Тсуна подскакивает в кровати, просыпаясь. Сердце заходится в бешеном ритме, голова пульсирует нарастающей болью, пока тело бьёт крупная дрожь, а тонкая ткань пижамы противно липнет к взмокшей холодным потом спине.
Сон выветривается из головы ещё на первых секундах, когда на одних рефлексах подросток скатывается с кровати. В том месте, где только что была голова, зияет аккуратная дырочка от пули. Звучит противно громкий сигнал тревоги, через несколько мгновений начинающий сопровождаться топотом ног в коридоре.
Тсуна слабо улыбается ворвавшимся в комнату охранникам-телохранителям и парочке слуг, сползает с кровати и идёт в ванну, кинув напоследок: «Приберитесь здесь!».
Неприметный бочок скрывает в себе испачканную пижаму, упругие струи смывают липкий пот и небольшую долю головной боли. Длящийся месяцами недосып, по-научному называемый хроническим, Тсуна давно уже не пытается побороть, как и выправить ненормированный график питания, как и обеспечить нормальную охрану для дома, как и ещё кучу мелочей. Залечивать все травмы, например.
Тсуна выходит из душа, бросает безразличный взгляд на часы, где стрелки почти показывают четыре утра. Спать ложится смысла уже нет, а дел можно успеть сделать побольше. Босые ступни замерзают стоять на холодном полу, а слуги уважительно отворачиваются от нагого тела, чтобы поднести хозяину чистую одежду.
На первый этаж Тсуна спускается в компании камердинераКамерди́нер — слуга при господине в богатом дворянском доме., несущего огромную пачку бумаг и любимую ручку — единственную радость в текущих реалиях. Длинный и резной дубовый стол в столовой необычайно пуст и тих. Половина людей, должных занять свои места, ещё спят в такую рань, вторая половина уже мертва. Оплакивать их сил больше нет. К восьми утрам на завтрак сползаются и остальные домочадцы.
Тсуна откладывает очередную папку с файлами, трёт уставшие глаза и жестом просит подавать завтрак. Не смотреть друг на друга и практически не разговаривать входит в привычку. Слишком тяжело, наивно и глупо.
***
— Победили? — неверяще шепчет Тсуна, глядя на рассыпающегося пеплом Бьякурана из десятилетнего будущего.
Со стороны друзей слышны вопли ликования и подбадривания. Они молодцы, всё наконец закончилось! Победили монстра в теле человека, спасли мир и своё будущее. Старые и новые знакомые хвалят и подбадривают, поздравляют и смеются, улыбаются и плачут.
Приключение завершается очередной победой, очередным подтверждением «достойны» быть следующим поколением Вонголы и… всё. Никто не может вернуть обратно подростков, которые не принадлежат этому времени. Единственный источник энергии достаточного объёма израсходован Юни, чтобы воскресить погибших Аркобалено. Это не очень помогает, потому что по миру всё ещё гуляет вирус, действующий на пламенных детей. Да и других источников энергии пока не наблюдается.
«Разработаем», — обещает Реборн. И предлагает пока побыть боссом Вонголы, раз иных кандидатов нет, а опыта набираться стоит.
***
Первыми умирают Ламбо и И-Пин: вирус убивает не подготовленные тела маленьких детей за несколько дней агонии и постепенного отмирания всех клеток организма. Родные уже глаза на детских личиках, полные боли, желания поскорее прекратить мучения и затаённой надежды, всё ещё снятся Тсуне в кошмарах.
Вторыми погибают Киоко и Хару: неудачно зашли в магазин. Война Вонголы и Джессо слишком сильно истончает силы обеих сторон и их союзников, вынуждая оголить слишком большое количество направлений, открыв дорогу в мир большому количеству шушеры. Одни из самых наглых и амбициозных закладывают бомбы в несколько магазинов по всей Италии, а потом взрывают.
Тсуна несколько раз пересматривает видео с камеры из магазина, где девчонки идут от магазина к магазину, весело смеются, а потом пол под ними вздыбливается, вспыхивает огнём. Тсуна в приступе мазохизма раз за разом прокручивает этот момент, отслеживает, когда улыбки на доли секунды сменяются ужасом осознания, а потом в камеру влетает булыжник, разбивая её. Глупые-глупые-глупые девчонки, решившие ознакомиться с модой будущего и обновить гардероб в неспокойное время.
Сердобольный и деятельный Рёхей рвётся помогать и действовать, отправившись младшим персоналом в больницу. Десять лет ведь такой маленький промежуток, если задуматься, но за это время успевает пройти парочка эпидемий, эволюционировать старые бактерии, появится новые.
Рёхей задыхается, лёжа без сил в вип-палате всё той же больницы, обвешанный проводами для поддержания жизни. Уставший доктор с безразличием сетует на глупцов, так и не решившихся привиться и не позволивших вакцинировать своих детей. Однорукий уже Такеши давит сиплый кашель в кулак живой руки.
