Нова хотела бы сказать, что у Союза не было шансов перевербовать её, но гордыня - смертный грех. Сомнения - естественны, через сомнения укрепляется вера. Шанс пошатнуть её уверенность, сделать испытание по-настоящему сложным у Союза Сожжения был.
Они сами его лишились.
Лишились, когда решили отравить Нову ради бессмысленной проверки. Проверки, которую можно было устроить иначе. Проверки, суть которой была в том, чтобы предложить Нове предать Союз. И каждый раз, закусывая ремень и корчась после укола Хорхе, Нова повторяла про себя: этот опыт дан мне, чтобы я помнила. Чтобы помнила, с кем имею дело. Чтобы не заплутала во тьме. Бог дал мне это испытание, чтобы показать истинные лица тех, с кем я встретилась. И мой долг - запомнить эти лица и никогда не забывать.
Отец предупреждал её. Другие могут казаться обычным людьми. Спокойными, милыми. Они пьют чай, шутят и занимаются йогой. Они кажутся безопасными. Но их сила - от Дьявола. И если они идут на поводу у этой силы, то начинают считать, что дозволено - всё. Один раз нарушить закон, наплевать на правила, сотворить зло... потому что можно, потому что легко, потому что у тебя есть "Высшая Цель", и она того стоит. Не стоит. Ни одна цель не стоит того, чтобы ввергнуть душу в пучину огненную. Сила - это искушение. Искушение, с которым нужно бороться каждый день.
- Отец, но ведь для Других нет спасения? - спросила как-то Нова.
Кардинал мягко улыбнулся. Он редко улыбался - и потому такие мгновения Нова запоминала на годы. Эти улыбки грели ей душу в сложные минуты.
- Бог всемогущ и всеведущ, - ответил отец. - Если он увидит твои дела - а он увидит, - он может тебя простить. Другим не позволено молиться, но оттого ещё ценнее будет для Господа твоё стремление приблизиться к нему. Легко быть верным Богу, когда тебя принимают. Но когда тебя не принимают, а ты раз за разом доказываешь свою преданность - это и есть настоящая любовь. Иди по пути добра, не жди прощения. Делай то, что должна, потому что твоё дело правое. И если будешь искренней, если будут чисты твои помыслы, Бог обязательно это увидит.
Такова любовь, говорила себе Нова. Истинная любовь - в том, чтобы не ждать ничего взамен. Отдавать себя, поступать, как должно - и не ждать оплаты за это. И неважно, о какой любви мы говорим - к отцу, к супругу, к Богу. Суть любви всегда одна. Давай - и не тяни руку в ожидании возврата.
Когда Нове стало лучше, она нарядилась и накрасилась. Накладывая тёмные тени, вспоминала разговоры с отцом. Он не считал макияж грехом. Бог не ждёт, что мы будем уродливыми или грязными. Бог не просит нас быть несчастными. Бог позволяет украшать себя - если это делается не в греховных целях. Если твоя цель не совращение мужчин и женщин, не похоть, не греховная связь, не гордыня - то почему бы не носить красивую одежду и не наносить тушь на ресницы?
И кто скажет после этого, что отец был тираном? Нова даже как-то сумела потерять девственность. Ей не хотелось вспоминать об этом - и о тех ночах, что она провела на коленях, молясь за спасение своей души. Она не рассказала ничего отцу. Если он знал - то промолчал. А если не знал - что ж, это ещё одно доказательство, что он всегда ей верил и давал свободу.
Он приютил её, греховную от рождения девочку, которой нет спасения. И дал надежду. Хотя мог бы бросить. Мог бы отказать ей в милости. И она бы скатывалась в гиенну огненную так же, как сейчас скатывается всё Гнездо...
Раздался стук в дверь.
- Войдите, - сказала Нова.
- Время при... - Хорхе споткнулся на середине слова. Замер в дверях, оглядывая её. - Куда это ты собралась?
А вы что, подумала Нова, хотите сделать из меня пленницу? Хотите, чтобы я, ежедневно мучаясь от ваших ядов, сломалась, отчаялась? Нет, я буду стойкой, я буду сильной. У меня есть вера и есть цель - и это мой маяк во тьме.
- Никуда. Просто почувствовала себя лучше. Захотелось побыть человеком. Я не могу больше лежать.
- Так сидела бы.
Нова с трудом сдержала ехидную улыбку. Ты мучаешь меня, Хорхе. И ты находишь, что это подходящее время для сарказма?
Но Нова одёрнула себя. Гордыня. Это гордыня, а гордыня неуместна. Эти люди позволяют своим дьявольским силам определять их жизнь, дьявольское присутствие склоняет их на путь зла - но она не должна осуждать их. Судить их будет Господь. Нова лишь следует своему пути. И поэтому, перетерпев очередную пытку, Нова поблагодарила Хорхе. Сама не понимая, за лечение она говорит спасибо - или за жизненный урок.
Нова уговорила Хорхе выпустить её в гостиную. Там собрались все - и главной темой обсуждения, естественно, был её дар. Они хотели принять её в свои ряды, но не потому что она Другая, не потому что им нужно друг друга, ценить и поддерживать - нет. Их интересовала не Нова. Им нужна была Ловчая Времени.
Не об этом ли говорил отец, когда объяснял, чем греховен дар? За ним не видно человека, дар становится важнее души.
Ей рассказали наконец о Союзе. Рассказали об их планах найти Источник. Но что же собирались делать Другие с Источником? Хотели ли они добра? Любви? Света? О нет. Они хотели власти.
Союз праздновал её присоединение. Оникс, обернувшись котом, бегал за мухой. Нова смотрела на него и думала: как могут требовать равных прав те, кто не может даже удержать человеческий облик? Кто не ведёт себя подобно человеку? Как могут быть равными права, если людям не приходится бороться с искушением тьмы каждый день - а Другим приходится? Но Другие не желают бороться. Не хотят совершенствовать себя. Они хотят творить беззаконие, и считают, что их сила даёт им на это право. Они не хотят заглянуть вглубь себя, не хотят развивать смирение и терпение. Они поддаются гневу, они жаждут власти. Дай им возможность - и они поставят Обычных на колени, чтобы властвовать над ними и творить беззаконие.
Бог им судья, сказала себе Нова. Бог - не я.
И она пила астру, улыбалась, шутила. Была мила. Ведь в её сердце не было ненависти. Она не хотела убивать этих людей - она хотела им помочь. Планируя революцию - они отказывались рефлексировать и самосовершенствоваться. И нужно было заставить их заглянуть себе в душу, осознать свою неправоту. Да, им будет больно, им будет плохо. Но страдания закаляют душу. Когда Союз схватят - для Других это станет шансом вернуться на путь искупления. А что такое страдания тела, когда речь идёт о спасении бессмертной души?
Нет, Нова не испытывала ненависти. Ненависть была ей чужда. Она любила гнездо и Других из Союза. Но любящий родитель - не тот, кто потакает капризам. Любящий родитель воспитывает, даже если ребёнку это кажется жестоким и несправедливым. Любящий родитель ограничивает - но в благих целях. Поэтому Нова будет любить Гнездо и будет любить Других. И будет помогать им. Даже если они этого никогда не поймут. Ведь истинная любовь не в том, чтобы ждать за неё благодарности и принятия.