Утро началось беспокойно, быстро и неприятно. Резкий звук будильника набатом зазвучал в ушах. Будто от ощущения опасности, по позвоночнику словно прошёлся электрический ток. Чтобы осознать, где она вообще находится и что происходит, понадобилось несколько секунд. Время утекало через пальцы, словно песок. Вскочив на ноги, Жизелла чуть не упала обратно на пол. Спущенные накануне брюки, словно петли, обвили голени, из-за чего со стороны это действие смотрелось максимально нелепо. Благо, она успела схватиться за изголовье кровати, потому свидание с полом отменилось. Каждое движение давалось балерине с трудом. Мышцы были словно залили цементом, они отказывались слушаться хозяйку и будто наказывали её за вчерашнюю тренировку. Но было не важно, что с девушкой или в каком она состоянии, главное — успеть выключить проклятую мелодию, пока та не разбудила Рони. Грэй вставала куда раньше своего парня, потому ей приходилось либо спать в другой комнате, чтобы не разбудить его, либо быстро отключать будильник. Телефон лежал не так уж и далеко, совсем рядом, на пустующей части кровати. Экран смартфона светился, и исходящее от него сияние причудливо падало на белоснежный потолок, выделяя там каждую трещину. Не теряя более времени, блондинка потянула гаджет к себе и провела по экрану вверх, выключая будильник. Со стороны, где лежал парень, послышалось недовольное ворчание. Пружины матраса заскрипели и тяжёлое тело перевернулось на другой бок, лицом к Грэй. Девушка напряжённо застыла в одной позе, не смея шелохнуться, не в силах даже дышать, словно это могло хоть как-то потревожить его сон.

Но вот прошла минута, другая, спящий особо не двигался, в тишине комнаты было слышно лишь его спокойное дыхание. Наконец расслабившись и сев на самый край кровати, блондинка всмотрелась в лицо парня, расслабленное сном. Он выглядел таким беспомощным, когда спал… К своему ужасу, девушка часто задумывалась: «А что, если она убьёт его, пока тот спит? Он ничего не сможет предпринять, тогда эти мучения кончатся!». Жизелла всегда сразу же себя одёргивала, но не в этот раз. Конечно, она любила Рони, но… В то же время и ненавидела. Мечтала о том, чтобы он валялся в её ногах, просил прощения за всё, что сделал, чтобы он раскаялся… Однако балерина понимала, подобное никогда не произойдёт. Наконец отбросив эти ужасные мысли куда подальше, блондинка окончательно сняла с себя болтающуюся у лодыжек одежду и, взяв новую из шкафа, вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Последнее время она очень часто могла застыть, прокручивая что-то в голове, а что было забавно, студентка даже не замечала этого и каждый раз поражалась, замечая, сколько времени прошло.

Зайдя в ванную, балерина по привычке закрыла дверь на замок и, бросив сменную одежду на пол, стянула с себя её остатки, что тут же полетели в сторону стиралки. Собрав волосы в пучок с помощью одной из болтающихся на запястье резинок, блондинка встала перед зеркалом, оперевшись руками о края раковины. Выглядела она жалко, потрёпанно. Бледная кожа словно обтягивала череп. Тело балерины было на грани истощения, при желании она практически могла пересчитать собственные рёбра. Покрытая синяками и ссадинами кожа смахивала на шкуру леопарда. С каких пор её жизнь стала такой? И правда, всё изменилось так неожиданно, что Жизелла и сама не успела понять. Она просто крутилась как белка в колесе, не задумываясь ни о чём. Промыв лицо холодной водой, чтобы проснуться, девушка зашла в душ. Вначале холодная, заставившая худое тело вздрогнуть вода, через некоторое время стала схожа на кипяток, но Грэй не обратила внимания, будто и не ощутила смены температур вовсе. Вода смывала с тела грязь и вместе с ней всё, что произошло прошлым вечером. Эти мысли никогда не оставались в её голове надолго. Быстро выветривались, словно дурной запах из помещения.

