До конца последнего урока Сейран остаются какие-то считанные минуты, и Суна, вздохнув, в очередной раз бросает взгляд на наручные часы с тонким ремешком. Если из-за ее нерасторопности в кондитерской разберут всю пахлаву, то Сейран точно устроит ей «сладкий» вечер: испепеляющий недовольством взгляд и драка подушками. И это если еще Сейран не решит вспомнить их спор, где проигравший весь месяц должен убирать внутренний двор… Суна дергает плечами и ускоряется.

Три года не прошли даром: Суна научилась неплохо ориентироваться хотя бы в своем квартале. После родного Антепа Стамбул показался чересчур большим и ярким, а сам переезд в подростковом возрасте и без того дался сестрам Шанлы тяжело. Родители были заняты обустройством дома и нескончаемыми документами, и им некогда было даже подумать о переживаниях дочерей. Для тех, в свою очередь, главной поддержкой стали они сами и новые школьные друзья.

Первые учебные дни сестры Шанлы старались держаться рядом, но Суна понимала, что это не только тяжело, но и глупо: они были в разных классах в силу возраста и им попросту нужно было наконец завести общение со сверстниками. Она знала: Сейран, открытая и добродушная, легко найдет себе друзей.

Так все и случилось: буквально за несколько дней Сейран нашла в своем классе сразу двух друзей, которые остаются рядом с ней и сейчас. Подтолкнув младшую сестру к этому, Суна успокоилась и будто забыла о себе. Более тихая и скромная, она предпочитала оставаться в одиночестве, а свободное время — уделять семье и домашним обязанностям. Оттого ей было так странно ловить на себе взгляды одноклассника, а потом и вовсе «случайно» оказываться рядом с ним.

— Перестань ходить за мной, — выпаливает Суна, уставившись на одноклассника.

Она прижимает к себе скромную стопку учебников и смеряет его недовольным взглядом. Одноклассник доверия ей не внушает: у него хитрый взгляд, растрепанные русые волосы — Суна не помнит, когда он в последний раз причесывался — и незаправленная черная рубашка. Слишком громкий и приставучий. И бегает вечно за школу с какими-то мальчишками, которых через день таскают в кабинет директора на профилактические беседы.

Одноклассник поднимает ладони, замерев на месте, и возражает:

— А я и не хожу.

— Неужели? Что ты тогда здесь забыл?

Суна ждет сестру на школьном дворе и ничуть не рада такому сопровождению. Одноклассник невозмутимо раскрывает одну ладонь, протягивает ей.

— Ты потеряла просто.

— Я ничего не… — Суна вздохнула, уже открыто раздражаясь.

Она только одним взглядом смотрит на «находку», заметив что-то зеленое. Явно его глупая шутка. Суна не носит украшений, хотя бы пока, и ничего столь мелкого обронить точно не могла. Любопытство берет верх, и ей хочется взглянуть чуть лучше на неожиданную потерю, но одноклассник неожиданно бросает вещицу в кусты.

Суна сжимает и без того тонкие губы и замолкает, не желая продолжать эту глупую беседу.

— Ты потеряла, а я нашел, — продолжает одноклассник, шагнув ближе к ней.

— Ты выбросил это. И повторюсь, я ничего не теряла.

Она бросает на него раздраженный взгляд, и перед ее лицом мелькает худая мальчишеская рука, перетянутая браслетами. Сбитая с толку Суна замирает на месте, рука быстро скользит за ее ухом, и теперь одноклассник снова держит перед собой раскрытую ладонь.

— И все-таки я думаю, это твое.

На его ладони скромно лежит травяное колечко. Суна только с удивлением глядит на сияющее мальчишечье улыбкой лицо и слышит:

— Меня Кайя зовут, если помнишь.

Суна заходит в кондитерскую под звон колокольчика, и уже такой знакомый продавец встречает ее добродушной улыбкой. Семья Шанлы — одни из постоянных клиентов.

Суна улыбается в ответ, быстрым движением поправляет волосы и подходит к стойке. Заказ остается неизменным — упаковка пахлавы.

— Успели, госпожа, ее почти разобрали.

