— Ты в порядке?
Я почти подпрыгнула от звука незнакомого голоса. Он показался очень громким в тишине раздевалки. Мне даже показалось, что я слышала, как скрипнула подо мной скамья, на которой я уже больше часа сижу и не могу встать. Моя первая смена так давно закончилась. А я... Конечно, нас учили... Учили реагировать правильно в самых странных ситуациях, но одно дело слышать, а другое видеть. Наш сержант предупреждал, что будет страшно, но чтобы так... Я уже и не помню, сколько раз меня вывернуло наизнанку у того дома. Прямо у крыльца в кустах. И до сих пор тошнит. Я и не знала, что люди могут быть способны на такое.
— Все совсем плохо? — мне на плечо легла чья-то теплая рука и я, наконец-то, смогла посмотреть на человека, присевшего рядом.
— Да! То есть нет! Я не знаю! — слезы сами собой потекли из глаз и я некрасиво зашмыгала носом, как в детстве. Но я же уже не ребенок. Но даже вытереть слезы сил не было.
— Ну, не надо плакать, — я почувствовала, как меня обняли. И это вдруг оказалось той самой последней каплей.
— Они его украли! Украли. А потом... Потом просто убили. И засунули в холодильник. А еще, еще порезали на куски. Как брикеты с мясом. Я открыла морозильную камеру, а там пакеты. А в них... В них... Будто кто-то хотел из них что-то приготовить. А в первом пакете была половина головы. Я видела однажды, как на ярмарке продавали часть свиной головы, но я не думала, что также можно разрубить человеческую. Зачем? Зачем? — я могла только рыдать в рубашку этому человеку, который все крепче прижимал меня к себе. — И я не знаю, поймают ли этих извергов.
— Поймают.
Такой уверенности в голосе я никогда в своей жизни не слышала. Именно она заставила меня успокоиться. Хотя бы немного. По крайней мере, реветь как девчонка я перестала. Хотя менее тяжело мне не стало. Просто пришла мысль, что мои истерики никому не нужны. И надо взять себя в руки, чтобы не выглядеть полной трусихой и истеричкой в глазах незнакомого человека.
— Держи платок, — я послушно взяла платок и вытерла слезы.
— Я, наверно, жутко выгляжу. Ну там распухшие глаза и растекшаяся тушь, — я посмотрела на черные разводы на платке. — Извините. Я его постираю и обязательно верну.
— Договорились, — мужчина улыбнулся. А я увидела, как разлетелись лучики морщинок от его глаз. Интересно, он часто улыбается? И от него веяло таким спокойствием и надежностью, что мне стало стыдно своих слез.
На вид ему было около... Хотя я никогда не могла разобраться в этих премудростях определения возраста по лицу. Он был старше меня, это я знала точно. Наверно примерно такого же возраста, как и наш сержант, человек строгий и чересчур въедливый. Но как же я сейчас благодарна ему за все. Почти также, как этому человеку, который заставил меня выплакаться и перестать ощущать себя тряпкой. И это я... Кому казалось, что нет такой вещи на свете, которая могла бы меня так напугать.
— Как твое имя, офицер Карст? — я опустила взгляд на свою фамилию, вышитую на форме. О том, что я так и не переоделась, я совсем забыла.
— Мелинда.
— Красивое имя.
— Меня брат так назвал. Папа рассказывал, что чуть до скандала не дошло. Все переругались тогда. Мама хотела одно имя, папа другое, бабушки и дедушки тоже к единому мнению не пришли. Вот Стэнли и собрал первые буквы имен, из-за которых крик был, и собрал имя Мелинда. Правда я не знаю, как ему удалось проигнорировать самые фантастические имена, но мой брат всегда умел настоять на своем.
— У вас с ним хорошие отношения?
— Да, — я почувствовала, как губы сами улыбнулись. — Он мой лучший друг. И только он спокойно отнесся к тому, что я решила стать полицейским. Папа до сих пор считает, что я сбегу домой после первого же вызова на настоящее место преступления. И если честно, там, в кустах возле того треклятого дома, я подумала, что он прав. Но потом... Ведь нечестно сбегать и прятаться за папой, если можешь что-то сделать. Можешь помочь поймать этих зверей, что сотворили подобное с этим студентом. Или кого-то избили. Или украли. Не хочу стоять в стороне. Но как же страшно мне сегодня было. Кажется я даже закричала. И я не знаю, не заору ли я в страхе еще раз. Я знаю, что я хочу работать в полиции. Даже сейчас. Скорее всего именно после сегодняшнего ужаса я поняла, что сбегать нельзя. Но я не знаю, хватит ли мне сил научиться закрываться от всего этого. Смогу ли я разучиться чувствовать.
— Если ты разучишься сопереживать, Мелинда, то в полиции тебе делать нечего, — жестко произнес незнакомец. — Можно научиться закрываться, стараться не пропускать какие-то вещи через себя, экранироваться от ужаса, но если потеряешь способность сочувствовать жертве, то это будет означать, что ты сдалась и забыла зачем вообще когда-то пришла работать в полицию. Ты потеряешь все, ради чего стоит здесь работать.
— А вы? Вы не забыли? — вопрос как-то настолько быстро вырвался, что я сама испугалась.
Но ответить ему не дали. В раздевалку быстрым шагом вошел еще один парень с небольшой спортивной сумкой на плече.
— Джим, я тебя везде ищу. Я готов. Идем, а то опоздаем и пирога опять не достанется, - выпалив это, парень развернулся ко мне.- Доброе утро, мэм.
— Это Мелинда, знакомься. Мелинда — это Ник.
— А я вас знаю, Мелинда, — улыбнулся Ник, — я видел вас на месте преступления. Первый такой выезд?
Я почувствовала, как щеки опалило жаром. Но Ник не обратил на это внимание и продолжил.
— Этих уродов поймали. Детектив Вега отзвонился Гриссому пять минут назад. Они так там наследили, что улики собирали чуть ли не лопатой. И вычислили их всех. На допросе не отвертятся.
— Правда поймали? — я еле сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. — И они точно не смогут выйти на свободу?
— Точно, — теперь уже улыбнулся Ник. Так открыто и радостно, что все плохое немедленно забылось.
— Вот видишь, Мелинда, все тайное всегда становится явным, — Джим встал. — И не следует стыдиться своего страха и своих чувств. В конце концов, без чувств жить гораздо больнее.
— А вы не хотите позавтракать с нами? — вдруг спросил Ник. — Только быстрее передевайтесь, а то пирога не останется. А я всю смену мечтал именно о нем.
— С удовольствием, — я вскочила и бросилась к своему шкафчику. — Я быстро.
— Мы подождем тебя на стоянке, Мелинда.
Я на секунду остановилась и просто посмотрела им вслед. Все страшные мысли сбежали, будто их никогда и не было. Интересно, кто они такие? Впрочем, какая разница. Только что эти два человека вернули мне все то, что я, казалось, потеряла возле того дома. А это означало, что я не совершила ошибку, придя в полицию. И со временем, я научусь делать все правильно, не потеряв саму себя и свои чувства. И никуда не сбегу, потому что тогда предам всех, кому смогу помочь. И подведу тех людей, которые сейчас помогли мне.