imaginary friend

сокмин нервно выдыхает сквозь сжатые зубы и сжимает в кулаке одеяло. его глаза крепко зажмурены, на лбу выступили капельки пота. он судорожно мотает головой в стороны, будто пытаясь выкинуть из своей головы что-то, но безуспешно. с его губ слетает стон, звучащий болезненно и удрученно. устало.

сокмину снятся кошмары. не каждую ночь, к счастью, но примерно раз в неделю или две и уже несколько лет подряд. кошмары каждый раз отличаются, сюжет не повторился еще ни разу (не то чтобы он записывает их в заметки на телефоне, но он записывает).

это каждый раз что-то неприятное. по ощущениям, оно обволакивает его чем-то липким и не выпускает из своего захвата, держит до тех пор, пока он не начинает задыхаться от страха и паники. пока не распахивает глаза, прижимая ладонь груди в области сердца, жадно глотая столь нужный холодный воздух.

как и всегда, сокмин несколько раз быстро моргает, чтобы избавиться от неприятного навязчивого образа перед глазами. чтобы ему не успело показаться, что то, что он увидел во сне, перебралось в его квартиру и теперь сидит на потолке прямо над ним.

кошмары — одна из причин, по которой сокмин наконец решился обратиться за помощью психолога. он стабильно посещает кабинет мисс шин два раза в неделю. поначалу они говорили только о его снах — что именно снится, какова там его роль, что с ним происходит, кто еще появляется и так далее по списку. спустя несколько сеансов темы разговоров постепенно изменились. теперь они обсуждают то, как сокмин чувствует себя в обществе других людей, как он справляется с делами по дому и работой, как он себя чувствуетв целом. и, казалось бы, разве это не примитивно, что после встреч с друзьями ты чувствуешь усталость, а не душевный подъем и бодрость? разве не все просыпаются заранее уставшими? разве не все, находясь в обществе людей, становятся немного другими людьми?

оказалось, что это все — не совсем обычные вещи. с тех пор сокмин следит за своим состоянием, каждый вечер записывая в дневник свои эмоции за день, чем он занимался, с кем встретился и куда сходил. он бы соврал, если бы сказал, что это дается ему легко. поначалу он писал только про позитивные моменты своей жизни. месяц назад, например, он купил чану кроссовки, которые тот давно хотел. чан был так рад, что практически заплакал от счастья (а может, дело было в том, что он немного выпил перед этим). спустя еще некоторое время сунен рассказал, что наконец уговорил джихуна сходить с ним на свидание. сокмин был на седьмом небе от радости за друга — он как никто другой знал, насколько квон влюблен.

и лишь спустя несколько месяцев он первый раз решился написать что-то менее вдохновляющее. он написал о том, как его задела невзначай брошенная кем-то из них шутка. сейчас он даже не вспомнит, кто это сказал и почему, но в тот момент ему показалось, что земля под его ногами пошатнулась. что время вокруг него остановилось, все звуки вдруг стихли. будто он попал в вакуум.

он плакал, придя домой. сев на пол возле кровати и сжимая волосы на затылке, он шумно шмыгал носом. «что со мной не так? я не должен так реагировать» — это стало первой строчкой в его дневнике в тот день и первой мыслью, после которой разговоры на сеансах терапии совершили крутой поворот.

***

— как тебе кажется, могут ли твои кошмары быть каким-либо образом связаны с тем, как ты чувствуешь себя в повседневной жизни? — мисс шин сделала пару записей в своем блокноте. она задумалась на секунду, вновь переводя взгляд на сокмина.

— не знаю, я не уверен, — он пожал плечами, рассеянно проводя пальцами по волосам. кажется, ему пора постричься — отросшие волосы ему не идут. по крайней мере, другим это не особо нравится, вроде бы.

женщина понятливо кивнула, вновь делая какую-то пометку. сокмин мечтал заглянуть в ее записи, чтобы узнать, что она думает по поводу его кошмаров. что она думает о нем самом. может, она и вовсе считает это все глупостью? а может переживает за своего пациента. вариантов много, но ответов — ни одного.

— я хотела бы, чтобы ты принес дневник на нашу следующую встречу.

— я… хорошо, я принесу, — он кивнул, устремив взгляд на свои сцепленные на коленях пальцы.

