Он снова проснулся сегодня рано. Снова встал с кровати и пошёл на кухню. Снова заварил чай... Снова.

Бессонница стала слишком спокойным явление для русского. После рождения Серёжы про сон можно было забыть. Пусть Наталья и Ольга справлялись с маленьким СССР. Все равно выходило плохо. Как предположила Москва. Серёже не хватала ещё одного родителя.

ЗСФСР. Ирма Шевраммед.

Её стремление к независимости и гордость очень осложнила её отношения с Ваней. Но после заключения договора о создание СССР. Ирма ушла в тень. Она не участвовала во взросление Серёжы. Только писала письма РСФСР с просьбой понять её. Простить.

И лишь раз в год была на всесоюзных собраниях. Ваня часто писал её столице, Тбилиси. Но тот ничего не мог сделать. Ирма не хотела участвовать в жизни союза, и сам Ваня чувствовал, что на это были причины.

Она умирала.

С каждым годом, её самочувствие становилось всё хуже и хуже. Может поэтому она просила Людмилю Шеварднадзе участвовать в жизни союза? Также, как и Ара Дарбинянп и Нисар Меммедову.

Тем самым, ЗСФСР и убивала себя. Давая возможность своим родителям участвовать в жизни союза. Будто они не со з трех республик, а именно советские республики со статусом Вани, Наташи и Оли. Трех родителей СССР.

Просто похоже... ЗСФСР уже знала свою судьбу. Иван Брагинский сделал один глоток красного вина. Откуда оно взялось в такое время? Стащить что-то у мёртвого РИ было проще простого.

Покойный царь был любителем пошиковать, вот Ваня все его пожитки и перенёс в их общий дом, который он прозвал «СССР».

Он с утра увидел под дверью письмо. На нем была маркировка ЗСФСР. Он знал, что он сможет читать это письмо, только под бокалом алкоголя.

«Здравствуйте, товарищ Иван Брагинский. Прошу прощение, что не могу присутствовать на собрание. Или в участие жизни Серёжи. У меня много проблем. Надеюсь на ваше понимание.

Очень буду руду видеть вас в Тбилиси.»

За чтением письма его застала ССРБ. Ей явно самой не спалось. Поэтому она также пришла на кухню заваривать чай.

— Добрай раніцы, Іван Брагінскі.[1] - зевая поздоровалась девушка.

Ваня кивнул продолжая смотреть на письмо. Глаза судорожно бегали по нему пытаясь найти смысл слов. Его просто не было!

— Почему не спишь?

— Не могу.

Он поднял взгляд на ССРБ, а потом застыл в ступоре. Девушка была лишь в трусах и лифчике. РСФСР не знал, как и реагировать. Глаза судорожно хотели разглядеть всю Беларусь! Но внезапно сама белоруска будто только сейчас поняла, почему у брата такое лицо.

Она опустила взгляд на себя и нашла подтверждению её догадке. ССРБ уработалась настолько, что забыла, что легла спать в одном нижнем белье.

— Блять! ПРОСТИ РСФСР! СОВСЕМ ЗАПЯ-

— Всё хорошо. - прохрипел русский вскакивая с места. Он тут же надел на тело сестры свою рубашку.

ССРБ была такой красной сейчас! Особенно, когда её собственный брат видел её полуголой.

— П-Прости. - шептала Наташа, судорожно застегивая пуговицы не своей рубашки.

РСФСР же отмахнулся, мило улыбаясь. А вот в душе он кричал, да так сильно, что голова заболела! Его ССРБ была сейчас... Полуголой. И тем более в его рубашке, что была ей, как платье. Она очень милая и...

Она убежала. ССРБ со стыдом выбежала с кухни в свою комнату. Оставив РСФСР стоять в одиночестве. Его мозг будто замер, пытаясь понять увиденное. Он не знал, как это рационализировать. Единственное, что его мозг смог выловить из чертог разума это одно воспоминания. Слова маленького Серёжи.

"А ты любишь маці?"

"Конечно."

"А твоя мама? Мама Оля? "

" И её тоже. Почему ты спрашиваешь, Серёжа?"

" Таму што, ты любіш маці Наташу зусім па іншаму чым мама Оля і Մամու Իրմա.[2]"

Тогда Ваня не ответил на рассуждения юного СССР. Он просто любил Беларусь. Не настолько навязчиво, не настолько страстно, как желала его душа. Всё было... Другим.

Он многие века размышлял о их с Наташей связи. Они не были настолько близки, как папа. Да и как брат сестрой они были не сильно близки. Но Ваня не мог представить свою жизнь без белоруски!

Ему так нравилось, когда она называет его "старший братик".

