Хонджун нервничал. 

Он, будущий потенциальный вожак стаи, уверенный лидер, этакий альфа-самец - невероятно переживал перед встречей с потенциальным соседом по квартире. Ожидание неизвестного гостя заставляло его постоянно что-то убирать, смахивать несуществующую пыль и окидывать взглядом расстановку мебели. Фанатом порядка он точно не был, его стиль – скорее лёгкий хаос. Но сегодня тот редкий случай, когда желание показаться идеальным брало верх над собственным “я”. Он не простит себе, если упустит хорошую кандидатуру из-за немытой кружки или пятна от разлитого кофе.

Ким в сотый раз посмотрел на часы, прикидывая через сколько решится его судьба. Ему необходим был новый квартирант, который сможет сразу оплатить свою часть за грядущий месяц. У самого Хонджуна денег на это не было: прежний сосед – тощий с хищным взглядом Со Борам – сбежал не оплатив свою часть за прошлый месяц. Киму тогда еле хватило пособия от Клана, чтобы покрыть расходы. Да, Борам никогда не вызывал приятных эмоций, но он был выше на несколько ступеней в иерархии и не забывал об этом упомянуть при каждом удобном случае. И, несмотря на то, что законы положения стай не особо действовали именно на студентов, Хонджуну раз за разом приходилось отступать, за что он и поплатился. 

Иерархия среди волчьих стай была величиной четкой, без допущений, и соблюдалась неукоснительно. Существовало лишь пять правящих Домов, которые обладали практически безграничной властью. Остальные им подчинялись. Внутри каждого дома существовали родословные ветви, которые состояли из кланов, а те в свою очередь делились на Семьи, состоящие либо из уже сформированных стай, либо из волков, только готовящихся стаей становиться. 

Волчьи стаи. Хонджун хмыкнул, и сел за стол, прикрывая глаза и укладывая голову на сложенные руки. Даже само понятие “волчья стая” в современном мире казалось обманом и чем-то неестественным. Общество оборотней, имеющих историю в несколько веков, с междоусобными войнами, противостоянием с людьми, страшными падениями в бездну и великим вознесением к величию, сейчас полностью отрицало само естество волка. Волчья сущность теперь ничего не значила. Долго и с кровью вырывая у людей право на свою жизнь, общество оборотней отринуло свои идеалы и предпочло жить полностью по человеческим законам, по сути само человечество и уничтожив. 

Правительство окрестило жалкие остатки людей “чистокровными” и оставила в небольших рекреациях. Но это не помогало: они вымирали. Не обладая сильной регенерацией, люди массово умирали от неизлечимых инфекций и травм. Слишком агрессивный ген перевертышей практически свёл на нет процент рождаемости человека. Таких случаев едва ли набралось с десяток за последние пять лет. Да и сколько погибло в стычке с оборотнями – не счесть. Люди продолжали жить в изолированных общинах, их существование строго охранялось по закону. Человеческий вид старались сохранить любой ценой: поощряли браки между чистокровными, обеспечивали общины всем необходимым; поддерживали их представителей при работе на обычных местах в стаях; заботились о потомстве, даже если чистокровным был лишь один из родителей. Но положение полукровок в обществе хоть и демонстрировалось как особое, на деле было далеко не завидным. 

Хонджун вздохнул. Как у всех них.

Лёгкий летний ветер тёплым порывом влетел в открытое окно и вывел его из своих мыслей. День был на удивление тёплым и приятным. С улицы доносились умиротворяющие звуки живущего своей жизнью города, и хотелось просто расслабленно пить чай и бесконечно залипать в телефоне, а не ждать неизвестного, которого ему навязал нахальный Чон Уён. И да, Ким снова не смог отказать волку, стоявшему на несколько ступеней выше его. Поэтому предложение Уëна был вынужден принять. 

Хонджуну Уён не нравился. Для волка из привилегированного Дома он вёл себя чрезмерно общительно и дружелюбно буквально со всеми. Это раздражало. Киму пришлось повидать много таких ещё в детстве, и всегда за яркой оберткой конфеты ему подсовывали грязный камень. Поэтому он считал, что причин не любить Уёна и не доверять ему у него предостаточно. 

Студенты были той прослойкой, которая могла временно забыть об иерархии. Это помогало наладить необходимые связи, показать равенство и взаимовыручку между разными Домами. Так писалось во всех красочных буклетах с улыбающимися молодыми парнями в профориентационных центрах.

