«Единственное, что требуется сейчас от каждого из нас, — это в мире тьмы нести лучик света. Зажги свою маленькую свечу во тьме Вселенной, и она станет чуть менее темной.»
- Архимандрит Иоанн
***
— Да твою-то мать!
Истеричный крик, полный усталости, разрывал мертвецкую тишину пещеры уже не в первый раз. Вдалеке мелкие капли воды неустанно долбили камни, холодный сырой воздух обдувал стены, выбитые кровью и потом. На груде полуразрушенных камней сидела девушка, тяжело дышала. В ее глазах стояли горячие слезы, которые крепко держались за ресницы, не собираясь падать.
Она сглотнула кровь и с усталым, обреченным вздохом опустила голову, позволяя поту стекать по лбу – лишь бы в глаза не затекал. Руки дрожали.
— Какого черта я должна так горбатиться на этом… континенте… где нет ни единого человека!!!
Стены вновь содрогнулись от внезапного крика; ветер грубо подхватил его и унес в глубины шахты, где тот, продолжая отражаться от стен, разбивался на еле различимые фрагменты и окончательно терялся. В ответ девушка ожидала услышать тишину или, быть, может, отголоски эха, но ее ожидания не оправдались: она услышала трубы корабля.
***
К маленькому заброшенному порту причалило огромное торговле судно. На фоне корабля небольшой деревянный помост, на котором стояла девушка, казался особенно неприметным, незначительным, несущественным. И все же он, скрипя от старости, продолжал существовать, пусть уже насквозь и проеденный солью моря и гнилью жизни.
— Ария! Мать твою, как я рад тебя видеть! — с палубы сошел крепко сбитый мужчина, стиснул девушку в объятиях.
Он часто приезжал на континент, а потому сразу заметил, что с ней что-то не так – на предплечье за все то недолгое время, пока друзья были в разлуке, кроме старых синяков и ссадин, появился новый шрам, на этот раз от ножа.
— Что черт возьми, с тобой снова произошло? Неужто ты?... — мужчина резко тряхнул ее за плечи, с тревогой глядя на подругу, — Даже не смей, поняла меня?!
Ария недовольно скинула его руки с себя.
— Эй, у тебя с головой все нормально, Брай? Со мной произошли попытки выживания в этом Богом забытом месте. А это, — она указала на шрам, — последствия встречи со змеёй. Их, как оказалось, уймы на Континенте. Пришлось сначала яд выпустить да огнём прижечь, а потом уже наугад травки пробовать. А так все в норме.
Брай скептично фыркнул.
— Да вижу я… Тебе, может, привезти чего? Я тут в город собрался плыть после тебя, так что могу добыть чего-нибудь.
Девушка кивнула.
— Хорошенькое дело. Трав бы мне… Проверенных. Да только когда ты вернёшься?
— Это да… Сам не знаю. Моря зовут, ветра ревут… Ну, надеюсь, ты понимаешь.
Ария только вздохнула и натянуто улыбнулась. Думать о том, что Брай скоро снова уедет, ей хотелось меньше всего.
— Да… понимаю.
Матерый капитан с силой хлопнул девушку по спине, отчего у той все мышцы в одно мгновение взмолились о пощаде, и широко улыбнулся.
— Ладно уж. Не дрейфь. Как у тебя самой дела? Нашла что?
— Да что бы я успела найти, Брай! Я тут только и успеваю, что выживать. Недавно с деревом научилась обращаться, халупу свою перестроила. Печки до сих пор нет… Короче, не до исследований мне.
— Но погоди, ты же книжный червь, — удивился моряк, — взмахни там руками, произнеси парочку слов волшебных, да горы, поди, сами расступятся!
— Очень смешно, Брай, — устало заметила Ария, — я бы, наверное, так и сделала, если бы ещё хоть что-то помнила после своего падения. Я после того, как с горы Аль-Мара свалилась, так ничего и не помню, ты ведь знаешь. Повезло ещё, что хоть имя на забыла свое.
— Ну да… И все же, как-то странно ты с нее сорвалась… Ничего не удалось вспомнить?
Ария отрицательно покачала головой.
— Абсолютно ничего… Звенящая тишина.
— М-да уж… Ну ладно! — Брай хлопнул руками и как-то хитро улыбнулся. Ария помнила – эта его улыбка точно не предвещает ничего хорошего. Однако оскорблять недоверием старого и, на данный момент, единственного друга, который ещё, к тому же, согласился отвезти ее на Проклятый континент, чтобы спасти от преследования, как-то не хотелось. Вместо этого девушка предпочла ничего не замечать, надеясь, что этот пройдоха сам раскроется. Так и случилось.
— Я к тебе, Ария, не с пустыми руками! — торжественно объявил моряк, по своей дурацкой привычке выкатив грудь колесом, ожидая, по всей видимости, благодарностей и оваций.
— Да? А с чем тогда? — поинтересовалась девушка, разматывая бинты с запястий: руки и без того сильно тянуло, а перематывать их заново было просто-напросто опасно.
— Не с чем, а с кем! Эй, вы! — крикнул Брай своей команде, — выводите его!