Их семейный отношения стали налаживаться во времени Российской Империи. Но после её распада...

Сейчас Наташ не сильно рвалась в объятия старшего братика. Она погружена в горе. Впервые за долгие века, она стала независимым государством, так и это у неё отняли. Волю, свободу, язык, территории. Всё отняли. Всё...

Ей было не до отношений. Из-за чего сердце России будто всегда останавливалось, увидев он на себе ужасно уставший взгляд сестры.

Он чувствовал вину. Вину. Вину за то, что позволил ей провозгласить свое государство в Смоленске. Вину, что после её формирования территории, вся восточная Беларусь, от Витебска до Гомеля была возвращена в состав РСФСР.

Её земли переходили к игрокам, как карты.

Западная Беларусь. Польша.

Как бы он не оправдывался. Но... Но если бы он не пошёл на Варшаву и остался бы на тех землях, где жили украинцы и белорусы. То проигрыша бы не было.

Но никто не знает исхода войны. И ход этой войны был тем, что ССРБ разделили. И винил Ваня в этом только себя. Ещё он винил себя, что подписал договор о разделе Беларуси за саму Наташу. Даже не сказав ей это.

Пусть сейчас Наташа и не припоминала ему об этом. Её состояние и боль в глазах, говорили о многом. Она не простит Ваню, не простит и другие страны. Не простит и сестру Олю.

Наташа не простит и себя. Она не смогла защитить собственный народ. Так какое из неё может быть государство!

Хватит РСФСР.

Эта мысль пробила его голову, как молния. Вот те раз...Похоже он снова, незаметно для себя. Окунулся в эмоции Наташи. Бляха, а жить в союзе довольно трудно! Ты можешь запросто захлебнутся в эмоциях более слабой страны. Вот только для Вани эти эмоции били с многократной силой.

Нужно на что-то переключился! Переключись...

Сердце заколотилось, как бешено от одной только мысли о слезах младшей сестры. Ваня никогда не был мил с врагами, а если они угрожали его семье!

Он пытался успокоится. Уровнять дыхание. Но всё было четно. Сердце будто выпрыгивало из груди! Будто сейчас сорвётся и побежит к Наташе в ручки.

— Я убью всех, кто причинит ей вред. - прорычал русский. Его глаза распахнулись в удивление. А потом сузились в гневе.

Он знал только одно. Он хочет, чтобы ССРБ была только его. И если ей кто-то навредит, то он убьёт их.

***

Сказать, что он не испытывал к младшей республики ничего кроме братских чувств. Откровенно врать!

Он давно её заприметил. Особенно после присоединения её земель к Российской Империи. Великий царь самолично позволил молодому Брагинскому присматривать за новыми землями.

Но Ваню интересовали лишь Оля и Наташа. Торис, Феликс и другие территории его не интересовали.

Как руководитель армии молодой Брагинский тут же стал тренировать Олю и Наташу в бою. Для их же защиты. Признаться, честно обе были ужасны в бою, хотя сама Наташ была на удивление ловчее и быстрее своей сестры.

Однажды она со скоростью света отрезала Ване ухо. Правда потом перекрестилась тысячу раз, извинялась. И тогда Ваня с удивлением увидел другую сторону сестры. Ту, что он никогда не видел в детстве. Видно столько лет в ВКЛ и РП не прошли даром.

И поэтому она заинтересовала Россию. Он оставался с ней и после репетиций изнуряя её в дураках. Но также наслаждаясь временем вместе. Когда девушка уставала и вырубалась от усталости. Ваня брал её к себе домой и ночевал с ней.

Сначала на разных местах. Когда пришла зима, Брагинский уже сам стал греть девушку. Обнимая её. Та не возражала. По понятным причинам.

Но именно в такие моменты холодное сердце русского, что остановилось в момент смерти Киевской Руси и пропажи сестер. Будто снов о начинало биться. И именно в присутствие маленькой Наташи.

Его милой. Чистой. Белой Руси.

А после создания СССР всё стало ещё "лучше".

Тогда было зимнее утро. Наташа решила прогуляться по набережной в столице СССР, Москве. Одета она была в своё военное платье, а перекрыта тёплым пальто. Волосы она завязала в шарф.

В Москве всегда было холоднее, нежели в её столице. Пока она прогуливалась, то смога поздороваться с многими городами РСФСР. Они с радостью здоровались с молодой белорусский республикой.

Такая наполненность улиц её пугала. По сравнению с Москвой, Минск был букашкой, как столица.

Но это утро было таким спокойным. После стольких лет жить под стрельбой и разрывом мин и земель. Такое спокойное утро было просто сказкой. Сказкой для самой Наташи.

— Наташа?

