После заключения сделки с Какузу, от которой Сашу бросало в неимоверный восторг – вот правда, это была её первая сделка и она оказалась вполне удачной – девочка радостно подорвалась с места и поставила чайник на плиту. Старый шиноби заверил её, что тот зелёный лиственный чай, который он нашёл в шкафчике, по запаху и по виду был ещё вполне безопасным, на что Саша заявила, что они обязательно должны его испить прямо здесь и сейчас. Какузу с усмешкой согласился.

Девочка достала две чашки из прозрачного стекла, насыпала в каждую по несколько ложек сахара, кинула пару листочков и уселась за стол, за которым всё это время скучал мужчина, склонившись над картонной коробкой. С неподдельным любопытством он зачитывал про себя инструкцию по приготовлению быстрой гречки, и судя по напряженному лицу и быстро бегающим зрачкам ему действительно было интересно узнать нечто новое из здешнего мира. Хотя, быть может, он так кривил мимикой не из-за того, что его удивлял состав или разрисованная в картинках инструкция, а от элементарного непонимания нашего языка в письменной вариации, ибо на разговорном русском он шпрехал будь здоров, как и дружки его. Об этом девочка непременно хотела его спросить, но её отвлекли громкие топающие шаги на лестнице.

— Вы не ждала, а я припёрлась! – Алинин голосок Саша узнает из тысячи. — Чтой-то тут у вас за застолье?

— Прикинь, тут оказывается есть остатки круп и зелёный чай! – переполненная эмоциями Саша с восторгом оповестила сестру и указала взмахом руки на коробочки и баночку, что в ряд стояли на столе. Младшенькая подошла поближе, схватила баночку с чаем и приблизила к её лицу.

— Ты точно уверена, что это ещё можно употреблять? – скептические покосилась на сестру Алина, встряхивая банку.

— Конечно же! – Саша отобрала у сестры банку, дабы та и без того поломанные листочки чая не превратила в труху. — Какузу сказал, что можно, а я ему верю.

Алина склонилась в уху сестры и перешла на шептание:

— С каких это пор ты так легкомысленно стала им всем доверять? Я думала мы и дальше продолжаем им не верить и считать за наглых бомжей-нахлебников.

Шёпот девочки был настолько громким и чётким, что Какузу без особых усилий смог услышал всё до последнего слова, но ради приличия ничего не сказал и не взбесился на столь резкое заявление в свою и в сторону своих компаньонов, продолжая быстро крутить меж пальцев правой руки чайную ложку с чёрной пластмассовой ручкой, подобно барабанщику, крутящему свои палочки, и меланхолично поглядывать на свои мастерски получавшиеся манёвры. Сашу немного загипнотизировало его мини выступление, из-за чего она немного помедлила, прежде чем выдать ответ своей младшей сестрёнке.

— Мы спокойно поговорили и пришли к взаимовыгодному соглашению, – выйдя их ступора, так же тихо ответила ей Саша.

— И к какому же?

— Потом расскажу, как место и время будут подходящими, – заявила старшая сестра. Для общего блага она решила, что рассказывать о договоре кому-либо ещё было нельзя, тем более в присутствии Какузу, иначе его доверительные свойства сильно ослабнут. — Лучше расскажи мне, как там с Хиданом дела? Не разгромил ещё нашу комнату?

К лицу Алина внезапно прилили жар. Она могла поклясться, что покраснела, но почему же? Хидан ведь ей ничего не сделал: не дразнил, не насмехался, даже не приставал и не лапал особо... Или она из-за Тоби так сильно разволновалась?

— С Хиданом всё норм, но... – внезапно замолчала Алина.

— Но? – выпытывала у неё сестра.

— Ничего. Всё норм. Немного повздорили, а потом... Короче, думаю, он понял и в наши хоромы больше не вторгнеться, – с улыбкой сообщила Алина. Ей не хотелось врать сестре, но ещё больше ей не хотелось подставлять Тоби. Если бы Саша узнала, что он рылся в их личных вещах, то рассвирепела бы не на шутку. Включила бы своего спящего внутреннего Халка и всё, пизда. «Ну, Тоби, считай это мой тебе подарочек ко второму дню рождения», – подумала сестра и расплылась в хитренькой змеиной улыбочке.