В тот момент Ария даже подумать не могла о том, кого ей приведут. Она ожидала увидеть какое-нибудь животное или, быть может, старого знакомого, который, определенно, помог бы ей вспомнить пошлую жизнь… Она даже подумала о стражнике, который заключил с Брайем сделку, чтобы изловить беглую преступницу.
Но к ее удивлению с палубы корабля свели раба.
Он весь дрожал, не зная, куда смотреть, из одежды на бедолаге была только старая, застиранная тряпица, едва прикрывавшая пах; ребра и позвоночник выпирали настолько, что, казалось, в животе не осталось ничего, кроме них. Но, кроме всего этого, раб, имени которого Ария пока не знала, был поразительно высоким, явно выше обычного человека, что вместе с его пропорциями выглядело весьма несуразно и даже глупо.
— Это… — с трудом выдавила из себя девушка, попеременно глядя то на Брайа, то на дрожащего беднягу. Верить в то, что Брай просто так дарит ей человека, Ария не желала: она знала, что ее друг не смог бы так поступить. С другой стороны, времена в Мириале наступили тяжёлые, и кто знает..
— Ага. Это раб, — закончил за нее старый моряк, довольно ухмыляясь, словно довольный тем, как нагло прервал внутренний монолог Арии, — его на улице бросили. Я в порту одном был, там и встретил. Бежать он хотел от хозяев. Посмотри, какой худющий. Как червяк болотный, ей богу!
Ария шокировано сглотнула, подошла к Брайю почти вплотную и зашипела, надеясь, что этот раб ее не услышит:
— Ты что же, черт старый, человека мне даришь?! С ума сошел?! Я тут едва концы с концами свожу, а ты!..
— Н-Не гневайтесь, Г-Госпожа, п-прошу!.. — испуганно залепетал юноша, упав на колени, словно бы пытаясь слиться с землёй, — п-прошу!.. я могу делать все, в-все!.. Охотиться, с-собирать плоды, у-убираться… Только прикажите!
Брай, глядя на это, усмехнулся и отодвинул от себя Арию.
— Не дарю, дражайшая, а вверяю в заботливые и надёжные руки. Не мог я там его оставить – зарезали бы беднягу. А тебе тут помощником будет. Ты посмотри на себя – была красавицей же! А сейчас что?
Ария закатила глаза и передразнила моряка, высунув язык. После девушка опустилась на корточки перед рабом и осторожно коснулась его дрожащего плеча, мягко потрепав.
— Эй, вставай… Не пристало тут так валяться да землю пузом чесать, еще заболеешь чего доброго. Тебя как звать?
— Имя мне – г-голос Ваш, Госпожа… — юноша, хотя и встал с земли, но всё ещё продолжал горбиться, желая хотя бы так высказать благодарность новой хозяйке за ее благосклонность к его никчёмной жизни.
Ария растерянно посмотрела на Брайа. Тот лишь лежал плечами.
— Сам не знаю, Ари. Не говорил.
Девушка устало потерла переносицу и вздохнула.
«Это будет трудно…»
— Так… Послушай, парень, имя есть у всех. Я не знаю, что тебе там пришлось пережить, но... Здесь у тебя жизнь другая. И без имени никуда. Так что либо вспоминай, либо… Придумай его себе, не знаю. Пожалуйста. Сделай это ради меня.
Ария надеялась, что последняя сказанная ею фраза возымеет лишь небольшой успех, да и сказала ее отчасти ради шутки, повторяя за сопливыми героями в сопливых романах, но результат превзошел ожидания. Она даже не успела перевести дух, как несчастный вновь упал на колени, готовый целовать своей новой хозяйке ноги.
— Г-Госпожа! Госпожа! С-спасибо Вам! П-Простите своего никчемного раба! Вы так великодушны! Спасибо!
— Да Господи! — взмолилась Ария, — прошу тебя, прекрати уже так падать, у меня ж так сердце выпрыгнет! Имя лучше скажи!
— Н-Наджи! — благодарно воскликнул тот, — М-мое имя – Наджи!
Ария и Брай многозначительно переглянулись.
— Это ведь… я правильно понял?
Девушка кивнула.
— Именно. Говорящее имечко. «Спасённый» в переводе.
— М-да… — озадаченно протянул моряк, — точно говорящее. Повезло тебе, парень. Ну ладно. Ария, мы когда жрать-то пойдем?
— Какой хитрый! — задохнулась возмущением Ария, — думаешь, я тут каждый день пирую?! Я даже не знала, что ты приедешь! Ты хоть понимаешь, как это тяжело – жить на Проклятом континенте?! Хитрец какой!
Брай терпеливо выслушивал гневную тираду подруги, лишь многозначительно кивая на все ее восклицания, однако стоило той немного притормозить, чтобы перевести дух - моряк тут же занял свободный пост «переговорщика».
— Да ладно тебе, А! Пошли, поедим нормально, халупу мне свою покажешь, про быт этому ханурику расскажешь! Не могу же я в город с пустой сумой ехать! Вещички твои заберу какие на продажу. Ты в плюсе!
