Луна светила слишком ярко, чтобы Юнги чувствовал себя уверенно. Глупость несусветная, как он считал, но приоткрытое окно никуда не исчезало, сколько он ни моргал.
«Вот так и влипают в неприятности».
Потерев ладони, разгоняя кровь в холодных пальцах, Юнги дунул на чёлку, убирая её с глаз.
«Сейчас или никогда».
Он осторожно шагнул, придерживаясь тени пары деревьев, растущих у дома Ханыль. Но деревьев слишком мало, на весь путь до стены дома не хватит, а ему ещё на второй этаж попасть надо. И непременно — через окно!
«Чимин! Я тебя официально проклинаю! И твою больную фантазию».
В голове вертелись мысли, что проверить Чимин вряд ли сможет: Ханыль не с ним жила по соседству, а с Юнги. Чимин про неё узнал случайно, как запомнил — тайна великая, как молчал столько времени и выжидал момент — уму не постижимо, но Юнги сам виноват. Во-первых, это Юнги привёл Чимина к себе в гости. Во-вторых, это Юнги не сдержался, когда Ханыль показалась на пороге своего дома, точно попав в момент, когда и они не успели зайти. И в-третьих, это Юнги откровенно признался Чимину, что не равнодушен к соседке настолько, что знал про неё…
Просто у него в тот день настроение было такое — хотелось понимания. Получил.
«Так. Пора решаться: либо туда, либо домой и спать. А Чимин обломается, купидон бракованный».
Юнги глубоко вдохнул, медленно выпустил воздух обратно, концентрируясь на «задании». Он ловкий и умный. Он сильный и умный. Он практичный и умн… Тьфу! Явно не такой умный, как всегда считал. Но окно как нарочно белело лёгкой занавеской, колыхаемой ветерком и даже выдуваемой наружу, напоминая о проигранном желании.
«Сейчас!»
Юнги тряхнул головой, чёлка радостно вернулась на лоб, мешая обзору. Юнги раздражённо смахнул её. И в три больших шага достиг стены под окном.
Он задрал голову, рассматривая кусок шторки, призывно болтающейся прямо над ним.
«Нет, прямо тут не залезу».
Юнги зашарил глазами по фасаду, ища решение, которое не грозило серьёзными травмами. А если просто залезть на уровень второго этажа и уже там доползти до окна? И что они не затеяли ремонт с покраской стены? Или не решили проверить крышу? Вот бы лестницу прямо здесь.
«Придётся лезть по водостоку».
Юнги метнулся вдоль дома до крупной трубы, отводящей воду с крыши. Она ему всегда казалась больше декоративной, чем действующей, в дождь вода как только не стекала с крыш на его улице. Но водосток имелся, его крепления к стене внушали доверие — Юнги подёргал, проверяя.
Последний тоскливый взгляд на уровень второго этажа, где имелся выступ, красиво обегающий всё здание, и Юнги поставил ногу на первое крепление. Выступ узковат, Юнги явно дурак, раз согласился выполнить желание Чимина. Подпрыгнув и подтянувшись на руках, Юнги оказался парящим в воздухе. Почти полметра до земли! А Чимин ещё получит своё, когда они с Ханыль… Занеся ногу на следующее крепление, крепко обнимая трубу, Юнги одёрнул себя. Он уже думал про себя и Ханыль как о паре! Но!.. С его стороны это простая симпатия, не больше. А Чимин…
Сдув настырную чёлку, Юнги утвердил ногу и перехватился руками повыше.
«Сейчас…»
Рывок, скользящее движение животом по стене.
«…или никогда».
Не смотреть вниз. Прогнать из мыслей Чимина.
«Сейчас…»
Перед глазами нарисовалась Ханыль. Он не видел её уже с неделю наверное, что странно. Он привык провожать взглядом её силуэт, подсматривая из окна, а потом уже отправляться следом. Он не навязывал ей своё общество, не стремился вместе идти к метро, раз им в одном направлении ехать. К счастью, занятия в разные дни начинались в разное время, так что расписание выхода из дома совпадало всего дважды в неделю.
Захотелось вытереть ладони о джинсы. Всё-таки лазить по стенам — это не его.
«Боги, только бы никто не узнал!»
С каждым преодолённым креплением лезть становилось тяжелее. Земля не отпускала своего сына, настойчиво призывая обратно. Юнги полз, держа в уме, что он уже начал, так что отступать не вариант.
«Интересно, а если обратно просто спрыгнуть? Хоть бы кустов насажали, одна трава».
