юнги.

- Я – твой хозяин и муж, ты должен подчиняться мне. – Чонгук посмотрел на омегу, как на идиота. - Почему ты до сих пор находишься здесь? Тут жутко пахнет, твоими травами. Иди в нашу спальню и если сможешь мне угодить, разрешу тебе пользоваться этой комнатой.

- Вот как. – хмыкнул Юнги. – Ты видимо забыл, что именно этими травами я облегчил тебе боль. Вряд ли ты больше не захочешь моей помощи.

Чонгук сжал кулаки и челюсть, Юнги заметив это побледнел испугавшись. Альфа ухмыльнулся, да он заставит себя бояться и уважать. Юнги не хватало кроткости и повиновения, которых Чон ждал с первых секунд их брака.

- Иди в спальню. – еще раз повторил альфа.

- У меня нет желания делить с тобой спальню. – собравшись с духом ответил омега.

- Мне нет дела до твоих желаний. – рыкнул Чон. – Иди за мной, немедленно.

- Я не пойду. Ты уже взял меня. Я не хочу быть изнасилованным снова.

- Черт побери, я не насиловал тебя. – взревел Чонгук. Плечо еще больше заныло, но продолжал держать себя в руках. – Я же использовал масло, старался облегчить тебе боль.

- Я должен проверить как сушится первоцвет. – упрямо проговорил Юнги, он не планировал сдаваться.

- Для чего он тебе?

- Для многих вещей, например он помогает от головной боли. Тебе, кстати, нужно быть в постели. Рана еще не зажила, может начаться лихорадка.

Юнги снова отвернулся к окну. Чонгук подскочил к нему, и развернул к себе лицом, не обращая внимания на дикую боль в плече. Ему нравилось, как бледнел Юнги, значит он его боится, а это хорошо. Скорее всего отец его наказывал, а Чонгук намного сильнее.

- Ты идешь со мной! Я буду брать тебя до тех пор пока ты не забеременеешь. Это необходимо, хоть и не доставляет мне удовольствия. Не стоит обвинять меня в насилии, я всего лишь выполняю долг перед потомками. – прорычал Чонгук и потянулся рукой к ханбоку омеги.

- Не смей рвать мою одежду.

- Тогда не сопротивляйся и делай, что тебе говорят. – Юнги к его удивлению, залился краской. – Ты уже не девственник, нечего так краснеть. Я уже видел тебя нагим, Юнги. Ты ничем не отличаешься от других, так что можешь не смущаться.

- Не кричи на меня. – тихо сказал Юнги.

- Тогда, делай так, как я велю, иначе я сорву твой ханбок и возьму тебя, прямо на твоем первоцвете.

- Ты не можешь, не можешь. – шептал Юнги, пока Чонгук, болезненно сжимал его локти.

- Я могу делать, то что пожелаю. То что ты богатый наследник, не играет, для меня, роли. И ты станешь таким, каким мне угодно, тебя видеть.

Чонгук прижал его к себе, но Юнги уперся руками в его накачанную грудь.

- Не смей, Чонгук, не смей. Оставь меня. Лучше бы ты валялся в бреду от лихорадки. Ты бесчувственный как жаба.

- Я не жаба и хорошо все чувствую. Или ты думаешь я не почувствовал боли, когда мне всадили кинжал?

- Я имел в виду чувства. Тебе безразлично, что я чувствую, страдаю ли от обиды и унижения, страха или злости.

- Иногда не безразлично. Но мне нравится, как ты бледнеешь от страха, передо мной. Значит, что ты выказываешь мне должное уважение, как к мужу и господину.

- Ты и правда животное? – в удивлении, вскинул брови Юнги. – Неужели тебе нравится издеваться над теми, кто слабее тебя? Тебя и правда радует мой страх?

Чонгук был в бешенстве. Да что возомнил о себе этот омега? Как смеет выставлять его бездушной скотиной? А ведь если хорошо подумать, Юнги может над ним учинить что-то страшное, со своим знанием о травах. Например, добавит в его напиток какую нибудь травку, от которой кишки узлом свяжутся.

- Временами, ты сам напрашиваешься на мой гнев. – рыкнул альфа.

- Отпусти меня, Чонгук. – выпалил омега.

- Не смей приказывать. – выпалил Чон и попытался задрать ханбок.

- У меня очень болит живот. Пожалуйста, отпусти. – взмолился Юнги.

- Зачем ты врешь? – прошипел Чонгук.

- Я не вру, у меня правда болит живот.