Ария раздражённо вздохнула, глядя попеременно то на друга, то на раба. Последний, все еще горбясь, с благоговейным трепетом взирал на новую хозяйку, восхищённый ее милосердием. Махнув на них рукой, девушка прокашлялась и пошла прочь с помоста.
— Ханурик тут только ты, Брай. Пошли уже, оглоеды корабельные! Наджи, ты лучше ко мне подойди, к тебе это замечание не относится.
— Э, а кого ты оглоедами зовёшь? — спросил Брай, скрещивая руки на груди. Ария лишь потянулась, разминая мышцы.
— Твою команду, Капитан Семи Морей. Или ты их на диету оздоровительную посадил?
Ответом ей послужил громкий смех и последовавший за ним свист. Тут же с корабля, раскачивая оный в разные стороны, начали сбегать матросы: уставшие, грязные, но вечно счастливые и бесконечно громкие. Казалось, что их весёлым гомоном наполнился не только порт, но и весь Проклятый континент.
Наджи, привыкший только к гневным крикам господ, немало испугался, и Арии пришлось с десяток раз гаркнуть на команду, чтобы они угомонились, прежде чем компания смогла добраться до маленького домика, наспех скиданного силами одной девушки – конечно, без магии здесь не обошлось.
Хозяйка махнула морякам в сторону кострища, и парни тут же разбежались: таскали дрова и воду, разводили огонь, дёргали овощи из огорода – к такому распорядку они уже давно привыкли.
— Я одного понять не могу, Ария, — сказал Брай, держа на руках целую стопку вещей, которую Ария великодушно ему вручила со словами «подержи, сделай доброе дело», пока сама копалась в сундуке, — почему мои парни тебя слушаются лучше, чем меня?
— Тебе весь список озвучить?
— Желательно.
— Во-первых, они на моей земле: только я знаю, что их может убить и как этого избежать. Во-вторых, они все голодные. В-третьих… Нашла! — девушка, превозмогая боль в мышцах, поднялась с колен и растрясла тряпицу, которую вытащила – ею оказалась длинная туника грязно-желтого цвета, сотканная из довольно грубого волокна и явно наспех, — Наджи, забирай. Это тебе.
Раб покорно сгорбился, опуская голову.
— Ч-Что вы, Госпожа… я не могу принять это! Я всего лишь раб, и…
— Знаем, знаем, плавали, — прервала его Ария, настойчиво впихивая в руки юноши ткань, — потом сделаю тебе что-нибудь получше. Иди на кухню, она вон там, да примерь. Там тебя никто не увидит. Потом скажешь, как сидит.
Выбора у него не оставалось – с дрожью в руках Наджи принял подарок своей госпожи.
— Вы так в-великодушны! Спасибо, спасибо Вам! — юноша упал в ноги Арии, кланяясь настолько глубоко, что, казалось, ещё немного – и он точно провалится сквозь землю. Брай тихо усмехнулся, а девушка, в который раз устало потерев переносицу, смерила юношу беспокойным взглядом.
— Наджи, пожалуйста… Вставай. Давай пока отложим все эти условности. Просто встань и иди примерять свою обновку.
Раб тут же вскочил на ноги и действительно, без лишних церемоний, убежал выполнять волю своей госпожи.
Не успела Ария выдохнуть, как дверь в дом с силой распахнулась.
— Хозяюшка! — прокричал один из матросов капитана, — а мясо есть для похлёбки? Без него как-то невкусно будет.
— Мясо в лесу бегает в такую жару, — сухо заметила девушка, забирая у Брайа вещи, — бери ножичек и иди на охоту.
— Прямо так? — удивился моряк, почесывая в затылке.
Ария вздохнула и сложила все обратно в сундук.
— Вообще шуток не понимаете… Вы уже солили воду?
— Никак нет.
— Тогда залезь в погреб и достань оттуда самый большой горшок. Погреб на улице, выйдешь и налево.
— Есть, мэм! — юноша отдал честь и тут же умчался исполнять поручение.
Девушка вздохнула и устало опустилась на стул, потирая виски.
— Ни секунды покоя..
— Да уж, одни хлопоты, — Брай сочувственно похлопал по плечу подругу, — и все же, а что «в-третьих» то?
— Чего? — не поняла его Ария, — в каких «третьих»? С дуба упал?
— Это у тебя память рыбья. Ты мне не сказала, почему эти черти морские так тебя слушаются. «Во-первых» и «во-вторых» озвучила, а третий пункт – никак нет.
— А-а… — протянула она, — ну что же, все просто. Подойди ко мне.
Мужчина, не особо понимая, послушно подошёл к ней, и Ария начала задумчиво его рассматривать.
— Хм… Ну-ка покрутись.
— Зачем это?
— Ну покрутись.
Этого было достаточно – моряк исполнил приказ.
— Да… — озадаченно протянула Ария, — теперь все ясно. Они слушаются меня, потому что это делаешь ты. Дети своего капитана, не иначе.
Брайю понадобилось несколько секунд, чтобы переварить ее слова, после чего тот громогласно расхохотался, и под его раскатистый смех с кухни вышел Наджи. Туника на нем сидела, мягко говоря, не очень: была короткой, едва доходила до конца живота, да и вообще как туника не выглядела – скорее, как очень свободная рубаха. Из-за худобы парня она болталась и смотрелась мешком на теле, но зато достойно прикрывала туловище.