Она остановилась. Перед ней стоял очень высокий мужчина. Он был одет в советскую военную форму, а голова перекрыта военной фуражкой. А эти красивые фиолетовые глаза, в которых она всегда тонула.

— Ваня? - спросила она, больше удивляясь такой тихой походу русского. - Я тебя не увидела.

— Хах, я заметил. - слабо ответил русский. Он нервно отвёл взгляд в сторону, смотря на реку под мостом.

— Сегодня хорошая погода. - продолжила Наташа, переводя разговор в другое русло.

Но похоже сам Брагинский не этого добивался. Он посмотрел прямо в глаза Наташи и сделав один шаги, хитро улыбнулся.

— Ты намного красивее, чем вся эта природа.

По лицу Наташи можно было сказать, что она глубочайши оскорбилась! Вот только её пугали маленькие бесят, что прыгали в глазах русского. Он что-то задумал.

— Ну... Спасибо. - она криво улыбнулась.

И эта улыбка будто была спусковым крючком для Вани. Он захотел убрать эту улыбку с лица Наташи поэтому первый поддавшись эмоциям он подошёл к ней в плотную. Схватив её за талию, Ваня страстно поцеловал её губы.

Сама Наташа не могла поверить происходящее! Она с широко распахнутыми глазами смотрела на лицо Вани! Что было так... Так близко.

Наташа от шока и не устойчивой росы по инерции направилась в низ. Падая на белый снег, утягивая с собой шокированного русского.

— Ты как?! - в крикнул русский.

Наташ что-то прошептала невнятное. Падение было не сильно мягким, но спасибо Вани, что Хотя-бы не превратил её в лепешку! Русский опирался на локти, внимательно осматривая лицо девушки. Затем взгляд метнулся вниз, на её грудь. О нет.

— РСФСР ПРЕКРАТИ, ЧТО ТЫ ВООБЩЕ ХОЧЕШЬ! - вопила Наташа, когда русский забавно спрятал свое лицо в груди девушки.

Её грудь не была предназначена для пряток! Ох, как же Наташа сейчас не понимала Ваню. С самого утра его башка трещала от мыслей о ней, а сердце будто собралось плясать сальто в его груди!

Такие моменты были в новинку для Брагинского. Но у него было стойкое желание увидеть Наташу, обнять её поцеловать... А может, что-то ещё.

Он ехидно улыбнулся, когда Наташа стала дёргать за его волосы. Тварь! Спрятался в её груди! Нашёл блин тёплое место.

Но похоже действие Беларуси только раззадорили русского. Конечно, когда ты эмоционально и физически на пределе, а ещё тебя тянет за волосы объект обожания! Всё. За русского надо ставить свечку!

Он резко поднял голову, чем ошарашил Наташу. Он был весь красный, как помидор, а губа кровоточила. Походе он её укусил, либо она потрескалась. Но далее, Наташа будто оледенела от слов брата.

— Женись на мне. - с улыбкой да ушей предложил русский.

Его лицо было полностью залито красным от смущения, но твёрдость во взгляде пугала. Он не шутил. Не капельки...

— Н-НО... - она испугалась, когда брат ещё ближе приблизился к её лицу. — Я... Я не.... Я люблю Литву!

Ваня остановился. Их взгляды встретились. Испуганный взгляд Наташи Арловский и удивлённый взгляд Ивана Брагинского.

— Ты любишь Ториса? - с удивление прошептал русский, повторяя слова. Он будто пробовал их на вкус. И они были явно противными.

Наташа со страхом кивала. Но Ваня ей не верил. Он аккуратно взял руку девушки и притянул к губам.

— А я люблю тебя. - прошептал он, целуя руки потрескавшимися губами.

Наташа со страхом и с удивлением смотрела на такую странную нежность брата. Она бы сказала, что он пьян. Но нет... Трезв. Трезв, как стеклышко!

— И моё сердце так быстро бьётся, когда ты рядом. - он аккуратно опустил руку девушки на свою грудь в область сердца.

Наташа нехотя, но притронулась к груди брата. Его сердце и правда быстро билось. Казалось оно может выпрыгнуть из груди в любой момент!

— Брацік... Я...

Русский расплылся в улыбке. - Напугал? Прости... Не смог сдержатся. Он кротко поцеловал её в губы. Отстраняясь он с улыбкой смотрел на напуганную Наташу. Она впервые видела брата таким безумным!

Милая улыбка русского исчезла, превращаюсь в гримасу боли и отвращения. А потом и злобы...

— Я сверну шею Торису, если он приблизится к тебе хоть на миллиметр!

— Ваня, не надо! - воскликнула она, хватаясь за пальто русского.

Тот даже не заметил груза за спиной. Таща за собой Наташу. Та в панике пыталась придумать, что ей сделать!