Юнги сосредоточился на цели, невольно представив, что в конце пути за той лёгкой занавесью его ждал приз. Не хулиганство его авторства, а какая-то приятность. Не вопли разбуженной Ханыль, а восторг от романтичной выходки. Бред, конечно. Зато так ползти было легче. Гораздо легче, чем подойти утром к Ханыль, поздороваться и пояснить, что им в одну сторону (будто она сама не могла догадаться), пойти вместе, болтая и обсуждая преподов и разное.
Он мог бы давно подружиться с ней. По-настоящему сблизиться, узнать получше.
Но Юнги не хотел с ней дружить. И не был уверен, что его симпатия достаточна для другого.
Он задрал голову, оценивая оставшийся путь. Решив, что полз довольно бодро, Юнги переставил ногу, перехватился руками, подтянулся.
«Сейчас…»
Второй этаж начался почти незаметно. Юнги не успел понять, что часть пути преодолена, как перед ним встала следующая задача: отцепиться от водостока и прилепиться к стене. Снизу окно Ханыль казалось совсем близким к углу, вдоль которого взобрался Юнги. Под ногой ощущался выступ, опоясывавший дом, голова Юнги почти упиралась в край крыши, декоративно обрамлявшей окно Ханыль. Но само окно осталось недостижимым.
«Всё в порядке. Переведу дыхание, ухвачусь за крышу… А там и само окно достать можно будет».
Юнги размеренно дышал, приводя в порядок нервы и мысли. Он точно залезет в окно, сделает нужное фото на фоне этого окна — не с Ханыль, нет! — и уйдёт.
«Я идиот».
Подавив рвущийся наружу вздох, Юнги представил, что он уже выполнил задание и благополучно вернулся. И что Чимин выжил, но только благодаря отходчивости Юнги. И что Ханыль не узнала про его безумный поступок, нарушающий закон и её право на неприкосновенность личной жизни.
«Точно идиот».
Юнги глянул вниз, на ровно подстриженный газон. Кусты во дворе семьи Хван тоже были, только с другой стороны. Он столько не проползёт по стене, цепляясь за крышу и неровности и по узкому выступу, где только носок кеда умещался. Нет, Юнги слишком далеко забрался, чтобы легко вернуться и забыть.
«Ханыль, прости. Обещаю, что ни одной пошлой мысли о тебе не допущу».
Одной ногой Юнги нащупал выступ, проверяя его на прочность и устойчивость. Зря он филонил на уроках физкультуры, одного баскетбола недостаточно для игры в паука. Сдув чёлку, Юнги сместился на стену, с сожалением прощаясь с водостоком, ставшим каким-то родным, прижался теснее. Вот уже обе руки вцепились в козырёк крыши, вжимая тело Юнги в стену.
«Если сорвусь, всех разбужу?»
Замелькали картинки позора пополам с кровавыми травмами, лица соседей и родителей. Ему точно придётся переехать после такого. Перевестись в другой универ. Сменить имя. Имидж… Пластика?
«Какая ерунда…»
Два шажка к окну, откуда опять выглянула занавеска — проверяла, идёт ли Юнги. Ещё два шажочка. Лезть по водостоку было проще и быстрее. Водосток можно было обнимать.
Окно Ханыль приближалось. Слишком медленно, по мнению Юнги.
«Что б я ещё повёлся на игры Чимина…»
«Боги, как я ей в лицо буду смотреть?!»
«Оставить истерику».
«А вдруг это не она окно открыла? Я не видел её уже… Больше недели?»
«Идиот. Просто идиот. Надеюсь, это учтётся в полицейском участке».
До окна оставалось рукой подать. Оторвать руку от крыши и дотянуться. Всего ничего. Да.
Волевое усилие, и вот дрожащие пальцы ухватились за край рамы, ощупывая её, будто изучали.
«Ноги. Осталось немного».
Юнги распластался на стене дома, раскорячившись между окном и краем крыши, которая дальше шла слишком высоко. Он бы побился головой о стену, чтобы глупости вылетели навсегда и не портили ему жизнь. После этого ночного «подвига» Ханыль будет для него потеряна как девушка.
«Чимин…»
Злиться на Чимина смысла не имело. Юнги понимал это и корил себя. И злился на Чимина. Просто злился. Ещё и луна выставляла его напоказ для любого, кто вздумает гулять по их улице ночью.
«Надо. Надо закончить хоть как-нибудь».
Юнги выдохнул, опустошая разум от волнений, сосредоточился на окне, которое стало его гарантией, что повиснет, если сорвётся, и отпустил козырёк крыши. Мучительные мгновения балансирования на высоте второго этажа, обтирание стены дома, впившиеся в раму пальцы — и цель, которую благородной не назовёшь.