— Ну… — протянула Ария, оценивающе смотря на своего теперь уже подопечного, — плечи прикрывает, живот тоже. Повернись-ка спиной! Да… На спине тоже вроде нормально. Не совсем идеально, но на первое время сойдет.
Скептицизма госпожи в отношении своей новой одежды Наджи не разделял – это был первый раз, когда хозяин проявил к его никчемной жизни настолько великое милосердие – подарил одежду из числа своих вещей.
— Г-Госпожа! — с трепетом в душе и дрожью в голосе проговорил он, не заметив, как в уголках глаз начали собираться слезы, — это… э-это самая чудесная туника! Спасибо Вам, с-спасибо! Я никогда не смогу отплатить В-Вам за Вашу великую доброту, за В-Ваше милосердие! П-позвольте мне изо всех сил трудиться в Вашу честь, чтобы в-высказать свою никчемную благодарность, Г-Госпожа!
Ария опешила от такой признательности и трепета за, как ей казалось, сущий пустяк – старую, криво пошитую тунику, которую девушка сделала ещё давно, когда пыталась освоить едва работающий ткацкий станок собственной сборки, чтобы ей было в чем ходить под палящим солнцем континента.
Она растерянно смотрела на Наджи, который продолжал превозносить ее милость, возводя в какой-то немыслимый абсолют; мягко потрепала парня за плечо и испуганно залепетала.
Брай не вмешивался – ему было интереснее наблюдать со стороны.
— Эй,эй, Наджи, успокойся, тихо… Э-это просто туника, ладно? Тем более кривая… Потом отблагодаришь, потом… Тебе самому сначала бы поправиться…
Наджи тут же остановил свою тираду и кивнул, поклонился ей.
— К-Конечно, Госпожа, конечно! Я буду молчать, если вы прикажете!
Ария свободно выдохнула, обрадованная таким исходом. Девушка отошла от раба и снова устало потерла виски, пытаясь избавиться от подступающей головной боли.
— Ладно… Ладно, парни. Надо чертям у костра помочь. Брай, бери чашки, а мы с Наджи притараним ложки-кружки.
— Есть, Ваше Высочество — отсалютовал ей моряк и, взяв порученное из сундука, поспешил к команде. Наджи и Ария, немного погодя, пошли за ним.
***
Команда сидела вокруг костра, громко смеясь и подшучивая друг на другом, пока на костре кипел суп. В него уже не раз подбрасывали свежих овощей: голодным морякам не хотелось ждать, когда доварится мясо – им проще было начать таскать из кастрюли уже сварившееся: морковку, картошку, луковые перья – одним словом, все, что успели найти на огороде близ дома. И этому рецепту их научила, конечно, хозяйка – дело ведь простое и быстрое.
— А хитро ты придумала, чертовка! — радостно прокричал Брай, поднимая полную кружку, — засаливать мясо и кидать его в суп. Оно и свеже́е, чем вяленое, и специй никаких не надо!
— Да! — поддержал капитана один из матросов, — Ария у нас голова!
— Надо было так придумать!
Девушка довольно ухмыльнулась, делая глоток травяного настоя.
— А вы думали! Мне вас, оглоедов, кормить постоянно надо! А вы заявляетесь хрен пойми когда, черти! Хоть бы предупреждали! Я бы, может, и добрее, и ласковее была.
Ответом ей послужил лишь смех довольных моряков, некоторые из которых были уже подшофе – вытащили из трюмов запасы рома и уже успели раздавить пару-тройку бутылок.
Ария по привычке всех пересчитала – боялась, что слишком уж пьяные уйдут в лес. Вроде как все были на месте, но девушке казалось, что кого-то не хватает. Ответ пришел почти сразу. Вокруг костра сидели только моряки.
— Эй, Наджи, — огляделась она; парень стоял неподалеку, но к костру не подходил, — ты что там забыл? Иди с нами!
— Н-Но как же… Есть с господами – непозволительная для раба роскошь.
— И когда ты есть собрался? И что ты собрался есть?
— О-Обычно… — проговорил он, прокашлявшись, — обычно рабы едят после господ… и то, что осталось с их столов.
Ария мягко улыбнулась, пытаясь казаться как можно дружелюбнее, хотя сейчас ей это давалось тяжело, потянулась к чистой чашке.
— И ты думаешь, что эти проглоты тебе что-то оставят? Садись лучше, поешь с нами. Вот, это тебе, — девушка наполнила миску бульоном с овощами и протянула Наджи.
— Но как же…
— Наджи, — повторила девушка серьезнее, — подойди и поешь с нами. Пожалуйста.
Противиться словам своей госпожи он не мог, да и, откровенно говоря, не очень хотел. Юноша присел на землю возле бревна, которое занимала хозяйка – даже здесь пытался напомнить о своей никчёмности – и принял горячую чашку двумя руками. Ария дала ему грубо выструганную ложку, налила травяного настоя.
