Никаких поселений, состоящих только из эльфов, не осталось. Разве что где-то в лесах — незаконные и полностью отрезанные от цивилизации… Но что делать в этих лесах? Как выращивать пищу? Как защищаться от чудовищ или чужаков? Эльфы, как и люди, болеют, голодают, хотят спать на мягком и есть вкусное. Ходить в богатых одеждах, развлекаться, веселиться…

Ныне они вынуждены идти на поводу у людей. То есть либо проживать в городах, на уровне негров из США первой половины двадцатого века — без прав, но хотя бы в относительной безопасности и каком-никаком комфорте; либо уходить в леса, пытаясь наладить там собственный быт. Правда, лишь до момента, пока чьи-то крестьяне не доберутся до этих мест, потому что сразу же следом местный феодал потребует от «остроухих» свалить куда подальше, оставив дома, земли и всё, что они сумели организовать.

Позор для вечноживущих.

Но что для них ещё хуже — раса постепенно вымирает. Из-за плохого отношения людей (хотя сами эльфы тоже те ещё расисты), то тут, то там происходят стычки, где эльф-другой находит свою смерть. Люди зачастую тоже, но человечество плодится со страшной скоростью, не в силах истребить даже сами себя (привет, новая война Редании и Темерии!), что говорить о чужаках? А вот у эльфов с этим дела обстоят плачевно.

Возраст деторождения эльфов равен тому, что и у людей. То есть лет до тридцати-пятидесяти — не более. Дальше шанс уменьшается почти до нуля. Поэтому получается так, что если по молодости эльфка ещё имеет шанс родить ребёнка, то вот потом… Ну, история, как говорят, знала исключения, но аналогично можно сказать и про чародеев. Вроде как раз в пару сотен лет находится волшебница или волшебник, который умудряется зачать ребёнка, но это прям чудо-чудное.

В общем, у эльфийской расы, что логично, был поставлен эдакий природный ограничитель, чтобы вечноживущие попросту не расплодились до невозможного числа. И пока они главенствовали на планете, с этим не имелось никаких проблем. Редкие рождения детей позволяли числу эльфов постепенно расти, ибо даже вечноживущие умирали: дуэли, несчастные случаи, болезни и прочее. Войны друг с другом какие-то у них наверняка в то время тоже случались.

А потом произошло так называемое «Сопряжение Сфер». Штука эта, как пишут в умных книжках (читать я люблю, а с литературой в этом магическом средневековье дела обстояли на диво прилично: книги хоть и дороги, но их весьма и весьма много), представляла собой открытие сотен и тысяч огромных порталов по всей планете, сквозь которые в этот мир попали представители самых разных рас и видов. Наиболее известными из них были монстры и… люди. Менее известным — магия. Да-да, говорят, что магия тоже когда-то попала в этот мир из чужого измерения. Правда, в это я уже не верю. Однако… мало ли?

Тьфу, словно бы о заразе какой-то речь… Ну да неважно, у меня магии нет, а значит, я здоров. Жалею ли об этом? Да, жалею! Уметь колдовать лучше, чем не уметь, ну да не об этом речь.

Эльфы.

Собственно, поначалу людей было мало, а там, как водится, расплодились, начали отжимать земли… Эльфы по первости не воспринимали «дикарей» всерьёз, относясь к ним как к краснолюдам и низушкам (тоже были тут изначально, называясь Старшими Расами), а потом стало поздно.

И вот имеем что имеем. Природный ограничитель эльфов оказался в этих условиях очень даже неуместен, потому что и одного ребёнка не каждая эльфка за жизнь заводила. Ну, за раннюю жизнь. Некоторые, правда, компенсировали, успевая завести двух-трёх и более, но это было редкостью.