— Ладно, – убрав подозрительное шептание, уже обычным своим тембром выдала Саша. — Будем надеяться, что так и будет. А насчёт этих ребят, – она указала большим пальцем левой руки на Какузу. — Они абсолютно точно, на все сто процентов шиноби из мира "Наруто", можешь быть в этом уверена.

— Ес-с! – победоносно сжала кулаки Алина. — А я ведь знала с самого начала, что они не клоуны подворотние! Местные жители этой дачи такие овощи, что вряд ли бы они вообще знали про существование аниме "Наруто" и про обитающий там контингент.

— Ли! Что я тебе говорила про оскорбления людей, тем более тех, которых ты даже не знаешь, – довольно строго, совсем как мама, Саша вскинула палец вверх и хмуро посмотрела на сестру.

— Ой. Да. Прости, – виновато почесала шею Алина, и добавила: — Но ты не можешь отнекиваться и говорить, что это не правда. Они ведь действительно почти никак не развиваются здесь: ни умственно, ни душевно... Только и умеют, что работать физически на своих полях и сельских работёнках.

— Ли-и-и! Не нам их судить. Прекращай.

— Да ок, молчу, мой злобный философский червячок. Больше так не буду, – Алина театрально принялась хлопать Сашу по голове, ласково и бережно, с толикой издёвки. И пока старшая гортанно порыкивала от негодования, младшенькая резко переключилась на другую тему, и обратилась к сидящему напротив оппоненту.

— Кстати, Какузу, – окликнула младшая сестра нукенина*, убрав руку от сестры. Мужчина прекратил вращать столовый прибор, положил его на стол и с вопросом в глазах посмотрел на девочку. — Круто выглядишь, без своей этой маски на лице и капюшона. – Свои слова девочка подкрепила одобрительным большим пальцем вверх. — И раз ты теперь в нашем мире, да и скрываться тебе больше не от кого, то почему бы тебе на время не избавиться от этих элементов в одежде.

— Я подумаю над твоими словами, – слегка кивнул ей Какузу.

— Отлично! – вскрикнула Алина и обернулась назад, осматривая дом. — А где Дейдара?

Саша обернулась на стуле, бегло осмотрела дом и пожала плечами.

— Да вроде тут расхаживал где-то...

В этот же момент, привлекая к себе внимание всех, зашипел чайник. Свисток его не работал, но когда пар поднимался к хоботку, в стремлении вырваться наружу, пузатый старичок начинал шипеть и пыхтеть, с просьбой выключить огонь и спасти его от утопления в своих же слезах.

Саша лениво встала со стула, издала страдальческий стон человека с больной спиной и подошла к плите. Она щёлкнула переключатель, перекрыв подачу газа, осторожно и быстро подняла крышечку на носике и, с такой же осторожностью, залила кипятком две стоявшие на столе чашки с листьями.

— Иди и поищи его на улице, раз он тебе так сильно нужен, – весьма сухо сказала сестре Саша, возвращая чайник на плиту, и уселась обратно на своё место. — Только умоляю тебя, сердечно прошу, далеко не уходи, и в лес тоже не ногой! Сейчас лето, и там полно всяких хищных зверей, плутающих голодных собак и опасных кровососущих клещей, если не брать в расчёт наших чудаковатых соседей, половина из которых любители выпить...

— Ага-а-а. Именно это я и собираюсь сделать, – сказала Алина, пропускаю вторую часть фразы старшей сестры мимо ушей, и направилась к выходу. Дейдара был ей не особо нужен, но любопытство, чем же он мог заниматься в их мире без своих способностей, утащило её на его поиски.

— Ох, – выдохнула Саша и отхлебнула горячий чай из чашки. Приятная сладковатая жидкость полилась по горлу, попала в желудок и разогрела её изнутри. Чувство согревания очень порадовало девочку, но хотелось обогреться ещё больше. Второй глоток был таким же лёгким и приятным, но вот при третьем глотке кипяток коснулся её нижней губы, из-за чего она недовольно поморщилась и дёрнулась. Старые раскусанные от волнения ранки ещё не зажили окончательно и напомнили о себе в полной мере.

Поставив чашку на стол, Саша вновь заговорила:

— Она никогда меня не дослушивает до конца. Вечно попадает во всякого рода перепалки и опасности, а я потом пытаюсь их вместе с ней разрулить. Прошлым летом вообще запястье сломала, и как нарочно правое, потом месяца четыре ходила в гипсе и восстанавливалась, полностью освободившись от письменной домашней работы, а так же и от работы по дому... Засранка.