— если ты не захочешь, мы не будем обсуждать то, что ты пишешь, но мне просто интересно взглянуть на твои мысли под немного другим углом. без их предварительной фильтрации и корректировки, — она откашлялась, протягивая сокмину стакан воды. — давай посмотрим на это с такой стороны. допустим, ты разговариваешь с человеком. любым, хоть с лучшим другом, хоть с незнакомцем. так или иначе, все люди продумывают свои ответы, чтобы их слова были более приемлемы, ты так не думаешь? — он кивнул, наконец принимая стакан и делая небольшой глоток. — в дневник же, или любую подобного рода вещь, мы в большинстве своем пишем то, что приходит нам в голову без мысли о том, что это кто-то увидит, а следовательно осудит, высмеет или поддержит. именно поэтому я хочу взглянуть на твои мысли, сокмин. думаю, ты и сам прекрасно осознаешь важность этого в контексте наших встреч.

***

сокмин вздыхает, включая ночник, установленный на тумбочке возле кровати. комнату тут же наполняет теплый приглушенный свет. он стягивает с себя неприятно липкую от пота футболку и бросает ее на пол. вставая с кровати, он надеется лишь на то, что не разбудил своими ночными воплями спящего в соседней комнате джису.

хон джису — его лучший друг, его надежда и опора, его единственная поддержка и его самая сильная влюбленность. хон джису, искренняя улыбка которого согревает лучше, чем самый дорогой обогреватель и самое теплое пуховое одеяло. хон джису, добрая улыбка которого заставляет сердце биться чаще, вызывая одновременно чувство легкой взволнованности и бесконечного спокойствия.

сокмин, если бы у него спросили, не смог бы сказать, в какой момент понял, что его желание быть всегда рядом с джису перестало носить дружеский характер. в какой момент держаться с ним за руки стало чем-то более интимным. в какой момент просто смотреть на него вдруг начало помогать справляться с переживаниями.

но отчего-то рассказать про кошмары именно джису стало непосильной для сокмина задачей. он, конечно, осознает, что это нужно сделать, и лучше раньше, чем позже, но он просто не может заставить себя. он честно пытался, не единожды заводил тему разговоров к снам, но сдавался на полпути.

если бы его спросили, чего он боится больше всего на свете, он сказал бы только одно слово. непонимание. страх быть непонятым загоняет его в еще более жесткие рамки, заставляет обдумывать каждое сказанное слово, каждое совершенное действие. так было не всегда, но в какой-то момент стало именно так.

находясь с джису, он позволяет себе расслабиться и быть самим собой, но тут же контролирует свои действия и слова с удвоенной силой. он разрешает себе смеяться чуть больше, чем делает это с другими, но заставляет себя молчать, когда в голову лезет очереднаяглупаяшутка. он может открыто делиться тем, что с ним происходит, но никогда не тем, что его действительно гложет. он даже нашел какой-то по-своему странный баланс во всем этом.

сокмин собирается приоткрыть окно, когда в дверь комнаты трижды коротко стучат. он замирает, схватившись за оконную ручку. должно быть, он все-таки разбудил джису, и теперь тот явно станет расспрашивать его. он должен был контролировать себя лучше.

— эй, мини, ты спишь? — шепчет хон, выглядывая из-за приоткрытой теперь двери.

— нет, я не сплю. прости, я разбудил тебя? — джису отрицательно машет головой, заходя внутрь. он одет в одну из своих старых футболок. она заношена до такого состояния, что нагло сползает с плеча, мило оголяя участок кожи.

— можно я посплю с тобой? — он подходит ближе, проводя пальцами по волосам сокмина.

— да… да, конечно, ложись. дай мне минутку, я оденусь, — он кивает, делая шаг в сторону шкафа, когда чужая ладонь хватает его за запястье.

— ложись так, мы же не чужие люди, — практически стонет старший, утягивая его за собой обратно в кровать.

сокмин невольно горбится, пока залезает под одеяло. он не привык обнажать свое тело перед людьми, даже перед джису. ему не нравилась вероятность того, что его могли как осмеять за какие-либо изъяны, так и излишне сексуализировать. он поежился, опустившись спиной на матрас.

как только он устраивается на подушке, хон кладет свою голову ему на грудь, рукой обхватывая чужую талию, прижимаясь ближе. сокмин выпускает тихий дрожащий выдох, обнимая того за плечи и мягко поглаживая. он чувствует размеренное дыхание друга и ровный ритм его сердцебиения. это успокаивает.

— мне приснился кошмар, — шепчет джису.

сокмин сочувствующе мычит, прижимая друга еще ближе. он хочет задать какой-нибудь вопрос, но не успевает, потому что хон продолжает.

— иногда я правда не понимаю, как ты с этим справляешься. должно быть, так тяжело, когда подобное снится не раз в год, например, а постоянно, — шепчет он, вздыхая.

а сокмин, кажется, в ту же секунду забывает как дышать. джису знает? как давно? почему он ничего не говорил? получается, знают и остальные? ему следовало быть осторожнее, тише.