В этом не было особой необходимости. Большинство эльфов жили веками и тысячелетиями, а потому, даже не заводя детей, не ставили свою расу под угрозу вымирания. Ведь вымирание возможно, лишь если старики умирали быстрее, чем рождались младенцы. А здесь об этом речи не шло. Незначительного потомства хватало, чтобы компенсировать редкие смерти. Однако с приходом людей, которые, как и эльфы, научились магии (краснолюды и низушки ей так и не овладели), да ещё и стремительно плодились…

Изначально люди выступали в качестве союзников против натуральных легионов чудовищ, когда крестьяне ходили сеять пшеницу вооружёнными как для отражения налёта, когда каждая деревня обносилась тройным частоколом, когда повсюду стояла стража, когда маги тратили время не на интриги и политику, а на постоянные схватки с монстрами… Тогда эльфы первый раз получили по носу. Они умирали в куда меньшем числе, чем люди, ведь по большей части оказывались более опытны и подготовлены, но всё равно умирали. Но если люди продолжали «прирастать» в куда большем количестве, то эльфы пошли на убыль.

Далее, когда чудовища, появившиеся из порталов наряду с людьми, всё-таки были отброшены, начались свары между союзниками. Войны людей против эльфов, которые и поставили длинноухих на колени.

С этого времени прошли тысячи лет, а их популяция так и не оправилась. Напротив, даже оседлые эльфы периодически находили смерть — то от рук расистов-людей, то по религиозным признакам, то из-за погромов их кварталов — ведь на нелюдей до сих пор предпочитали вешать все случившиеся проблемы типа неурожая… И это не считая того, что эльфы и сами разделились на два лагеря. Первые предпочли сотрудничество с людьми, а вторые — сопротивление им же.

Ну, самых диких и агрессивных сопротивленцев, кричащих о эльфском величии, конечно же, давно повыбили. Остались хитрые и осторожные, которые предпочитали убивать людей по возможности, но без фанатизма. Вот только и они рано или поздно находили свою смерть. А если и нет, то организовывали незаконные общины или со временем становились оседлыми.

В конце концов даже до самого тугого представителя длинноухих доходило, что они проиграли. Всё. Теперь эльфов можно заносить в «Красную книгу». И пусть их по-прежнему кажется много, но многие из них — «старые» эльфы, которые уже не могли иметь детей. Для своей расы они исполнили (или не исполнили) свой долг. А потому таким оставалось просто жить.

Кстати говоря, по поводу «долга расе» — люди и здесь умудрились невольно нагадить. Речь о полуэльфах. Полуэльфы — «позорная» связь с людьми. Таких презирали сразу обе стороны. Жизнь их была трудна и сложна, к тому же эльфийского долголетия не завезли. Печаль. Мало того, существа эти были нежеланны, ведь обычно, ложась с эльфом, мало кто думал о потомстве. Эльфы ведь почти стерильны — как говорят слухи.

Правда, далее эльфская кровь размывалась до состояния почти незаметности. Четвертьэльфы уже никак не выделялись. Максимум — чуть заострёные уши, но это прям заморочиться надо, чтобы заметить. Связь полуэльфа с эльфом порождала приоритет эльфской крови, отчего рождался долгожитель, стареющий медленно — примерно как ведьмак. То есть две-три сотни лет. А дальше… хер знает. Исследователи не сумели собрать такую статистику. Но, думаю, что есть в крови эдакий определённый лимит, и если ты его получал, то обретал эльфийское бессмертие «чистокровного», а если нет, то старел, пусть даже не столь быстро, как обычный человек.

Генетика, мать её в задницу.

И кажется, сейчас я вижу нечто из подобного разряда… Богатый «барин» подкатывал шары к «бедной и несчастной» эльфке, которая по возрасту вполне может годиться ему в бабки. Или прабабки.

— Прошу, уйди… — оглянулась длинноухая девушка.

Её голос показался мне знакомым. Хм… у меня не так чтобы много друзей среди нелюдей — мало пользы, однако такие есть. Скорее случайные, чем осознанные.

— Твой муж на работе в мастерской, я точно знаю это, — настаивал мужчина.

Я шмыгнул в сторону, за высокие кусты и заросли маленького прилеска, чтобы в должной мере изучить стоявшую парочку не снизу вверх — сквозь ограждение моста, а со стороны.

— А я знаю, что Илбрин убьёт тебя несмотря ни на что, если застукает тут, — добавила эльфка, и лишь теперь я в должной мере понял, кто стоит на мосту. Царра, «прекрасная половина» эльфской семьи из двух человек, которая проживала в Застенье уже десяток лет. Её муж, Илбрин, работал в столярной мастерской, а ещё состоял в общине эльфов, которые выкупали мои использованные статуэтки наравне с краснолюдами. Куда-то ведь их нужно девать? Просто так выбрасывать жаба (не Тревор!) не позволяла. Всё-таки труда я в них вкладывал прилично. Да и нелюдям какая-никакая выгода — на перепродаже те получали свою копеечку.