— РОССИЯ, ПОЖАЛУЙСТА! ЕСЛИ ТЫ ЕГО ТРОНИШЬ, ТО РАЗОБЬЕШЬ МНЕ СЕРДЦЕ!

Ваня остановился. Заставляя тело Беларусь напрячься ещё сильнее.

— Ва-

Россия смотрел на неё. Очень опустошённым взглядом. Он встал с места. Наконец-то позволяя белоруске встать с этого проклятого снега! Но в этот момента она думала о другом.

— Разобью сердце? - слабо прошептал он.

— Ваня, пожалуйста... Выслушай. - в панике начал девушка, судорожно махая руками. Она схватила пальто Вани, даже не замечая данного движения.

Русский повернулся к ней, от чего девушка быстро отпустила его пальто. А затем он сел перед ней, с грустью смотря в глаза.

— Я не думал, что всё зайдёт так далеко. - с болью в голосе говорил он.

Он аккуратно дотронулся до волос девушки. Та вздрогнула от прикосновения, на что Россия одернул руку. Он с болью смотрел на свою руку, сжав её в кулак, но с улыбкой на лице посмотрел в глаза на против.

— Я... Конечно чувствовал к тебе любовь. Ты моя младшая сестра и я ненавидел представлять тебя с кем-то другим. Вот только... - он нервно потёр свои волосы. — Всё перешло через границы. Я уже не могу воспринимать тебя, как... Сестру.

Он с удивлением посмотрел на испуганно лицо девушки. Она его не понимала...

— РСФСР... Р-Разве не ты приказала мне с Литвой создать союз? О-Обручится? - её голос дрожал. - И-Или... Т-ты забыл... Что ВКЛ выдал меня замуж за Ториса?

На её глазах появились слезы. — И... Или П-Польша...

РСФСР опустил взгляд в низ. Он всё понял, он всё знал... Для Наташи тема брака, была весьма травмирующая. А сам Ваня прямо настаивал на этом.

Чёрт... И что же ему делать?!

— Я не хотел тебя пугать. - с болью прошептал русский.

Но Наташа зажмурила глаза, надеясь, что кошмар закончится! А русский лишь с шоком на лице, смотрел на лицо сестры. Такие красивые реснички, пухленькие щёчки, сладкие губы...

Что же... Что же ему делать?!

Резкий шум в ушах, и он схватился за голову. Сердце с сумасшествием билось, отдаваясь в висках и ушах.

Чёрт... Гребаное сердце! Вот бы его-

Наташа ещё сильнее вжалась в каменный стены за своей спиной. Перед ней сидел Ваня, но будто не её брат. Лицо русского полностью перекосила сумасшедшая улыбка, глаза стали светится фиолетовым цветом, затмевающие безумие.

Он поднял свою левую руку, смотря в глаза Наташи.— Разбил твоё сердце? - спросил он улыбаясь.

Наташа не успела даже назвать имя брата, как тут же замерла в ужасе. Ваня со всей силой ударил себя в грусть, тем самым проломив её...

Наташа чуть не закричала, когда русский стал вытаскивать своё сердце из груди. Она с ужасом смотрела на руку русского. В нём было сердце. ЕГО сердце. Оно быстро билось, даже будучи вырванным из груди!

— А ты разбила моё. - прохрипел русский, окончательно вырывая сердце из груди. - Ты забрала моё сердце, Наташа. Так пусть оно останется с тобой.

Он с безумной улыбкой, положил своё сердце в маленькие руки сестры.

— Если ты и правда любишь, Ториса, то прошу забери моё сердце с собой. Иначе я не выдержу боли.

Он слабо поцеловал девушку в лоб и встав с колен пошёл в противоположное направление от дома.

Наташа всё также сидела на коленях, когда в руках слабо билось сердце брата. Она со слезами на глазах смотрела на сердце. Оно было очень тёплым... Очень быстрым. В первые минуты она хотела его выкинуть с воплями, но её тело не двигались. А с каждым ударом сердца, она будто входила в транс.

Белоруска горько рассмеялась, прижимая окровавленное сердце к лицу.

— Именно так ты и хотел показать свою любовь!?! - она подавляла смех, со слезами на глазах. — Д-Дурак.

Сердце пропустил ещё один удар. И Наташа замерла. Она слушала, как бьётся сердце Вани. Как... Её собственное сердце тоже бьётся.

— Надо тебя вернуть. - прохрипела белоруска, вставая с места.

Она мягко поцеловала сердце русского, на что-то ответило двойным стуком. Она расплылась в безумной улыбке.

***

— Наташа, где ты БЫЛААААААА! - завопила украинка.