— Ешь. Тебе поправляться надо, так что не стесняйся. Ты, кстати, что обычно ел?
Раб покорно склонил голову и начал трапезу – ему пришлось постараться, чтобы побороть желание снова начать восхвалять госпожу, боясь вызвать ее гнев. Этот простой суп казался ему божественным, гораздо более вкусным, чем пресные овощи и объедки, остававшиеся после обедов господ.
— Ч-Что оставалось ел, Госпожа… Сначала едят господа, потом рабы, таков закон. Чтобы ничего не оставалось злым духам. Я ел хорошо, овощи там… и-иногда даже мясо доставалось…
— Наджи, не надо врать, — устало вздохнула девушка, словно понимая, что полной правды она от него не дождется, — где это ты хорошо ел? Если бы ты хорошо ел, я бы могла найти у тебя живот, а пока я вижу только ребра и позвоночник.
— П-Простите, Г-Госпожа! П-прошу, не гневайтесь! — рассыпался в извинениях юноша; от очередного поклона его уберегла Ария, схватив за плечо.
— Бога ради, кланяться только не вздумай. Не люблю я такое. К тому же, у тебя в руках целая чашка еды! Сиди лучше, ешь не спеша, а я буду вопросы задавать. Отвечай только спокойно, ладно?
Наджи кивнул, боязливо вжимая голову в плечи.
— Так… — начала она, потирая разнывшиеся запястья, — что ты обычно ел? Как часто вообще?
— К-Когда как… Овощи обычно, иногда фрукты…
— Ясно, поняла. А подскажи ещё…
— Ария-я-я! — прервал ее один из поддатых моряков, — хорэ лясы точить с этим хануриком! Иди к нам!
— Сам ты ханурик! Словарем научись пользоваться! — грубо крикнула ему в ответ девушка, отвернувшись. Конечно же, в обиде Ария не была – это всего лишь был элемент игры, и все об этом прекрасно знали.
— Простите его, Госпожа Удача! Он не со зла!
— Да, да! Не со зла!
Лагерь наполнился радостными восклицаниями, пьяные матросы просили прощения у радушной хозяйки, и так было всегда – каждый раз, когда они собирались вместе. Арии стыдно было признаться, но она часто скучала по таким простым временам – когда можно быть обиженным на кого-то и быть виноватым, быть правым или нет. На Проклятом континенте она была лишена какой-либо компании, а потому взаправду радовалась, когда в порту останавливалась славная «Мериллия» - корабль капитана Брайа.
Госпожой Удачей моряки ее звали по той простой причине, что она – одна из немногих выживших после падения с горы Аль-Мара. Крутые склоны, пологие уступы и отсутствие каких-либо ограждений делали эту гору особенно опасной, и все же многие смельчаки в поисках знаний силились раскрыть ее секреты: ходил слух, что среди камней, в самом центре горы, спрятана пещера, полная несметных богатств, главным из которых был Венец Создателя – артефакт, способный приоткрыть обладателю тайны мироздания в обмен на соответствующую цену. Одной из таких смельчаков и была Ария – в прошлом, по воспоминаниям Брайа, выдающаяся волшебница, а нынче изгнанная отовсюду отрешенка, запертая на Проклятом континенте в компании собственного одиночества.
— Ладно, черти морские, — рассмеялась самопровозглашенная хозяйка континента, — прощены, прощены. Пусть моря будут на вашей стороне.
Команда, ставшая для Арии семьёй, радостно взревела. «Госпожа Удача на нашей стороне!» - кричали они, вздымая кружки, полные эля, вверх, к небесам. Словно желая посмеяться над богами и над судьбой, они пили и пили до самой ночи, пока последние рассветные лучи не покинули землю, пока последние крупицы тепла не растаяли под могуществом ночи. И все они – гордые птенцы Семи Морей - были безумно счастливы.
***
Луна коснулась мягким светом полей, тронула материнской рукой колосья, заклиная тех расти выше и выше. Звёзды мягко мерцали, словно были маяками других миров, манящими заблудших путников к своим потерянным портам. Земля спала – медленно дышала, была холодна, и лишь изредка, когда звери пробегали мимо, вздрагивала, испуская беспокойный вздох, ветрами проносившийся по лесам.
Моряки отдыхали в своих каютах, убаюканные ночью, элем и собственной усталостью. Их нельзя было бы разбудить и выстрелом из пушки, но никто этого делать и не собирался. Да и бояться матросам было нечего – континент словно одномоментно уснул вслед за ними. Лишь слабый свечной огонек беспокойно метался по лесу в поисках своего потерянного счастья.
Ария блуждала между деревьев, держа в руках подсвечник. Огонек в нем дрожал, как и руки девушки, но она продолжала идти, пытаясь отыскать потерянное.
— Наджи! — беспокойно крикнула та, прислушиваясь к звукам леса: ответом Арии была лишь тишина, — Наджи, где ты?!
Листва тихо шелестела, словно пытаясь нашептать Арии ответ, который она пыталась расслышать, но не могла; насмешливо стрекотали сверчки. Вдалеке тихо журчала речка – островок спокойствия.
Наджи нигде не было: она проверила и поляну возле дома, и Звёздное озеро, и даже Змеиный холм, но найти его не смогла.