Боль в плече становилась, все сильнее и сильнее, готовая лишить альфу чувств. Но Чонгук, не собирался уступать, он вряд ли сможет взять мужа в таком состоянии. Придется немного подождать, завтра когда боль немного утихнет, он обязательно возьмет свое. А сегодня у него скорее всего ничего не получится. Чонгук развернулся и молча вышел из комнаты омеги.

Юнги остался стоять и смотреть, на удаляющуюся спину мужа. Интересно, насколько сильно болит плечо у Чонгука? Но к своему стыду, он хотел, чтобы альфе было худо ночью.

- Юнги, проснись, у Чонгука сильный жар. – потряс его за плечо Минсок.

Юнги тут же вскочил с кровати. Да, он сам ему такого пожелал, но сейчас, вдруг, испугался. Он подошел к комоду, где хранилось множество трав. Выбрав нужные он обратился к Минсоку:

- Попроси Чимина подогреть воду и побольше.

Войдя, через несколько минут в их с мужем спальню, он тяжело вздохнул. Если Чонгук умрет, не известно что будет с ним самим. Возможно его, снова, возьмет в мужья, какой-нибудь другой альфа, и не факт что он будет нормальным. Чонгук по крайней мере красивый.

- Я заварил настойку из пиона и любистока. Чонгук должен выпить его горячим. – сказал омега Минсоку.

Минсок придерживая голову друга, осторожно, влил ему жидкость в рот.

- Теперь надо обтереть его водой. – сказал Юнги. – Этому меня научил Сокджин.

- Какой же он здоровый. – выдохнул Минсок, когда они закончили обтирание.

- Ну ты ненамного меньше. – улыбнулся Юнги. – Так что тебе лучше не болеть, а то плохо придется твоей жене. А теперь я займусь раной.

Юнги осмотрел ранение и довольно хмыкнул, регенерация у Чонгука была отменная. Он приложил к ране сушеный дельфиниум и сделал перевязку.

- Интересно, почему у него поднялась температура?

- Не знаю. – пожал плечами Юнги. – Возможно от его злобы. Он часом ранее явился ко мне в спальню, орал на меня, угрожал и вообще на меня сильно разозлился.

- Он к тебе приходил? Хм, а мне и словом не обмолвился, что собирается к тебе, хотя мы долго играли в го.

Юнги залился краской, но ничего не сказал.

- А чего это ты покраснел? – по-доброму усмехнулся Минсок, но тут же посерьезнел. – Что он тебе сделал? Бил? Обращался грубо?

- Видимо хотел, но не смог. Наорал на меня и ушел. Да, наверное жар, вызвала его собственная злоба.

Чонгук сгорал, жар захватил все его тело. Но постепенно сменялся ознобом. На нем лежало много одеял, которые давили на него, огромной тяжестью, он не мог пошевелить даже пальцем. Тут его оглушил, странный, звук. Чон прислушался и понял, что это звук, от стука его зубов. Чонгука бесила собственная беспомощность, бесило то что он валяется в кровати, как немощная омега.

Внезапно он ощутил теплое дуновение. Как будто кто-то рядом прошелся. Юнги коснулся его лба рукой и приподнял, давящие на больное плечо, одеяла. Но Чон не хотел прикосновений омеги, не хотел чтобы Юнги понял, о том что ему очень плохо и тяжело, как сильно у него болит плечо.

- Он перестал метаться. – подметил Юнги. – Это хорошо.

- Если у него снова поднимается жар, я его больше обтирать не хочу и не буду. – улыбнулся Минсок. – Я лучше вернусь на службу к императору.

Омега тоже улыбнулся, Минсок сейчас походил на большого ребенка.

- А теперь скажи ка мне, и не смей уходить от ответа. – продолжил Минсок. – Чонгук мучил тебя? Отнесся плохо?

- Нет не мучил, но и не скрывал, что я ему противен. Он воспринимает меня как часть добычи, притом не саму лучшую часть. Я для него значу не больше, чем лошадь в конюшне. Он со мной выполняет свой долг. Того же ждет и от меня. Я должен выполнять все что он хочет, должен служить ему. Причем делать это, ни о чем не задумываясь. Как ты думаешь, он убьет меня, когда полностью завладеет отцовскими землями? – Юнги горько усмехнулся, выговорившись.

Чонгук который лежал в полузабытье и прекрасно слышал их разговор, пришел в недоумение. Оказывается муж, считает его убийцей омег, словно он какой-то людоед. Чонгук думал об этом, пока его сознание не помутилось.