— Так перестань её во всём опекать. Дай ей самой разобраться со своими проблемами, чтобы она поняла всю их сложность в полной мере.

Саша заметила, что когда они с Какузу остаются наедине, его тон смягчается, перестаёт быть требовательным и грубым. Ей было приятно находится здесь и сейчас со второй его личностью: более мягкой, расслабленной, спокойной, но не менее серьёзной, храброй и сильной, чем если бы он был таким же, каким его рисовали в аниме: резким, устрашающим, помешанным на бабле и убийствах шиноби-отступником из Акацуки... «Вот бы ты таким остался навсегда».

— Ну так в этом-то и суть, – заговорила Саша, выдавая свою нервозность и тревожность с потрохами. — Родители всегда меня оставляют за старшую, и сейчас оставили, а именно, возложили ответственность, поэтому, в первую очередь, я должна следить за ней, а уже потом за собой и за домом... Как-то не очень хочется вновь из-за её ребячества и моторчика в одном месте получать наказание, в виде домашнего ореста или лишения карманных денег на неделю...

— Хм, – хмыкнул Какузу, тихо отхлебнув чая. Чашку он держал крепко, обхватив ей двумя руками, как будто вообще не ощущая того жара, что от неё исходил. — В моём мире в её возрасте уже сражаются и борются за свою жизнь всеми возможными способами. И это относится не только к тем, кто обладая чакрой ниндзя. Даже обычные крестьянские дети поистине сильные и решительные личности. Ведь родители с раннего детства приучают их к самостоятельности: учат стрельбе из лука, чтобы они смогли добыть себе еды, когда их не станет, прививают трудолюбие и усидчивость, умение правильно и сдержанно разговаривать со старшими, и ещё всякое разное по части хозяйства и земледелия. Во время выполнения заказов, мне ни раз удавалось пообщаться с такими детьми, и ни раз удавалось удостовериться в их отваге и стойкости. Я видел молодых парней, работающих на полях с инструментами для перепахивания, девочек, помогающих своим матерям и бабушкам прясти пряжу и шить одежды. Видел, как молодых детей воспитывали стойкие мужчины, учили их основам деревенской жизни и многому другому.

Саша улыбалась, когда слушала часть истории Какузу о его пребывании в деревнях по делам заказов, о наблюдении за местными жителями, за из трудолюбивыми детьми, но потом она внезапно опустила взгляд и померкла, подумав о всех трудностях такой жизни. Обладая хорошим воображением, она перенеслась в жестокие древние времена, когда на мирных крестьян нападали и беспощадно убивали, крали их еду и вещи, насиловали жён, чьих-то дочерей, развращали святыни и храмы, злили местных духов и Богов. Бывало даже так, что маленьких мальчиков отрывали от матерей и со слезами на глазах отправляли на военную службу, в тяжёлые политические времена, а девочек выдавали замуж без их согласия за кого попало, лижбы денег было много от успешного брака. И эти ужасы происходили не только в мире шиноби, это всё когда-то было и в их с сестрой мире. Да и по сей день есть на Земле места, где подобное происходит и совершенно не собирается заканчиваться, от чего Саше становилось ещё грустнее.

— Я не знаю, как на самом деле обстоят дела с людьми в вашем мире, ибо судя по тому, что мне с сестрой удалось увидеть, жизнь у вас физически сложна и опасна, но не смотря на это люди не отчаиваются даже в самые тёмные времена. Они не впадают в затяжные депрессии, когда что-то не выходит, не занимаются самобичеванием и самоубийствами от безысходности и постоянной травли. Ваш канон и жанр хоть и похож, но всё же отличается от наших более "реалистичных" реалий, – с тоской проговорила Саша и обхватила тёплую чашку руками, взяв пример с Какузу. А ведь и правда, стеклянная ёмкость оказалась довольно тёплой, но не сильно обжигающей. Густой беловатый дымок поднимался вверх, распыляясь на шее и лице. Теперь девочке сложно будет расстаться с таким приятным самодельным обогревателем.