«Я идиот. Но, кажется, почти излечился».
Вторая рука дотянулась до окна, Юнги уже почти заглядывал в него, встретившись с вольно гуляющей занавеской. Оставалось мешком перевалиться через подоконник, сфотографировать лягушку, которую подсунул Чимин.
А потом он разбудит Ханыль, упадёт в ноги, вымаливая понимание и прощение. И вниз спустится по лестнице.
«Отличный план. Честный».
Юнги с облегчением навалился на подоконник, готовый вползти в комнату. Сил задрать ногу и попасть к Ханыль как-нибудь красивее не осталось. Лишь бы вообще попасть!
Уговаривая себя, что уж теперь точно поздно поворачивать назад, Юнги обнимал подоконник. Окно было распахнуто, оно приглашало и уговаривало, Юнги колебался. То есть его действительно трясло на стене у окна, лишая воли.
«Так я и фото не смогу сделать, — хмыкнул Юнги. — Хоть Ханыль проси».
«Всё, иду».
Он повертел головой, выпутываясь из занавески. И остался на месте.
«Надо. Просто сделай уже!»
Под окном валялись подушки разных форм и размеров.
«Чем это она занималась?»
Но для него подушки — спасение. Он перевалится через подоконник и приземлится мягко, тихо.
Юнги навалился сильнее, всё ещё не впадая в комнату Ханыль.
«Пинка не хватает», — мрачно подумал Юнги и тут же представил Чимина.
«Гад», — уже привычно отреагировал Юнги на образ друга.
Он напряг руки, оттолкнулся ногами от выступа, побалансировал на узком, впивающемся подоконнике — и наконец соскользнул в комнату, проехавшись по подушкам.
Юнги сел среди спасительного разнообразия подушек. Ноги и руки дрожали, спину простреливало. Но надо было завершить вылазку.
Он достал телефон, лягушку и поднял глаза, осматриваясь. В комнатах девочек он был от силы пару раз в средней школе — больше не довелось.
«Надеюсь, поймёт, что не у себя фоткал».
Юнги развернулся к окну и встал на колени. Лягушка нагрелась в его руке, непривычно маленькая и колкая. На подоконнике она смотрелась чужеродно и волшебно одновременно.
«Вот, Ханыль, принёс тебе заколдованного принца. Пользуйся на здоровье».
Без вспышки фото получилось тёмным и смазанным.
— Привет, — раздалось за спиной.
Юнги подпрыгнул, неловко развернулся, смахнув лягушку за окно.
— Прости! — выпалил он, не решаясь посмотреть, как долетела до земли его пупырчатая резиновая фотомодель.
— Сложно было? — Похоже, к Ханыль часто так лазают. А она только выбирает, что делать с попавшимся гостем. Иначе почему она так спокойна?
Юнги кивнул. Доказательство для Чимина пропало, если только он не сможет что-то разглядеть на сделанной тёмной фотографии.
— Ханыль, я дико извиняюсь…
— Я ждала тебя, — перебила она, плохо различимая в темноте с испуга. Луна светила во всю, только Юнги этого не хватало. — Чимин предупредил и попросил встретить.
— Оу! — только и смог вымолвить Юнги. Чимин, значит. И тут успел!
— Родителей нет дома, так что можно расслабиться. Включить свет?
— Ханыль, — голос Юнги прозвучал беспомощно и растерянно, заставив его скукситься. Ну что за ерунда творилась вокруг него?! — Я не знаю, что сказать, честно. Загадали глупое желание, но я ведь сам определяю, когда и чем заниматься. Вот, оказалось, что не всегда.
Она встала с кровати, силуэт грациозно качнулся. Ханыль присела на корточки рядом с Юнги.
— Не думала, что так легко влезть в окно.
«Легко?! Да мне…»
Но Юнги только кивнул. Возможно, он и правда справился неплохо. Возможно, со стороны смотрелось иначе. Не по-идиотски.
— Ханыль, — слова извинения не связывались в предложения, Юнги напрасно перебирал их в уме. Даже на стене ему больше разного и умного приходило в голову! — Я… Я прошу прощения! За себя и за Чимина!
Она приблизила лицо, на котором Юнги с удивлением рассмотрел улыбку.
— Он милый, да?
— Чимин-то?
Она закивала, обхватив руками щёки.
— Не замечал, — буркнул Юнги. Невысказанные извинения плавно уступили место досаде. Чимин видел её всего лишь раз! Один раз! Почему?!.
Ханыль хихикнула:
— Мы с ним учимся вместе, не знал? Две пары в неделю совпадают. А с тобой — ни одной.