Углубившись в рощу, я встал на небольшой холм и снова оглянулся.

— Точно… — вздохнул я, подтвердив свои выводы. — Вот дерьмо.

— Я баронет. Если попытается напасть, его казнят, — самодовольно фыркнул бородач, чьи руки полукругом обвились вокруг Царры.

— Ты не слышал мои слова? Уйди, хватит меня преследовать. — Девушка огляделась, однако людей вокруг было прискорбно мало. Да и те, видя одежду мужчины, предпочитали делать вид, что ничего не замечают.

В каком-то роде, правильно делают. В это время дворянство могло почти всё. Во всяком случае, если речь о правовом поле. Тем более что приставал мужик к «поганой нелюди». А прав у них, как известно, было ещё меньше, чем у простых кметов.

— Тогда не огорчай меня отказом. Возьми это, — в руках бородача была зажата цепочка.

— Жене своей отдай! — крикнула Царра и попыталась вырваться. Безуспешно.

— Не приказывай мне, шлюха длинноухая! — вышел он из себя. — Перед тобой сам баронет Вульф Кохн-Восен!

— Только вот ваша милость совершенно не следит за языком! — эльфка ткнула его локтем, но сил хватило, лишь чтобы бородач охнул, а потом размахнулся, собираясь влепить ей смачную пощёчину. Благо, я успел быстрее.

Маленький камешек попал мудаку прямо в висок, отчего оплеуха баронета ушла в молоко, а сам он пошатнулся и замотал головой. Я заметил струйку крови, которая потекла у него рядом с ухом.

Знаю это чувство — в глазах всё помутнело, да и удар хоть и от маленького камешка, но по такой нежной области… Надо бы добавить.

Ещё один камешек отправился в полёт, зарядив придурку по лбу, следующий — по рукам, которыми он прикрывался.

— Я убью тебя! — взревел он, отчего пропустил следующую «подачу», смачно врезавшуюся ему в нос.

Взгляд Царры уже уверенно смотрел ровно на меня, однако Кохн-Восен не видел «таинственного стрелка», стоящего в кустах. Вместо этого он, зажимая сломанный нос, из которого лилась кровь, бросился бежать, неистово матерясь на всю округу.

— Стража! Нападение! — чуть ли не белугой ревел баронет, пока деревенские зеваки расступались с его дороги. Кто-то смеялся, кто-то ругался и собирал детей, надеясь то ли отсидеться в доме, то ли бежать в лес от ожидаемой стражи.

Посмотрев в его спину пару секунд, я выбрался из зарослей и подошёл к мосту. Жители Застенья — из тех, кто остался, — уже вовсю обсуждали ситуацию, то и дело поглядывая на эльфку, отчего я, коротко на них покосившись, схватил её за руку и оттащил подальше.

— Вот так встреча, Царра, — хмыкнул я, утаскивая девушку вглубь маленького прилеска, откуда бросал камешки. — Не успел я в Новиград прийти, как уже спасаю твою задницу.

— Амброз, — огляделась она, — ты и правда вовремя, но теперь я не знаю, что будет. Это ведь не простой мужик, а аристократ, пусть даже и баронет.

Баронет — это такой «недобарон». Самый низший дворянский титул. Где-то на уровне земельного рыцаря. Ну, может, чуточку выше, но это уже частности. Вообще баронетов есть разные сорта. В некоторых случаях ими выступали сыновья барона, если он решил «поучить их жизни» и отщипнуть кусок своей земли. Бывало, что богатые буржуа покупали себе этот титул у короля, если он был готов пойти на подобное (считалось низостью, но опять же — смотря где). Также титул мог передаваться по наследству, хоть и сугубо одному человеку.

В общем, если разобраться, то та ещё хрень. Однако всё туда же — дворянин!

— Ерунда, — отмахнулся я. — Не поверишь, но он — последнее, о чём стоит волноваться.

Эльфка хмыкнула, а потом оглядела меня с ног до головы.