Суна остается ждать кондитера. Полки магазина ломится от сладостей, но ничего особенного на этот раз не хочется. И остаток дня пройдет уже по известному сценарию: Сейран, уплетая любимую пахлаву, будет делиться всем-всем, что прошло за учебный день. Обязательно скажет про уроки, и учителей, и одноклассников, не обойдя стороной близких друзей — Ферита и Пелин. Особенно Ферита. Стоит Суне только намекнуть — даже в обыкновенной шутке — на не слишком дружеские вздохи по Фериту, как Сейран тут же округляет глаза и шикает на нее, намереваясь бросить подушкой:

— Коза! Мы только друзья!

И Суне ничего не остается, кроме как смеяться и качать головой. И обороняться, естественно.

В кондитерской появляется мужчина, равняется с Суной. Она лишь бегло оглядывает его — кто в настолько теплый майский день в здравом уме выйдет в черной одежде? — и отводит взгляд, сцепив ладони вместе. Тишину ожидания прерывает вернувшийся продавец с упаковкой пахлавы.

— Простите, — мужчина бросает короткий взгляд на Суну, вызвав у нее недоумение, и обращается к кондитеру, — а не могли бы и мне быстро завернуть упаковку пахлавы? Тороплюсь.

Последнее вновь обращено к Суне, и она лишь молча пожимает плечами. Она торопится не меньше, — сестринскими отношениями дорожила — но раз уж он настолько занятой и деловой… может, она могла бы и подождать своей очереди. Хотя возникает вопрос: раз так торопится, откуда у него время на кондитерскую? Прихоть жены? Суна качает головой, понимая, насколько далеко уходит в ненужные рассуждения о незнакомце.

— Господин, сожалею, — кондитер слегка поник, виновато смотря на клиентов, — но это последняя порция на сегодня. И госпожа…

Суна и мужчина резко переглядываются, будто один из них должен начать спор за последнюю упаковку.

— Все же я была первой, — замечает Суна с легкой улыбкой, оглядывая мужское лицо.

— Да, безусловно, — и он только кивает. — Я пойду тогда, спасибо.

— Не могу отказывать постоянному клиенту, — бросает кондитер мужчине, разведя руками.

Суна расплачивается за пахлаву и спешит к школе. По пути вспоминает отца — тот точно бы так просто не ушел, наоборот, нашел бы способ заполучить желаемое, даже если это обыкновенные сладости.

— Ах точно, — тихонько, шепотом догадывается Суна. — Усы.

Она с улыбкой усмехается, понимая, почему вдруг так внезапно вспомнила об отце.

— Сейран, ну покажи, — подначивает Ферит.

Он хвостом идет за ней после урока, буквально каждую секунду повторяя свою просьбу, но Сейран остается непреклонна — упрямо держит альбом закрытым при себе. Шедшая рядом Пелин только улыбается с них.

— Я же просто посмотрю, — не замолкает Ферит, равняясь с ними.

— А я повторяю, что еще не закончила. Потом посмотришь.

Ферит только расстроенно вздыхает в ответ. Ему нравится рассматривать ее рисунки: у Сейран, не посещавшей специальных курсов или художественных школ, есть удивительное чувство цвета, а про композицию и вовсе нет смысла говорить. Только стоит ему хотя бы заикнуться об ее навыках и даже таланте, как Сейран отмахивается и захлопывает альбом.

— Любишь ты говорить глупости, — повторяет Сейран в ответ.

Фериту же остается замолчать или перевести тему — что, например, можно улучшить в ее работе. Эту тему она поддерживает гораздо охотнее.

— Тебя Суна встретит? — спрашивает Пелин.

— Да, договорились в парке погулять, — кивает Сейран.

Со стороны вряд ли может показаться, что они не просто одноклассники, а близкие друзья. Ферит из слишком «деловой» семьи, в то время как семью Шанлы в Стамбуле толком и не знают. Но их хотя бы объединяет характер — открытые и добрые, даже в чем-то скромные и предпочитающие тихое времяпровождение, а не шумные посиделки. Пелин же — отдельный разговор, она словно выбивается из их тройки. Громкая и яркая, она любит привлекать к себе внимание. Воспитание госпожи Йылмаз, матери-одиночки, дает о себе знать: Пелин вовсю показывает «зубы», когда это требуется и нет.