Юнги мог только вздохнуть. Он-то даже рядом до остановки не шёл, а Чимин… И он ему ещё и признался! Как лучшему другу!
— Пойдём на кухню. Раз уж не спим, угощу кофе.
Ханыль легко встала и направилась к двери. У Юнги так же ловко подняться не получилось. Непривычное напряжение дало о себе знать, тело подозревало, что его опять заставят заниматься рискованными глупостями, и отказывалось шевелиться. Хорошо, что Ханыль не видела его кривляний.
Пока Юнги преодолел лестницу, Ханыль успела поставить воду и достать чашки. Она как раз извлекала из холодильника пирог, когда Юнги доскрипел до стола и опустился на стул. Ханыль не зажгла верхний свет, ограничившись подсветкой над плитой и кухонной тумбой, за это Юнги был ей благодарен.
Он с интересом осматривал кухню, лишь мельком смотря на Ханыль. Он с родителями приходил в гости к соседям, даже вроде на кухню заходил, но, конечно, тогда ничего не рассматривал и не запомнил. А на Ханыль смотреть было неловко.
— Молоко закончилось. И сливок тоже нет. Но есть вот такой, в пакетиках, — обернулась к нему Ханыль.
Юнги выдавил вежливую улыбку. Он бы и просто воду выпил из рук Ханыль, и горький чай, лишь бы понять, как ему теперь быть. А всё Чимин!
— Из пакетика нормально.
— Тогда и себе такой же наведу. — Она отвернулась к плите и зашуршала упаковкой, застучала посудой.
«Вот бы я просто пришёл в гости, потому что давно знакомы, и…»
— Погрею пирог. Пекла вечером, но не знала, когда придёшь. И придёшь ли… — Хлопнула дверца микроволновки.
Юнги уставился на спину Ханыль — всё остальное на кухне он уже рассмотрел. Её слова будоражили что-то в душе, цепляли, будили надежду. Подозрения же сходились в одной точке:
— Что ещё сказал Чимин?
Ханыль обернулась, звякнув ложечкой о чашку:
— М?
— Раз он предупредил, что я полезу в окно, — Юнги поморщился, озвучив недавнюю глупость, — значит, мог ещё что-то добавить. Как он вообще описал?.. — Юнги развёл руками, не найдя слов.
Звякнула микроволновка. Ханыль поставила на стол чашки, достала пирог и села за стол — рядом с Юнги. Он впился взглядом в её лицо, отмечая покусанную губу, румянец на щеках, опущенные ресницы.
— Он точно что-то добавил, — заключил Юнги, помрачнев.
— Да, — тихо подтвердила Ханыль. — Пообещал приятный сюрприз в случае, если выиграет. И совсем другой сюрприз, если проиграет.
— О-о?
— Я не поверила, что ты залезешь через окно.
— То есть ты проиграла?
— Нет. Почему ты так решил? — посмотрела она на него. — Я ставила на то, что ты решишься и сможешь.
— Так окно не просто так было открыто? — глупо спросил Юнги, думая о другом: что, чёрт возьми, действительно задумал Чимин?
— И окно, и подушки. Хорошо, что пригодились. — Ханыль пододвинула к Юнги чашку и следом тарелочку с пирогом. — Попробуй, надеюсь, тебе нравятся апельсины.
Юнги обхватил чашку двумя руками:
— Что-то ещё про Чимина есть? — И следом выпалил то, что волновало сильнее: — Вы общаетесь?
— Мы просто знакомы. Иногда переговариваемся. Раз вместе работали над проектом. Недолго. А что?
Юнги пожал плечами. Он и сам не понимал, к чему хотелось придраться. Выигрывая секунды на размышление, он отпил кофе. Покосился на Ханыль и откусил от пирога.
— Почему ты решился залезть? — спросила она, и Юнги вскинул голову. — Подожди, не спеши придумывать ответ. Я хочу узнать настоящую причину. Это связано с тем, что мы знакомы? Что… То есть, ты бы не полез в окно совсем чужого дома. Ой, то есть…
Юнги проглотил пирог, протолкнув его кофе, кашлянул. А ведь правда, какую роль сыграло то, что Ханыль ему нравилась? К её родителям он бы не решился залезть. Наверняка. Эта мысль прояснила кое-что в голове Юнги.
«Сейчас или никогда».
— Ты мне нравишься. Мы плохо знаем друг друга, чтобы понять, насколько серьёзна симпатия, но факт, что она есть. Только поэтому я полез. — «А Чимин своё всё равно получит. За методы».
