Штоф отъехал от школы и достал из бардачка карту. Он решил выбрать для засады как раз то место возле поваленного дерева, где они застряли. Партизанам не надо будет ничего придумывать и тратить время. Он знал в каком порядке поедет обратно кортеж машин. Первыми и замыкающими - автоматчики на мотоциклах. Потом машина полковника, следом за ним - генерала. Он заранее свел знакомство с водителем, которого назначили от их гаража к генералу и несколько дней его «обрабатывал», входя в доверие. Вчера майор снова «случайно» встретил этого солдата и убедил его за вознаграждение не спешить на обратной дороге. Мол, бригаденфюрер поедет с проверкой на какие-то склады, а там не все готово к его приезду. Сумму водитель получил неплохую. Ничего предосудительного ему не предлагали, поэтому Штоф был уверен в успехе.
С подрывом разведшколы майор тоже был спокоен. Он установил часовой механизм на время ужина (которое заранее узнал). А шум гудящей печи должен был заглушить тиканье часов…
Мужчина уверенно поставил отметки на карте, на листке бумаги начертил схему движения кортежа и крестом отметил машину генерала.
Все это он оставил в оговоренном заранее месте…
Ему очень хотелось самому где-нибудь затаиться и проконтролировать операцию. Но ему нужно было успеть отметиться в городе в нескольких местах, чтобы отвести от себя подозрения. Да и партизаны ни разу не подвели, им можно было доверять…
Ройсс, играя нервно желваками, сел в свой автомобиль. По тому, как шеф захлопнул дверь, его адъютант, сидящий за рулем, понял настроение начальника.
-Поехали, Генрих, - произнес полковник.
-Фройляйн Анна не с нами? - поинтересовался Гюнше.
-Нет. Ее пригласил к себе бригаденфюрер, - сухо ответил Ройсс.
-Да, наша фройляйн, кажется, пришлась по вкусу господину Аренбергу. Как бы он не увез ее от нас, - вздохнул военный комендант. Ройсс молчал. Говорить на эту тему не хотелось. Настроение почему-то резко упало. Почему-то? Он знал причину, но не хотел признаваться себе. Сидящая рядом с ним Полина, делая вид, что на заднем сидении тесно, плотно прижалась своим бедром к его ноге. Полковник усмехнулся про себя, но не реагировал. «Ему же всегда нравились женщины, сами стремящиеся к сближению? Так в чем же дело? Почему он совершенно не хотел эту, пусть и не самую красивую, но вполне себе привлекательную, особенно фигурой, женщину. У нее и опыт есть, и нрав подходящий… Так нет же, мысли его совершенно о другой! Девчонка со странностями в виде духов! Упрямица, строптивица, коварная искусительница в обличии невинного агнца! Вот, кто такая эта фройляйн Анна! И пусть теперь она едет с Аренбергом! Может быть предложение бригаденфюрера ей милее, чем его… Но он помнил выражение лица Анны, когда ее приглашал генерал. Там была растерянность и даже.. страх. Вот! Поэтому у него на душе так мерзко сейчас. Она не хотела, а отказать не могла. А он промолчал. Он бросил ее своему начальнику на съедение!»
Ройсс нервно сцепил в замок руки, затянутые в перчатки. «Но почему он так беспокоится о ней? Ведь он уже все решил для себя! Она ему безразлична! Полина тоже безразлична, и от ее присутствия рядом ему ни холодно, ни жарко. А об одной мысли об Анне Мироновой внутри все начинало дрожать… Ладно, черт побери, еще не вечер. Сейчас они едут в комендатуру, и там он подумает, как помочь юной фройляйн… Только помочь, и не более! Ведь он не привык менять своих решений…»
Анна села в машину с панической мыслью: «Что же делать? Наверняка машину из засады могут расстрелять, но генерал ведь был нужен им живой! Значит не все потеряно, и ей не стоит раньше времени нервничать. Главное, она знает, чего ожидать. Предупрежден - значит вооружен!»
-Что Вы читали в финале концерта, фройляйн Анна? - вывел ее из задумчивости бригаденфюрер. Миронова вздрогнула. Она на минуту забыла с кем едет в машине.