Без особой радости к этой теме она продолжила:

— Этому и учит всё аниме – никогда не сдавайся, не отчаивайся, помогай другим и всё вскоре изменится к лучшему... Но в нашем мире немного иначе всё устроено... До восемнадцати лет ты вообще мало какие права в "большом" мире выдвигать можешь. Даже за лук, или любое другое оружие, кроме, разве что, кухонного ножа, взяться не имеешь права, потому что для этого нужен подходящий возраст и специальные бумажные подтверждения, а то мало ли ты шизоид какой-то, поранишься сам или других покалечишь. Что касается родителей, то они обязаны опекать и оберегать своих детей до совершеннолетия, даже как бы сильно им этого не хотелось. Заимевшим ребёнка нельзя просто взять и выбросить своё неразумное дитя на улицу как щенка, иначе арестуют, а то и посадят в тюрьму. Да и на собак уже закон ввели: самых молодых и мирных вылавливают питомники и отдают в добрые руки, а более старых и злых – отстреливают, дабы людям жить спокойно не мешали. Ещё и учёба эта... Видел бы ты, как в наших учебных учреждениях детей, подростков и молодых людей сейчас грузят, и в основном совершенно ненужной для будущего информацией. Мало того, что ты просто обязан закончить эти сраные одиннадцать классов обычной школы, или девять, это уже по желанию, так ещё и на профессию свою несколько лет необходимо угробить, на которую, после всего этого кромешного Ада, ты вряд ли уже пойдёшь работать. Один мой друг, которому уже девятнадцать стукнуло, говорил мне, что где-то аж девяноста процентов людей во многих странах мира вообще перестают любить свою специальность после окончания колледжей, универов или академий, и начинают её избегать, превращая в некое подобие хобби... Эх, порой мне кажется, что мы здесь живём как рабы системы, как маленькие циферки в глобальной сетевой паутине бытия, подчиняясь стадным инстинктам, новомодным трендам и политическим указам, и меня это уже немного достало, если честно.

Какузу выслушал взбудораженную девочку, не перебивал её и не отводил взгляда. Он и впрямь задумался о том, что в его родном мире не так были сильны многие законы и не такой был чёткий контроль, как здешний. Большинству семей вообще было плевать на своих детей, который запросто могли оказаться на улице или в лесу, подбирать объёдки, если так решат старшие. А самое страшное в этом, что мало находилось доброжелательных прохожих, которые готовы были забрать к себе уличного беспризорника на воспитание... В далёком своём детстве Какузу пришлось столкнуться с одиночеством и бедностью, когда погибли его родители. Тогда ещё у него не было опоры и полного понимания этого мира, он был наивен и потерян. Ему приходилось быстро и усердно обучаться различным техникам и добиваться хорошего будущего в обществе уважаемых людей, дабы совсем не умереть от голода на улицах Такигакурэ. Друзей у него никогда не было. Сколько бы он их не искал, всё время в них разочаровывался. Его бросали, избегали, опасались, а после и вообще предали те, кого он так сильно уважал, захотели убить, поэтому он и стал ценить деньги превыше всего. Ведь деньги тебя никогда не придадут, в отличии от людей.

— Отчасти я тебя понимаю, – неторопливо произнёс Какузу.

— Спасибо, что не стал называть меня ненормальной за мои броские высказывания о недовольстве "общепринятых стандартов", – Саша обозначила последние два слова изогнутыми пальцами, изобразим кавычки.

— Я и сам был много чем недоволен, – совсем тихо произнёс Какузу, отведя взгляд к окну. — По этой же причине и стал нукенином.

— Вот я и узнаю о тебе нечто новое, – улыбнулась Саша, но тут же скрыла своё улыбку за чашкой. Какузу вновь повернулся к девочке, дабы продолжить её слушать. — Кстати, а ты понимаешь наши слова? Ну, я имею в виду написанный на русском языке текст, который ты недавно читал на коробке?

— Ещё одна непонятная странность, – вздохнул Какузу. — Мы выучили ваш язык, ни разу не прочитав его.

— Это же круто! – восхитилась Саша. — Вот бы и мне так же быстро обучиться разговаривать по японски. Какузу лишь усмехнулся в ответ, и поднял чашку. — И знаешь... У меня всё равно какое-то не очень хорошее предчувствие разыгралось по поводу моей сестры...