- Не будь дураком, Юнги. Он не станет тебя убивать. А вот тебе иногда нужно быть более покладистым, и не болтать лишнего, особенно когда он зол. Хотя в чем то ты прав. Вряд ли Чонгук мог где-то научиться учтивости и уступчивости. Но он заслуживает доверия. – проговорил Минсок.

- Заслуживает доверия? – вспыхнул Юнги. – Это мы еще увидим. По крайней мере, он сегодня не будет мне приказывать.

Его слова дошли до мутного сознания Чонгука. Ладно, как только он придет в сознание, Юнги получит столько приказаний, что у него распухнут мозги. Осталось не долго ждать.

- Я хочу дать ему горечавки с маслом, чтобы он проспал несколько часов.

Чонгук совершенно не хотел спать. Он хотел подумать над услышанным. Минсок считал, что он заслуживает доверия, это радовало. Но вот Юнги поставил это под сомнение. Естественно что альфа не милый сердцу кавалер, ласковый и трепетный. Он мужчина, он воин и в конце концов он борец, который должен управлять всем твердой рукой. В том числе и мужем. Ведь Юнги мог бы доверять ему. Убить мужа? Он конечно может его отлупить, но убить…

Он хотел высказать все Юнги. Но сил не было даже открыть глаза или пошевелить конечностями. Хотя очень хотелось сказать, что он слышит их разговор.

Когда Чонгук уснул, Минсок позвал его личного слугу Намджуна. Чтобы он присмотрел за альфой. Пощупав лоб мужа, Юнги ушел со спокойной душой. Чонгук спал спокойно, а значит будет жить.

- Тебе пора уезжать, твои люди уже волнуются. – сказал на следующий день Чонгук Минсоку.

- Уеду завтра. Я должен убедиться, что твоя лихорадка больше не вернется. Хоть Юнги меня в этом и заверил, но я хочу быть уверен. Я еще должен сообщить к императорскому дворцу, о вашем состоявшемся браке.

- Будем надеяться, что Кан Сонхек больше не объявится.

- Я думаю тот человек донес ему, что ты взял в мужья Юнги и лишил его девственности. – присел рядом Минсок. – Кану здесь больше нечего ловить. Но он может подослать к тебе убийц, чтобы отомстить. Мне поведали, что он убил свою жену и с удовольствием смотрел за ее смертью. Но немного не рассчитал, ваш с Юнги брак уже был осуществлен.

- Какая он тварь. Надеюсь ему уготовано место в аду. А я ему могу в этом помочь, как только встану на ноги.

В комнату вошел Юнги с подносом в руках. Чонгук заметил, как он улыбается Минсоку, и как меркнет его улыбка, когда он подходит к его футону. Все равно, Чонгуку нет дела до каких то там улыбок, пусть Юнги исполняет свою роль и делает, то что ему приказывают.

Юнги поставил поднос рядом с футоном и пощупал его лоб. Чонгук откинул его руку.

- У меня нет жара.

- Я это заметил. – ответил омега и отодвинулся от его футона.

- Твою мать, перестань обращаться со мной как с ребенком. Я прекрасно знаю все твои мысли. – прорычал Чонгук.

- Я принес тебе еду. Нашего повара зовут Субин, он очень старался, когда готовил для тебя. Можешь поесть, если нет, выкинь. Мне нет до этого дела. – выпалил Юнги и задрал голову.

Минсок был в шоке. Юнги он знал с детства: веселый, добрый, храбрый, бесстраший. Юнсок не обращал на него внимания. Попадало Юнги только тогда, когда отец выходил из себя. Возможно если бы Юнсок почаще его наказывал, омега немного по другому бы относился к мужу. Побаивался бы его. А сейчас Юнги словно закаменел, дерзил и дулся. Глядя на него можно подумать, что его ничем не свернуть с места. Мужа он совсем не уважал и это было видно, да не показывал это везде, но Чонгуку явно это демонстрировал.

Минсок хотел видеть Юнги совсем другим, тем ласковым ребенком, а не то что сейчас. Он молился предкам, чтобы Чонгук не причинил мальчишке зла и был по отношению к нему терпимее. Он даже подумал, что может стоить поговорить с альфой об этом лично, объяснить ему, что не стоит поднимать руку на мужа, это просто убьет омегу.

Минсок был задумчив когда, покинул комнату Чонгука и зашел на кухню. К нему подошел слуга и передал ему сообщение. Альфа не поверил своим ушам, но решил сам во всем разобраться. Это будет его последним делом в этом поместье, а после со спокойной душей уедет домой к своей семье.