— хей, мини, дыши, слышишь? ты чего? я сказал что-то не то? — обеспокоенный голос джису заставляет сокмина поднять на него взгляд. теперь старший упирается в кровать рукой, практически нависая над ним. он всматривается в черты чужого лица, будто стараясь понять, как себя вести, как успокоить.

— и давно ты… давно ты знаешь?

— примерно месяц, наверное. прости, что молчал. я боялся, что ты расстроишься. я случайно узнал, клянусь. ты просто… однажды ты оставил свой дневник открытым, и я не стал бы читать, если бы сразу понял, что это! я клянусь, сокмин, я ни за что бы не стал! но… там было написано про кошмары, и про… — теперь он напряженно задерживает дыхание, явно размышляя о чем-то.

— и про?..

— и про меня. там было написано про меня. но в основном про кошмары. и мне стало так жаль тебя и так стыдно, что я залез в твои личные записи. и поэтому я ничего тебе не сказал. прости.

сокмин вдруг тепло улыбается. устало, но облегченно. ну конечно, его джису не мог сказать что-то другое. ли притягивает того обратно в свои объятия, зарываясь носом в его затылок.

— все в порядке. я понимаю, мне бы тоже стало интересно.

— сегодня тебе тоже снился кошмар? — почти беззвучно шепчет джису. ли угукает. — хотел бы я забрать их у тебя, чтобы ты не страдал. ты не заслуживаешь страданий, мини.

— ты уже забрал, сегодня мы делили кошмары на двоих, — в ответ на свои слова ли слышит только мягкий смех. — могу я спросить?

— конечно.

сокмин глубоко вдыхает, прикрывая глаза.

— то, что ты прочитал про тебя… что ты про это думаешь?

— я… — джису замолкает, обдумывая свой ответ, а сокмин молча замирает в ожидании. — я удивился сначала, если честно. я замечал, конечно, что ты проявляешь чуть больше инициативы, чем раньше, но списывал это на… не знаю, на что-то списывал, видимо? но я… мне не было противно, если ты об этом. мне и сейчас не противно.

он вновь замолкает, на этот раз утыкаясь носом в ключицу и медленно вдыхает. младший вздрагивает, но не предпринимает попыток отодвинуться. затем он чувствует, как джису ведет носом выше, по его шее, плавно переходя на челюсть и скулы. еще секунду спустя, он ощущает мягкое, невинное прикосновение губ на своей щеке.

— ты мне тоже нравишься, сокмин. и я хотел бы, чтобы ты был со мной искренним. не бойся быть собой, ладно? ты нравишься мне любым — и громким и странным, и тихим и усталым.

джису вновь приподнимается, запуская пальцы свободной руки в чужие волосы, поглаживая кожу головы. сокмин закрывает глаза, выпуская удовлетворенный стон. он неосознанно поворачивает голову вслед за прикосновениями, потому что они успокаивают, избавляют от лишних мыслей, позволяют забыть о кошмаре, который еще десять минут назад напоминал о себе тяжелым дыханием и давлением в грудной клетке.

— терапия же помогает тебе с кошмарами? — вдруг спрашивает хон, прекращая движения пальцев. сокмин недовольно надувает губы, но ничего на этот счет не говорит.

— кажется, помогает. последний кошмар был чуть больше двух недель назад. это рекорд. мисс шин говорит, что мы теперь на верном пути, — он пожимает плечами.

— это радует, — кивает джису, оставляя мягкий поцелуй на лбу друга.

— джису, — тот мычит в ответ. — ты бы согласился пойти со мной на свидание? — хон вздыхает, но тут же заливается искренним смехом.

— мини, — он берет лицо сокмина в свои ладони, — я минуту назад сказал тебе о том, что ты мне тоже нравишься. как сам думаешь, я откажусь от такого? — и прижимается к губам младшего своими в невозможно сладком и бесконечно желанном поцелуе.

сокмин обхватывает его за шею, притягивая ближе, но не углубляя поцелуй. просто жмется крепче, не желая отпускать. он наконец дорвался до того, кого так сильно хотел иметь ближе, чем он уже мог.

ближе к утру они наконец засыпают, продолжая держать друг друга в объятиях. оба проваливаются в сон со счастливой улыбкой и чувством легкости на душе.

на следующей встрече мисс шин искренне хвалит сокмина за смелость, а после он бежит к небольшому ресторанчику, где его уже ждет его парень.

***

—позови меня, если тебе снова приснится кошмар. даже если будет уже далеко за полночь. я приду и прогоню всех монстров, что мешают тебе спать. я буду рядом. я помогу тебе справиться с этим.