*===*===*

— А я лежу на пляжу ни на кого не гляжу, – весело и громко распевала Алина своим мелодичным голоском. Дневное солнце палило несчадно, птички с задором подпевали ей на встречающихся по пути деревьях, некоторые огородники уже принялись за свои повседневные делишки, повключав радиоприёмники для поднятия настроения, но девчушку все эти факторы нисколько не смущали. — Кремом ножки намажу, стану и покажу, – Она слегка приподняла свою правую ногу, вздымая в воздух немного песка, демонстрируя её незримому человеку, как пелось в песне. — Я песочек отряхну и хвостиком махну, – Алина перепрыгнула на другую часть песчаной дороги и слегка качнула бёдрами. Казалось, что она выступала на видимой только ей сцене, и сегодня был её долгожданный звёздный дебют. — Ну ты будешь что-то делать, знакомиться, ну? – взмахнув рукой влево, якобы указав уже на другого незримого человека, она по змеиному выгнула спину, поставила другую руку на пояс, громко цыкнула и отмахнулась, когда на её вопрос никто не ответил.

— Пф-ф-ф, никто из вас не достоин такой красоты, – разговаривала сама с собой Алина, воображая вокруг себя толпы обезумивших фанатов, визжащих от её прекрасного пения и выкрикивающих её профессиональный псевдоним, с призывами пожениться. Внезапно к ней подбежал симпатичный парень её возраста, схватил за руку, упал на колени и жалобно взвомил: — Прошу тебя, звёздочка упавшая с небес, начни встречаться со мной. – Алина в смущении улыбнулась, но потом гордо и нежно отмахнулась от него. — Увы, Мёрфи, но ты опоздал. У меня уже есть бойфренд, который завтра увезёт меня на своём личном самолёте в Японию и сделает К-ПОП звездой мирового масштаба. – Помахав пальцем около его носа, якобы начертив в воздухе невидимое "не-не-не", девочка с гордым лицом отвернулась, вскинула тыльной стороной руки свои расплетённые короткие волосы с ярко-золотистым блеском, собранные назад красной банданой, и ускорила шаг, представляя, как парень начал преследовать её и кидаться слёзными уговорами пойти с ним на свиданку в местное кафе.

С подобными театральными выступлениями Алина и не заметила, как дошла до другого конца дача. Она замедлила шаг и осторожно пересекла очерченную забором границу, озираясь по сторонам так часто, словно переходила дорогу на красный свет в неположенном месте. Именно сюда сёстры заходили, когда шли с поезда искать их скромный домик, и именно отсюда девочка и готова была начать своё путешествие... в никуда. Ведь за столь длинное пройденное расстояние выследит Дейдару, или хотя бы его признаки, она не смогла. Да и в мыслях уже начало прокрадываться чувство, что его здесь и вовсе нет. «Да и с чего я вообще взяла, что он направился именно в эту сторону?» – здраво поразмыслила Алина, но шаг не сбавила, и назад не повернула, повинуясь врождённому упрямству и любопытству.

Она медленно продолжила идти по уже твёрдой, засыпанной хвойными иглами дороге, явно предназначенной для машин, судя по выемкам под колёса. Звуки радио становились всё тише, а шумные завывания ветра и громкие потрескивания высоких деревьев всё громче, но она не отчаивалась и с приподнятым настроением продолжала свой путь. Неведомо почему, но её тело рвалось на поиски приключений, причём всегда, даже в городской среде. Мозгом она понимала, что впутывается в опасности, но телом и душой кайфовала от новых впечатлений, какими бы опасными и жуткими они ни были.

Пройдя уже приличное расстояние от их дачного домика, почти дойдя до перехода железных путей, совершенно неожиданно ей на плечо что-то упало, что-то ощутимое и остренькое. Алина машинально дёрнулась, мгновенно припомнила слова сестры о кровососущих клещах, обитающих в лесу, и принялась смахивать и сбивать с себя непонятно что, ибо сейчас её главной целью было смахнуть это нечто восвояси, поскольку её чёрная майка-борцовка и короткие чёрные джинсовые шорты с подворотом не особо-то и сильно защищала её тело от покушения насекомых. Спустя пару секунд подпрыгиваний и подёргиваний она успокоилась и принялась осматривать своё тело и волосы, и не найдя на них ничего постороннего девочка осмотрела место в округе. На глаза ей тут же попалась небольшая зелёная шишка, одинокая и лежащая слишком близко к ней.

— Фух, блин, – выдохнула Алина и подняла её с земли. — Как же ты меня напугала, засранка. – Девочка покрутила её в руке, любуясь идеально ровными зазубринками и тонким хвостиком. — И так, негодница, отныне ты мой первый боевой трофей в этом диком приключении!