«Господи!» — взмолилась Ария, смотря на луну, — «молю тебя, помоги мне найти Наджи! Пусть с ним все будет хорошо!».
Юноша нашелся под деревом ясеня крепко уснувшим. Он пытался подтянуть колени ближе к груди, чтобы согреться. Увидев, как тот спит, Ария не удержалась от вздоха облегчения и теплой улыбки. Девушка мягко опустилась на колени и осторожно потрепала парня по плечу; тот с неохотой открыл глаза.
— Госпожа?... — сонно и неуверенно проговорил Наджи, осторожно поднимаясь, — что случилось?..
— Я не могла тебя найти и испугалась… Пойдем в дом, нечего в лесу валяться, простудишься, — улыбка на лице своей новой хозяйки вызвала в груди странное, запретное тепло, разливавшиеся до живота и вдоль по рукам, ногам. В ответ на это ему тоже хотелось улыбнуться, словно бы вместе они могли осветить этот маленький кусочек леса. Но, повинуясь велению разума, юноша сдержался.
— Ах… Но ведь уже ночь. Вам нужна помощь по хозяйству?
— С чего ты взял?
— Н-Не гневайтесь… — осторожно начал Наджи, склонившись в благоговейном полупоклоне, — но ведь на дворе ночь… Рабам нельзя находиться в хозяйском доме после заката, только прислуге это дозволено.
— А спать где ты собрался?
— Здесь… Тут довольно уютно и красиво. Позвольте мне спать здесь.
— Не позволяю. По утрам на траве собирается роса, а ночи холодные, сам видишь. Не хватало еще, чтобы ты простудился. Пошли домой.
— П-Простите, Госпожа, но так нельзя… Я не хочу осквернять Ваш дом своим присутствием.
Ария поджала губы и мягко покачала головой, о чем-то размышляя. С тяжелым вздохом она опустилась на землю возле Наджи, поставила рядом и догорающую свечу. Пламя мягко колыхалось, воск стаивал и лениво стекал вниз, образуя слезы на теле свечи, пока двое сидели в тишине.
Первым тишину прервал Наджи: неуверенно прокашлялся и, смотря в землю, робко заговорил.
— Г-Госпожа… Прошу, не гневайтесь, но вы так молчаливы. Что-то не так?..
— Да нет, — ответила Ария, смотря на звёзды, — просто решила посидеть с тобой.
— Зачем? Тут так холодно, это место не для Вас…
Девушка тихо рассмеялась, не желая будить сонный лес звоном своего голоса.
— На этой земле никого и нет, кроме нас с тобой. А черти морские в корабле своем спят, седьмой сон досматривают. Где же мне быть тогда?
— П-Простите, Г-Госпожа! — взмолился Наджи, тут же пав ниц пред своей хозяйкой, — Я-Я не хотел! Я не это имел в виду! Я!..
— Ладно, ладно, Наджи, успокойся, — прервала его Ария, — поднимайся. Не нужно передо мной так кланяться. Я просто неудачно пошутила, прости.
Юноша осторожно поднялся, усаживаясь обратно на свое место; голову он теперь держал ещё ниже, пытаясь хотя бы так вымолить прощения у своей госпожи.
Ария с сочувствием посмотрела на него.
— Ну чего ты? Не виноват же ни в чем.
— Я прогневал Вас…
— Ничего не прогневал, все нормально. Расскажи мне лучше, что с тобой приключилось? Как ты на Брайа наткнулся? Меня эти черти отвлекли, а я все расспросить тебя хотела.
Наджи робко посмотрел в ее сторону и, поспешно отведя взгляд, несмело начал:
— Госпоже не понравится эта история…
— Понравится или нет, а все же хочу послушать.
— Прошу, не заставляйте меня…
Девушка молчала, борясь с собой; по итогу она сдалась, вздохнула и кивнула.
— Как пожелаешь… Не буду.
— Спасибо Вам… Вы так добры…
Какое-то время двое просто сидели в тишине, любуясь видом полной луны, наслаждаясь стрекотанием сверчков. Здесь, под этим ясенем, они могли не бояться осуждения от общества, его праведного гнева и бессмысленной злости, и Наджи, словно понимая это, впервые за все время пребывания на этой земле, свободно выдохнул.
— Луна сегодня поистине великолепна…
Ария слабо улыбнулась и кивнула, поправив волосы.
— Точно… Она здесь всегда такая. Иногда, знаешь, бывает забегаюсь по делам, дров там наколоть, в пещере камни подолбить, и ночь уже наступит, так я сажусь у окна домика и любуюсь ею.
— Кстати, Г-Госпожа, — робко начал Наджи, избегая не то что взгляда, но даже присутствия образа Арии в поле зрения, — н-не гневайтесь, но… могу я задать вам вопрос?
Ария оживилась – такое предложение со стороны Наджи не могло ее не обрадовать. Если уж он решился задать вопрос, значит, он начинал ей доверять.
— Конечно! Любой вопрос.
