Утром Анна встала пораньше и написала записку для Тохи, которую спрятала в свернутую мелкую бумажную купюру. Потом показала ее дяде, завернула в бумажку и попросила передать это продавцу газет на площади со словами: «от Анны».. Она, видишь ли, ему задолжала, а теперь вынуждена несколько дней провести дома. Неудобно будет. Деньги сейчас всем очень нужны. Миронов пожал плечами, пообещав выполнить просьбу. Анна снова легла. Доктор велел ей пару дней поберечь ногу и не нагружать. Приходилось выполнять…
Штоф почти подъехал к дому Анны, когда заметил припаркованный рядом автомобиль. Он ему был знаком. Это была машина полковника Ройсса. Майор скрипнул зубами и проехал мимо. Выждав час, он сменил кожаное офицерское пальто на гражданское, фуражку на шляпу и пешком вернулся к дому Мироновых. Машины полковника уже не было. Он открыл щеколду на калитке и вошел во двор.
На стук ему открыла Анна. На ее лице недоумение сменилось радостной улыбкой.
-Штоф! Я Вас сразу и не узнала! - с этими словами она впустила мужчину в дом.
-Небольшая конспирация, - улыбнулся ей майор. - Рад видеть Вас, Анна…
Девушка махнула ему рукой, приглашая в кухню, и допрыгала на одной ноге до ближайшего стула.
-Как Ваша нога?
-Кажется, уже лучше, но доктор велел пару дней по возможности на нее не опираться. Вот прыгаю, - улыбалась Анна.
Штоф с удовольствием наблюдал за ее лицом. Как радостно блестели ее огромные глаза, как вздрагивали в нежной улыбке розовые губы. Эта девушка бесспорно была красива. Без всяких женских штучек. Натуральной природной красотой. В своем простеньком домашнем платье, укутанная в шаль. И длинные волосы, небрежно заплетенные в косу. Подобную картинку он не наблюдал почти пятнадцать лет. Оказалось - соскучился по такому женскому образу…
Штоф сморгнул, возвращаясь в реальность.
-Вы приглашали врача? Это хорошо…
Анна почему-то смутилась, опуская глаза.
Майор сразу понял:
-Полковник Ройсс… пригласил? - голос помимо воли сразу стал суше.
-Как Вы догадались? Даа, он, - совсем смутилась девушка. - Вчера вечером…Хотя совершенно напрасно. Оказалось, просто растяжение…
-Беспокоится, - хмыкнул майор больше для себя.
-Я сама не поняла, зачем он вчера приехал… Буквально сразу после Вашего отъезда… Как хорошо, что вы не встретились…
Штоф задумчиво смотрел на девушку.
-Вот Вам и Ваша свобода, - не удержался он от сарказма…
Миронова хотела возразить, но майор перебил:
-Не кажется Вам, что он мог что-то заподозрить?
-Что? - недоуменно протянула девушка.
Штоф покачал головой.
-Постараемся дальше на людях сохранять дистанцию. Сделаем вид, что мы поссорились… Допустим, Вы на меня обиделись…При случае пожалуюсь на это Ягушу. Причину обиды утаим, - лукаво улыбнулся майор, - можете демонстративно меня избегать.
-Хорошо, - пожала плечами Миронова, не желая почему-то шутить, - если Вы считаете, что так лучше…
-Не хочу, чтобы у Вас были лишние проблемы, - стал серьезным Штоф.
-Тогда для большей достоверности начните ухаживать за Ниной, - пустила шпильку девушка.
-Неплохая идея, - хмыкнул удивленно Штоф, - только не вздумайте устраивать мне публичные сцены ревности.
Его глаза озорно заблестели:
-Не забывайте, ВЫ меня бросили…
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Анне пришла внезапная мысль о том, что бы было, если б они встретились в мирное время. И он не был немцем, а был бы своим, русским… Ее щеки слегка порозовели от мысли, что она, кажется, смогла бы в него влюбиться. Вот было бы это взаимно? Ведь он намного старше ее…
А Штоф, чтобы сменить тему выложил на стол плитку шоколада, пакет чая и теплые носки.
-Это Вам, чтобы скорее поправлялись, - улыбнулся он.
-Спасибо, - кивнула Анна и погладила мягкую шерсть носков. - За них Вам очень благодарна...
Потом, пододвинув поближе пакет, который стоял на углу стола, она взглянула на мужчину:
-Это сегодня привез Генрих, адъютант полковника…. Могу я попросить Вас передать его детям? Они постоянно крутятся возле нашего ресторана голодные…
-Меня не поймут, - после паузы виновато вздохнул Штоф.
-Да, конечно, - смутилась девушка, - я забываю, что Вы…
Они замолчали, глядя друг на друга через стол.
-Ну, мне пора, - бодро улыбнулся майор, поднимаясь, - желаю Вам скорее выздоравливать… но вовсе не для того, чтобы снова бегать со мной по лесу…
Анна заметила лукавые смешинки в глазах мужчины. Он снова ее дразнил, но очень по доброму. Она это почувствовала…
-Обещаю Вам смирно сидеть дома, - в тон ему ответила Миронова, - целых два дня…
Глаза ее откровенно смеялись, а губы подрагивали.