Когда водные процедуры закончились, девушка переместилась на кухню. День обещал быть долгим и сложным, а вечер… Думать о нём просто не хотелось. Кто знает, что взбредёт ему в голову на этот раз? Заварив кофе, Жизелла села на стул у подоконника. Осень отыгралась на славу, изменила привычный вид из окна до неузнаваемости. Девушка не могла не любоваться этим. Обычно, люди забывают или просто не замечают, что природа пытается их удивить. От приятных размышлений балерину оторвал очередной будильник, пора было выходить. Погрузившись в свои мысли, блондинка совершенно забыла про кофе, потому ей пришлось допить остаток, не щадя своё горло. Недовольно поморщившись, Жизелла накинула на плечи пальто, взяла в руки сумку и направилась в место, где она проведёт весь день, а потом и вечер.

Весь день девушка чувствовала себя просто ужасно, рассеянно и никчёмно. Друзей среди сокурсников у неё не было, Рони оттолкнул от неё всех, чтобы Грэй не было к кому обратиться. Все видели, как ей плохо, но никто никогда не подходил, чтобы спросить об её самочувствии. Плюсом, конкуренция среди балерин была бешеная, и потому, замечая уязвимое звено, девушки не чурались пускать слухи, чтобы вывести оппонента из игры. Жизелла ходила в толпе студентов и краем уха слышала, что о ней говорят, но сделать ничего не могла. Глаза слипались, в животе урчало, а мозг совершенно отказывался впитывать получаемую информацию, её даже несколько раз отчитали за невнимательность. В конце дня Жизелла чувствовала себя окончательно разбитой и парализованной, близкой к истерике. Ей нужно было срочно сбросить напряжение. Подсчитав количество денег в небольшом, заметно потрёпанном, кожаном кошельке, девушка приняла решение зайти в небольшую кофейню недалеко от дома. Собрав вещи и проверив личный шкафчик на наличие мусора, который ей могли подкинуть за время отсутствия в раздевалке, балерина вышла из здания. Холодный ветер, словно желая забраться во все возможные щели, бился о ткань пальто, развивал выбившиеся из гульки пряди и кусал начинающие краснеть щёки. Устремив взгляд в небо, блондинка на некоторое время застыла на ступенях, рассматривая густые серые облака, что сковали небо.

«Скоро будет закат и, возможно, дождь…» — отметила про себя девушка и неспешно двинулась в сторону кофейни, запахнув пальто плотнее.

Путь занял немного времени, примерно через полчаса Жизелла вышла из кофейни, грея пальцы о тёплый бумажный стаканчик с её любимым капучино. Она успела вовремя. Серые тучи на горизонте немного разошлись в стороны, открывая приятную глазу палитру цветов. Так Жизелла и шла, прямо навстречу сизому, слегка розоватому закату, с лёгкой улыбкой смотря вверх. Ноги сами привели её в парк неподалёку. Пройдя по аллее вперёд, девушка села на одну из скамей. Прямо над ней, подобно оберегу, свисал фонарь, норовящий вскоре загореться и осветить округу. Когда небо окончательно потемнело, что-то тихо щёлкнуло, и лампочка в фонаре замигала, поместив лавочку в своеобразный круг из света. Лампа над головой загорелась, начав излучать тёплый желтоватый свет и тихое жужжание. Именно так и звучал электрический ток, он напоминал бьющуюся о стекло муху, так похожую на саму девушку.

«Как красиво… Этому моменту не хватает только одной детали», — поставив стаканчик рядом на скамью, Жизелла полезла в карман пальто и извлекла оттуда свой телефон.

Прежде чем включить, осторожно прошлась холодными пальцами по большой трещине на экране. По телу балерины прошла дрожь, потому она в спешке вставила в проём наушники и начала искать подходящую под настроение песню. В музыке Жизелла была не сильно придирчива, её плейлист состоял всего из ста пятидесяти песен и ей было этого достаточно. Промотав первые пять треков, Грэй прикрыла глаза, наслаждаясь негой, что дарила ей музыка, ограждающая уставшее сознание от посторонних шорохов, от проблем…

«Dimmi le tue verità. Coraline, Coraline, dimmi le tue verità. Coraline, Coraline. Coraline bella come il soleПоведай мне свои истины. Коралин, Коралин, поведай мне свои истины. Коралин, Коралин. Коралин, прекрасная, как солнце…» — звучало в наушниках.