Такой гордый, упрямый и безумно сильный Хибари не возвращается с очередного задания. Точнее возвращается в аккуратном деревянном ящике. Посылку с трупом привозят с утра пораньше прямо к дверям особняка и оставляют под трель колокольчика издевательски перетянув красной подарочной лентой. Это происходит под Рождество.
Патологоанатом собирает паззл из раздробленных костей, мяса и лоскутов кожи неделю. Когда после похорон Тсуна не находит в себе сил притронуться к бумагам и объявить Вендетту, обнаглевшие гости приходят сами. Уходят, правда, вперёд ногами, но забирают с собой Бьянки. Хаято воет над гробом сестры и на нескольких языках разом просит прощения.
Семь негритят врагов рубили вместе, зарубил один себя — получивший подножку Базиль поймал лбом собственноручно пущенный бумеранг — и осталось шесть их. Хром Докуро у ног Тсуны гомерически хохочет, схватившись за голову, и читает детскую считалочку. Верного ученика консильери Савады хоронят в соседней с ним могиле, в том месте, где должен был лежать родной ребёнок Емитсу. Тсуна пока ещё коптит собой небо и не находит сил даже на сожаления.
Очередная пуля нанятого снайпера не находит своей цели, а вот юная версия Дечимо Вонголы уже даже не вздрагивает и не кривится, пуская пулю в висок очередному предателю из числа подчиненных. Красная лужа растекается по земле в сторону специального ливневого отверстия. Дождей на Сицилии не было уже пару месяцев и непередаваемое амбре гниющей крови затапливает собой плато за особняком. Тсуна уже не знает, так ли реален этот запах, или это лишь выверт фантазии больной головы.
Безымянная служанка из числа тех, кто погибнет в очередном нападении на особняк в ближайшие три месяца, находит в канаве в лесу обезглавленное тело Хром Докуро с ввалившимся животом и пропавшими иллюзорными органами. Всё тот же патологоанатом любовно оглаживает тонкое тельце под белой простынёй и обещает из глины слепить голову, чтобы не хоронить закрытый гроб. «Мир должен запомнить такую красоту». Голова выходит слишком похожей на так и не найденный оригинал.
Реборн прячет глаза, повторяет «Разберёмся, разработаем всё и вернём, как было». И всё чаще прячется в бункере-лаборатории Верде вместе с остальными Аркобалено. Тсуна не верит в эту сказку от репетитора. Не верит, что репетитор, наконец начавший взрослеть, хоть в чём-то ещё заинтересован.
***
Хром Докуро спускается в столовую на завтрак и занимает место слева от кашляющего Такеши, разваливаясь на стуле с не девичьей — мужской — развязностью, блестит на окружающих двумя разноцветными глазами и скалит губы в ехидной ухмылке.
Тсуна переворачивает лист очередного договора и подносит ко рту ложку с кашей. Минуты покоя следует потратить с пользой для дела и с заботой о себе. Все вопросы, которые вихрем проносятся в голове можно сложить в один единственный: «Зачем?».
— Она опять стала проводить с вами слишком много своего времени, забывая про меня. А ещё она стала занимать место рядом с вами, которое по праву принадлежит мне.
Мукуро под личиной Хром Докуро тянется к тарелке с бутербродами, стоящей по середине стола, и отхлёбывает напиток из кружки Такеши. Тот резко заходится в приступе кашля, тянется за своей кружкой, желая запить, но Мукуро отодвигает руку с напитком дальше.
— И вы тоже, притягиваете к себе слишком много внимания Тсунаёши.
Тсуна смотрит, как, задыхаясь, умирает ещё один друг, и вертит в руках ножик. Наверное, если провести им вдоль по руке, будет опять много крови с её противным запахом, а ещё будет конец всего этого бедлама.
Мукуро отдает Такеши кружку. Тсуна откладывает нож. На сегодня запланирована ещё одна встреча и ещё одна показательная казнь, несколько часов работы с документами и проставление подписей на них же.
Кровать после не самого насыщенного дня встретит обволакивающей мягкостью и снами про Ад, которые всему особняку от душевных щедрот показывает сошедший с ума в застенках мафиозной тюрьмы Туман. Он обещает и показывает гораздо меньше, чем мог бы, но даже этого хватает, чтобы проснувшись в четыре утра, Тсуна первым делом совершал кувырок с кровати и уходил с траектории полета снайперской пули.
Тсуна чувствует уже безумное разочарование в этой жизни, но запачкав руки по локоть в крови, больше всего боится умереть и оказаться в еженочно снящейся Преисподней. Не то чтобы этой перспективы удавалось избежать хоть кому-то из живущих.