Они обменялись понимающими взглядами.
-Берегите себя, - он взял ее ладонь и поднес к губам..
-А Вы - себя, - уже привычно ответила ему девушка. Их глаза сегодня были откровеннее чем прежде. Вчерашний день как-то их очень сблизил, хотя никто из них в этом бы ни за что не признался.
-Кстати, еще кое-что, - майор вытащил из кармана маленькую гранату «лимонку», - спрячьте так, чтоб никто не нашел, но Вы могли быстро ее достать.. Вот это чека, смотрите. Дергаете и сразу бросаете… Поняли?
Анна кивнула и протянула руку. Штоф помедлил и передал девушке:
-На крайний случай. Мало ли что…
-Я понимаю, - серьезно кивнула девушка.
-Не провожайте меня, - кинул на прощание Штоф и покинул дом. Выйдя, на улицу, мужчина бросил осторожный взгляд вокруг и отправился к машине, стоявшей на другой улице. Боковым зрением он отметил парня с усами, который поглядывал на дом Мироновых…
Анна только присела на кровать, как увидела через окно, входившего в калитку Тоху. Она постучала ему и махнула на дверь.
Тоха, а в жизни Антон, сообщил девушке, что передал ее записку Каблуку, в которой она рассказала о вчерашних событиях и о проводнике. А продавец поведал об их последних новостях. Оказывается, гестапо задержало почти весь обслуживающий персонал солдатского дома - гостиницы в подозрении на отравление. Они действительно подсыпали слабительный порошок в суп, чтобы задержать карательный отряд, направленный на отлов партизан. Большую часть рабочих отпустили. Остальных больше не видели. Каблук вынужден сменить явку и уйти в подполье. Решено не активничать пару недель. Связь с партизанами пока тоже не будет действовать. Их лагерь углубился далеко в лес…
А еще Каблук передал огромную благодарность от них за сообщение Кая. Очень ценная и своевременная информация, благодаря которой был предотвращен прорыв немцев на их участке фронта…
Анне стало приятно осознавать, что все их действия были не напрасны. Неужели они смогли помочь не только местным жителям, но и своей армии? Она обязательно расскажет об этом Штофу…
Петр Иванович был очень рад, что племянница дома, хотя причиной этому и послужила неприятность. От вопроса, как девушка в действительности повредила ногу, та тактично ушла, перейдя на дела в ресторане. А там, по словам Миронова, происходили изменения. Директор, наконец, открыл игровой зал казино, чтобы гости не скучали и тратили больше денег. Нежинская в качестве певицы все меньше вызывала интерес. Жора даже пригрозил увольнением, но потом сжалился и перевел ее в казино в качестве крупье. Выздоровления Анны ждали с нетерпением. Миронов это сообщил нехотя и предложил девушке вообще сменить работу. Но в городе сейчас найти ее было крайне сложно. Уволившись из ресторана, Анна обязана была пойти на биржу труда. А что ей там могли предложить? На этот вопрос Миронов заскрипел зубами, вспомнив господина Лассаля с его девицами, и вынужден был согласиться, что пока ничего не стоит менять..
Через пару дней Миронова вернулась в ресторан. Ее обязанности уборщицы в это время выполняли сестры, за что она им была очень благодарна и отдала половину гостинцев, что привозил ей Генрих. Вторая часть была роздана беспризорникам…
Ребушинский обрадовался возвращению артистки, но не упустил возможность пожурить за то, что подвела его заведение. «Каждый день важен! Стоит только расслабиться и забыть об удобстве гостей, и, считай, ресторан - на грани закрытия! Клиенты разбегутся и нечем будет платить зарплату работникам! Придется всех увольнять!» - в таком роде Жора еще долго бы распространялся, но Анна его обрадовала известием о новом номере, который она успела приготовить за это время. Ребушинский тут же смолк…
После обеда Жора вышел в холл и представил всем их новую сотрудницу. Полина Аникеева
была молодой темноволосой женщиной лет тридцати. Ребушинский бросал на нее заискивающие взгляды. Та, обворожительно всем улыбнувшись, попросила называть ее Поли. И немецким гостям представлять ее именно так. Директор расплылся в слащавой улыбке и заверил, что все будет, как она пожелает. Мироновы перекинулись недоуменными взглядами. А директор тем временем сообщил Анне и Нине, что это их будущая товарка, которая будет вечерами танцевать для господ офицеров. Нина в связи с переходом на новое место лишалась своей гримерки за ненадобностью и должна была уступить ее Аникеевой. Нежинская всем своим видом продемонстрировала отношение к этому.
-Вот сменишь свой репертуар, сразу вернешься на прежнее место, - улыбнулся ей Жора..
Анна украдкой присматривалась к своей новой соседке. Та оказалась общительной улыбчивой женщиной. С расспросами не лезла, но и не замыкалась в себе. Анне она показалась гораздо проще в общении, чем Нина, которая частенько, особенно в начале знакомства, демонстрировала свое высокомерие…