Нечаянно скользнув взглядом по цифрам, Жизелла прикрыла глаза и сосредоточилась на мелодии, полностью абстрагируясь от всех мыслей. Почувствовав, что ей стало лучше, девушка отпила остывшего кофе и откинулась на скамье, медленно расслабляясь. Одиночество, спокойствие и приятная музыка помогали забыть обо всём. Блондинка не знала сколько прошло, она потеряла чувство времени, но реальность не хотела отпускать её просто так. Где-то на периферии она услышала далёкие звуки шагов. Уже этого хватило, чтобы забыть о спокойствии и, сев, вглядываться в темноту дороги впереди. Не исключая вероятность того, что ей просто показалось, блондинка вынула один наушник, чтобы в который раз убедиться в том, что ей пора начать ходить к психологу. Более шагов и правда не последовало, парк окутала тишина, которую прерывала лишь прорывающаяся из наушников приглушённая музыка.

Однако девушка не расслабилась, она продолжала вглядываться в темноту впереди, будто желая доказать самой себе, что с ней всё нормально и сейчас впереди появится человек, обычный прохожий, идущий по своим делам. Через некоторое время впереди и правда начал вырисовываться силуэт. Боясь, что человек подумает, будто она таращится, Жизелла опустила взгляд на гравиевую дорожку, однако заинтересованная она, словно нечаянно, мимолётно, прошлась по человеку взглядом. Незнакомец был достаточно далеко, потому это особо ничего не дало и Грэй пришлось дождаться, когда он подойдёт чуть ближе к фонарю, чтобы рассмотреть его получше. Внезапно по телу начали пробегать мурашки, словно под кожей копошились трупные черви. Стало очень холодно, каждый выдох сопровождался облачком пара, вылетающим изо рта, а силуэт всё приближался, однако теперь, в непосредственной близости с фонарём, блондинка смогла рассмотреть его детальнее. Она разглядывала его снизу вверх и первым, что бросилось в глаза, в очередной раз заставило Грэй усомниться в собственной вменяемости. Ноги этого человека будто не касались земли, его плечи не двигались как при походке. Проще говоря, незнакомец словно плыл в воздухе. Как следует проморгавшись, блондинка продолжила своё наблюдение. Взгляд выловил из тьмы серую толстовку и чёрный плащ. Длинные чёрные волосы лежали на плечах незнакомца, будто у какого-то металлиста или гота. Наконец решившись поднять глаза на его лицо, Грэй застыла и побледнела. Кожа парня была мертвенно бледной, даже серой, а его широко раскрытые глаза светились едким жёлтым светом, как и слегка приоткрытый в усмешке рот.

Знакомая мелодия начала меняться. Балерина точно помнила, там нет никакой скрипки, но… Её соло становилось всё громче, затмевая остальные звуки. Плавные, тянущиеся ноты больше походили на стоны боли. Жизелла вся сгорбилась, упёрлась спиной в холодную спинку скамьи. Она отвела от незнакомца взгляд, надеясь что он исчезнет или пройдёт дальше… Послышался тихий звук, словно упала ткань, и воздух рядом всколыхнулся, незнакомец сел рядом с девушкой, не смотря на неё. Время словно застыло для неё, от этого человека веяло… Смертью, безысходностью, страданием. «Что же происходит? Мать твою…» — дрожа от страха спросила себя девушка. Очередной порыв ветра колыхнул её одежду, что-то мелькнуло перед глазами. Сфокусировав взгляд на объекте, Жизелла с удивлением поняла, что это нити. Жёлтые, будто светящиеся нити парили вокруг неё. Балерина почувствовала, как несколько из них обвились вокруг шеи, сдавливали, потянув наверх. Возникло ощущение, будто она болтается в петле. Воздуха стало не хватать. Руки девушки, желая сбросить оковы, потянулись к шее, но ничего там не нашли, ногти царапали нежную кожу, не в силах найти то, что её сдавливает. Этот момент тянулся вечность. Блондинке хотелось повернуться к незнакомцу, молить его о пощаде, но когда она повернула голову, рядом с ней уже никого не было. Чувство удушья бесследно пропало, словно его и не было. Остались лишь собственные руки, сжимающие шею. Снова засвистел ветер, послышалось жужжание лампочки фонаря. Не зная, что вообще происходит и что стоит делать, балерина выдернула второй наушник и сломя голову побежала на выход из парка. В голове была звенящая пустота. Страх ледяными плетями хлестал девушку по спине. Жизелла не помнила, как добралась до собственного дома, лишь там она остановилась, всего на секунду, чтобы достать из кармана ключи и забежать внутрь. Было ощущение, что за ней гонятся. Девушка не знала, кто и зачем, но ей казалось, что даже одна минута промедления может стоить ей жизни. И вот, вроде бы она в здании, вот только даже здесь балерина не чувствовала себя в безопасности.

