— В любом случае, я сделаю всё возможное, — Ким Сэёну не стоило так необдуманно доверять себя этому великолепному придурку. Правда.
Из гостиной они перемещаются в спальню, на восхитительно большую и мягкую кровать, потому что он не планировал проводить свой первый раз на диване. Судя по голодному взгляду Хичже и многозначительной реакции, упиравшейся ему в бедро, он был готов взять его прямо на полу, но после нескольких поцелуев и лёгкой, игривой борьбы они всё же поднимаются. Едва Сэён успевает встать на ноги, как его подхватывают сильные руки и крепко удерживают от падения. В голове не успевает улечься осознание происходящего, как Хичже с головокружительной скоростью относит его на кровать, едва сдержавшись от того, чтобы просто не бросить его на матрас.
— Чёрт бы тебя побрал, сукин сын, будь осторожнее… — Сэён возмущённо упирается руками в грудь Хичже, когда тот прижимается к нему почти всем весом. Они встречаются глазами, и Сэён поджимает губы в смущении от горящего, жаждущего взгляда, в котором было так много эмоций, что он просто сдаётся: — А-а, делай что хочешь…
Как говорится, язык — враг, поэтому он задыхается от количества поцелуев, которыми Шин Хичже был просто одержим: он целовал его лицо, его нос, его губы, забираясь руками под футболку, лаская кожу лёгкими поглаживаниями. Пальцы, привыкшие к комбинациям на клавишах клавиатуры, умело пересчитывали рёбра, заставляя дрожать от щекотки. Это немного…
Хичже не отучился от своей дурной привычки, поэтому кусал его губы, захватывая то верхнюю, то нижнюю между своими зубами, проводя по ним языком, и в конце концов Сэён предупреждающе кусается в ответ. Хичже почему-то смеётся, отстраняясь, чтобы на пару секунд замереть и окинуть взглядом взъерошенного Сэёна. Сэён смотрит на него в ответ, и Шин Хичже, этот чокнутый ублюдок, совершенно счастливо улыбается, быстро вытряхивая его из футболки, сразу же прижимаясь кожей к коже, блаженно вздыхая. Он чувствовал, как безумно заходилось сердце Хижче. Или это было его? Было сложно понять, но было на удивление приятно осознавать, что не он один волнуется перед близостью. Хичже обычно представал непоколебимым и самоуверенным засранцем, но сейчас он хоть был похож на обычного человека. Сэён издаёт мягкий звук зарывшись в светлые волосы пальцами, массируя эту забитую ненужными мыслями голову.
Шин Хичже идиот с дрянным характером, которого люди любят за созданный образ самоуверенного нахала… то есть, за уверенного, решительного и надёжного парня, с которым было легко иметь дело, и только Сэён знал, каким бешеным мог быть этот парень.
— Нуна… — Хичже поднимает на него абсолютно тёмный взгляд, и Сэён сглатывает ставшую вязкой слюну.
Словно изголодавшийся зверь, Хичже обвёл пальцами линию его челюсти, прежде чем жадно впиться в его рот, забираясь языком глубже, лаская внутреннюю сторону щек и нёбо. Сэён обхватывает его спину, не понимая, хочет ли он отстраниться от этого всепоглощающего чувства. По телу разливался жар, протекая в крови с возбуждением, обжигая внутренности. Кончики пальцев подрагивали от возбуждения, и оставалось вжимать их в спину Хичже, пока тот возвращался к ласкам. Он избавляется от его джинсов, явно торопясь раздеть Сэёна догола, и спускается губами вниз, проходясь языком по чувствительной коже. Это заставляет тело непроизвольно вытянуться, чтобы уйти от щекочущего прикосновения, но Хичже удерживает его на месте. Его дыхание, горячее и взволнованное, касается его шеи снова, прежде чем укусить тонкую кожу.
— А!.. — Сэён вскрикивает, дёрнувшись. — Я же говорил, не кусай меня! Ты что, собака… ах?!
Хичже ловко отвлекает его тем, что гладит его полутвёрдый член сквозь ткань трусов, прежде чем забраться ладонью под резинку. Член Сэёна удобно ложится в ладонь Хичже, пока тот сжимает его у основания, размазывая предэякулят по головке. Сэён пытается свести ноги и хватается за его руки, но Хичже, всё ещё занятый вылизыванием шеи, не сдвинулся ни на дюйм. Он целовал его шею, спускаясь к ключицам, пока ласкал большим пальцем щель уретры, вырывая судорожные вздохи и тихие-тихие стоны.
Сэён ещё не совсем распрощался с гордостью, чтобы стонать во весь голос, но он не мог убежать от этих прикосновений. Он чувствовал себя запертым, связанным, и это вызывало странное чувство внизу живота.
Хичже явно получал от происходящего удовольствие, самозабвенно отдавшись моменту, полностью окружив Сэёна собой: своими прикосновениями, своим запахом, своим теплом и удовольствием, от которого хотелось спрятаться.