С довольной улыбкой Алина отправила победную, напугавшую её до полу смерти вещицу в передний кармашек своего рюкзака и двинулась дальше. Чем ближе девочка оказывалась к переходу и станции, тем уже и ветвистее становилась единственная проходная тропинка. Почему-то ей казалось, что в тот раз, когда они пролезали тут с сестрой, она была чуть просторнее. Прикрыв лицо руками, дабы не нацеплять на голову пауков с их прелестями, Алина с толчком прорвалась вперёд. Перед ней появилась станция, а на платформе уже столпилось немного народу с двух дач: с их, и с дачи, что находилась по другую сторону путей. К ней-то Алина и решила сходить, прогуляться, не зря же она так далеко зашла. Единственная загвоздка заключалась в том, что конкретного пути до другой дачи она не знала, но точно помнила, что она была где-то там. Единственный её способ двинуться с места – спросить у кого-нибудь дорогу, либо же подождать прибывшего пассажира и вместе с ним, ужиком, проследовать до конечной цели. Она выбрала первый, ибо не особо хотела ещё около часа торчать на одном месте и дожидаться прибывающего поезда.

Она медленно, как ни в чём не бывало поднялась на каменную платформу, схватилась за лямки рюкзака двумя руками, и принялась высматривать жертву для расспроса. Два пожилых мужчины поблизости её смутили, уж больно угрюмыми они выглядели, четверо других были подростками примерно возраста её сестры – тоже мимо, могут наврать, или недоговорить чего-то важного. «Хм, а вот эти могут и рассказать». – Улыбнулась Алина и направилась к семейной паре с двумя детьми.

— Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Алина, привлекая внимание троих членов семьи, кроме четвертого, маленького мальчика, ему вообще было всё равно на неё. — А вы из какой дачи будете? Из восемнадцатой или из тринадцатой?

— Из тринадцатой, – ответил ей мужчина лет сорока пяти-восьми. — А тебе зачем?

— Замечательно! Понимаете, мне необходимо туда добраться, встретиться с одним очень важным для меня человеком, но я потеряла карту и совершенно не знаю маршрута. Вы не могли бы мне помочь?.. А то я совсем не понимаю, как мне теперь быть. – Алина мигом состроила грустное лицо. Подобное выражение всегда её выручало в трудных и напряжённых ситуациях, и сейчас помогло.

— Ой, конечно! – отозвалась женщина примерно такого же возраста как и её муж, и нырнула в свою сумку. Покопавшись там с минуту она выудила стандартную зелёную тетрадку с простым карандашом в жёлтой обёртке, ещё совсем новый на вид и размер, и принялась что-то усердно рисовать. Что именно Алина не видела, как и никто, кроме неё. Девочка глянула на старшего сына в надежде разузнать, но он лишь с вопросом на лице пожал плечами.

Женщина рисовала минут десять, Алина уже успела подустать и зазеваться от скуки, но окончательно уснуть ей не дали.

— Вот, держи. – Женщина с улыбкой протянула ей свои усердные старания. Алина забрала тетрадь и офигела. Всё это время она рисовала для неё карту! Причём очень детальную и красивую, с ярко вырисованными ориентирами в виде трёх крупных деревьев с двумя дорожками между ними, двух указательных столбиков, одного поворота, какого-то старого автомобиля на холмике и главных въездных ворот, дабы вообще теперь никогда не сбиться с пути.

— Очень красиво, – восхитилась Алина, подбирая с земли свою отпавшую от восторга воображаемую нижнюю челюсть. — Это похожа на карту сокровищ! Уже не терпится отправится в путь и повстречать все изображённые на ней элементы.

— Спасибо, – смутилась женщина и протянула ей карандаш.

— Это ещё зачем?.. – слегла склонила голову набок Алина.

— Будешь помечать пройденный путь.

— А, ну ладно. – Алина немного неуверенно забрала у неё карандаш. — Спасибо вам... А сколько примерно по времени занимает этот путь?

— Минут двадцать, не больше, если не заплутаешь, – ответил ей парень.

— Не, с такой детальной картой этому точно не бывать, – усмехнулась девочка и ещё раз поблагодарила всю четвёрку за уделённое ей время; даже маленького мальчика, которому по прежнему было на неё плевать.