Вскоре Юнги увидел, как Минсок со своими людьми покинул поместье. Скорей всего Чонгук не в курсе, что он уехал.

Попивая сок и поедая паровые булочки, которые приготовил Субин, он сидел под деревом сакуры и смотрел на омег старательно убирающих территорию. Ему предстояло проведать Чонгука, чтобы убедиться, что жар, окончательно, спал. Однако он не торопился, по его расчетам, альфа должен был еще спать, значит у него есть время покопаться в своем любимом цветнике.

В цветнике Юнги, углубился в заботу об азалиях, которые росли не для лечебных целей, а для услады его глаз. Он очень любил эти цветы, они напоминали омеге о его маме. Потом он принялся ухаживать за травами, пропалывая их и удобряя.

За работой он, как всегда, улыбался, его настроение поднималось, злость на мужа отступала. Ближе к обеду в поместье вернулся Минсок со своими людьми и приветственно помахал омеге, копающемуся в земле, Юнги ему улыбнулся.

На входе в дом Минсока встретил сам Чонгук. Одетый, как всегда, в черный, он был недоволен и очень зол, но выглядел, на удивление, здоровым. Юнги нахмурился, буквально недавно, муж спал сном младенца, и по-хорошему ему еще нельзя было покидать постель. Но конечно, если омега ему об этом скажет, тот к нему не прислушается. Юнги двинулся к ним.

- Почему ты уехал, не сказав мне об этом ни слова? – тихо, но грозно проговорил Чон. – Оставил валятся меня на футоне, вы опоили меня какими то зельями, которые вливали меня против воли. Что ты делал? Но чувствую, что это мне не понравится. Ты ведешь не честную игру, Минсок.

- Пойдем я успокою тебя! – рассмеялся Минсок. – Юнги напои моих людей, пожалуйста, и осмотри раненых.

- Немедля, осмотри людей Минсока. – приказал Чонгук. – А мы пока пойдем и отобедаем.

- Не смей обижать Минсока. – вдруг выпалил Юнги.

- Видал, Чонгук, у меня есть покровитель. Даже не вздумай меня обидеть. – засмеялся старший.

- Ступай. – рыкнул Чонгук на мужа и отвернулся.

Юнги к своему стыду, надеялся что плечо у Чона сильно болит.

- Минсок, говори, даже если это мне будет не по духу. Я готов тебя выслушать. – сказал Чон, когда он прошёл вглубь помещения.

- Тот человек, которого ты отпустил к Кану, он очень за это благодарен тебе. Рад, что ты не стал его пытать.

- Не стал пытать? О, духи. Ведь Юнги опоил его, он почти выблевал свои внутренности, молил нас о смерти.

- А потом ему стало хорошо, ты же не переломал ему кости, не содрал с него кожу. Он за это очень благодарен. Но убить его решил сам Кан Сонхен, однако тот каким то чудом выжил и из последних сил пришел сюда. Узнав, что ты еще болен, он обратился ко мне. В общем, Чонгук, я сделал для тебя все что смог. У тебя теперь на одного врага меньше.

- Нет, Минсок, ты не мог этого сделать! Ты прикончил этого ублюдка? Скажи что это не так. Это был мой враг, а не твой. Как ты мог так поступить со мной, при этом не сказав мне ни слова? Ты мерзавец, Минсок.

Юнги слышал смех Минсока, видел напряженное лицо мужа, хотя голос его оставался тихим и вкрадчивым. Отец бы уже взбесился и пустил в ход кулаки. Он всегда быстро выходил из себя, поднимая крик. В такие моменты, люди в ужасе, старались скрыться от его глаз. Но видимо Чонгук не такой.

Юнги обо всем узнал, от личного слуги Минсока, когда обрабатывал его рану. Омега пришел к выводу, что уничтожение Кан Сонхена – благое дело. Юнги подошел к ним поближе.

- Он мертв, его поместье осталось без владельца, но у него осталась дочь омега. Она его наследница. Сыновей альф у него нет. – продолжил рассказ Минхек, под скрип зубов Чонгука.

- Ты ранен. – сказал Чонгук, взяв себя в руки и заметив перебинтованную руку другу.

- Ни чего страшного. Юнги, наверное перевязал моих людей. Никто не погиб, но ранены пятеро. – улыбнулся Минсок, отпивая алкоголь, который подали ему слуги. – Нет, ну здорово же все получилось. Благодаря нашему пленнику, мы застали Кана врасплох, они как раз ели, его людей было не много, не больше пятнадцати.