На деле же всё было не так прекрасно. Неравенство ощущалось почти так же, как всегда, особенно в престижных учебных заведениях. В Университетах, куда попасть было сложно, в основном учились дети из ведущих и приближенных к ним Домов. То, что в одном из таких оказался Хонджун стоило ему пары лет жестких испытаний учёбой и тренировками, а также кругленькой суммы со счёта Семьи. 

Но никому бы не удалось прыгнуть выше поставленного ему места. Одним из условий обучения в Университете для Кима, было сформировать свою стаю для возвращения обратно в свой Дом. Иначе его ждало распределение в качестве рабочего в другой Клан. Как для сына вожака, такое разжалование было позором. Однако у него на стаю не было никаких шансов. Слава Клана была слишком неприглядной, и с ним предпочитали вообще не общаться, не говоря о том, чтобы вступать в отношения, необходимые для формирования стаи. Его мать единственная была уверена в том, что Хонджун родился со всеми данными вожака, и это всегда вызывало у него усмешку. Мелкий, тощий и нелюдимый он вряд ли в собственных глазах соответствовал этому идеалу. Тем не менее, он должен был это сделать. Приложить все усилия, и одно из них – научиться выживать одному. К тому же, если собрать стаю не выйдет – такой навык ему необходим. 

Потому и съехал от Семьи. Потому и снимал квартиру, перебиваясь на небольших пособиях от Дома. Потому и искал почти каждый месяц нового соседа, но пока находил только проблемы: никто, кроме аферистов, не хотел иметь дело с Ким Хонджуном. 

По квартире разнеслась мелодичная трель дверного звонка, и он с нервным облегчением выдохнул. Вариться в собственных мыслях ему порядком надоело.

Каких-то особых надежд по поводу нового (и, честно говоря, единственного) кандидата на второго квартиросъемщика он не питал. Сам  факт, что его привел к нему Уён, уже говорил о многом: за дверью вряд ли его ждёт приятный сюрприз. Хонджун выдохнул и открыл дверь, собирая всю свою силу воли, чтобы не казаться слишком разочарованным при виде нового соседа. 

На пороге стоял молодой человек с идеальной осанкой. Он хмурился, сверяясь с чем-то в телефоне и его симпатичное лицо выражало полную озадаченность. Темные, будто бархатные глаза посмотрели на Хонджуна. С секунду они пристально вглядывались друг в друга, но только красивые, идеальной формы губы молодого человека приоткрылись, чтобы что-то сказать, как Хонджун его опередил.

- Нет, - резко выдохнул он и захлопнул перед неудавшимся соседом дверь.

Он найдёт деньги. Возможно, займёт у того же Уёна и будет потом с ним пожизненно рассчитываться. Или, может, уедет обратно к Семье с трусливо поджатым хвостом и будет нести полную ответственность за свой проступок. А может, прямо сейчас выйдет в окно и вообще забудет обо всём. 

Но он точно не пустит в свою квартиру гребаного Пак Сонхва. 

О Пак Сонхва не знал только совсем дремучий волк, всю жизнь честно проживший в лесу. Да и туда, наверняка, долетали определенные слухи. Прямой наследник всего Северного Дома не покидал новости последние полгода. Ему было двадцать четыре, и он должен был вступить в долю наследства всего через год. Однако, вместо того, чтобы тихо перенимать опыт и греть руки в потоках власти, он покинул Семью, прилюдно заявив, что наследовать Дом наравне со своими братьями не желает. Это было скандалом: отказ прямого наследника от управления подрывал репутацию Дома и кидал тень на годами создаваемую репутацию. Ведь если они не справились с собственным сыном – что говорить об управлении несколькими Домами? СМИ шумели несколько дней, пока главы Семьи не выступили с заявлением, что их сын не совсем точно выразился, всего лишь подразумевая, что не хочет брать бразды правления, пока не поживёт “настоящей” жизнью. Так это или нет на самом деле, общество мусолило до сих пор. Пак Сонхва, конечно, не первый, кто уходил из семьи, но точно первый, кто тут же не примкнул к другому правящему дому. Нагретое место высокопоставленные отпрыски редко хотели терять, и Хонджун был уверенно на стороне тех, кто считал, что наследник Пак просто пускает пыль в глаза. Он просто ведёт свою игру, набивая себе цену перед другими Домами, куда может переметнуться.

Но что именно он делает на пороге квартиры Хонджуна и почему именно он пришел в назначенный для квартиранта час - Ким не хотел даже думать. Он вообще сейчас думать не хотел, хотя осознание своего поступка липким холодом ползло по позвоночнику. Так старательно пытаясь сохранить жалкие остатки своей репутации, он только что захлопнул дверь перед носом наследника Северного Дома. Ему очень крупно повезет, если Пак Сонхва не окажется злопамятным и обидчивым мудаком. Вероятность чего примерно равна нулю. 