Она с ужасом смотрела на белоруску, что держала в руках сердце русского.

— Где Ваня? - без какой-либо паники спросила девушка.

Оля уже хотела начать орать на сестру, но позади неё появился Серёжа. Он был всё ещё ниже своих родителей, но все равно напугал Олю. Подростком он был ещё страшнее.

— Он в своей комнате. - спокойным голосом сказал молодой союз.

— Спасибо. - мило улыбнулась в ответ белоруска.

Украина же с шоком смотрела на улыбающуюся младшую сестру и на спокойное выражение лица сына.

— Что?- с удивлением спросил мальчик.

Лицо Оли в тот момент было сложно описать. Но она явно... Будто нажралась кислятины.

— Тебя ничего не смущает, СР?! - рыкнула она, направляясь в след за младшей сестрой.

— А что я сделал, мам?

— ТЕБЯ ДАЖЕ НЕ СМУТИЛО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СЕРДЦЕ В РУКАХ БЕЛАРУСИ?!

— Так я знал мам...

— Я живу с психами. - простонала она хлопнув себя по лицу.

Но Наташа не обращала на них внимания. Она аккуратно придерживала сердце брата в своих маленьких руках. А оно отвечало слабыми стуками. Остановившись у двери в кабинет брата, она ещё раз поцеловала сердце. Наташа не первый день чувствует на своих губах вкус крови. Он стал привычен...

Сердце было тёплым. Таким же тёплым, которым ей и отдал его Ваня. Она протянула свою окровавленную руку, а другой придерживала сердце брата. Постучав в дверь, она подождала пока ответит брат. Но не дождавшись ответа, она сама открыла дверь.

— Вань? - робко спросила белоруска.

Ваня не сидел сейчас за столом. Как привычно это делал всегда. Сейчас он стоял около зеркала, обжигая иголку в огне спички.

— О, привет сестрёнка. Как ты-

Встревоженно поприветствовал её русский. Но тут же замер... Увидев в её руках сердце.

— Зачем ты его принесла?

— Я хочу его вернуть. - ответила девушка, переступая порог комнаты.

— Не нужно. Пожалуйста... - сдавлено прохрипел Ваня, ложа раскаленную иголку в пепельницу.

— Оно ещё тёплое. - сдавленно прошептала белоруска. - Я не хочу, чтобы оно было у меня, Вань.

— Тогда выкинь. Так будет лучше -

Толчок. Он с удивлением смотрел на младшую сестру. Она обняла его, мягко приживая сердце к животу. Наташа просто не доставала до груди брата. Того места, где сейчас зияла огромная дыра с размером с руку.

— Оно твоё братик. - прошептала она, поднимая взгляд своих синих глаз на русского.

Ваня с болью выдохнул. Он присел на корточки, что теперь его голова была рана уровни груди девушки. Его любимой...

И сейчас они прижимала к себе его сердце.

— Ты любишь Ториса? - спросил он.

На что Наташа лишь слабо улыбнулась. — Хватит о нём уже.

Ваня почувствовал, как Наташа приблизилась к его губам. Он понимал, что сейчас будет. И он должен быть первым.

Ваня первый впился в её губы. Такие красивые, такие розовые, такие вкусные. Её губы. Как же он давно их не целовал.

Он рывком поднял девушку на руки, от чего та испугавшись взвизгнула. Ваня усадил её на стол, судорожно поглаживая по всему телу.

Наташа что-то невнятное мычала, отталкивая русского от себя. Тот нехотя разорвал контакт и то, только ради того, что подтянуть бедра девушки ближе к себе.

— М! Стой ВАНЬ! С-СЕРДЦЕ! - в испуге завопила Наташа, крепко держа чужое сердце.

Россия лишь ответил на выдохе. — Плевать.

И впился в губы девушки. Он стал судорожно расстёгивать рубашку на её теле, пока та пыталась удержать сердце русского в руках. Нужно его засунуть обратно!

— П-Постой... Давай сначала вернём сердце обратно! - на выдохе прошептала девушка, пока Ваня целовал её шею.

- Не хочу. Не хочу от тебя отрываться! - прорычал русский, раздвигая ноги девушка.

Наташа взвизгнула, но не стала отталкиваться брата. Она чувствовала, как его руку проскользнули под её юбку, поглаживая ноги. Она конечно, очень хотела насладится происходящим. Но сердце, что яростно билось в её руках, не давало покоя.

— В-Ваня, милый. - прошептала она, отстраняясь от поцелуя.— Сердце. Я не хочу... Не хочу, чтобы оно замерзло! Д-Давай -

Она вздрогнула, когда почувствовала руки брата прямо там. Её тело горело. Как и тело русского. Ваня уже не мог сдерживаться, но он старался быть аккуратным.