Приятно. Очень приятно. Настолько, что Сэён мог только беспомощно жмуриться, когда поцелуи Хичже становились обжигающими. Каждое его прикосновение заставляло тело дрожать от предвкушения, а спина уже давно вспотела от мурашек, то и дело приходящих сквозь позвоночник. Это было немного… неожиданно, Сэён правда боялся близости настолько, что оттягивал этот момент так долго, как только мог, но разве он мог часто отказывать Хичже? Просто иногда было достаточно одного наигранного жалобного взгляда, чтобы Сэён повёлся. Ну, немного.
Хичже хаотично касается его тела свободной рукой, исцеловывая плечи и грудь. Он словно не знал, чего ему хотелось больше, поэтому старался насытиться всем, чем только мог, пока Сэён был согласен. Ну что за дурак.
Отпустив его член, он стягивает с него влажные от выделяемого семени трусы. Сэён смущённо сводит ноги, но сильные руки разводят их в стороны. Хичже с удобством устраивается между ними, довольный тем беспорядком, в который он превратил Ким Сэёна. Отличаясь невероятным самоконтролем, Хичже отстранился на миг, позволив-таки ему свести ноги. Он встаёт с кровати за пакетом, что прихватил с собой Сэён, и возвращается, вытащив на постель содержимое: пачку презервативов и бутылку смазки. Сэён не знает, куда себя деть от стыда, поэтому старательно отводит взгляд, отвернувшись от удивлённого парня.
— Так ты тоже об этом думал, — Хичже улыбается, смотря прямо на него, явно наслаждаясь.
— Заткнись… — это правда смущало. Ему пришлось изучать эту тему только потому, что Хичже мог смириться и отпустить, а Сэён не мог! Удивительно упрямый и настойчивый Шин Хичже мог быть довольно нерешительным, когда дело касалось чего-то большего, чем поцелуев. Нет, возможно, Сэён тоже приложил к этому руку, отказывая ему пару раз, но… тогда он был не готов, а сейчас он почти сгорает от нетерпения.
Он забивал свой обеденный перерыв на работе тем, что читал статьи о сексе между мужчинами, а ночью смотрел видео, умирая от стыда и прячась от Хичже. Честно, это было сложно. Кажется, он прочёл около десяти статей о важности предохранения, потом ещё десяток о смазках и мазях, а затем он прочёл о важности чистки, и… хорошо, самую неловкую часть он сделал, поэтому остальное он решительно оставлял на Хичже, который уже грел в руках смазку.
Хичже был взволнован, он правда, кажется, хотел бы просто наброситься на него, чтобы съесть в один укус, но это не имело смысла. Вновь устроившись между его ног, он раскрывает пачку презервативов, достав пару. Словно проделывая это сотни раз, он вскрывает его, почти со знанием дела раскатывая его по члену Сэёна, который судорожно застонал на выдохе, когда резинка презерватива прилегла к основанию члена. Проделав то же самое с собственным членом, закусив губу, Хичже провёл смазанными пальцами между его ягодиц, дразня сжавшуюся дырочку. Мягко массируя вход, он проталкивает кончик пальца, прежде чем вынуть его и вновь протолкнуть, но в этот раз глубже. Бёдра Сэёна дрожали, и он едва мог контролировать голос, что вырывался из горла странными, непривычными звуками. Это правда было странно. Страннее, чем когда он промыл себя в туалете. Это не было болезненно или что-то в этом роде, просто…
— Больно? — Хичже заглядывает в его глаза, вводя палец до самого основания. Сэён чувствует это лёгкое давление. Мышцы плотно сжимали его палец, прежде чем он сумел расслабиться, и Хичже медленно ввёл второй палец, повторяя методичные действия снова и снова, пока Сэён не понял, что его просто трахают пальцами, что, конечно, было немного… — Всё хорошо?
Сэён мотает головой, закусив губу, чтобы не издавать этих странных стонов, которые походили на пищание. Хичже улыбнулся, растирая мягкие стенки, что постепенно расслаблялись и пропускали пальцы глубже. В самом деле, он был невероятно терпеливым, чтобы уделить растяжке должное количество времени.
— Ах, стой, Хичже, сто… ой… — Сэён низко стонет, схватив Хичже за руку, что методично его трахала пальцами, но тот неумолимо бил пальцами по одной зоне, наконец добравшись до простаты. — Хичже, Хичже…
Сэён стонет, дёргается, сжимая предплечье Хичже, и вскоре тот вытаскивает пальцы прямо до того, как он сумел кончить. Внутри стало неприлично пусто, и он невольно сжимается. Разочарованный стон рвётся из горла смущающим всхлипом, пока он не чувствует, как вместо пальцев оказывается что-то тёплое, явно крупнее пальцев.
— Если будет больно — можешь меня ударить, — это было единственным предупреждением для Сэёна, когда член Хичже медленно начал входить. Расслабленные после пальцев стенки впустили крупный член достаточно легко, но давление было куда большим, чем он ожидал. Сэён распахивает вмиг заслезившиеся глаза, схватившись за руки Хичже, протяжно выдохнув.