Чонгук пришел в ярость, хотя по нему это было не понятно, он схватил пиалу и кинул ее в вазу, та разлетелась на осколки, вода вылилась на собаку породы пхунсан, по кличке Гонг. Тот вскочил, ощетинился и зарычал, готовый вцепиться в нападающего.

- Хватит Чонгук. – Юнги с огорчением посмотрел на разбитую вазу. – Ты разбил вазу. Она принадлежала моей маме. Я очень берег ее.

Чонгук вспыхнул, выругался и заорал, Минсок вскинул на него удивленный взгляд, такого Чона он видел впервые.

- Заткни свой рот, Юнги, ни лезь не в свои дела. Подай хвандо. Я разрублю этого негодяя, которого считал другом.

Гонг зарычал, слуги замерли в изумлении, гадая, что сейчас может произойти и как с этим поступить.

- Почему? – упрямо начал Юнги. – Только потому, что он сделал что-то против твоей воли? Потому что ты бы пошел сам, а потом валялся с очередным приступом лихорадки? Чего это ты так взбесился? Ты вообще способен здраво рассуждать?

Чонгук пришел в ярость, подскочил к Юнги, схватил его за локти и затряс со всей силы.

- Не смей открывать свой рот. Иначе я возьму тебя прямо здесь, на глазах всех людей и твоего милого Гонга. Пусть они все услышат твой вой.

Юнги побледнел.

- Хватит, Чонгук. – рука Минсока надавила на больное плечо. – Отпусти его. Чего ты хочешь? Опозорить мужа на глазах его людей? Избить его?

Плечо Чонгука отдавало сильной болью. Хватка Минсока была очень крепкой. Он резко отпустил Юнги и тот повалился на пол, застонав от боли в ушибленном заду.

Юнги вскочил и посмотрел с ненавистью на мужа, его глаза стали черными от гнева. Он со всей силы ударил Чонгука по голени. Альфа охнул и отшатнулся от омеги, прижимая руку к ушибленному месту.

- Ты заплатишь мне за это. – проревел он.

Юнги понимал, что так и будет. Но не знал какой способ расплаты его ожидает. Омега последний раз бросил на мужа взгляд и убежал от сюда подальше.

- Чонгук присядь и подумай о больном плече и голени. Он мог бы ударить тебя в пах, но не сделал этого.

- Юнги не ударил меня в пах, потому что за это я бы его убил.

- Ты бы не стал его убивать. Я думаю, ты не сможешь поднять на него руку. – со вздохом проговорил Минсок.

Чонгук зарылся руками в свои волосы. Он ужасно устал. Черт бы подрал, этого омегу, у него ведь тоже имеются чувства. Он не жаба, хотя Юнги считает обратное.

- Он должен верить в то что я способен убить его. Иногда у него появляется это осознание. Но все равно упрямится и наглеет.

- Ты же понимаешь, что бить омег это плохо. Они нежные и ранимые.

- Да не собираюсь я его бить. Я никогда не тронул пальцем, ни одного омегу. Но обзавелся мужем, который не оправдывает моих надежд. Ему духами велено, подчиняться мужу, но он не хочет этого. Я должен его подчинить. – тяжело вздохнул Чон. – Ты мне лучше скажи, что теперь делать по поводу Кана?

- А что собственно делать? Думаю нужно отправить человека императора в его поместье, а дальше он будет им управлять, пока его величество решит, что дальше делать. Так же я думаю, пока доверенное лицо не прибудет в то поместье, вам с Юнги стоит забрать дочь Кана к себе. Что бы неугодные, такие же как ее папаша, люди, не воспользовались бы положением малышки.

- Да, думаю так и поступим. Скажи мне лучше, Кан реально мертв? Ты точно прикончил его?

- Честно говоря, я его даже пальцем не тронул, он поскользнулся и размозжил голову о валяющий рядом камень.

- Какая легкая смерть. – хмыкнул Чонгук. – Я бы заставил его биться в конвульсиях.

Минсок пожал плечами, а Чон рассмеялся. Но его взгляд упал на разбитую вазу, он сожалел о содеянном, в порыве злости, Юнги вроде сказал, что она была памятью о его маме.

Голень ныла, но альфа остыл, злость и раздражение его покинули.

- Ты ведь соврал мне? Ты ведь не собирался насиловать Юнги здесь, или бить? – вдруг спросил Минсок.

- Конечно, нет. – ответил Чонгук. – Я всего лишь хотел его припугнуть. Зачем мне его насиловать или бить.

- Думаешь он образумился от твоих угроз?

- По крайней мере испугался, точно. Мне это на руку. – хмыкнул в ответ Чонгук.