— Мы тоже могли бы погулять в парке, — невзначай предлагает Ферит, бросив просящий взгляд на Пелин.

— Ах, мы, — усмехается та. — Конечно, вы точно можете прогуляться, кустики свои порисовать, клумбы.

— Точно не сегодня, — обрывает все его надежды Сейран.

Пелин с улыбкой пожимает плечами и шепчет другу: «Прости, я пыталась». Они выходят на школьный двор, полный других учеников. Кого-то уже встречают родители, а другие задерживается после уроков на ближайшей площадке с друзьями, занимая лавки в тени деревьев. Лето уже совсем близко, и многие не горят никаким желанием учиться дальше. К счастью, у Сейран, Ферита и Пелин есть время не заботиться об экзаменах вместе с остальными — до выпускного класса еще целых два года.

Друзья по очереди обнимают Пелин на прощание, и только на ее подходе к воротам за двор школы Сейран замечает, как рядом с подругой возникает радостный Юсуф.

— Юсуфчик, — сдерживая смех, говорит Ферит, — спешит проводить. Какой вежливый и хороший, ну надо же.

— Перестань дразниться.

Сейран качает головой и со сдержанной улыбкой смотрит на Ферита. Но не может не отметить: ее саму всегда очень веселит обращение Пелин к однокласснику. Вечное «Юсуфчик», но никогда просто «Юсуф», и никому больше он не позволяет так себя называть. До того это звучит и выглядит забавно!..

— Молчу, молчу, — Ферит поднимает ладони и делает бесстрастное лицо.

— Вот и хорошо. Ты чего не торопишься, а здесь замер, м? Ладно я Суну жду, а ты?

Сейран вновь смотрит в сторону, на парковку у школы — привычного черного внедорожника там нет.

Про водителя Ферита Сейран узнала чуть ли не в первый же учебный день: всех встречали родители или старшие братья и сестры, кто-то же сам добирался до дома, а ее одноклассник и пока еще не друг садился в загадочную большую машину. В другие дни удалось увидеть не только машину, но и мужчину, который встречал Ферита. Сейран тогда отметила, что он выглядел слишком молодо для отца, а на старшего брата тем более не был похож.

— Абидина еще нет, мне пешком до ялы далеко будет.

— Он же никогда не задерживается.

— Да, — кивает Ферит, признавая ее правоту, — но я попросил его заехать к кондитеру… похоже, там очередь.

Сейран моргает в удивлении, пока он стоит, как ни в чем не бывало, спрятав руки в карманы.

— А это входит в его обязанности? — выгибает она бровь. — Да и… зачем просить его, у вас же целый дом прислуги. Кто-то из них явно в состоянии купить… что ты там просил?

— Пахлаву, — важно выдает Ферит. — И вообще, Абидину по пути, не вижу проблемы. А если бы мы пошли гулять в парке… — заговорщицки начинает он, — мы бы вместе поели пахлаву.

Сейран не может сдержаться и смеется во весь голос. Таинственный двусмысленный взгляд Ферита, его намекающий тон и дернувшиеся в улыбке уголки губ не могут заставить ее воспринимать его серьезно.

— Можешь не расстраиваться за меня, — она добро похлопывает его по плечу. — Пахлаву я точно сегодня поем, Суна должна была купить.

И Сейран не в силах не улыбаться, глядя на наигранное разочарование друга. Они говорят обо всем, от уроков до живописи, пока ждут Абидина и Суну.

— За тобой, кажется, — говорит Сейран, замечая заезжающую на парковку знакомую машину.

Ферит быстро оглядывается на пару секунд, убеждается, что это точно номера их машины и оттуда выходит Абидин, и поворачивается обратно.

— Я могу с тобой Суну подождать, не оставлять же одну.

— А никого уже ждать и не нужно, — замечает Суна и с улыбкой машет им рукой, приближаясь.

Ферит здоровается, пока Сейран не спешит тепло встречать сестру, только выжидающе присматривается к ней. Суна со вздохом закатывает глаза и демонстрирует простенькую упаковку с фирменным названием.