Наджи мешкал, боялся злости своей новой хозяйки. Он знал: чем тише человек, тем страшнее его гнев. Но все же сердце его, редко идущее против воли разума, в этот раз взбунтовалось, словно знало, что в этот раз риск будет оправдан.
— Как так вышло, что такой милосердный человек, как Вы, оказался один на Проклятом континенте?... П-Прошу, не гневайтесь, пощадите! Я-Я знаю, что не должен спрашивать, н-но…
— Все в порядке, — прервала его извинения Ария, — я даже рада рассказать эту историю. Да и вообще рада, что мне теперь есть с кем поговорить. Одиночество – не лучший компаньон.
Наджи осторожно, краем глаз посмотрел на свою госпожу – она, улыбаясь, смотрела за горизонт.
— В общем… В нашем мире милосердие верхам не нужно. Оно и правильно, с одной стороны, если уж ты мягкотелый, то на плечах государство не удержишь. Но сюда меня сослали не из-за моего милосердия, так что вопрос был изначально поставлен неверно. Здесь я оказалась исключительно из-за своего любопытства.
— Любопытства?... — неуверенно переспросил раб, повернув голову в сторону Арии.
— Ну да. Я в прошлом была учёной. Подавала надежды, как рассказывал Брай, мне в академии пророчили великое будущее. И однажды наткнулась я на книгу легенд, в которой описывалась история о том, как Бог, устав от того, насколько люди оказались несовершенны, решил покинуть Земное царство и отправиться в Небесное. И так, перестав быть Царем на земле, но оставаясь Царем земным, Он оставил людям свой венец как напоминание о том, что Он все ещё рядом. Венец этот спрятал в пещерах горы Аль-Мара, а вместе с ним упрятал столько золота, что хватило бы всем людям мира до конца дней. Но знал Он о жадности людской, а потому сделал гору крутой, неприступной, чтобы никто не смог добраться до венца. И с тех пор говорят, что если кто-то найдет Венец Создателя, то познает все тайны мира, только вот за это придется заплатить соответствующую цену. Простые люди боятся даже смотреть в сторону Аль-Мары. А вот маги вроде меня из века в век пытались отыскать главное сокровище. И я не стала исключением.
— В-вы что же… — испуганно, шокировано пролепетал Наджи, — пытались отыскали Венец? Зачем вам это, Госпожа?.. это ведь грех!..
Ария задорно рассмеялась.
— Ну ты скажешь! Это ведь легенда. Нет никакого Венца. А если и есть, то его никто никогда не отыщет.
— Но что тогда с Вами приключилось?..
Девушка тихо хохотнула, словно бы в этой истории могло быть что-то веселое. Быть может, Ария это и видела, но Наджи в упор не замечал ничего – ему было страшно за госпожу. Оказаться на Проклятом континенте – незавидная участь.
— Знаешь, Наджи, тогда я ещё не знала, что это все простая легенда. Мною, как я сказала, двигало любопытство: а что, если Венец действительно существует? И я пошла. Подговорила однокурсницу идти со мной… А там, пытаясь забраться на вершину, сорвалась и полетела вниз. Потом упала, потеряла память, меня нашел Брай, эта история вскрылась, меня изгнали из города... впрочем, это уже не такая интересная история.
Наджи молчал. Он не имел права высказывать своего мнения, не имел права идти против своей госпожи. Юноша сжал губы и опустил голову, тяжело вздохнув: нельзя. Молчи. Здесь твое мнение никому не нужно.
— Вы могли умереть, Госпожа, — холодно, с трудом проговорил Наджи, избегая взгляда, диктуя слова чуть ли не по слогам.
«Если вдруг ты встретишь тигра, — говорила ему мать, — никогда не смотри ему прямо в глаза».
Тигров Наджи, конечно, никогда и не видел, но слова своей матери помнил всегда: особенно когда его привязывали к столбу, чтобы в очередной раз нанести с десяток ударов плетью. В такие моменты он думал, что тигры, наверное, не страшнее его хозяина – по крайней мере, у них есть причина рычать. И все же сейчас он заговорил, словно его слова могли хоть что-то изменить, хоть на что-то повлиять. Заговорил, боясь наказания, но готовый к нему.
Ария опешила. Ветер стремительно пронесся по лесу, огибая деревья, шелестя среди крон, с силой ударил в затылки. Пламя свечи едва колыхнулось, затрепетало, потянувшись к небу, фитиль захрустел. Пару раз всплакнув, свеча погасла, испустив последний вздох – дым, что поднимался вверх, пытаясь найти свое последнее пристанище среди облаков.
— Я…, — слова комом застряли у девушки в горле, голос сухо затрещал, — и-извини?.. Я не думала тебя пугать.
Она вздрогнула, поежилась. Вдалеке гулко завыли лесные собаки.
— Пойдем-ка домой, Наджи…
Юноша не сопротивлялся. Осторожно поднялся с земли, как-то фанатично отряхнулся от сухих листьев, и двое пошли прочь с насиженного места.
Свеча, простояв ещё немного, покачнулась и мягко упала в траву.
***
Двое зашли в дом, встретивший их неуютным холодом стен. Ария зажгла огарок на столе у окна, небрежно бросила спичку обратно в коробочку и села за стол. Наджи не мешал – сел на пол рядом, наблюдая за госпожой.