-Это был отрывок из романа Пушкина… Это русский поэт…
-Я знаю кто такой Пушкин, - усмехнулся Аренберг.
Миронова хотела похвалить, но вовремя остановилась. Желания вступать в дискуссии с этим человеком не было. Она украдкой бросала на него взгляд, впервые находясь так близко, и пыталась понять, что же за внутренние комплексы заставляют людей возомнить себя супер человеками по сравнению с другими?
-Вы сегодня какая то другая, - тем временем окидывал ее взглядом генерал, - мы знакомы третий день, и каждый раз Вы новая. Какая же из них Вы настоящая, милая фройляйн?
Анна чувствовала на себе смеющийся взгляд. Она обернулась:
-Мне трудно определиться, господин бригаденфюрер. Видимо, во мне много чего намешано..
-Мне нравится, - взгляд мужчины становился все более красноречивым, - Вы мне нравитесь, Анна… Я уже не в том возрасте, чтобы ходить вокруг да около с ухаживаниями.. Я хочу прямо сделать Вам предложение…
Аренберг замолчал, ожидая реакции.
Миронова тоже молчала, смотря прямо перед собой в затылок адъютанта. Такой разговор сам по себе раздражал, да еще в присутствии третьих лиц. Просто становилось невыносимо. Хотелось послать этого господина лесом (ого! Какие у нее имеются слова в запасе!) и выскочить из машины.
-А Вас уже не смущает тот факт, что я не немка, господин бригаденфюрер? - она, наконец, взглянула на него, вздернув подбородок. Ей было не страшно… Сейчас уже не страшно. Она знала, что скоро придет конец. И этому разговору, и этому господину…
Гауптштурмфюрер Келлер бросал озадаченные взгляды через зеркало на эту девушку, позволившую себе такой тон с его шефом. Обычно женщины с генералом вели себя гораздо покладистей. Да ему, вообще, было любопытно, кем заинтересовался его шеф. Если бы он эту фройляйн привел вчера вечером в его кабинет, скорее всего она бы там и осталась, а не была отправлена как те девицы. Келлер вдруг вспомнил запись в карточке, которую не отдал ему полковник Ройсс. Когда он прощался с комендантом, то случайно прочитал там имя: Anna…
-Это сложный вопрос, не стану Вас обманывать, Анна, - вздохнул тем временем Аренберг, - но я постараюсь об этом не думать.. .
-Но так ведь я этого не забуду, - Миронова все таки прикрыла свой вызов ироничной улыбкой.
-Это единственное, что Вас останавливает от принятия моего предложения? - поднял бровь генерал.
-О каком предложении идет речь? - сухо поинтересовалась девушка, не удостоив того взглядом.
-Вот это серьезный разговор, - кивнул Аренберг, - я предлагаю Вам стать моей Mätresse (содержанкой, любовницей). Вы получите мое покровительство, мою защиту и поддержку. Будете заниматься, чем хотите, лишь бы это не бросало тень на мою репутацию. Можете уйти из ресторана и не работать. Пока это предложение распространяется на все те пару недель, что я буду находиться в Вашем городе. Но если Вы захотите, то потом сможете поехать со мной. Я человек постоянный. Моя прежняя Mätresse была при мне два года, пока не забеременела. Уехав на родину, она получила от меня хорошее пособие…
Аренберг замолчал, выжидательно смотря на затылок девушки. Она за все это время так и не повернулась к нему лицом. Келлер, как и водитель, замерли, ожидая ее ответа. Дорога через лес не требовала особого внимания. Поэтому солдат постоянно бросал взгляды через зеркало на пассажиров сзади. Для него это было увлекательным мини спектаклем.
Миронова все-таки обернулась и иронично подняла бровь:
-Интересно, во сколько же Вы меня оценили, господин бригаденфюрер? Сколько по Вашему я стою?
-Кажется, Вам тут многое позволяли, Анна, - вдруг нахмурился генерал, - мне все меньше нравится Ваш тон...
-А если мне не нравится Ваше предложение? - Анна сверкнула на него глазами.
В салоне повисла тишина. Гауптштурмфюрер весь напрягся: «Подобное поведение не прощается. Глупая девчонка! Разве таким людям отказывают!»