У него явно пробегала информация в голове про времена РП и ВКЛ. Когда Наташа ещё не была его...

— П-Полегче... - в полустоне прошептала девушка, кладя свободную руку на грудь русского.

Туда, где была огромная дыра. Она всё также кровоточила, вымазывая две советские республики в крови. Но им было по барабану, сейчас... В этой комнате были лишь они вдвоём.

— Ты не хочешь? - прошептал русский ей в кубы.

Наташа слабо кивнула, нервно поглаживая большую руку Вани, что сейчас гладила её бедро.

— Я... Не... - она покраснела.

Ваня всё прекрасно понял, но не стал отстранятся.

— Можно... Хотя-бы поцеловать? - сдержано спросил русский.

А он ведь хотел не поцелуи! ЧЁРТ! Наташа слабо улыбнулась, поглаживая руку русского.

— Д-Думаю. На первое время... - она посмотрела на сердце, что продолжал боится в её руках.

Россия тоже посмотрел на сердце. Что ж...

— Мне, самому зашить?

— Давай я сделаю. - сдавленно прошептала Наташа, чувствуя, что руки русского находятся всё ещё там, мягко поглаживая...

— Мне убрать руки?

На это вопрос, он получил категорическое «Нет». Всё-таки, как бы Наташа не любила прикосновения, сейчас она была не против. Ведь до неё дотрагивался РСФСР.

Правда... Сердце всё ещё её смущало.

***

Проснулся он уже за полночь.

Грудь в области сердца жутко болела. Но у Наташи получилось аккуратно зашить дырку, а регенерация уже всё должна была восстановить. Правда Ваня не догадывался, что этот шрам останется с ним на всю жизнь.

Сейчас же, он думал совсем о другом.

— И в какой момент я сошел с ума? - полушёпотом спросил русский.

Но ему никто не ответил. Наташа же спала, мило лёжа у него на груди. Их первая совместная ночь, после рождения СССР.

Для изголодавшегося русского сами прикосновения Беларуси были, как пожары по всему тело. Он думал, что произойдёт что-то плохое. Но всё обошлось...

Обошлось лишь поцелуями. И попытки РСФСР...

Температура снова поднялась, а сердце забилось ещё быстрее. Он сделал пару движений, сгорая от возбуждения. Наташа ещё крепче прижалась к нему, что-то мыча.

Он её сегодня везде трогал. Везде целовал. И она была не против...Толи на неё так союзные силы действовали. Одна страна, превозносить все дела. Толи она действительно не равнодушна к русскому.

Он очень надеялся на последнее. Ваня уже давно смерился со своими чувствами к молодой республике. Он полюбил её, когда она была ещё в составе Российской Империи.

Ах, и как же ему хотелось придушить Феликса и Ториса тогда, когда он узнал о их связях с Наташей. Но отец, их царь запрещал это делать.

Что ж...

Сейчас Ване никто не мешал. Дом был его. Они все жили под его опекой, пока ещё с молодым СССР. Серёжа был умным малым, вот только опыта у него было никакого. Особенно в бою. РСФСР почувствовал жар, когда Наташа сдвинулась ниже. Ближе к...

— Я точно не нормальный. - прохрипел он. Слабо дотрагиваясь до бёдер Наташи. —Но как же я тебя люблю.

—————————————————————————————————————————————————

Утро началось со старых добрых криков. Ваня что-то прокряхтел, затыкая уши подушкой.

— Папа, похоже мама и тётя Оля ругаются. - полусонно сказал маленький СГРБ.

Сегодня он спал с Ваней. А девочки решили расположили в комнате Москвы.

— Пап. - Осип тыкнул его в плече. — Пааааап.

Теперь ещё раз тыкнул. И ещё.

— Пааааапааааа! Там похоже кто-то что-то тяжёлое опрокинул.

Россия что-то невнятно простонал, выползая из подушечного укрытия. Он с раздражение посмотрел на невинные глаза Осипа, а потом на дверь. Где-то за ней продолжались оры. Как обычно. Две сестры... Не поделили кухню.

— Пойду разбираться. - буркнул Россия вставая с кровати. Он для приличия одел штаны, чтобы не смущать девчонок. — Сиди тут.

Приказал он сыну. Осип тут же послушался отца.

— Ты только маму не бей. - слабо попросил его СГРБ.

Ваня ничего не ответил. Не успел. Прозвучал какой-то истошный крик, и он бросился на кухню.

***

— Значит вы захотели приготовить завтрак? - прохрипел русский.

— Да. - ответили в унисон Беларусь и Украина.

— Но вы не смогли договорится, кто что готовит.

—Да. - также ответили девушки.