Трель звонка снова разлетелась по квартире. Хонджун вздрогнул и уставился на всё также закрытую дверь. Возможно, Пак Сонхва ошибся? Не зря же он что-то сверял в телефоне. Наверняка Пак не мечтал снимать простенькую, бедную квартиру с таким ничтожеством, как Ким Хонджун. У него достаточно средств, чтобы жить в нормальных условиях и одному. 

Хонджун потер ладонями лицо, быстро придумывая ряд извинений и, с силой выдохнув, открыл дверь.

- Заплачу сразу за два месяца, – тут же проговорил Пак Сонхва, и Хонджун… снова захлопнул дверь. 

Это был какой-то невероятный бред. В голове бешено проносились десятки вопросов и ни на один из них Хонджун не видел ответа, не способного уничтожить Кима и его семью. Пак Сонхва может позволить себе нормальное жилье. Пак Сонхва не будет искать квартирантов через ненормального Чон Уёна. 

Пак Сонхва либо свихнулся, либо собирается использовать эту ситуацию исключительно для собственной выгоды. 

И вот здесь могло быть что угодно: от уничтожения самого Ким Хонджуна до уничтожения всего Клана, к которому он принадлежал. 

Правда, волк сомневался, что им бы заинтересовался правящий Дом, с целью поиграть в свои криминальные игры. А вот уничтожить Клан… Вполне вероятное развитие событий. И тут могло быть два варианта: либо Северный Дом вёл игру против Дома Трёх озер, либо сам Дом желал чужими руками убрать разрастающееся черное пятно. 

Ким снова выдохнул, понимая, что в угол его, всё же, загнали. Безопаснее согласиться на условия и впустить нежданного гостя, чем полностью его проигнорировать. Во-первых, одного слова Пак Сонхва, даже не заверенного на бумаге, хватит, чтобы стереть Хонджуна и всю его стаю в порошок. Во-вторых, если этот наследник будет в поле его зрения, проще понять и найти, что же именно он замышляет. Хонджун не был уверен, что у него получится, но вариантов особо не было.

Понимая, что открывает дверь в свой личный ад, он снова повернул ручку.

– Два месяца, и неустойку, если съеду раньше этого времени, – снова без предисловий сказал человек на пороге, и для уверенности сразу сделал шаг вперед, вжимаясь в косяк и демонстрируя, что уходить он не собирается, – Кажется, представляться мне не обязательно.

– Да уж, – хмыкнул Хонджун, смерив его недовольным взглядом: не впустить он его не может, но смотреть с ненавистью никто не запрещает, – ваша популярность особенно высока в последние месяцы.

Ким ожидал, что за его фразой последует какая-нибудь самодовольная речь, но Пак только нахмурился и отвел взгляд, рассматривая квартиру.

– Вы позволите пройти? Хотелось бы увидеть, где мне предстоит жить. 

Хонджун вздохнул, нехотя делая шаг в сторону и пропуская свою погибель. 

Гость нервно улыбнулся и, наконец, прошёл внутрь. 

– Я готов переехать завтра, — Сонхва с интересом осматривал кухню, держа в руках кружку с чаем. Хонджун не предлагал – Пак во всем разобрался сам. Ещё и взял, зараза, самый лучший. 

– Настолько спешите? Никак за вами гонятся? – не смог не съязвить пока ещё единственный обитатель квартиры.

Волк напротив недовольно поморщился.

– Не врите только, что у вас десятки вариантов и они все выстроились в очередь на эту квартиру. Я тоже умею читать, господин Ким.

Хонджун чуть не подавился от такого статуса. К нему так не обращались даже рабочие в собственной Семье.

- Да когда захочешь, – шипяще кинул Хонджун, даже не пытаясь спорить, и сам не заметил, как перешел на неформальное обращение, – но не жди, что я буду делать вид, как счастлив жить с тобой на одной территории. 

- Не будешь мешать мне, – так же легко переключился Сонхва, – меня даже не заметишь.

- Вот и договорились. А теперь не мог бы ты покинуть помещение, хочу насладиться последней ночью нормальной жизни.

Сонхва усмехнулся, очень неторопливо в неприятно повисшей тишине допил чай и поднялся из-за стола. 

– Я приеду в десять. Надеюсь, дверь ты мне всё же откроешь.

Он ушëл, не попрощавшись.  Хонджун, достав из шкафа бутылку самого дорогого виски на экстренный случай, сразу написал вожаку своей семьи: “Ма, я влез в проблемы”.