Забежав в квартиру, девушка закрыла дверь на все замки и прижалась к ней спиной, прикрыв глаза. Она ожидала услышать что-то наподобие «ну и где ты, сука, была?!», но ничей голос так и не прозвучал, квартира осталась в режущей уши тишине. Свет не загорелся и глазам, перед которыми мелькали чёрные точки, пришлось привыкать к непроглядной темноте. Приобняв себя одной рукой, балерина принялась обследовать своё жилище, попутно включая везде свет. Как блондинка быстро поняла, Рони здесь не было. На кухонном столе она обнаружила небольшой клочок бумаги, записку. Почерк на ней был неровным, размашистым, было видно что её писали второпях. Слова гласили:

«Сегодня я работаю в две смены, буду только рано утром, голодный. Люблю тебя.»

Кончик правой губы невольно скользнул вверх, будто в судороге. Рука, держащая бумажку, сжалась, превратив ту в комок, который моментально полетел в мусорку. Понять написанный чуть ли не напрямую «намёк» было не сложно. Он хочет, чтобы Жизелла приготовила ужин. Хотелось взвыть от одной мысли об этом, ведь парень устраивал балерине самое настоящее испытание и не дай бог еда будет остывшей или слишком горячей. Задумавшись, девушка вспомнила то время, когда они только начали жить вместе: каждый вечер он встречал её с улыбкой, часто готовил что-то на ужин, ведь знал, что после тренировки она придёт уставшая и разбитая. Эти воспоминания грели. «Люблю тебя…» — повторила про себя голосом Рони балерина. Одна эта фраза возрождала в душе надежду, что это и правда так, что дело в ней, не более. Стоит только измениться, стать лучше для него — и тогда всё наладится! Мысли девушки прервали шорохи в дальнем конце квартиры. Ей точно не послышалось…

— Р-Рони?.. — запинаясь снова, позвала блондинка, пускай она и знала, что не услышит ответа.

Домашних животных у них не было, а парень сразу бы отозвался, не стал бы медлить. Дрожащими руками выхватив из подставки нож, Жизелла направилась на встречу к звуку, попутно включая все лампы, что были в квартире. Тело вновь сковал холод, она чувствовала приближение смерти — точно такое же, как в парке. Звук шёл из спальни. Застыв перед входом, Грэй резко толкнула дверь от себя и нажала выключатель. Боковым зрением, до того как лампы зажглись, балерина заметила кислотного цвета глаза и растянувшиеся в мерзкой улыбке губы. Девушка не поняла, где именно стоял тот человек, но возникло ощущение, что он был совсем рядом, и от того стало ещё страшнее. Когда она повернулась, там уже никого не было, в мёртвой тишине был слышен лишь тихий шорох занавесок, которые качал ветер из широко распахнутого окна. К ним в квартиру пробрались?... Вполне возможно, ведь у окна, снаружи здания, была железная пожарная лестница. Но почему вор ничего не взял? Почему так внезапно пропал? Снова галлюцинации?... Поспешив закрыть окно, Жизелла обняла себя рукой и, выключив свет, вышла из комнаты. «Нужно обратиться к врачу…» — повторила про себя балерина, вернувшись на кухню. Последнее время она стала замечать за собой слишком большое количество странностей. Возможно, ей стоит попросить рецепт на антидепрессанты.