— Не изменился ни на грамм, — покачала она головой, — всё такой же обалдуй.

— Но-но, — вытянул я палец, — не бессмертным эльфам говорить про отсутствие изменений.

Царра поправила длинные светлые волосы (они у эльфов вообще-то были самых разных цветов, но тут «классика» — цвета пшеницы) и отвела взгляд. Пару секунд она стояла неподвижно, напоминая картинку. Очень, скажу я, приятную глазу картинку!

— Спасибо, — произнесла эльфка. — Я не говорила Илбрину. Сам знаешь, насколько он вспыльчивый. Словно не эльф, а краснолюд.

— Что ты хочешь, если влюбила в себя мальчишку? — усмехнулся я на этих словах. — Сорок лет всего.

Царра скептично подняла бровь.

— В чём-то ты прав. Не мне, столетней, говорить так, но… — и пожала плечами. — Потому и сошлась.

Я знал эту историю. Царра хотела детей. Она уже не могла — по эльфским меркам, но вот Илбрин — вполне. И поэтому был небольшой шанс, что этого окажется достаточно и будет результат. Зачатие, как я слышал, случалось чаще, если хотя бы один из партнёров был подходящего возраста.

— Ладно, красавица, — легонько хлопнул я её по плечу, — рассказывай давай. В людских проблемах лучше всего разбираются люди.

Она криво улыбнулась. Пахнуло скепсисом, однако я понимал Царру. Ну кто я? Совсем ведь малец, по её меркам. Это как если бы у взрослой тёти начались проблемы на работе, а тут мимо прошёл пятиклашка с квадратным рюкзачком на спине, снисходительно на неё посмотрел и брякнул нечто вроде: «Ну, мать, давай рассказывай, в чём беда? Сейчас дядя быстренько порешает все твои невзгоды».

Самая фишка крылась в том, что пятиклашка и правда их решил. Каким-то неведомым чудом. И всё стало хорошо. Ну… так было в прошлый раз, когда я и познакомился с их семьёй. Эладитас попросил помочь. Это глава эльфской общины Застенья. Илбрину организовали неприятности - кабацкая драка. Вспыльчивый эльф врезал не тому, кому надо, а тот оказался родичем чиновника, что решил спустить на «остроухих нелюдей» всех собак. Царра уже думала к Тесаку идти, но у того помощь проходила по такому прейскуранту, что проще надеть цепь себе на шею и продаться в рабство. Вот тогда-то я и подсобил. Заморачиваться даже особо не пришлось: с Фролием и Чурпом (моими верными подручными, которых тоже надо будет навестить) мы тихо проникли в дом в районе Золотого Города (личной стражи у чиновника не имелось, но патрулей на тех улицах — моё почтение!), что не могло бы хорошо закончиться, не будь у меня возможности вернуться в прошлое, уже зная, как будет развиваться ситуация, — а потом поставили чиновника на табурет с верёвкой вокруг шеи.

Он даже не висел на ней, хотя я изначально планировал дать ему поболтаться с полминуты. Нет, не пришлось. Обоссался сразу, в прямом смысле этого слова, после чего клятвенно обещал «забыть обо всём». И клятву свою он сдержал. Про эльфов и рейды в Застенье стража забыла надолго.

Сейчас, похоже, ожидалось нечто подобное… Хотя нет, не люблю повторяться. Попробуем альтернативу.

Царра некоторое время смотрела на меня, но потом пожала плечами и поведала суть. В принципе она и так была очевидна, но узнать её я был обязан. Мало ли? Но нет, не ошибся.

Эльфская красавица запала в душу одному скучающему баронету, проживающему неподалёку, в деревне Урстен. Пройти мимо он не смог, начав её «окучивать», как умел. А умели в это время… довольно херово. Романтика была изобретена куда позже, и не вина средних веков, что рыцарям приписывали галантность. О нет. Какая могла быть галантность у тех, кто привык лишь убивать и драться? Это потом, в дамских полуэротических книжках начала двадцатого века, все рыцари стали кавалерами, которые бросали свой плащ в лужу, чтобы женщина могла по нему пройти. В реальности же подобного не происходило даже у «высшего общества», что говорить об обычном баронете?