— И поэтому вы начали драться?

Наташа скривилась, а Оля со злобой посмотрела на брата. Один её глаз был закрыт бинтами, так как она "случайно" упала на вилку.

- Першою стартувала Наташа. Я запропонувала приготувати на сніданок борщ, а вона почала кричати, що супи – це взагалі обідня страва! Та й сама запропонувала приготувати млинці.[3]

— І ў чым я не правы?[4] - скучающим тоном ответила Наташа, своей сестре.

Оля с такой злобой зыкнула на младшую Республику. Эх, если-бы глаза Оли могли испепелить Наташу...

—ТИ ВСТРОМИВ МЕНІ ВИДЕЛКУ В ОКО![5]

Наташа только наклонила голову. Её короткие пряди всё ещк6ьрли чёрными на кончиках. Хотя она неоднократно их мыла.

— І? Радуйся, што я табе ўваткнула ў вока, а не ў дупу.[6] - огрызнулась белоруска.

— Хватит. - прорычал Ваня и две сестры тут же замолчали.

Перед его глазами стояла картина окровавленного лица Оли и такого же лица Наташи. Только на последней кровь была украинки.

И ещё вспомнилась Москва, что била две страны сковородкой. Для безопасности русской столицы, он попросил Настю посидеть с Осипом.

— Я сам приготовлю завтрак. - вставая с места отчитался русский.

***

Наташа и Оля любили Ваню, за его прекрасные кулинарные способности! Он мог из любой отвратной еду сделать что-то съедобное.

Так и сейчас.

После того, как Наташа и Оля успокоились, к ним на кухню пришли Москва и СГРБ. Маленький был встревоженная, когда увидел Украину с перевязанным глазом, но его тревога тут же пропала увидев он свою маму.

Оля никак не среагировала. Для СГРБ она была лишь сестрой их его родителей. Союзы всегда больше волнуются о своих республиках, чем о тех, кто не в их составе.

Так и молодой Осип. И этим он слегка смахивал на Серёжу.

Когда всё было готово, весёлая семейка вымыла руки и села за стол. Они поблагодарил Ваню за приготовленную еду. И приступили к трапезе.

Когда еда была почти вся с едина. Пошли семейные разговоры, которые начала Москва, спросив, как у неё отношения со станами Европы.

И Олю будто прорвало словесный понос. Она говорила и говорила. Скорее жаловалась, но на миг её прекрасную историю прервали.

— А потом я говорю -

Оля с ужасом замолчала. Она с ужасом смотрела в сторону Вани. А после в молчание послышалось маленькое *хлюп*.

— Чёрт... Опять оно выпало. - раздосадовано прошептал русский.

Все три страны, союз и столица посмотрели на тарелку супа, где билось сердце Российской Федерации. Наташа тут же юркнула к брату, а Оля к раковине. Её начало тошнить. Осип с невниманием хлопал глазами, пока Москва не закрыла ему их.

— Не смотри, Осип! - пискнула столица, игнорируя рвотные позывы от звука бливотины украинки.

— Ничего, ничего братик! Мы сейчас его обратно вставим! - с сияющей улыбкой на лице подбежала к мужчине Беларусь.

Россия лишь расплылась в улыбке. Наташа, как всегда, не боялась его сердца. Она своими аккуратно взяла своими ручками его сердце.

— Где полотенца?

— Там. - жмурясь указала на стол Москва.

Наташа схватила со стола салфетки и быстро протерло сердце России. То нежно отреагировало на её ласку. Как тогда...

— Держи. - слабо улыбаясь прошептала она.

Россия улыбнулся, забирая сердце с таких родных рук. Для них двоих это была самый прекрасный момент! Вот только его портит вопросы СГРБ и звуки блевотины Оли. Ту всё ещё тошнило!

— Давно оно не выпадало. - шептала Наташа поглаживая шрам на груди брата. Она аккуратно водила по нему указательным пальцем, вызывая у Вани мурашки по всему телу.

— Да. - на выдохе ответил русский. — Оно всё ещё реагирует на тебя.

— Что подтверждает, что у тебя есть сердце. - ответила белоруска. Тёплые же губы Наташи дотронулись до шрама.

Они лежали в комнате России. Москва и Осип спали в другой комнате, а Украина решила поехать домой. А, нет, не решила... Её босс. Заставил её вернутся туда.

— Я всегда тебя любил и буду любить.

Россия будто вкладывал в эти слова всю свою любовь, что испытывал к Наташе.

— Поэтому, ты убегаешь от меня? - она слабо улыбнулась, когда Россия нахмурился.

— Просто... Ты иногда перебарщиваешь с желание женится.