А, чёрт, это странно. Нет, нет, ему казалось, словно его вот-вот разорвут пополам. Это не было больно, возможно лишь немного, однако это было слишком… слишком много. Как же ему повезло, что у Хичже было золотое терпение, иначе он бы точно ощутил себя бабочкой, которую насадили на иглу. Будь проклят Улала, который дразнил Хичже насчёт размера. Семь сантиметров, чёрт его подери…
Сдавленно застонав, когда Хичже замер, давая ему привыкнуть, Сэён ловит его взгляд и тянется, чтобы притянуть его ближе к себе, крепко схватившись за его плечи. Давление было невыносимым, и он чувствовал, как член Хичже упирался ему в простату, и не понимал, что именно испытывал в большей степени. Потянувшись за поцелуем, вынудив Хичже двинуться, он стонет ему в губы.
Зашипев, Хичже жадно целует его, начиная медленно двигать бёдрами. Казалось, словно ему хотелось сорваться и вдавить его в постель, но он размеренно двигался, сцеловывая его постанывания. Это было правда приятно, но Сэён чувствовал себя невероятно наполненным, очень раскрытым и немного жалким, ведь Хичже удерживал его, не позволяя закрыться руками. Слёзы наворачиваются на глаза от переизбытка чувств, и он задыхается стоном.
Член Хичже тёр чувствительные точки, и казалось, словно он ударял куда-то в нижнюю часть живота. Сэён извивался от каждого такого толчка, не успевая перевести дыхание; из горла то и дело вырывались стоны, а слёзы навернулись на глазах и стекали по вискам, намочив спутавшиеся волосы. Сэён никогда так не стонал, поэтому его это очень сильно смущало, однако кипящее в крови удовольствие обжигало внутренности и кончики пальцев. Он чувствовал, как волны электричества проходили сквозь позвоночник к самому мозгу. Его разум опустел, и он не мог даже связать слов, чтобы суметь что-то сказать. Он только и мог, что широко раскрыть рот и бессмысленно стонать, бессвязно бормоча неразборчивые слова, вцепившись в руку Хичже.
— Х-Хичже… — он чувствовал себя странно от того, как плотно стенки обхватывали член Хичже, казавшийся невероятно горячим. Его собственный член дёргался и истекал смазкой, и он чувствовал, что для него это слишком; он вот-вот кончит от сильных толчков, к которым перешёл Хичже.
Он, наверное, выглядел непристойно. Наверное, он выглядел жаждущим и очень, очень жалким. Его раздвинутые ноги дрожали от возбуждения и странного, щекочущего чувства внизу поясницы, а тело покрылось потом. В иной раз он бы уже оттолкнул Хичже, оккупировав ванную, но сейчас позволял ему грязно вылизывать ему шею и зарываться пальцами во взмокшие чёрные волосы.
Он кончил быстро, с криком, крепко сжав Шин Хичже, что низко застонал от стимуляции. Перед глазами вспыхнул белый свет, и он зажмурился, запрокинув голову и скрестив ноги на влажной спине Хичже, ощущая себя невероятно чувствительным и уставшим. Он дрожал всем телом, пока вовсе не обмяк на постели, и, заскулив на нескольких толчках Хичже, он наконец расслабился. Его мышцы налились усталостью и отголосками удовольствия. Мягко выдохнув, когда Хичже вынул из него свой член, он почувствовал себя полностью удовлетворённым, а Хичже…
Хичже лёг рядом, не наваливаясь на него своим весом, но крепко заключив в объятия, словно боялся, что у Сэёна сейчас хватит сил и желания подняться и сбежать. Жар постепенно спадал, и становилось очевидно, что они оба вспотевшие, взъерошенные и грязные, и по-хорошему им стоило бы принять душ, но тело словно налилось свинцом. Хичже рядом абсолютно удовлетворённо вздыхает, прежде чем подняться, и под жалобные стоны стянуть с его члена презерватив, и внезапно сказать:
— Давай повторим, — Сэён сразу же распахивает глаза, в ужасе уставившись на сияющего Шин Хичже, который ничуть не выглядел утомлённым. Его чёлка лишь немного взмокла и прилипла к лицу, а член, который только что был вялым, вновь налился кровью. Он что, зверь? Неутомимое чудовище? Но не успел он должным образом ужаснуться, как Хичже уже заворочался, вновь одаривая его чувствительное тело ласками. — Ты выглядишь просто потрясающе…
Сэён слабо дёргается в его руках, не понимая, от чего именно дрожит: от перспективы полностью выбиться из сил или от предвкушения удовольствия, которое этому будет предшествовать. Он смаргивает слёзы, упираясь в широкую грудь ладонью.
— Пощади… — голос чуть сипит, и это звучит как писк. Хичже улыбается, как бандит, и Сэён обречённо вздыхает.
Великолепный придурок.