*===*===*

— Так значит у тебя действительно четыре сердца, которые работают в унисон? – с нескрываемым восторгом спросила Саша у Какузу пока домывала посуду. Она знала ответ на этот вопрос, но ей действительно было интересно услышать подтверждение подобной мелочи лично из уст первоисточника. Убедиться в правоте показанного в аниме и рассказанного в манге. Ну а кто бы этого не захотел? Да и время за нелюбимым занятием как-то скоротать хотелось.

— Да. По крайней мере тогда, когда я находился в своём мире, – пояснил мужчина. — Теперь оно у меня одно, но бьётся гораздо сильнее и ощутимее.

— Скучаешь по ним, по их... силе? – Саша вытерла вторую помытую чашку кухонным полотенцем, которое весело на крючке около раковины, поставила её на полку, вернулась к столу и уже чуть более расслабленно плюхнулась на стул. Она приметила кое-какую неприятную вещь, когда ополаскивала мочалку от мыльной пены. На ощупь, да и на вид, она была размякшей, старой и никуда не годной для использования, запасных тоже не осталось, да и средство для мытья посуды сводило концы с концами, и если они захотят в будущем устроить посиделки с кулинарными пиршествами, то придётся им потом пользоваться простой водой для мытья, оставляя половину посуды жирной и с засохшими кусочками еды. Девочка слегка дрогнула. Одна мысль о жидком жире, стекающем с рук, который не возможно было смыть обычной водой, вводила её в тревогу и панический страх. Но благо она быстро отмахнулась от этой негативной поганки, когда шиноби наконец ответил ей.

— Я бы не назвал это чувство "тоской", но да, мне действительно их не достаёт... Меня раздражает состояние уязвимости и слабости, в котором я оказался.

— Ой. Не переживай. Ты с ребятами и без способностей довольно сильные и храбрые мужчины, – решила попробовать приободрить его Саша. — Вскоре вы вернётесь назад и всё станется как прежде.

— Да, скорей всего так и будет.

В доме опять повисло неловкое молчание. Девочка не знала, как теперь подступиться к диалогу. Она видела по лицу Какузу, что тот был немного разозлён, хотя ничего такого плохого, оскорбительного и трагичного сказано не было.

«Какузу. Я знаю, что для тебя это непривычно, – рассудила Саша. — Я чувствую твои эмоции и переживания из-за всего, что произошло. Знаю, как тебе неуютно быть здесь. Неуютно чувствовать слабость, беззащитность, нужду в пропитании и деньгах, но мы с сестрой поможем вам вернуться назад. Обещаю. И всё вернётся на круги своя.»

Саша хотела хоть как-то развеять обстановку, перестроить диалог на что-то более забавное, интересное или может даже деловое, чтобы отвлечь собеседника, да и самой перестать так глубокую закапываться в чужую боль. Но всё, что она успела сделать, так это вздохнуть, потому что в дом кто-то зашёл с улицы. Девочка развернулась и увидела Дейдару, который был чем-то обеспокоен.

— Какузу, я кое-что нашёл, – сообщил ему Дейдара, пытаясь сохранять былое хладнокровие, хотя его взволнованный вид сейчас говорил совершенно об обратном: грудь часто вздымалась, как после длительного кросса, на лбу выступила лёгкая испарина, протектор вообще был повязан на шее, вроде ожерелья... Саша могла поклясться, что он разузнал действительно что-то интересное и полезное для общего дела, раз так быстро бежал сюда, и ей, как и Какудзу, не терпелось узнать что же именно.

Поднявшись из-за стола, не кинув даже взгляда в сторону заинтересованного подростка, Какузу направился к Дейдаре, что стоял у прохода в кухню, облокотившись о угол. Зеленоглазый мужчина даже не надел свой фирменный плащ, и не накинул на лицо маску с капюшоном, оставляя всё это лежать на тех местах, где оставил. «Видать и вправду прислушался к совету младшей сестрички,» – усмехнулась девочка.

Ниндзя переглянулись, кивнули друг другу и вместе направились к выходу, но прежде, чем покинуть дом, Саша подбежала к ним и спросила:

— А можно и мне с вами?

Мужчины остановились в проходе.

— Лучше тебе остаться здесь, – сказал ей Какузу, не оборачиваясь. — Это может быть опасно, – и вышел из дома. Дейдара усмешливо хмыкнул, покачал головой и последовал за ним.