— Обожаю тебя, — улыбка расплывается на лице Сейран, и Суна принимает ее объятия.

Ферит с интересом приглядывается к упаковке. Времени что-то сказать у него не остается — рядом возникает Абидин.

— Ферит, можем ехать, — тут же переходит он к делу.

Абидин участливо кивает Сейран, приветствуя ее коротким «госпожа Шанлы», чем всегда смущает, но его взгляд останавливается на второй девушке, чуть старше нее. Суна только удивленно моргает, приобнимая сестру за плечи.

— Абидин, а где пахлава?

Ферита, кажется, ничего не напрягает, и он только взглядом ищет какой-то намек, хотя бы во взгляде друга, что тот заехал в кондитерскую. Абидин тихо вздыхает и с непривычной ему неловкостью замечает:

— У этой… доброй и быстрой госпожи.

Ферит непонимающе бегает взглядом от него к Суне, но Сейран догадывается быстрее и ревностно придвигает к себе упаковку.

— Да, Суна своего никогда не упустит, — Сейран первой подает голос, кивая с важным видом. — Господин Абидин, знакомьтесь, это моя старшая сестра.

Они могут лишь кивнуть друг другу, и в их головах вспыхивают догадки: как они могли не пересечься раньше и встретиться дважды в один день? Абидин и Суна смотрят друг на друга осторожно, но избегают прямого взгляда.

— Аби — мой верный друг.

Ферит светится широкой улыбкой, но та тут же меркнет, стоит вспомнить про упущенную пахлаву.

— Подожди, ты ничего не купил? — ошарашенно вопрошает Ферит, уставившись на него.

— Я водитель, — скромно поправляет Абидин заявление юного господина.

— Приятно познакомиться.

Голос Суны звучит мягко и приветливо, и на ее лицо расцветает скромная улыбка. Она не отпускает от себя сестру и попросту не знает, как быстрее закончить это странное знакомство. Молчат же только Абидин и Суна, не знающие, что еще можно добавить, пока Ферит не перестает удивляться утерянной пахлаве.

Ферит бросает почти просящий взгляд на Сейран, и та быстренько возвращается в реальность от его вопроса.

— Сейран, а может… погуляем в парке?.. И поедим… пахлаву.

Он предлагает это неуверенно и абсолютно несмело. Желание сладостей велико, и их явно можно купить и в другой кондитерской, — пусть даже они и не будут так вкусны — но и побыть рядом с Сейран хочется еще больше. Это выглядит отличным предлогом.

Сейран удивленно округляет глаза и чуть двигает упаковку в сторону:

— А там столько нет, — на выдохе заявлет она. — И вообще, я обещала сегодня Суне весь этот день, и сейчас мы очень торопимся! Нет, Ферит, точно не погуляем. В общем, пока, Ферит!

Сейран хватает сестру за руку и спешит покинуть школьный двор, а Суна только облегченно выдыхает.

По дороге в ялы Абидин затылком чувствует недовольный взгляд. В зеркало заднего вида даже смотреть не хочется — прекрасно знает, что увидит.

— Нет, Аби, ты знаешь, что это было сейчас?

— У твоей подруги были свои дела, — как и всегда, спокойно замечает Абидин. — Вы и завтра увидитесь в школе, и послезавтра, и…

— Да нет же, — отмахивается Ферит и чуть наклоняется вперед. — Я про тебя. Знаешь, как это называется?

Он прищуривается. Абидин чуть хмурит брови и старается понять, какую тему юный господин — или, вернее, юный друг — так назойливо хочет затронуть. В голове всплывает образ мягкой Суны, и это последнее, о чем сейчас хочется говорить, особенно с подростком.

— Предательство! — пародируя голос господина Халиса, подняв указательный палец, почти восклицает Ферит.

Абидин даже вздрагивает, но крепко держит руль и уверенно ведет дальше. Ферит со вздохом откидывается назад и скрещивает руки на груди.

— Нет, Аби, серьезно, — продолжает он. — Предательство. Знаешь, сколько я тебя там ждал? Сколько я пахлаву хотел? Блин, Аби, я есть хочу!

И Абидин только тихо вздыхает, решив не отвечать.