— Но первый же предложил ты? - она язвительно улыбнулась, надавливая на шрам в области сердца.

Ох, как же она хорошо знала Ваню! Особенно... Его тело. Боль и наслаждение смешались в теле русского. Сердце стало бился ещё чаще, снова желая быть на руках Наташи. Его любви.

— Да. - ответил он. Его лицо горело, как и всё тело. — Я был первый. Но ты зна...

Ещё один нажим. Более болючей. Очень болючей! Но и настолько прекрасный!

— Пообещай мне Вань. Что мы в конце концов женимся. - она слабо поглаживала шрам, успокаиваю сердечко русского.

— Только, когда я сойду с ума.

В ответ он получил ногой по православным колоколам. Наташа била метко, больно и приятно. Что ж... Теперь Ваня мог согласиться с любовью Ториса к мазохизму. Особенно, когда тебя бьёт Наташа.

- Твоё сердце уже выбрало меня. - рычала она, двигаясь ниже.

Она смотрела в такие пустые глаза русского. Они были будто запеленены туманом. Красивым белорусским туманом. А на лице была улыбка предвкушения следующих часов.

Сегодня у них будет бурная ночь. И сам Россия был этому только рад. Ведь наконец-то он мог хоть и на время, но отдать своё тело и своё сердце Наташе Арловской.

А та, теперь могла им распоряжается всю ночь.

***

После такой бурной ночки Россия и Беларусь были намного живее, чем Москва и СГРБ. Мальчик вообще походу не спал сегодня.

Правда, когда Беларусь и Россия проснулись мальчика уже дома не было. Как сказала Москва он поехал с Питером в город.

— Вы слишком весёлый. - бурчала Москва, заваривая утренний кофе. — Сияете, как две лампочки.

— Просто ночка была весёлой. - с ехидной улыбкой ответила Наташа, доставая свою любимую крышку.

Такое ощущение иногда было, будто Беларусь также проживал в квартире Вани. Просто на его квартире теперь были её кружки.

— И сколько на этот раз было?

— Хах, 10. И было бы больше если бы Ва-

— Наташа! - рявкнул русский. Но Наташа будто только ещё больше завелась.

Она нагнулась к уху российской столице и стала шептать той непристойности их весёлой ночки. В ответ она получала: "Да ладно?", "Прямо так?"

Сам же Иван Брагинский сгорал от стыда. Блять! Ну Беларуси Прям нравилось Всем рассказывать про это! А ВООБЩЕ! А вообще ему пора переодеться! Сегодня выходной всё-таки!

Когда же Россия вышел из-за стола, всех предупредил, что идёт переодеваться. Наташенька с ехидным взглядом бросилась вдогонку к комнате Брагинского. С которой уже сам Ваня её аккуратно выкинул.

Пинком под зад.

— НЕЧЕСТНО! - воскликнула белоруска.

— Я переодеваюсь. - спокойно ответил русский, закрывая дверь. Вот только его остановила нога Наташеньки.

Которой очень хотелось увидеть голый торс братика. Будто она не видела этой ночью.

— Пф, будто я ничего не видела там!- она с улыбкой закатила глаза, правда сам русский мог увидеть её нервное подергивание.

— Видела. - с ухмылкой ответил русский и громко захлопнул дверь.

Москва с сожалением смотрела на белоруску, которая стояла около двери её страны.

Беларусь громко фыркнула. — Насть, я заплачу за дверь.

— ТЫ ЧТО?!

— NISAAAAAAAAAAAN~

Один вопрос? Как дверь может слететь с петель со скоростью света! Москву всегда удивляла физическая сила молодой республики. Она была на ровне силы самого России! А может и превышала...

За то, что Наташа так яро ворвалась в православные покои Брагинского. Она получила этой же дверью, что она выбила, по ебалу.

Настя шепнула себя по лицу. Как хорошо, что Осипа забрал пораньше Питер. Бывший Ленинград так хотел провести время с Союзным государством. Иначе бы маленький союз увидел, как его многовековые родители дерутся. Москва достала со своего кармана телефон уже набирая номер 02.

— ВЫЗЫВЕШЬ МЕНТОВ, НЕДЕЛЮ В ПОДВАЛЕ БУДЕШЬ ЖИТЬ! - синхронно закричали Россия и Беларусь.

Наташа была такой помятой. Так и ещё голова проломана и по ней текла кровь. Сам же Брагинский был немного лучше.

Телефон Насти тут же упал на пол с глухим стуком. Москва мило хихикнула и быстро убежала на кухню оставляя Россию и Беларусь решать, что с ней делать.

Но для начала им нужно поставить обратно дверь. И перебинтовать голову РБэхи. А то помрёт ещё...

Так они и решили сделать.