Просьба Рони приготовить поесть совсем вылетела из головы, девушка и сама часто забывала поесть, так что у них дома практически никогда не было еды. «Ингредиенты покупает тот, кто готовит», — любил повторять парень, что было очень удобно, ведь он не готовил от слова совсем. Наполнив чайник водой из-под крана и нажав кнопку подогрева воды, Грэй села на своё место у подоконника. Смотря на тёмный пейзаж, девушка совсем забылась — как и было сказано ранее, она часто вот так зависала, словно перезагружающийся компьютер. Причиной этому, вероятнее всего, был недосып. Не удивительно, что тихий щелчок чайника блондинка не услышала, из этой очередной паузы её вырвало нечто иное — очередной шум из спальни. Жизелла перепугалась не на шутку. Быть может, она не заметила, как проникнувший спрятался? Да, он мог залезть под кровать, мог что-то придумать… Внезапная тревожность будто связывала Жизеллу верёвками. Сидя на стуле, балерина не двигалась, её грудь словно что-то сжимало, было сложно дышать, блондинка с трудом нашла в себе силы встать. Тени по углам комнаты извивались, словно щупальца неземных существ, но девушка старалась не обращать внимания на игры света и просто шла вперёд. И вот, она снова стояла у двери в спальню. Из щели под дверью сквозил ветер. Она ведь закрыла окно, разве нет?... Взявшись за дверную ручку, блондинка аккуратно потянула её вниз, медленно толкая от себя дверь. В лицо ударил холодный ветер, отчего Жизелла прикрыла глаза. Так она и застыла на некоторое время, боясь посмотреть страху в глаза. Сжав ладонь в кулак, балерина разлепила веки. Она ожидала увидеть что угодно: вора с пистолетом, какое-то животное, просто открытое окно… Однако то, что предстало перед её глазами, повергло Грэй в шок. К ней спиной стоял парень, в фигуре которого она узнала того самого незнакомца из парка. Однако был ли то человек?... Нет. Это было нечто иное. Он, словно призрак, парил над землёй, и уже это заставляло кровь застыть в жилах. Она вспомнила то чувство, когда тонкие нити обернулись вокруг её горла и начали душить… От одного воспоминания стало сложно дышать, пугало и то, что эти самые нити парили вокруг незнакомца, тянулись в её сторону. Тело охватила дрожь больше от страха, чем от холода, что пронизывал её до костей. Хотелось повернуться и выбежать из комнаты, убежать как от страшного кошмара, но поворачиваться спиной было страшно, потому девушка медленно попятилась назад, пока в какой-то момент не запнулась и не упала. Она надеялась, что когда поднимет взгляд, окажется, что это просто галлюцинация, но призрак не исчез… Он стоял всё там же, но теперь лицом к ней. Всё же найдя в себе смелость заговорить, балерина не узнала собственный голос:

— Что тебе нужно от меня… — тихий, дрожащий и жалкий.

Глаза мужчины сузились, ему не нужно было говорить, чтобы донести свои мысли. Всё было видно в глазах… Он не испытывал жалости, презирал её слабость, смотрел на неё как на подопытную, словно ему было интересно, что Грэй предпримет дальше. Будет ли она сопротивляться или же сдастся?

— А что нужно тебе? — тихий мужской голос напоминал шелест ветра.

— Спасение... — первое пришедшее на ум слово в точности передало суть внутренних стенаний, отразило страх и надежду.

Незнакомца этот ответ, кажется, также вполне устроил. Мир вокруг начал медленно темнеть, в конце концов остались лишь он, его яркие глаза, улыбка и парящие в воздухе нити. Девушка видела, как они плывут в темноте всё ближе и ближе к ней. Жизелла закрыла глаза, последним, что она почувствовала, были касания нитей к коже. Они снова обвивались вокруг шеи, но также и вокруг рук, ног, поднимая её в воздух...