Кофе неожиданно закончился, оставив Юнги без защиты. Опустив взгляд, Юнги водил пальцем по краю тарелки с пирогом. Он знал, что сегодняшняя выходка поставит точку в его колебаниях; неожиданное признание вряд ли испортит её.
— И ты мне, — слишком тихо, чтобы Юнги поверил сразу, прошелестело в ответ. — Поэтому я выбрала вариант, что ты придёшь, и ждала.
Жар прилил к щекам Юнги. Показалось, что волосы на голове встали дыбом, а чёлка почувствовала свободу и с облегчением свалилась опять на глаза.
— Да? — Юнги не решался взглянуть на Ханыль, лишь поднял брови.
— Да.
— Тогда…
— Наверное…
— Ханыль!
— Ещё кофе?
— Да! — И пока она не успела встать, а он передумать: — Давай попробуем!
— Встречаться? — робко уточнила она, усаживаясь обратно и сжимаясь.
— Да, — выдохнул Юнги, с трудом удержав глаза открытыми. — Встречаться.
— Я согласна.
На кухне установилась тишина. Ханыль смотрела в чашку с кофе, Юнги водил пальцем по краю тарелки.
Ну вот, свершилось — он решился и теперь встречается с Ханыль. И что делать дальше? Что-то же надо сделать?
— Ой! Забыла про кофе! Я быстро, — вскочила Ханыль, скрипнув стулом по полу.
Юнги поднял голову, проследил за ней взглядом. Кофе?
— О! Я помогу! — Его словно подбросило со стула, тоже с шумом проехавшегося по полу. Тело недовольно отозвалось болью. Юнги оказался возле Ханыль в какие-то мгновенья. Она как раз надрывала пакетик с кофейным порошком. — Ханыль, — смутился своего порыва Юнги. И вдруг улыбнулся, распробовав её имя: — Ханыль.
— Не хочешь кофе?
— Не хочу испортить то, что толком не началось. — Юнги улыбался. Счастье затопило его, ударило в голову. Похоже, сказывались недосып и стресс, но чувствовал он себя лёгким, свободным. Потому и накрыл руку Ханыль своей, впервые коснувшись её. — Наверное, мне лучше уйти. Хотя твоих родителей нет дома, не хочу быть неуважительным…
Слова снова путались, под ладонью лежала её рука — нежная, гладкая, тёплая. Голова закружилась. Юнги навалился на тумбу, прислонился головой к шкафчику.
Ханыль развернулась к нему и шагнула ближе, заглядывая в лицо:
— Устал?
Он кивнул, проехавшись головой по дверце шкафчика. Ханыль мягко улыбнулась. А затем погладила его по щеке, убрала со лба непокорную чёлку.
— Чимин что-то упоминал про фото. Я не поняла, про каких принцев он говорил.
Юнги хмыкнул. Засмеяться у него не получилось. Облегчение расползалось по телу, расслабляя его до состояния желе. Всё-таки принц. Ха!
— Резиновая лягушка. Я её уронил наружу. Так что фото не будет.
— Можем за ней сходить.
— Почему?
— Не хочу, чтобы ты проиграл из-за мелочи.
Юнги покачнулся. Похоже, ноги его не держали.
— Спасибо.
Ханыль подхватила Юнги. Заглянула в лицо откуда-то от плеча.
— Всегда думал, что твой рост идеален, — мечтательно протянул Юнги. Ханыль хихикнула:
— Я маленькая, да.
— Ты замечательная.
Держать равновесие становилось сложнее и сложнее. Ханыль, конечно, придавала устойчивости, но больше — вызывала желание прижаться теснее, обхватив и окружив, соединившись в целое. Юнги запрещал себе думать, что именно прижималось к нему, для этого слишком рано. Он сделает всё правильно, но позже.
Она встала на цыпочки и почти коснулась губами его лица, впервые назвав по имени:
— Юнги…
— Да?
— Можно, я тебя расколдую?
— О?
— Тоже хочу выиграть у Чимина.
— Оу… — Он не закончил даже мысль, Ханыль прижалась губами, нежно обхватывая его губы. Юнги закрыл глаза. Нежное касание длилось, задевая романтичные струны в его душе. Он и не думал, что лёгкий поцелуй так взволнует его в реальности. Похоже, дело в человеке, который целует, а возраст и техника не важны.
— Засчитано? — легло на его губы следом.
— Засчитано, — не открывая глаз, ответил Юнги. — Расколдован.
Ханыль уткнулась ему в плечо, крепче обхватив руками:
— За лягушонком позже схожу. Его же не надо возвращать?