Девочка стояла на крыльце ещё минуты две. Она видела, как они удаляются всё дальше и дальше, поворачивают и пропадают в лесу. Ей стало грустно, что её не взяли с собой, ведь она так хотела хоть сейчас поучаствовать в настоящем, опасном приключении, о котором так долго мечтала, тем более с любимыми персонажами из любимого аниме, а её опять оставили на неком аналоге домашнего ареста, одну.

«Стоп. А где носит Хидана и Тоби?» – Вспомнила про них Саша и принялась разыскивать их тушки на территории участка. Осмотр она решила начать с того самого злополучного сарая, в котором их с сестрой сегодня ночью там и заперли.

*===*===*

— Странно это всё, правда? – завёл разговор Дейдара, после пятнадцати минут молчания.

— О чём ты?

— О нас, – вскрикнул блондин и развёл руки в стороны, преграждая путь Какузу. — Посмотри на наши тела, они слишком объёмные, слишком необычные, слишком... Ах, я даже не знаю, как ещё это описать.

— Да, я заметил, – спокойно ответил ему Какузу, обошёл и продолжил путь по прямой; тут не было другой тропы, всё заросло густыми кустарниками и прилипшими друг к дружке деревьями, будто нарочно не давая им свернуть не в ту сторону.

— А ещё наше поведение, – не унимался Дейдара. — Мы стали иначе себя вести: совсем обмякли, расслабились, перестали быть на чеку и представлять угрозу окружающим. Перестали творить искусство!

— Может ты, Тоби, Хидан и расслабился, но я всегда на чеку.

— Да неужели, – хитро заулыбался Дейдара. — Я же слышал, как ласково и мирно ты запретил той девочке пойти с нами. На тебя это совсем не похоже, ведь обычно ты...

Какузу сорвался с места, схватил парня за горло и прижал к ближайшему дереву. Его хватка не было такой смертоносной как раньше, но слабой её уж точно назвать было нельзя. Дейдара закашлялся, одновременно посмеиваясь над ожидаемым действием мужчины.

— Сейчас нашей главной задачей является поиск пути назад, – заговорил Какузу, слегка ослабляя захват. — Я просто пытаюсь быть вежливым с местными жителями. По мере своих сил пытаюсь. Лишние проблемы нам здесь не нужны. Или ты сам так и не понял, что чакры у нас больше нет, наши способности и умения бесполезны и мы бессильны перед угрозами здешнего мира?

— О, это я уже понял, – Дейдара отпихнул от себя раздражённого мужчину. Он хоть и выглядел слишком худым и низким по сравнению с ним, но сил и выносливости у него так же было в достатке. — Просто давай не переигрывать и не подчиняться местным позывам "изменений", а то эта соплячка по тебе уже слюни начала пускать, – потёр свою шею блондин. — Смотри ещё и привяжется хвостиком.

— Не привяжется, – уже успокоившимся тоном сообщил голубоглазому нукенин. — Ко мне никто никогда не привязывался, и сейчас этого не произойдёт.

— Хн. – Дейдара ещё с минуту смотрел на спину удаляющегося коллеги, потом подбежал к нему поближе, когда тот начал скрываться из вида за выпавшими на дорогу ветвями кустов. — Надеюсь на это. Хотя, дедуля, ты старше меня, опытнее, не мне тебя учить манерам поведения в обществе.

— Заткнись, Дейдара.

— Ладно, ладно, – скучающе проговорил подрывник. — Но заметь, мы даже разговаривать друг с другом стали чуть побольше и подружелюбнее... Быть может мне к тебе теперь в партнёры податься? Заменить раздражающего Хидана? А то только и слышу от Кисаме как вы друг друга раздражаете и пытаетесь убить, – рассмеялся блондин и обогнал мужчину, дабы ему вновь от него не прилетело за такие броско-эгоистичные слова.

Какузу лишь хмыкнул в ответ, но он не мог не согласиться с его словами. Ранее Дейдара был для него кем-то существующим в организации, но не столь важным игроком в команде. Да, он был сильным, молодым, обладал удивительными способностями созидания, но всё же... Для него там никто не представлял никакой важности, кроме Пейна и его слов о мировом господстве, отмщении за причинённую боль и установлению справедливости. Именно это и побудило его вступить в ряды опаснейших и сильнейших ниндзя-отступников Акацуки.