-Ваши условия, Анна? Я готов выслушать их, - наконец, произнес Аренберг.
«Ее условие одно, но о нем он узнает чуть позже… Где же ее товарищи?»
-А если у меня нет условий, потому что мне ничего от Вас не нужно, господин бригаденфюрер? - Миронова не стала вкладывать в свой голос язвительности. А то ненароком пристрелит ее прямо в машине. В ее планы это не входило», - решила девушка. - Вы накажете меня за это?
На нее смотрели пронизывающим взглядом глаза генерала. Он как будто хотел проникнуть в ее мозг, чтобы понять смысл происходящего. «Она торгуется, набивая себе цену? Он это уже оценил и мысленно повысил ставки. Или она добивается чего-то другого? Ну не отказывается же она на самом деле?»
-Я накажу Вас в спальне, - ухмыльнулся Аренберг, решив что это такая игра, - если Вы захотите, прелестная Анна…
Мужчина потянулся к ее руке и завладел ею раньше, чем девушка успела среагировать. Она покраснела от этих слов и от возмущения его действиями. «Да где же Каблук? Ее терпение было на пределе!»
- Оставьте меня в покое! - прошипела Миронова, пытаясь вырвать руку.
-Если я Вас оставлю, то только в гарнизоне солдат. Желаете? - мужчина отпустил ее и даже откинулся на дверцу машины. Его глаза гневно горели.
-Вот в этом вся Ваша симпатия, господин бригаденфюрер, - Анна окинула его презрительным взглядом и отвернулась.
-Мы закончим этот разговор в моем кабинете, - ухмыльнулся Аренберг, - уверен, Вы еще передумаете….
Келлер и водитель разочарованно вздохнули, подумав, что они не станут свидетелями развязки этой истории…
Тут неожиданно что-то громыхнуло и машина уперлась носом в преграду. Офицеры на передних сидениях заглянули в лобовое стекло, но позади машины послышались автоматные очереди. Келлер открыл свою дверцу, желая выскочить наружу и получил пулю в живот. Одновременно с этим водительская дверца также резко распахнулась и шофер отправился к праотцам. Бригаденфюрер потянулся к пистолету, висящему на боку, но Анна навалилась на его руку всем телом.
-Что происходит? - зарычал Аренберг, отталкивая девушку. Его дверца открылась и прямо в лицо генерала уперлось дуло пистолета:
-Хэндехох, - послышался голос.
В машину заглянул Каблук, а со стороны Мироновой появился другой мужчина.
-Анна? - опешил Иван Евгеньевич, но тут же потянулся и выхватил пистолет из кобуры генерала.
-Что это значит? Кто Вы такие? - гневно вскричал тот.
-Это партизаны, господин бригаденфюрер, - усмехнулась девушка (больше своей издевки она не скрывала), - русские партизаны…
-Partisanen! - зло повторил Аренберг. - А Вы? Откуда знаете? Вы тоже с ними?
Миронова улыбнулась:
-Да!!! Вы ведь хотели знать, какая я на самом деле, господин бригаденфюрер… Так вот теперь Вы ее видите!
-Russische Schweine! Ненавижу! - зашипел генерал и толкнул Каблука в живот.
Иван Евгеньевич отступил на шаг, снова наклонился в машину и ткнул немца кулаком в скулу:
-Это тебе за швайне… Но я тебя бить не стану, хоть и чешутся руки…
Аренберг зажал рукой саднящую скулу и выругался.
-Сколько бы Вам ни осталось, господин бригаденфюрер, Вы проживете это время с мыслью, что всего Вас лишили те, кого Вы так ненавидите, - усмехнулась Миронова.
Каблук схватил немца за грудки и потянул:
-Давай, шнеле…
Аренберг сопротивлялся.
-Ребята, принимайте его! - вытаскивал тушу немца из машины Каблук, и тут же бросил Мироновой:
-Выходи, Анна! Они скоро вернутся!
Девушка замерла в машине:
-Я не пойду с вами! - мотнула она головой. - Здесь от меня больше пользы…
-Ты с ума сошла? - рассердился мужчина, - как ты себе это представляешь после всего?
На него уверенно смотрели голубые глаза:
-Я знаю, как!