Девушка закрыла глаза, сцепила руки в замок и, упёршись в него лбом, стала что-то тихо нашептывать себе под нос, неясное и торопливое. Слова бежали вперёд, запинались друг об друга, падали, катились кубарем дальше, подскакивали и снова бежали непонятно куда. Наджи попытался прислушаться, чтобы разобрать их, но это оказалось бесполезным занятием, так что юноша предпочел просто наблюдать за теми что девушка будет делать дальше.
Ария замолчала, подняла глаза к звездам и расцепила руки, мягко улыбнулась.
— Славься…
Тишина казалась Наджи неуютной, а любопытство брало вверх.
— Что Вы… Что Вы делали, Госпожа?.. — неуверенно спросил юноша, уже готовясь защищаться, но удара не последовало. Наджи знал, что Госпожа его не ударит, но все еще боялся этого.
Ария вздрогнула.
— Ох!.. Наджи... А почему?.. Хотя знаешь, это не так важно. Вставай лучше.
Нади послушался и с полупоклоном встал.
— И все же…
Ария придвинула свечу к окну.
— Я молилась, Наджи.
— О… О чем?
— О всяком. О том, что я проснулась с утра. Что Брай с командой приехали и тебя привезли. О том, что я тебя нашла… Я переживала, когда ты пропал.
Наджи тревожно огляделся, заговорил полушепотом.
— А вы не боитесь?..
— А… Чего? Я должна?
Юноша поежился.
— Мне всегда говорили, что бог любит тишину, нечего беспокоить его по пустякам…
— Но это ведь не пустяки. Я благодарна Ему. Без Него я бы не нашла тебя, Брай не помог бы мне с хозяйством. Я каждый день благодарю его… за то, что просыпаюсь на этом континенте.
— Но ведь за это он заберет много…
Ария добродушно рассмеялась, распугав пригревшихся у окна птичек своим звонким смехом.
— У меня и забирать-то нечего! Лачуга, которую скидала с Его помощью, да еды пару кусков.
Тишина.
— … Опять Вы… заберёт ведь! За неверие ваше в прошлом, за грехи!.. Госпожа, это ведь не шутки!
Ария снисходительно улыбнулась, глядя на юношу возле себя.
— Заберёт… Раз заберёт – значит так нужно. Дом, еда, ресурсы – это все приходящее. Служить мамоне я не хочу. Раньше… раньше хотела, это ты верно отметил, но не сейчас. Я слишком уж сильно изменилась. Это падение, все эти испытания… Я много переплакала уже. Так что теперь мне не страшно, если Бог что-то у меня заберёт. Пока у меня есть Брай, его команда, мое здоровье… а теперь ещё и ты, мне нечего бояться. Снова все отстрою.
Наджи впервые позволил себе взглянуть Госпоже в лицо. Она печально улыбалась, глядя в пол, о чем-то вспоминала. Тело устало клонилось к полу, так, как тянутся к земле увядающие цветы. И все же – и то было непонятно Наджи – она улыбалась, и улыбка эта была полна надежды и смирения.
— Отстрою… — шептала она, — обязательно отстрою…
«Госпожа-рабыня» - так ее можно было бы описать. Но Наджи даже и думать о таком не посмел. Глядя на хозяйку, он не видел в ней ничего, кроме бесконечной силы духа.
Из леса донёсся вой собак.
— Госпожа… Ложитесь спать. Завтра все будет… хорошо?
Раб не привык говорить господину такие слова, не привык думать так. И все же сердце побуждало его сделать что-то хорошее, попытаться как-то подбодрить хозяйку. Впервые он не испытывал страха перед своим господином – только чувство привязанности, благодарности, любви - и юноша хотел сохранить это чувство как можно дольше в своей душе.
Ария посмотрела на юношу и тепло улыбнулась. Она поняла его чувства и, честно сказать, была ему благодарна за них, за его понимание, за поддержку.
— Ты прав… Долгий был день.
***
Немного погодя, Наджи задул свечу на столе – тут он обнаружил, что лунного света вполне достаточно.
«Шторы бы сюда… Госпоже нужно хорошо спать.»
Юноша сел на пол возле ее кровати и, смотря сквозь слюду окон, поймал взглядом луну, стремившуюся спрятаться, кажется, за тучей.
«Господи…» — подумал Наджи, — «не верю я в твою милость… Но если ты слышишь мой никчёмный голос, то молю, сделай так, чтобы все неудачи Госпожи стали моими. Она этого… не заслуживает. Славься?..»
Дома стало немного холоднее. За окном мягко, заботливо зашелестели кроны дубов. Они словно пытались что-то сказать, что-то успокаивающее и доброе, светлое. Это был голос надежды, чьи-то уверения в том, что все будет хорошо – по крайней мере, именно это Наджи смог расслышать в их шепоте в полусонном бреду.
По поляне пробежала голодная мышка, среди облаков пролетела странная птичка. А в лесу, потерявшись среди травы, осталась лежать потухшая свеча.
«Все будет хорошо,» — шептала ей листва, — « все будет хорошо…».